Индийская книга махабхарата: Книга: «Махабхарата. Рамаяна». Купить книгу, читать рецензии | ISBN 978-5-699-63161-2

Махабхарата (Индийский Эпос) (Индийский Эпос)

Часть 1. История героев

00:00 / 17:26

01. Глава 1. Жертвоприношение змей

05:54

02. Глава 2. Начало вражды. 1 Проклятие Васу

15:36

03. Глава 2. Начало вражды. 2 Сыновья Шантану

11:22

04. Глава 2. Начало вражды. 3 Дхритараштра, Панду и Видура

14:02

05. Глава 2. Начало вражды. 4 Рождение героев

14:52

06. Глава 2. Начало вражды. 5 Наставник Дрона

16:17

07. Глава 2. Начало вражды. 6 Состязание

08:33

08. Глава 2. Начало вражды. 7 Сожжение смоляного дома

13:39

09. Глава 2. Начало вражды. 8 Скитания Пандавов

17:40

10. Глава 2. Начало вражды. 9 Сваямвара Драупади

08:32

11. Глава 3. Обретение царства. 1 Возвращение в Хастинапур

07:14

12. Глава 3. Обретение царства. 2 Похищение Субхадры

09:06

13. Глава 3. Обретение царства. 3 Сожжение Кхандавы

19:00

14. Глава 3. Обретение царства. 4 Убийство Джарасандхи

18:50

15. Глава 3. Обретение царства. 5 Раджасуя Юдхиштхиры

14:15

16. Глава 4. Утрата царства. 1 Игра в кости

18:33

17. Глава 4. Утрата царства. 2 Унижение Драупади

13:23

18. Глава 4. Утрата царства. 3 Вторая игра

14:59

19. Глава 4. Утрата царства. 4 Изгнание

15:53

20. Глава 5. 12 лет в лесах. 1 Восхождение Арджуны на небо

11:55

21. Глава 5. 12 лет в лесах. 2 Странствия Пандавов

11:30

22. Глава 5. 12 лет в лесах. 3 Возвращение Арджуны

12:59

23. Глава 5. 12 лет в лесах. 4 Пленение Дурьйодханы

12:59

24. Глава 5. 12 лет в лесах. 5 Похищение Драупади

09:40

25. Глава 5. 12 лет в лесах. 6 Индра отбирает доспехи Карны

15:02

26. Глава 5. 12 лет в лесах. 7 Сказание о дощечках для огня

05:08

27. Глава 6. 13-й год изгнания. 1 Царь Вирата

10:06

28. Глава 6. 13-й год изгнания. 2 Убийство Кичаки

07:00

29. Глава 6. 13-й год изгнания. 3 Сказание о похищении скота

09:24

30. Глава 6. 13-й год изгнания. 4 Царевич Уттара

11:55

31. Глава 6. 13-й год изгнания. 5 Свадьба Уттары

11:11

32. Глава 7. Старания сохранить мир. 1 Совет в Упаплавье

12:09

33. Глава 7. Старания сохранить мир. 2 Посольство Санджаи

17:52

34. Глава 7. Старания сохранить мир. 3 Посольство Бхагавана

12:06

35. Глава 7. Старания сохранить мир. 4 Приготовления к Битве

11:28

36. Глава 7. Старания сохранить мир. 5 Сказание об Амбе

08:42

37. Глава 7. Старания сохранить мир. 6 Войска выходят на Курукшетру

Часть 2. Наставления Кришны

12:30

01. Бхагавад-гита. Глава 1. Обзор армий

20:02

02. Бхагавад-гита. Глава 2. Санкхья-йога

19:00

03. Бхагавад-гита. Глава 3. Карма-йога

18:14

04. Бхагавад-гита. Глава 4. Гьяна-йога

11:57

05. Бхагавад-гита. Глава 5. Карма-санньяса-йога

15:19

06. Бхагавад-гита. Глава 6. Дхьяна-йога

10:34

07. Бхагавад-гита. Глава 7. Гьяна-вигьяна-йога

10:32

08. Бхагавад-гита. Глава 8. Тарака-брахма-йога

10:17

09. Бхагавад-гита. Глава 9. Раджа-гухья-йога

11:42

10. Бхагавад-гита. Глава 10. Вибхути-йога

19:13

11. Бхагавад-гита. Глава 11. Вишварупа-даршана-йога

06:33

12. Бхагавад-гита. Глава 12. Бхакти-йога

10:40

13. Бхагавад-гита. Глава 13. Пракрити-пуруша-вивека-йога

08:47

14. Бхагавад-гита. Глава 14. Гунатрайа-вибхага-йога

07:41

15. Бхагавад-Гита. Глава 15. Пурушоттама-йога

07:46

16. Бхагавад-Гита. Глава 16. Дайва-асура-сампад-вибхага-йога

09:00

17. Бхагавад-Гита. Глава 17. Шраддха-атрайа-вибхага-йога

25:12

18. Бхагавад-Гита. Глава 18. Мокша-йога

Часть 3. Великая битва и уход героев

25:16

01. Глава 8. Сказание о Бхишме. 1 Отчаяние Пандавов

17:18

02. Глава 8. Сказание о Бхишме. 2 Сокрушение Бхишмы

09:27

03. Глава 9. Сказание о Дроне. 1 Посвящение Дроны

09:29

04. Глава 9. Сказание о Дроне. 2 Убийство Саншаптаков

11:39

05. Глава 9. Сказание о Дроне. 3 Убийство Абхиманью

32:37

06. Глава 9. Сказание о Дроне. 4 Убийство Джаядратхи

33:19

07. Глава 9. Сказание о Дроне. 5 Убийство Гхатоткачи

32:27

08. Глава 9. Сказание о Дроне. 6 Убиение Дроны

19:59

09. Глава 10. Сказание о Карне. 1 Посвящение Карны, 16 день битвы

15:33

10. Глава 10. Сказание о Карне. 2 Шалья становится колесничим Карны

17:50

11. Глава 10. Сказание о Карне. 3 Унижение Юдхиштхиры

09:24

12. Глава 10. Сказание о Карне. 4 Гнев Арджуны

16:25

13. Глава 10. Сказание о Карне. 5 Смерть Духшасаны

19:50

14. Глава 10. Сказание о Карне. 6 Смерть Карны

17:40

15. Глава 11. Завершение битвы. 1 Убиение Шальи

18:30

16. Глава 11. Завершение битвы. 2 Смерть Шакуни и бегство Дурьйодханы

33:38

17. Глава 11. Завершение битвы. 3 Сражение Бхимы и Дурьйодханы

12:45

18. Глава 11. Завершение битвы. 4 Избиение спящих

19:58

19. Глава 12. Погребение павших. 1 Страшное оружие Ашватхамы

14:35

20. Глава 12. Погребение павших. 2 Гандхари проклинает Кришну

12:58

21. Глава 12. Погребение павших. 3 Освобождение Бхишмы

07:10

22. Глава 13. Завершение жизни героев. 1 Ашвамедха Юдхиштхиры

08:15

23. Глава 13. Завершение жизни героев. 2 Смерть старейших

22:12

24. Глава 13. Завершение жизни героев. 3 Побоище на палицах

22:59

25. Глава 13. Завершение жизни героев. 4 Восхождение на небо

Махабхарата — это… Что такое Махабхарата?

Махабха́рата

«Махабха́рата» (санскр. महाभारत, mahābhārata IAST, «Великое сказание о потомках Бхараты», по имени царя Бхараты, потомка древнего царя Куру) — древнеиндийский эпос.

Одно из крупнейших литературных произведений в мире, «Махабхарата» представляет собой сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен, притч, легенд, лиро-дидактических диалогов, дидактических рассуждений богословского, политического, правового характера, космогонических мифов, генеалогий, гимнов, плачей, объединённых по типичному для больших форм индийской литературы принципу обрамления, состоит из восемнадцати книг (парв) и содержит более 75 000 двустиший (шлок), что в несколько раз длиннее Илиады и Одиссеи взятых вместе. «Махабхарата» — источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии. В индийской традиции считается «пятой Ведой». Одно из немногих произведений мировой литературы, которое само о себе утверждает, что в нём есть всё на свете.

Содержание

Авторство Махабхараты приписывается мудрецу Вьясе, который сам является действующим лицом сказания (дедом Пандавов и Кауравов). В основе эпоса лежит повествование о распре между двумя группами двоюродных братьев — пятью Пандавами (сыновьями царя Панду и царицы Кунти) и ста Кауравами (сыновьями царя Дхритараштры и царицы Гандхари). И Пандавы, и Кауравы являются отдалёнными потомками древнего царя Лунной династии по имени Куру, но сказание в большинстве случаев применяет родовое имя Кауравов к сыновьям Дхритараштры. Распря была инициирована старшим сыном Дхритараштры, коварным и властолюбивым Дурьодханой, у которого ещё в юности «от жадности к господству зародилось преступное намерение». Старый царь Дхритараштра потворствует наследнику, несмотря на осуждение божественных мудрецов, советников и старших родичей. В результате распря разгорается и через многие годы достигает кульминации в кровопролитной восемнадцатидневной битве на священном поле Курукшетре. Особый драматизм династическому конфликту придаёт участие самого могучего витязя — неузнанного старшего брата Пандавов Карны — в битве на стороне Кауравов.

Война между Пандавами и Кауравами имеет мифологическую подоплёку: по плану богов на Курукшетре должны быть истреблены воплотившиеся в Кауравах демоны данавы. Именно для того, чтобы провоцировать необходимый для начала вражды династический конфликт, Шивой в дар данавам создан Дурьодхана. Кроме того, из жертвенного алтаря чудесным способом рождена Драупади, которой суждено вызвать вражду кшатриев. Особая роль в замысле богов отводится Карне: по утверждению всеведущего Вьясы, сын Сурьи Карна появился на земле, чтобы сеять раздор.

Эпическое повествование занимает конец книги I и книги II—XI, причём в I книге Пандавы, получив в наследство полцарства, создают огромную и процветающую империю, во II книге Пандавы проигрывают царство Кауравам в ритуальной игре в кости и удаляются в тринадцатилетнее изгнание (книги III и IV), V книга целиком посвящена безуспешным попыткам разрешить конфликт средствами дипломатии, описанию битвы посвящены VI—X книги, a в XI книге происходит оплакивание павших героев. Перед битвой средний из братьев Пандавов Арджуна (и их самый могучий воин) отказывается участвовать в убийстве родичей, но Кришна, который стал его возницей, разрешает этические сомнения героя в знаменитой проповеди — «Бхагавад-гите». Великая битва на Курукшетре знаменует собой начало Кали-юги — четвёртой и последней, наихудшей эры нынешнего цикла истории человечества.

В битве Пандавы, поддержанные Кришной, победили, но ради победы неоднократно прибегали к коварным уловкам (убийство их деда Бхишмы, наставника Дроны, их родича праведного Бхуришраваса, племянника Гхатоткачи, их брата Карны и кузена Дурьодханы). Все Кауравы и их сыновья пали на поле боя (кроме их сводного брата Юютсу, перешедшего на сторону Пандавов), но и победоносные Пандавы потеряли всех сыновей и родичей. После победы старший Пандава царь Юдхиштхира, раскаиваясь в учинённом кровопролитии, хотел оставить царство и удалиться в лес для жизни отшельника, но под давлением уговоров божественных мудрецов и родичей (книги XII и XIII) об исполнении долга царя (раджадхармы) правил тридцать шесть лет (книги XIV и XV), не переставая осуждать себя за истребление родичей и друзей. Первые пятнадцать лет Юдхиштхира правит, воздавая почести и формально признавая главенство старого царя. Не в силах снести укоров и ненависти второго из братьев-Пандавов могучего и неукротимого Бхимасены, Дхритараштра удаляется в лес в сопровождении жены, советника и матери Пандавов Кунти. Последние двадцать лет Юдхиштхира правит царством самостоятельно. На склоне лет Пандавы вместе с общей женой Драупади оставляют царство и направляются в Гималаи, в пути умирают и возносятся на небо (книги XVII и XVIII). Собственно эпический сюжет занимает меньше половины объёма «Махабхараты», возможно дополнявшейся на протяжении столетий вставными новеллами и притчами на мифологические и религиозно-философские темы (некоторые учёные считают примером подобной поздней вставки «Бхагавад-гиту»). «Бхагавад-гита» — наиболее известная часть «Махабхараты» и важное священное писание индуизма (особенно вайшнавизма), многими почитаемое как одна из Упанишад («Гита-упанишада»).

Центральным эпическим героем «Махабхараты признаётся Карна. Карне открыт замысел Кришны о необходимости битвы на Курукшетре для истребления кшатриев и воплотившихся в них демонов. По мнению Кришны, без участия Карны битва бы не состоялась. Кроме того, именно с его гибелью на Курукшетре поражение Кауравов становится неизбежным, a также завершается Двапара-юга и начинается Кали-юга, о чём свидетельствуют космические катаклизмы. Описанию гибели Карны сказание уделяет больше места, чем чьей-либо другой, включая божественного Кришну, а его оплакиванием завершается батальная часть центральной фабулы о вражде Пандавов и Кауравов.

Историческая основа «Махабхараты»

Исследователи (П. А. Гринцер, Я. В. Васильков, Дж. Брокингтон) считают, что в основу эпоса легли предания о реальных событиях, происходивших в Северной Индии в поздневедийский период: войне между союзами племён куру и панчалов, завершившейся победой панчалов. Родословные правителей позволяют датировать битву XI веком до н. э.. Астрологические вычисления индийских средневековых авторов дают дату конца IV тыс. до н. э., которая, однако, отвергается современными учёными. По данным лигвистики (сравнение языка «Авесты» и «Ригведы») и по данным археологии (культура серой расписной керамики), первые арии спустились в долину Инда во II тыс. до н. э.

По данным самой «Махабхараты», события, которые легли в основу её сюжета, происходят в период перехода от века Двапара к веку Кали.[1] Если за основу взять действующее ведийское времяисчисление, то война «Махабхараты», согласно представлениям индусов, состоялась в конце IV тыс. до н. э.

Проблемы генезиса «Махабхараты»

Редакторская работа над «Махабхаратой» в целом завершилась в первые века нашей эры, но единой редакции поэмы не было создано, несмотря на то, что создание «Махабхараты» приписывается одному автору, легендарному мудрецу и поэту Вьясе. Различаются северная и южная редакции. Эти различия проявляются в порядке расположения отдельных моментов сказания и в наличии или в отсутствии позднейших вставок. Варианты основного сказания — истории соперничества Пандавов и Кауравов — в разных редакциях отличаются незначительно.

Структура поэмы (наличие в первой книге двух во многом совпадающих каталогов её содержания) позволяет выделить две её основные редакции. Первую можно ориентировочно датировать VII веком до н. э. (эпохой до буддизма), она включала основной сюжет о войне Пандавов и Кауравов, начиная изложение с Шантану (прадеда главных героев), и завершалась смертью Кришны и исходом Пандавов. Вторую редакцию можно датировать периодом возрождения брахманизма во II веке до н. э. Тогда были сделаны многочисленные вставки в поэму, в частности самостоятельная краткая версия «Рамаяны». Современный вид эпос приобрёл к V веку.

Книги «Махабхараты»

Махабхарата состоит из 18 парв (книг):

  1. Адипарва (Первая книга)
  2. Сабхапарва (Книга о собрании)
  3. Араньякапарва (Лесная книга)
  4. Виратапарва (Книга о Вирате)
  5. Удьйогапарва (Книга о старании)
  6. Бхишмапарва (Книга о Бхишме)
  7. Дронапарва (Книга о Дроне)
  8. Карнапарва (Книга о Карне)
  9. Шальяпарва (Книга о Шалье)
  10. Сауптикапарва (Книга о нападении на спящих)
  11. Стрипарва (Книга о женах)
  12. Шантипарва (Книга об умиротворении)
  13. Анушасанапарва (Книга о предписании)
  14. Ашвамедхикапарва (Книга о жертвоприношении коня)
  15. Ашрамавасикапарва (Книга о жительстве в лесу)
  16. Маусалапарва (Книга о битве на палицах)
  17. Махапрастханикапарва (Книга о великом исходе)
  18. Сваргароханикапарва (Книга о восхождении на небо)

Также существует приложение из 16 375 двустиший (шлок), «Харивамшапарва», повествующее о жизни Кришны.

Издания и переводы «Махабхараты»

Ещё в средние века были сделаны переложения «Махабхараты» на все основные языки Индии и Юго-Восточной Азии.

Работа над критическим изданием поэмы велась в Пуне на протяжении 47 лет (1919—1966). В нём около 156 тыс. строк.

Из английских переводов наиболее известен сделанный К. М. Гангули в 1883—1896 годах. К 2009 году индийский поэт П. Лал завершил полный английский перевод поэмы, включающий все её версии.

Первое издание «Бхагавад-гиты», которая представляет собой отдел «Бхишма-парвы», на русском языке вышло в 1788 году.

Работу над полным русским (прозаическим) переводом начал В. И. Кальянов (1908—2001) в Ленинграде в 1939 году, она продолжается по сей день. Опубликованы переводы 16 книг (I—XI, XIV—XVIII), ведется работа над оставшимися двумя. Помимо полного перевода, существуют также и многочисленные частичные переводы (скорее переложения) в стихотворной форме.

Параллельно с В. И. Кальяновым тексты «Махабхараты» на русский язык переводил Б. Л. Смирнов (1891—1967), опубликовавший восемь выпусков «Махабхараты» (23 000 шлок), в том числе два важнейших философских текста — «Бхагавад-гиту» (два варианта) и «Мокша-дхарму».

Литературные переложения

Махабхарата в кинематографе

В 1980-е годы Питер Брук поставил шестисерийный фильм-спектакль «Махабхарата». В 1990-е годы в Индии снят сериал «Махабхарата» в 94 сериях, поставленный режиссёром Рави Чопрой.

См. также

Примечания

  1. Ильин Г. Ф. Старинное индийское сказание о героях древности «Махабхарата» — М.:Академия наук СССР, 1958 — С.13-30

Литература

На английском
  • Brokington J. The Sanskrit Epics. Leiden-Boston, 1998
  • Dahlmann J. Das Mahabharata als Epos und Rechtsbuch. Berlin, 1895.
  • Dahlmann J. Genesis des Mahabharata. Berlin, 1899.
  • Goldman R. P. Gods, Priests and Warriors. The Bhrgus of the Mahabharata. N.Y., 1977.
  • Gonzalez-Reimann L. The Mahabharata and the Yugas. N.Y., 2002
  • Gupta S. P., Ramachandran K.S. Mahābhārata: Myth and Reality. Different views. Delhi, 1976.
  • Held G. J. The Mahābhārata. An Ethnological Study. London-Amsterdam, 1935.
  • Hiltebeitel A. The Ritual of Battle: Krishna in the Mahābhārata. Ithaca-London, 1976. 2nd ed. N.Y. 1990.
  • Hopkins E. W. Epic Mythology. Strassburg, 1915.
  • Hopkins E. W. The Great Epic of India. Its Character and Origin. N.Y. 1901.
  • Jacobi H. Mahabharata. Inhaltsangabe, Index und Concordanz der Calc. und Bomb. Ausgaben. Bonn, 1903.
  • Laine J. W. Visiong of God. Narratives of Theophany in the Mahābhārata. Vienna, 1989.
  • Patil N. B. Folklore in the Mahābhārata. Delhi, 1983.
  • Sharma R. K. Elements of Poetry in the Mahābhārata. Berkeley-L.A. 1964.
  • Sorensen S. An Index to the Names in the Mahabharata. Delhi, 1978.
  • Sukthankar Memorial Edition. Vol. I. Critical Studies in the Mahabharata. Poona, 1944.
  • Sukthankar V. S. On the Meaning of the Mahābhārata and its Critics. Bombay, 1957.
  • Sullivan Bruce M. Seer of the Fifth Veda. Krishna Dvaipāyana Vyāsa in the Mahābhārata. Delhi, 1999.
  • Sutton N. Religious Doctrines in the Mahābhārata. Delhi, 2000.
  • Tivari J. N. Disposal of the Dead in the Mahābhārata. Varanasi, 1979.
  • Vaidya C. V. The Mahābhārata: A Criticism. Bombay, 1929.
  • Yardi M. R. Epilogue of Mahabharata. Pune, 2001.
На русском
  • Гринцер П. А. «Махабхарата» и «Рамаяна». (Серия «Массовая историко-литературная библиотека»). М., Худож. лит. 1970. 96 стр. 8000 экз.
  • Гринцер П. А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока»). М., Наука (ГРВЛ). 1974. 424 стр. 4800 экз.
  • Дандекар, Р. Н. «Махабхарата: её происхождение и развитие» в сборнике статей «От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология». М., «Восточная литература» РАН ISBN 5-02-016607-3; 2002 г.
  • Ибрагимов А. Р. Образ Карны в Махабхарате. Разыскания о трагическом герое индийского эпоса. М., CK. 2009. 248 стр.
  • Невелева С. Л. Мифология древнеиндийского эпоса (Пантеон). (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока). М., Наука (ГРВЛ). 1975. 120 стр. 5000 экз.
  • Невелева С. Л. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса: Эпитет и сравнение. Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока). М., Наука (ГРВЛ). 1979. 136 стр. 2150 экз.
  • Невелева С. Л. Махабхарата. Изучение древнеиндийского эпоса. М., Наука (ГРВЛ). 1991. 232 стр. 2500 экз.

Ссылки

Журнал Театр. • «Махабхарата» для всех

Известно ли вам, что великий спектакль великого Питера Брука вызвал немало отповедей со стороны индийских интеллектуалов? Знаете ли вы, что образ Кришны в его этом спектакле отсылает к противоречивой фигуре учителя и наставника Брука Георгия Гурджиева? Задумывались ли вы, когда началось в Европе увлечение Индией и какие опасности поджидали яростных индусофилов? Театр. решил, что на легендарную «Махабхарату» Брука пора взглянуть глазами не театроведа, но историка религии.

В середине семидесятых годов прошлого века два господина средних лет вышли из гостей на улицу Saint André des Arts в Париже и поклялись друг другу, что превратят индийскую эпическую поэму «Махабхарата» в пьесу, доступную для западных зрителей. Было три часа ночи, время не совсем подходящее для подобных приступов энтузиазма, но британский режиссер Питер Брук и французский драматург Жан-Клод Карьер не могли сдержать эмоций. Только что они несколько часов кряду слушали пересказ великой поэмы французским санскритологом Филиппом Лавастином и поразились, насколько она близка западному человеку. Значит, есть такое знание о мире, которое превосходит любые национальные и культурные границы? И если оно существует, то почему бы не попытаться передать его театральными средствами?

Брук задавался этим вопросом не впервые. Поиски ответа на него и подтолкнули британского режиссера обосноваться в Париже, где он создал Международный центр театральных исследований. Путешествуя с многонациональной труппой по Азии, Африке и Америке, он искал театральные формы, которые были бы понятны всем вне определенного культурного контекста. В лице француза Карьера Брук нашел единомышленника. Тот инсценировал для него древнеперсидскую поэму суфия Фарида ад-Дина Аттара «Беседа птиц». Теперь наступил черед «Махабхараты».

Работа над гигантским эпосом заняла более десяти лет. Вначале Брук и Карьер собирались у влюбленного в Индию Лавастина, который без устали пересказывал им поэму, потом начали читать что-то сами (Карьер с благодарностью вспоминает вольные драматические переложения Тагора), затем последовали поездки в Индию. Опытный Брук быстро понял, что его актерам, собранным со всех концов света, не овладеть театральными техниками, которым индийцы учатся с младых ногтей, поэтому пытаться их копировать не стоит. Но индийский колорит сохранить все же было необходимо.

Режиссер отыскал спасительный рецепт — фольклор. С одной стороны, его язык универсален, с другой — имеет национальные оттенки. Фольклорные представления «Махабхараты» идут не только в Индии, но и по всей Юго-Восточной Азии. Актеры Брука могли не только опереться на какие-то местные приемы, но и привнести что-то от своего народного искусства. Язык фольклора должен был помочь соединить уникальное и универсальное. Задача непростая, неудивительно, что Брук сформулировал ее почти апофатически. «Мы не пытаемся реконструировать дравидскую или арийскую Индию трехтысячелетней давности. Мы не берем на себя задачу воссоздать символизм индийской философии. Музыке, костюмам, движениям мы попытались придать индийский колорит, не притворяясь теми, кем мы не являемся. Напротив, многонациональный актерский состав попробовал отобразить „Махабхарату“, используя и нечто свое. Таким путем мы воздаем должное творению, которое могло быть создано только в Индии, но эхо от которого разносится по всему миру» ((The Mahabharata. A Play Based Upon the Indian Classic Epic by Jean-Claude Carrière. Translated from the French by Peter Brook. Harper and Row Publishes, NY, 1987. P. XVI.)).

Универсализм и уникальность

Брук и Карьер были не первыми европейцами, которые обнаружили в индийской культуре универсальное измерение. Подобные поиски начали еще романтики, убежденные в том, что в Индии сохранилась древняя мудрость, объединявшая в себе религию, философию и искусство. На Западе это единство, по их мнению, было разрушено однобоким рационализмом, но обращение к индийскому наследию поможет его вернуть. С этой целью Фридрих Шлегель изучал в Париже санскрит под началом британского востоковеда Александра Гамильтона. На утраченном рисунке «Брамины» (1809) Уильям Блейк, по свидетельству современников, изобразил первого переводчика ключевого эпизода «Махабхараты» — «Бхагавадгиты» — Чарльза Уилкинса, склонившегося над рукописью в окружении загадочных индийских жрецов. Передача спасительного знания совершалась на глазах.

Позже идея древней мудрости индусов была подхвачена западными эзотериками. Исследовательница из Кембриджа Мишка Синха обнаружила, что, начиная с 80-х годов XIX века, переводы той же «Бхагавадгиты» стали плодиться, как грибы. И это не случайно. Именно в эти годы Теософское общество под началом Елены Блаватской и Генри Олкотта переместило центр своей деятельности в Индию. Духовное единение человечества на почве возрождения древней мудрости стало его главной задачей. Ее и искали в древних священных текстах. В ходу были аллегорические толкования, позволявшие увидеть в битве героев «Махабхараты» — Пандавов и Кауравов — вселенскую схватку добра и зла. Занимались этим не только теософы, но и сами индийцы от Свами Вивекананды до Махатмы Ганди. Если для первых духовное единство человечества было залогом его спасения, то для вторых — доказательством величия Индии, сумевшей донести это знание до сегодняшнего дня.

На первых порах это различие не бросалось в глаза. Превознося перед индийцами грандиозность их религии, Вивекананда охотно отыскивал в индуизме аналоги таким западным понятиям, как наука, а иногда и вовсе конкретным вещам вроде дарвиновской эволюции.

«Вы слышали о теории эволюции, которую проповедуют в западном мире английские и немецкие ученые? У нас тоже была эта идея» ((Selections from the Complete Works of Swami Vivekananda, Calcutta, 1986. P. 255.)). Он находил ее в понятии «паринама» (превращение) из классической йоги Патанджали. Именно эта всеохватность индуизма и должна была, по мысли великого реформатора, возвысить его в глазах индийцев.

Сходным переводом индуистских понятий на язык западной культуры занималась и Елена Блаватская. Разве что делала это гораздо более вольно. Например, аналог эволюции отыскивала в «Ригведе». Там богиня земли Притхиви просит у бога ветра Ваю мантру, чтобы вырастить волосы, и обретает способность производить из себя новые формы, то есть эволюционировать. Таким образом, древняя мудрость имплицитно включала в себя и западную мысль.

Однако разный подход к универсализму индуизма не мог не привести к конфликтам. Частично их можно было списать на конкуренцию между западными индусофилами и индийскими реформаторами, но истинные причины лежали глубже. В предполагаемом вселенском синтезе культур индуизм, по мнению реформаторов, должен был играть первую скрипку. Если теософы этого не понимали, их следовало поставить на место. «Индусы имеют достаточно собственных религиозных учений и учителей даже в этот век Кали-юги и не нуждаются в мертвых духах русского и американского происхождения» ((The Complete Works of Swami Vivekananda, vol. 4, Calcutta, 1955. P. 318.)). В этих словах Вивекананды читается не только язвительный намек на связь теософии со спиритизмом, но и уверенность в исключительной роли Индии. Идея универсализма вступает в противоречие с мечтой об уникальности.

Встреча с хиндутвой

Как-то мне попалась фотография группы буддийских монахов, сделанная в Бирме в начале прошлого века. На ней один бхикшу по имени Ананда Меттейя резко отличался от других европейскими чертами лица. Им оказался Алан Беннетт, сподвижник Алистера Кроули по эзотерическому ордену «Золотая заря». Таких, как он, европейцев, принявших индуистское и буддийское посвящение, в ту пору можно было перечесть на пальцах. К концу века положение дел изменилось. На смену западным мечтам об универсальном синтезе Востока и Запада все чаще стало приходить разочарование в собственной культуре и желание бежать от нее куда подальше. Мистический Восток стал одним из главных маршрутов контркультурной молодежи, в массовом порядке устремившейся в индуистские ашрамы и буддийские вихары. Для беглецов и беглянок на первый план выходила именно уникальность индийской и других азиатских традиций. Облачившись в дхоти, сари, кашайи, они мечтали избавиться от тягот цивилизации и обрести блаженный покой мокши и нирваны.

Но одновременно осознание собственной исключительности росло и в странах Юго-Восточной Азии. Национализм под лозунгом «хиндутвы» (индийскости) начинал играть все большую роль в индийской культуре и политике. Отношение националистов к западным индусофилам носило двойственный характер. С одной стороны, их присутствие поднимало адептов хиндутвы в собственных глазах, поскольку свидетельствовало о магической притягательности Индии для иностранцев, с другой — те не могли претендовать на равное положение с истинными индусами. Западные кришнаиты для рьяных националистов — имитаторы, которых они иронично сравнивают с танцующими слонами. Но эти «слоны» приносят пользу, особенно за пределами Индии.

Со временем число тех, кто мечтал в одночасье превратиться в индуса, поубавилось, и это было связано не только с ростом индийского национализма, но и с огромной трудностью подобной метаморфозы. Ведь человеческое сознание не компьютерная флешка, на которой одну информацию можно легко заменить другой.

Именно в это время, то есть в восьмидесятые годы прошлого века, Питер Брук и начал осуществлять свой грандиозный проект. Увлеченность мифологическим прошлым всегда сочеталась у него с острым чувством современности. В мемуарах «Нити времени» он вспоминает, что интерес к «Махабхарате» впервые возник у него в США. Во время репетиции спектакля «US», направленного против войны во Вьетнаме, молодой индиец рассказал об эпизоде из индийского эпоса, когда два огромных войска стоят друг против друга, как злобные псы на поводках, а военачальник одного отрешенно вопрошает: «Зачем нам воевать?». В ту пору это прозвучало актуально, и слово «Махабхарата» прочно застряло у Брука в голове.

Смысл жизни в Кали-юге

Двадцатый век доказал не только иллюзорность, но и опасность прогрессистской мечты о том, что история — это бесперебойное движение в будущее. Во имя строительства светлого будущего было пролито немало крови. Неудивительно, что потерявшая исторический оптимизм западная публика потянулась к иным картинам мира. Индуистская привлекала как раз тем, что носила диаметрально противоположный характер.

Когда-то человечество познало радости золотого века, но с тех пор его поджидал неумолимый регресс. События «Махабхараты» разворачиваются накануне Кали-юги, темного века, в котором люди достигли глубины падения. Все находится в упадке, мораль выдохлась, природа умирает, экономическое и политическое устройство общества оказалось в перманентном кризисе. Конфликты выливаются в бесконечные войны. «Махабхарата» и повествует об одном таком конфликте между двоюродными братьями Кауравами и Пандавами. Первые воплощают силы зла, вторые — добра. После кровопролитной битвы на поле Куру победа остается за Пандавами, но их наследники истреблены, у них нет будущего.

Эта картина мира созвучна сегодняшнему дню. Но если на Западе упадок и кризис порождают пессимизм, то «Махабхарата», напротив, помогает от него избавиться. Пусть человеческая история предопределена и катастрофы неизбежны, это не отменяет возможности жить полноценной жизнью. Перед каждым человеком стоит некая задача (индусы называют ее «дхарма»), и если он поймет, в чем она заключается, его жизнь обретет смысл. Более того, исполняя свою дхарму, он помогает сохранить и Дхарму с большой буквы — космический закон, который в Кали-югу подвергается риску разрушения. Этому и учит колеблющегося военачальника Пандавов Арджуну накануне великой битвы бог Кришна. И дает ему подсказку: ты воин, а дхарма воина сражаться, поэтому отбрось сомнения. Действуй, но не помышляй о плодах действия. Только бескорыстное действие имеет смысл. Именно с этого эпизода и началась для Брука «Махабхарата», теперь он понимал, что рецептом жизни в темный век Индия должна поделиться с Западом.

Бог-трикстер

Кризис веры в прогресс соседствовал на Западе с кризисом веры в Бога. То, что человек не способен достичь собственными силами, ему не поможет обрести и высшая сила. Но Индия, которая в прогресс никогда не верила, имеет бога, вполне подходящего для Кали-юги. Бога-трикстера. Когда падение нравов достигает предела, на помощь людям устремляется Кришна, который и сам не является образцом нравственного поведения. Он может слукавить, обмануть, спровоцировать. Задержать закат солнца, когда надо продлить время битвы, заставить ради пользы дела солгать старшего из Пандавов — Юдхиштхиру, знаменитого своей баснословной честностью, убедить рыцарственного Арджуну выпустить стрелу в безоружного врага. Он видит дальше и знает больше, поэтому поддерживает Дхарму способами, далекими от праведности. Нарушает ее, чтобы ее сохранить.

Именно этот урок извлекает из «Махабхараты» Жан-Клод Карьер: «Индийская мысль не проявляет наивной снисходительности по отношению к человеческой природе… Зная, что представляет собой сердце человека и что живем мы в век космического разрушения, она прекрасно понимает, как сложно что-то спасти. Поэтому и необходимо призвать бога, обладающего сверхчеловеческой хитростью. Чтобы спасти дхарму, надо уметь ее обойти» ((La Voie de Peter Brook. Ouvrage Collective Dirige par Georges Banu et Allesandro Martinez. S. Gregorio di Catania, 2004. P. 385.)).

Амбивалентность Кришны создала немало проблем для исполнителя этой роли Мориса Бенишу. Вначале он представлял его индийским аналогом Христа, в конце концов, и Иисус говорит о том, что принес не мир, но меч. И начал романтизировать образ, подчеркивая в нем жертвенное сострадание к людям. Но тут вмешался Брук: «Ты играешь Христа. Кришна — это нечто иное» ((Ibid. P. 330.)).

В отличие от актера Бруку было несложно представить себе это «другое». Он был многолетним последователем учения кавказского мистика Георгия Ивановича Гурджиева, который как раз и играл роль такого трикстера по отношению к ученикам ((О Гурджиеве и Бруке см. Борис Фаликов, Учитель танцев, Брука и Гротовского, Театр No 1. С. 126—137.)). Для того чтобы пробудить адептов от сна обыденной жизни и вывести их на новый уровень сознания, он прибегал и к хитростям, и к обману. В общем, умел обойти дхарму, чтобы сохранить ее. Глядя на Кришну в исполнении смуглолицего Бенишу, трудно удержаться от мысли, что выбор актера был продиктован его внешним сходством с Гурджиевым и Брук сознательно подталкивал его к обретению сходства внутреннего.

Вместе с тем режиссер отлично понимал, что бог-трикстер столкнется с неприятием строгих моралистов, причем не только на Западе, но и в самой Индии. Он с иронией рассказывал, как одна уважаемая дама расплакалась на встрече с ним в Дели: «Я не могу выносить Кришну в „Махабхарате“. Он так плохо себя ведет». Но для Брука подобные вещи лишь служили подтверждением того, что индийский эпос актуален сегодня, как никогда прежде. Важно было лишь пересказать «Махабхарату» таким театральным языком, чтобы она была понятна и в Индии, и на Западе.

Это Шива!

Брук вспоминает крошечную заваленную книгами и рукописями квартиру Лавастина, где тот начал пересказывать им эпос так, как в Индии сказители пересказывают его детям. В воображении Брука стали оживать картины одна загадочнее другой, но уже первые поездки с актерами в Индию помогли освободиться от романтических иллюзий. Эта страна самым диковинным образом сочетала прошлое и настоящее. Однажды ночью в священном городе Бенаресе они увидели процессию голых аскетов, на головах которых извивались огненные змеи: ни дать ни взять древний Вавилон в сказочном исполнении. Но при ближайшем рассмотрении змеи оказались неоновыми трубками, зажигавшимися от старенькой динамо-машины, которую приводил в действие велосипедист в джинсах. И это был не единственный парадокс Индии.

Объехав полстраны и набравшись впечатлений, Брук решил провести репетицию в лесу неподалеку от города Мадурай, знаменитого храмом, посвященным Шиве. Для начала он попросил актеров собрать под деревьями какие-нибудь предметы и сложить их на краю опушки. Как только это было сделано, откуда ни возьмись появилась старушка и распростерлась перед грудой собранного хлама. «Мы поняли, что, сами того не желая, сотворили новую святыню», — вспоминает Брук.

Затем Брук предложил другое упражнение: пусть каждый из актеров войдет в круг и скажет одно слово, которое наиболее полно отражает Индию. Слов оказалось слишком много. Индия не укладывалась в вербальные категории. Задача казалась невыполнимой — как передать простыми средствами сложные смыслы? Поняв, что рассуждения ни к чему не приведут, режиссер решил перейти к делу и начал репетицию. И тут лес вокруг ожил, оказалось, что за ними давно наблюдают местные жители. Стоило на опушку выскочить актеру, играющему Шиву, как из леса раздались радостные голоса: «Шива! Шива!». «Мы были чрезвычайно взволнованы, — пишет Брук. — Наши слова и жесты читались в Индии» ((Питер Брук. Нити времени. М. 2005. С. 337.)).

Это и стало главным итогом индийской поездки. Уже несколько лет Брук и его актеры собирали и активно использовали в своей работе фольклорные традиции от Африки до Латинской Америки. В Индии они убедились не только в том, насколько жива народная манера передачи «Махабхараты», но и насколько она вписывается в мировой фольклорный контекст. Ее универсальные приемы и стали основой их игры. Неудивительно, что они были с легкостью считаны в лесу в окрестностях Мадурая.

Один из ключевых фольклорных приемов — центральная роль рассказчика. В Индии рассказчик, представляющий «Махабхарату», не только аккомпанирует себе на музыкальном инструменте, но и изображает из него то лук, то меч, а то и хвост обезьяны. То есть вовсю заставляет работать воображение зрителей. Это и должно стать принципом будущей «Махабхараты», решил Брук. Мы не будем имитировать Индию, мы будем вызывать ее образ в воображении зрителей, прибегая к универсальному языку фольклора. И тогда наша «Махабхарата» станет равно понятна зрителям в любой части света.

Одновременно с этим Брук не хотел брать на себя роль демиурга и поощрял актеров искать в «Махабхарате» собственные смыслы, помогая выбрать оптимальную технику для того, чтобы делиться ими с аудиторией. Репетиции перемежались новыми поездками в Индию. Актеры набирались впечатлений, из которых предстояло создать нечто цельное и законченное. Морис Бенишу вспоминает: «Всего мы репетировали девять месяцев, а поездки в Индию были наполнены встречами и дискуссиями с университетской публикой, брахманами, художниками, поэтами и музыкантами. Такая подготовка вовсе не предполагала сделать из меня полуиндийца (имитировать индийцев не входило в наши намерения), но это научило меня фокусировать внимание на определенных вещах и со временем преобразило меня» ((La Voie de Peter Brook. P. 328.)).

Все это походило на лабораторные исследования, в которых ничего нельзя было отбрасывать без проверки. Актеры исполняли древние обряды, прекрасно отдавая себе отчет, что не сумеют сделать это как надо. Устраивали поединки, пели, рассказывали истории, опираясь на совершенно разный национальный и культурный бэкграунд. И в какой-то момент Брук понял, что, по сути, они рассказывают одну историю, из хаоса возникла гармония. «Представители разных рас и разных традиций стали одним зеркалом, отражающим множество тем» ((Питер Брук. Нити времени. С. 343.)). Из индийского эпоса «Махабхарата» превратилась в миф, повествующий о судьбе всего человечества. И это вызывало отнюдь не только восторги.

Хиндутва наступает

Конечно, спектакль имел огромный успех: он был триумфально встречен на Авиньонском фестивале, две его версии — английская и французская — гастролировали по всему миру. Но критике он подвергся не столько со стороны стойких моралистов, как ожидал Брук, сколько со стороны части индийских интеллектуалов, которые обвинили режиссера в культурном империализме. Больше всего их возмутило как раз то, что Брук и Карьер считали своим основным достижением, — превращение индийского эпоса в общечеловеческий миф.

Критики не скупились на обвинения. Спектакль Брука — это новое покушение на Индию. Раньше колониалисты порабощали и грабили нашу страну, нынешние постколониалисты хотят умыкнуть нашу культуру. Отыскивая в национальном эпосе общечеловеческий смысл, Брук и Карьер на самом деле используют его для своей выгоды. Более того, безжалостно искажают. Куда в этой фальшивой «Махабхарате» делись наши идеи о реинкарнации, варнашрама-дхарме, как великая «Бхагавадгита» смогла уместиться в пятиминутный диалог Кришны и Арджуны? Авторы обескровили великий эпос, лишив его национальной почвы. Прикрываясь гуманистическими идеями, они торгуют нашим культурным наследием по всему миру.

Причину этих ламентаций не сложно разгадать. Это страх потери идентичности в глобализирующемся мире. Собственная уникальность расценивается при этом как единственное благо, а универсальное — не иначе как страшная угроза, против которой надо всеми силами бороться.

Напрасно Жан-Клод Карьер пытался защититься от обвинений. О каком культурном империализме может идти речь, если мы нисколько не покушались на вашу уникальность? Более того, стремились ее сохранить, оставив без перевода ключевые понятия, к примеру, дхарма и кшатрий. «Отказываясь переводить некоторые индийские слова, я признавал, что французская культура и язык не могут охватить все» ((La Voie de Peter Brook. P. 375.)). Кроме того, Карьер избегал использовать в своей пьесе слова с очевидной христианской коннотацией — грех, душа, вечная жизнь, воплощение, подчеркивая этим неповторимость индуизма.

Что касается краткости сценической «Бхагавадгиты», то остается поражаться не только режиссерскому искусству Брука, но и его тактичности по отношению к сакральному тексту. Понимая, что передать метафизическую глубину «Бхагавадгиты» простым пересказом нет никакой возможности, он заставил Кришну прошептать свои наставления на ухо Арджуне. Зрители не слышат ни слова, и это заставляет их поверить: смысл слов столь высок, что недоступен для профанов.

Раскрытие общечеловеческого совсем не перечеркивает почтения к уникальному. Таков ответ создателей «Махабхараты» их индийским обличителям. К этому остается добавить, что все усилия уберечь традицию от искажения если куда-то и ведут, то к ее смерти. Этимологически традиция — то, что передается (этот смысл проясняет русский перевод латинского traditio как «предания»). Причем не только внутри одной культуры, но и за ее пределы — в другую. История всех мировых религий от христианства до (пусть и в гораздо меньшей степени) индуизма — свидетельство такой передачи. Именно свободная трансляция традиции и является залогом ее выживания и плодотворности. Иначе она умирает, как рано или поздно умирает дерево, если его побеги не пересадить вовремя на новую почву.

По следам махабхараты. «Махабхарата» под редакцией Б.Л. Смирнова. Издательство «Ылым» Выпуск lll. «Горец». Эпизоды из книги III, V

КАЛКИ (Н) — последняя, согласно каноническому списку, аватара Вишну (откуда его второе имя — Вишнуяшас, Наделенный славой Вишну) , относимая обычно к будущему (хотя в свете цикличности юг можно предполагать повторяемость нисхождения Калки на землю) и открыто выражающая мессианскую идею. Сюжет впервые появляется в «Махабхарате», вписанный в брахманское учение о мире и его гибели вследствие моральной деградации человечества; используется также в «Вишну-«, «Агни-«и «Бхагавата-пуране». Родившийся в брахманской семье в селении Самбхала (будд. Шамбала), К. становится свидетелем деградации человечества в период Кали-юги. Он видит порочность людей, нарушение вековечных обычаев, установлений и обрядов, миграцию населения под угрозой голода и притеснений, власть варваров-млеччхов, сменяющих ничтожных правителей, наступление смуты, возбуждаемой «низкими» дасью и шудрами. К. восстает против этого и уничтожает варваров и «низких», с помощью царских обрядов (ашвамедха и дивиджая) восстанавливает пределы власти иаря-чакравартина (правителя мира) и возрождает социум, основанный на варна-ашрама-дхарме, универсальном религ. законе, предписывающем каждому сословию (варне) на соответствующей стадии жизни (ашрама) исполнять опред. обязанности. В складывании мифологии К. прослеживается свойственная индуизму уже на ранней стадии его оформления тенденция к ассимиляции инородных верований, поддерживаемая сотериологич. направленностью концепции аватар. В деятельности К., воплощающей три важнейшие функции идеального царя — военную, магико-юридич. и плодородия, выявляется также роль спасения человечества. В условиях укрепления позиций буддизма эта индуистская фигура может расцениваться как «реплика» на образ будды Майтреи, тогда как параллели между раннехрист. и индуистским мессией лежат скорее в русле типологич. схождений между сюжетами, возникающими в сходных историч. обстоятельствах (хотя и здесь нельзя полностью исключить ближневосточное влияние).

КНИГА ТРЕТЬЯ «АРАНЬЯКАПАРВА»

Перевод Васильков Я. В., Невелева С. Л.

9-19 Внемли мне, о бык среди бхаратов! Я расскажу тебе о том, что ожидает мир, когда наступят черные дни. Во время Крита (юги) дхарма — как бык о четырех ногах, она властвует над людьми безраздельно, без хитростей и обмана. (Настает) Трета(юга), и тогда (дхарма) сохраняет лишь три (четверти) своей силы, четвертая же часть повергнута беззаконием. А во время Двапара(юги) дхарма уже наполовину вытеснена беззаконием. Затем несправедливость на три (четверти) воцаряется в мире, а на долю людской добродетели приходится лишь четвертая часть. Знай, о Пандава, с каждою югой уменьшается продолжительность жизни людей, (слабеют) их мужество, ум, сила, духовная мощь. Цари, брахманы, вайшьи и шудры, о Юдхиштхира, постепенно станут соблюдать лишь видимость дхармы. Люди станут торговать дхармой, точно мясом. Те, кого в мире считают учеными, забудут об истине, а утрата ее сократит их век. Из-за краткости жизни они будут не в силах постичь науку, жадность овладеет невеждами, лишенными знания. Люди алчные, злобные и глупые под влиянием низких страстей погрязнут в смертельной вражде. Смешаются между собой брахманы, кшатрии, вайшьи и (все) они уподобятся шудрам, пренебрегая истиной и покаянием. Низкие станут средними, а средние — низкими (76). Таков будет мир с наступлением конца юг.

20-31 Самой лучшей из одежд будет шани (77), (самым ценным) зерном — корадушака (78). Мужи обретут в своих женах врагов на исходе юг. Люди будут питаться мясом рыб, доить коз и овец, а коровы падут на исходе юг. Грабя и убивая друг друга, люди забудут молитвы, превратятся в воров и убийц и утратят веру в богов на исходе юг. Они будут мотыгами (вскапывать) берега рек и сеять зерно только там, но и тут урожаи будут ничтожными на исходе юг. Даже те, что всегда были тверды в обете, что (почитали) богов и (приносили) поминальные жертвы, и то, охваченные алчностью, будут убивать друг друга. Отец пойдет против сына, а сын против отца. Запретная пища будет в ходу на исходе юг. Брахманы, погрязшие в разглагольствованиях, будут хулить Веды, оставив свои обеты, принесение жертв и возлияние огню. Люди станут возделывать низины, в ярмо впрягать коров, а для перевозок использовать годовалых телят. Сыновья бестрепетно будут убивать отцов, а отцы — сыновей, причем будут хвалиться (такими деяниями), не встречая (нигде) осуждения. Горестный мир, забывший о жертвоприношениях, обрядах и празднествах, целиком заполонят млеччхи. Станет правилом для людей отбирать достояние у бедняков, даже у многосемейных и вдов. Утратив силу и мужество, смирившись с грешным существованием, надменные мужи, ослепленные жадностью, будут милостивы даже к нечестивцам, радуясь обещанию дара.

32-49 Станут низки, о Каунтея, помыслы царей-невежд, слывущих мудрецами, будут они стремиться уничтожить друг друга в постоянных междоусобицах, а кшатрии станут тернием людским на исходе юг: не защитники, а стяжатели, надменные, упоенные почестями, будут они находить удовольствие лишь в наказании. Станут они постоянно преследовать праведников и без всякого сострадания к их слезам, о бхарата, будут захватывать их жен и имущество. Девушек не будут ни сватать, ни выдавать замуж: они сами будут искать себе мужей в конце юг. Лишившись ясности разума, ненасытные цари всеми способами будут присваивать чужое имущество, когда настанет конец юг. Весь мир, о бхарата, заполонят млеччхи, и (левая) рука будет красть из (правой), когда придет конец юг. Люди, слывущие в мире учеными, утратят истину, у стариков будет разум ребенка, а у детей — стариковский ум. Будут слыть героями робкие, а храбрецы будут жалки, как трусы, и никто никому не решится верить, когда наступит конец юг. Весь мир, пораженный алчностью и ослеплением, будет есть единую пищу, (не различая запретного), восторжествует великая несправедливость, и не будет дхармы. Не останется ни брахманов, ни кшатриев, ни вайшьев, о владыка людей, будет в мире одна только варна, когда настанет конец юг. Отец не пощадит своего сына, а сын — отца, и жены не будут заботиться о своих мужьях. Питаясь вареным ячменем и пшеницей, население в конце юг устремится в те края, (где они произрастают). Употребляя в пищу все что угодно, о владыка народов, мужи и жены станут нетерпимы друг к другу, когда наступит конец юг. Весь мир, о Юдхиштхира, заполонят млеччхи, и люди перестанут ублажать праотцев поминальными жертвами. Не будет учеников, не будет наставников, и мир погрузится во мрак, о владыка живущих! Предельный возраст в конце юг будет шестнадцать лет, а потом (люди) будут расставаться с жизнью. Девочки будут производить потомство на пятом-шестом году жизни, а мальчики уже в семь-восемь лет будут отцами. В конце юг, о царь-тигр среди царей, муж не сможет доставить наслаждение своей жене, а жена — своему мужу.

50-60 Из-за всякой мелочи, по ничтожному поводу будут возникать ссоры, и никто никого не будет одаривать в конце юг. Селения покроются частоколом сторожевых башен, перекрестки дорог — трезубцами Шивы, а у женщин в конце юги волосы станут как пики (79). В последнее время люди, без исключения, станут жестокими, всепожирающими млеччхами, страшными в каждом своем деянии. Из жажды обогащения в конце юг каждый будет стараться обмануть другого при любой торговой сделке, о лучший из бхаратов! Обряды будут совершаться без достаточных знаний, когда наступит конец юг, и исполнять их станут как придется. По истечении юг все люди от природы будут жестоки в своих деяниях и подозрительны друг к другу. Без всякой нужды будут губить они деревья и целые рощи, и тогда придет конец всему живому и сущему в мире. Гонимые алчностью, (люди) будут рыскать по белу свету, выдавая себя за брахманов, поскольку брахманов полагается одаривать. Преследуемые шудрами, дваждырожденные, стеная, будут скитаться по земле, подавленные страхом, и (нигде) не смогут найти себе заступника. Когда люди, жестокие и безжалостные, станут губить живое и уничтожать сущее, (значит), настал конец юг. В поисках пристанища дваждырожденные в ужасе будут метаться близ рек, по горам и глухим местам, о продолжатель рода Куру!

61-73 В страшное время конца юг лучшие из дваждырожденных, о царь — хранитель земли, преследуемые, как вороны, дасью и злыми царями, непрестанно страдая от тяжести дани, утратят свою стойкость и в угоду шудрам будут делать обратное тому, что им положено. Шудры будут толковать дхарму, а брахманы — слушать их с почтением и верой. Все смешается в этом мире: то, что было высоким, станет низким, люди покинут богов и станут поклоняться бренным останкам (80), а шудры на исходе юг перестанут служить дваждырожденным. Храмы богов (81), украшающие землю, исчезнут по истечении юг; в обителях великих святых мудрецов и в убежищах брахманов, в святилищах-чайтьях (82) и в местах, где укрываются (демоны)-змеи, будут храниться как реликвии останки бренной плоти (83), и это признак конца юг. Когда огрубевшие люди, забыв о дхарме, будут употреблять в пищу мясо и беспробудно пьянствовать, это конец юг. Когда, о царь, из цветка будет появляться цветок, а из плода — таящийся в нем плод, тогда, о великий парь, настанет конец юг. Парджанья не будет вовремя посылать дождь на исходе юг, нарушится ход людских обрядов, а низкие (84) затеют вражду с брахманами. Всю землю быстро заполонят млеччхи, и брахманы в страхе перед тяжестью дани разбегутся на все десять сторон. Население деревень, теснимое потоками (пришельцев), без разбору устремится в обители и станет питаться кореньями и плодами. Все смешается в мире: исчезнет добропорядочность и ученики не будут следовать наставлениям (своего учителя), причиняя (ему) обиды. В ту пору даже наставнику будут давать в долг под залог, а друзья (его) и родные устремятся в поисках приобретений. Настанет конец всему сущему на исходе юг.

74-84 Запылает тогда весь небосвод и движущиеся созвездия, нарушится ход светил и спутаются (направления) ветров, страшное зрелище будет являть частый дождь метеоров. Рядом с солнцем будут сверкать шесть других, и все они вместе с шумом и треском воспламенят небеса; Кабандха (85) будет скрывать солнце при восходе и при заходе. Тысячеокий не будет вовремя посылать дождь, и зерна перестанут прорастать, когда наступит конец юг. Женщины постоянно будут грубы, дерзки в речах и слезливы и откажутся исполнять волю своих мужей. Сыновья будут убивать родителей на исходе юг, а женщины с помощью сыновей станут губить своих супругов. Раху в конце юг будет поглощать солнце не только в положенный день, о великий царь, и повсюду запылает огонь. Молящие о питье и еде путники не получат пристанища и, отвергнутые, будут ложиться прямо на дорогу. Зловещие вороны, змеи, грифы и (другие) птицы и звери будут издавать резкие звуки, когда наступит конец юг. На исходе юг люди отрекутся от друзей и родных и от тех, кто им служит, и постепенно (все) разбредутся в разные стороны и края, города и селения. Люди будут скитаться по белу свету, горестно призывая друг друга: «О отец мой!», «О сын!»

В жестоких муках пройдет конец юг, а потом своим чередом возродится (весь) мир, начиная с дваждырожденных . Через определенное время судьба будет вновь неожиданно благосклонна к миру. Луна, Солнце, Тишья и Брихаспати сойдутся под одним знаком зодиака, и тогда (снова) начнется Крита (юга) (86). Парджанья будет вовремя посылать дождь, (положение) звезд станет благоприятным, и планеты будут следовать точно по своим орбитам слева направо. Наступит покой, изобилие, благоденствие и процветание. Час пробьет, и появится дваждырожденный по имени Калки Вишнуяшас, наделенный великою силой, умом и могуществом. Явится он на свет в достойной брахманской семье в деревне Самбхала (87) и силою духа возродит оружие и всевозможные средства передвижения, воинское облачение, доспехи и панцири. Этот царь, побеждающий дхармой, примет верховную власть и внесет покой в мятущийся мир. Сверкающий брахман, высокий помыслами, явившись (миру), положит конец разрушению. Так всеобщая гибель станет началом (новой) юги. Этот дваждырожденный вместе с брахманами уничтожит разбежавшиеся повсюду жалкие шайки млеччхов. (Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемьдесят восьмая глава).

Ниже приводим другой перевод этого же текста АРАНЬЯКАПАРВА (ЛЕСНАЯ КНИГА)

КНИГА ТРЕТЬЯ «АРАНЬЯКАПАРВА» «Лесная книга»

26. По сотне лет в сумерках её восхода и заката,

Постигни: сумерки восхода и заката одномерны;

27. Когда заканчивается кали-юга, наступает (опять) крита-юга.

Эти двенадцать тысяч лет известны, как целая юга.

30. Считается, что в последнюю тысячу лет преобладают

неправедные люди.

Тогда сохраняется лишь видимость жертв и даров, сын Притхи!

31. В это время сохраняется лишь видимость обетов,

Брамины занимаются делами шудр, наживают

богатства, как шудры,

32. Даже делами кшатриев занимаются, когда настаёт конец юги,

Прекращают обряды, жертвы, изучение Шрути; палицей

себе на жизнь добывают.

33. Всё (без разбора) будут вкушать брамины в кали-югу,

Не будут шептать молитв брамины, а шудры, сынок,

предадутся шептанью.

34. Тогда будет предвестник гибели в извращённом мире:

(Появится) много чужих царей на земле, владыка народа;

35. Неправедно они будут править, погружённые в зло,

в лжеученье:

Андхи, шаки, пужинды, греки, земли владыки,

36. Богатыри камбоджи, вахлики, бесстрашные великие мужи.

(Люди) будут слабосильны, малоотважны,

нерешительны, недолговечны.

37. Малосочны, тщедушны, говорить правду не будут.

Населённые местности запустеют, в стране будут

кишеть хищники, змеи.

38. Когда наступит конец юги извращённо будут жить, учить о Браме;

Шудры будут говорить надменно, будут говорить

нечестиво брамины.

39. В конце юги, тигр-человек, будет много тварей.

Обоняние не будет сочетаться с запахами, владыка народа,

40. И вкус, тигр-человек, не будет сочетаться с приятной (пищей).

У многих существ будет уродливое тело, извратятся

поведение, нравы,

Женщины будут заботиться о лице в конце юги, раджа.

41. Смертные муки поразят народ, взыграет дротик Шивы.

В конце юги, раджа, женщины будут распутны.

42. Маломолочными станут коровы, владыка народа,

Деревья — малоцветущими, неплодоносными;

размножатся вороны.

43. От безвластных царей, осквернённых убийством браминов,

Дваждырождённые примут дары, земли владыка!

44. Они будут безумными, жадными, полны лицемерия;

Подаяния ради дваждырождённые пройдут все страны.

45. Запуганные, отягчённые веном, домохозяева станут ворами;

Муни тайком будут заниматься торговлей.

46. Дваждырождённые лицемерно будут отращивать волосы и ногти;

О тигр-человек, тогда в жадности брахмачарьи

47. В обителях предадутся разврату, будут пьянствовать,

осквернять ложе гуру;

Обмирщенные (свою) плоть и кровь будут холить.

48. Много раскольников, хвалящих чужое, не говорящих правдиво,

Появится, тигр-человек, в конце юги.

49. Не по порядку посылать будет дождь владыка, повелитель зноя,

Будут неправильно прорастать семена, Бхарата.

50. Злорадными станут люди, им чистоты не достигнуть

О плодах беззакония помышляя, безупречный.

51. Тогда, если защитник земли будет предан закону,

Недолговечным он, полагать надо, будет, ибо закон упразднится.

52. Обмеривая и обвешивая обычно, продавать товар будут люди,

И вся торговля, тигр-человек, станет сплошным обманом.

53. Избегать будут праведных, возвеличивать худших люди;

Праведники бессильными станут, а беззаконие укрепится.

54. Праведные люди станут недолговечны и нищи,

Беззаконные — богаты и долговечны в конце юги.

55. Увеселительные места городов (наполнят)

беззаконные в конце юги.

Будут действовать беззаконнейшие поколенья,

56. Недружелюбные, преисполненные гордыни,

В торговых делах покачнётся доверье, бесчестными станут люди,

57. Полные злодейства, норовясь стащить и зарытое, раджа,

Стойких людей не будет, бесчестные станут плодиться.

58. Упыри, хищные птицы, звери

Будут шнырять в городских садах, на кладбищах.

59. Восьми, даже семилетние женщины, царь, будут носить во чреве,

А у двенадцатилетнего мужчины сыновья родятся.

60. Волосы будут седеть у шестнадцатилетних,

Конец жизни людей наступать будет быстро.

61. Погубив здоровье, молодые будут на стариков похожи,

А старики будут вести, себя как юнцы, махараджа.

62. Развратными, неблагими, неверными будут тогда считаться жёны,

Со слугами, даже с животными будут сходиться.

63. Витязей нечестивые жёны, царь, будут сходиться с (любым) мужчиной,

С другими нарушать будут брак, даже при жизни супруга.

64. За последнюю тысячу юги, когда конец века наступит,

Произойдёт, махараджа, многолетняя засуха.

65. Тогда истощённые существа земные,

По большей части, найдут погибель, земли владыка.

66. Тогда семь (солнц), пламенных творцов дня, владыка народа,

Выпьют всю воду в океанах, реках.

67. Всякие травы, даже деревья, повысохнут, Бхарата,

Всё превратится в пепел, тур-Бхарата.

68. Тогда губительный огонь завихрится ветром, Бхарата,

Он проникнет в мир, что некогда Адитьи украшали;

69. Затем, рассекая земную поверхность, он проникнет в недра,

Породит великий ужас в богах, данавах, якшах.

70. Он сожжёт мир нагов и всё, что здесь — погубит,

Пребывая внизу, защитник земли, он всё погубит мгновенно.

71. Тогда сотни, тысячи двадцаток йоджан

Губительное пламя испепелит, завихряемое недобрым ветром.

72. Богов, асуров, гандхарвов, якшей, ракшасов, нагов

Испепелит он, весь преходящий мир, все стороны света.

73. Тогда в венце сверкающих молний, стаду слонов подобно,

Встанут огромные тучи, ужасные видом.

74. Иные — иссиня-чёрные, другие — как голубой лотос,

Иные — цвета его тычинок, содержат шафранный напиток иные,

75. Иные сизые, подобно кукушке, другие — цвета «вороньего глаза»,

Иные — лепестки лотоса напоминают, киноварью блещут другие.

76. Иные громоздятся диковинным городом, иные на слонов похожи,

Иные распластались мазками, иные с морским чудищем схожи.

77. Охваченные перевяслом молний вздымаются палицы-громы.

С грохотом страшным, рёвом, ужасные видом, махараджа,

Весь небосвод заволокут дождевые тучи;

78. Они заполнят всю землю, леса и горы,

Всё затопят водные хляби, раджа.

79. О бык-человек, тогда несущие дождь и горе, ревущие тучи

Наплывают отовсюду, гонимые Всевышним.

80. Великими дождевыми водами они покрывают существ опору (землю),

Ужасные, неблагие, ревущие они губят огонь-очиститель.

81. В течение двадцати лет несущие влагу туда наплывают.

Водой пропитывают землю, их гонит Махатма.

82. Из берегов тогда океан выступает, Бхарата,

Раздираются горы, земля погружается в воды.

83. Небо повсюду окутали тучи; внезапно ж,

Сгрудясь, они исчезают: их быстрый разносит ветер.

84. О царь народа, тогда Самосущий, Извечный,

Пребывающий в лотосе Бог , выпив тот страшный

ветер, засыпает, Бхарата!

85. Движущееся и неподвижное в том ужасном море гибнет,

Гибнут сонмы богов, асуров, исчезают ракшасы, якши…

86. Нет людей, животных, растений, защитник народа!

Один я не убитый в поднебесном мире блуждаю…

87. О превосходный царь, одиноко странствуя по волнам ужасного моря,

Не видя никаких существ, я впал в изнуренье.

88. Далеко-далеко заплыв, повелитель народа,

Неунывающий, хотя и усталый, некоего прибежища я достигнул:

89. Как-то узрел я средь водяных хлябей, земли владыка,

Вниз корнями растущее дерево, огромное- преогромное.

90. Под простёртыми корнями того дерева, владыка народа,

На ложе, застланном дивным ковром, земли защитник,

91. Ребёнок лежал, похожий на лунный лотос,

Широкоглазый смотрел, махараджа, как распустившийся

лотос; так я увидел, Бхарата.

92. И пришёл я в великое изумленье, земли защитник,

Как же это дитя лежит, когда мир погибнул?

93. Раньше не видал я это дитя ни силой тапаса, ни размышленья,

Глава 190

Вайшампаяна сказал:

1. А Юдхиштхира, сын Кунти, снова спросил Маркандею,

Великого муни: при самовластии каков будет путь

преходящего мира?

Юдхиштхира сказал:

2. О существе чудесном мы слышали от тебя, владыка,

лучший из говорящих,

Также о происшедшем в начале юги и при конце, муни,

сын Бхригу.

3. Но ещё мне желательно знать об этой кали-юге:

Каков будет исход такого смешенья законов?

4. Какова тогда будет отвага, какой тогда будут

питаться пищей?

Каков будет возраст людей в конце юги, какова

5. В какой миг наступит, опять начнётся крита-юга?

Об этом скажи, муни — ты дивное здесь повествуешь.

6. Так он сказал. И снова речь повёл муни, риши.

Радуя тигра-вришнийца и великих Пандавов.

Маркандея сказал:

7. Раджа, внимай о виденном мной и о том, что я слышал,

(О том), что по милости Бога богов случилось,

царей владыка,

8. О будущем всего мира, о грядущем конце, тур-Бхарата;

О наступлении смутного времени мою повесть постигни!

9. В крита-югу, тур-Бхарата, без лжи, в спокойном

довольстве,

Среди людей стоит на всех ногах бык закона;

10. Поражённое в три ноги, на одной стоит беззаконье

в трета-югу;

Считается, что наполовину смешан закон (с беззаконьем)

в двапара-югу.

11. Когда ж наступает (последняя) юга, лучший

В бесконечные миры войдя тремя частями, беззаконие

(там) пребывает.

12. Только четвёртая часть закона средь людей остаётся;

Жизнь, великолепие, сила, разум, Пандава,

13. Убывают в людях соответственно юге, это от меня

постигни!

Правители, брамины, вайшьи, шудры, о Юдхиштхира,

14. Лицемерно будут ходить в законе, извращённые люди.

Истину отвергнут в мире учёные и уважаемые люди.

15. Когда же будет убита Правда, их жизнь укоротится.

Из-за краткости жизни люди не будут достигать

непосредственного знанья.

16. Лишась знания, способности распознаванья, жадности

они предадутся.

Обезумев от жадности, гнева, вожделению предадутся

17. Они будут затевать распри, убивать друг друга;

Перемешаются друг с другом брамины, кшатрии,

18. Лишённые правды, не (творящие) умерщвления плоти,

станут равноправными шудры;

Первые станут средними, а средние — последними;

это ясно.

19. Таков станет мир при наступлении конца юги.

Рогожа* будет лучшей одеждой, плевелы* будут

пищей богатых.

20. В конце юги жёны станут враждебными мужу,

Будут питаться рыбой, коз, овец, доить будут,

21. Так как погибнут коровы; всегда стойкие в обетах

И те предадутся жадности в конце юги.

22. Потомки Ману будут друг друга грабить, будут

вредить друг другу,

Не будет шептания мантр*, все станут ворами в конце

23. По берегам рек мотыгами они будут сажать растенья,

Но урожаи будут ничтожны в конце юги.

24. (Даже) твёрдые в обетах, жертвоприношениях богам

и предкам,

Обуянные жадностью, будут поедать друг друга;

25. Пожирать будет сына отец, сын же отца в конце юги.

Будут вкушать запрещённую пищу в конце юги.

26. Брамины, порицая Веды, не станут выполнять обетов,

Введённые в заблуждение доводами, не будут творить

возлияний,

К пропасти будут стремится, запутываясь в спорах.

27. Глубоко взрыхлять будут землю, стельных коров

запрягая,

Годовалых бычков запрягать будут люди.

28. Отцов убивать сыновья и отцы убивать сынов будут,

Болтуны несдержаны будут, не встретят они порицания.

29. Станет весь мир нечестивым, упразднятся жертвы,

(Мир) станет безрадостным и жестоким, празднества

прекратятся.

30. Часто имущество отнимать будут люди

У несчастных вдов, даже если у тех есть родные.

31. Многоотважные, опираясь на силу, обуянные

жадностью и заблужденьем,

На словах удовлетворяясь дарами злодеев,

32. Будут совершать ограбленья, придерживаясь лживых

Самозванные раджи, зло замышляя, сын Кунти.

33. Глупцы, вообразившие себя учёными, будут стремится

убивать друг друга.

В конце юги кшатрии станут шипами народа,

34. Побуждаемые жадностью, гордостью, самостью,

защищать не станут (землю)

И только карами прославятся в конце юги.

35. На жён, на имущество праведных постоянно

Они покушаться будут, не взирая на их рыданья,

36. Никто не станет сватать девушек, никто девушек

выдавать не будет:

Будут умыкать самовольно, когда конец юги

наступит.

37. Даже раджи, ненасытно стремясь к чужому

затемнённым сознаньем,

Всячески будут грабить, когда конец юги наступит.

38. Станет весь мир нечестивым, в этом нет сомненья.

Рука руку обворовывать будет, когда конец юги

наступит.

39. Люди, мнящие себя учёными, разрушат правду в мире;

Старики будут ребячески мыслить, у детей будет ум,

как у (дряхлых) старцев.

40. Богатырём себя трус возомнит, богатыри ж превратятся

в трусов.

Не станут (люди) доверять друг другу, когда конец юги

наступит.

41. Юга полностью будет основана на жадности,

заблужденьи.

Тогда возрастёт беззаконие, закон проявляться

не будет.

42. Не станет различия между браминами, кшатриями,

шудрами, владыка народа,

В мире будет одна только каста в конце юги.

43. Не будет отец терпеливым с сыном, а сын с отцом,

при кончине (мира),

Мужей не будут слушаться жёны.

44. Туда, где едят ячмень и пшеницу, в те страны

Переселятся люди в конце юги.

45. Будут своенравны мужчины и женщины, владыка

Они не станут помогать друг другу в конце юги.

46. Нечестивым будет весь мир, Юдхиштхира!

Люди жертв приносить не станут ни богам, ни предкам.

47. Послушником никто не будет, учителем также никто

не будет.

Тогда мир погрузится в ужасный мрак, царь народа!

48. Шестнадцать лет будут тогда пределом жизни,

Будут освобождаться дыхания жизни, (праны)

в конце юги.

49. Пяти-шестилетняя девочка рожать тогда будет,

Производить — семи-восьмилетний мужчина.

50. В таком же возрасте женщины будут замужними

женатыми мужчины,

В конце юги, тигр средь людей, радости не станет!

51. Знак (касты) станет ничтожной вещью;

вредительство будет повсюду;

Никто не станет подавать другому в конце юги;

52. Деревенщина будет хвалиться башнями, дротиком

(Даже) женщины в волосах носить будут стрелы

в конце юги.

53. Нечестиво будут жить ужасные злодеи, есть будут

всё, (без разбора).

(Таковы будут) в последнее время люди, в этом нет

сомненья.

54. При (купле)-продаже все друг друга обманывать

Из-за жадности так станут делать в конце юги, лучший

55. Даже изученье наук и выполненье обрядов

По произволу будет вестись, когда конец юги наступит.

56. Жестокие деянья сами свершая,

Других будут винить все люди, когда конец юги

наступит.

57. Невозмутимо уничтожать они будут сады и рощи,

В мире необеспечена будет жизнь воплощённых.

58. Обуреваемы жадностью тогда будут люди,

Станут убивать браминов, на их имущество зарясь.

59. Притесняемые людишками, дваждырождённые,

мучимые страхом,

Не находя спасения, будут скитаться по этой земле,

60. Когда убийцами, жестокими, грозными станут люди,

Вредоносными для существ, тогда конец настанет юги.

61. У рек, на горах и холмах будут искать укрытия

Дваждырождённые в страхе (спасаясь) бегством

62. Лучшие из браминов — как вороны; разбойники

будут мучить их, раджа,

Будут непосильными тяготами злые правители мучить.

63. О царь земли, при ужасающем конце юги, покинув

стойкость,

Преступные дела совершат подчинённые шудрам:

64. Шудры будут возвещать закон, а брамины внимать

им будут,

Учениками их станут, следовать их примеру.

65. Сверху донизу этот мир извратится,

66. Шудры не будут служить дваждырождённым в конце

В обителях великих риши, в домах браминов,

67. В становищах богов, в надгробиях, в области нагов,

(Всюду) земля запечатлится мощами, а божьих

домов украшать не станут.

68. (Ещё) предстоит в конце юги такой признак гибели

Жестокие губители закона, пьяницы*, мясоеды —

69. Когда такие утвердятся люди, погибнет юга.

О раджа, когда цветок к цветку и плод к плоду

приникая,

70. Будут истощать (друг друга), тогда, махараджа,

погибнет юга,

Несвоевременно в году дожди начинаться будут в конце

71. Тогда люди нарушат порядок обрядов,

Тогда с браминами враждовать будут людишки.

72. Вскоре чужие народы осквернят и потрясут землю,

Напуганные тяжестью дани, певцы на десять

сторон разбредутся.

73. Землевладельцы будут тогда селян утеснять

непрестанно,

В обителях не будет тогда соблюдаться питанье

плодами, корнями.

74. Так в смятённом мире (все) пути совратятся,

Послушники будут творить неугодное, не стоять

в наставленьях.

75. Откровенья учителя подвергнутся тотчас насмешкам,

Привязанность к богатствам оттолкнёт родных, друзей,

знакомых.

76. Прекратится бытие всех существ в конце юги,

Воспламенятся стороны света, все созвездия запылают.

77. Зловещими будут светила, неблагоприятными звёзды,

Обильно посыпятся звёзды, наводя великий ужас.

78. Накалять будет солнце вместе с шестью другими.

Глухими громами избороздится и сожжётся небо,

79. При восходе Кабандха поглотит солнце.

Не в срок будет проливать дожди Тысячеокий

80. Не станут семена прорастать, когда конец юги наступит.

Грубые, жестоко говорящие люди рыданьям

злорадствовать будут.

81. Женщины не станут выполнять велений супругов,

Матерей и отцов будут убивать сыновья в конце юги.

82. Уничтожать будут жёны мужей, на сынов опираясь.

Не в лунных узлах Раху будет приближаться к солнцу,

83. Везде будет пылать Пожиратель Жертв в конце юги.

Странники будут выпрашивать питьё и пищу,

84. Не получив пристанища, вынуждены будут отдыхать

на дороге.

Вихри, наги, хищные птицы, яйцерождённые, звери

85. Кликать зловеще будут, когда конец юги настанет.

Даже друзей и родных тогда покинут люди,

86. Домочадцев и челядь, когда конец юги наступит.

Тогда в (разных) странах по сторонам света, в кремлях, посадах,

87. Смятенные будут искать укрытия, когда конец юги наступит;

«Увы, отец (мой), сын (мой), увы», — слова тяжкой скорби

88. Выкрикивать будут друг другу люди; по земле скитаясь

В толпы будут сбегаться, блуждая при конце юги.

89. Но постепенно дваждырождённые (вновь) станут первыми в мире

И нового возрождения мира тогда приспеют сроки.

90. Новые боги и потомки Ману возникнут.

Когда Солнце, Луна, Тишья и Брихаспати

91. В одном доме сойдутся, тогда настанет крита-юга.

В своё время будет дождить Праджанья, созвездия

благоприятными будут.

92. Планеты будут находится справа и двигаться прямо.

Наступит снова терпеливость, благая милостыня,

здоровье; исчезнут болезни.

93. Повинуясь срокам, дваждырождённый по имени

Калики — Слава Вишну,

Явится могучий, отважный борец, премудрый.

94. Он будет из деревни Шамбхала, прекрасной обители браминов;

Силой его мысли возникнут колесницы,

95. Воители, войска, оружие, доспехи,

Родится праведный, колесо вращающий раджа,

96. К благоденствию он поведёт все те поколенья,

Когда воссияет осиянный брамин, возвышенный

мыслью, несущий конец разоренью.

97. Он всё повернёт (по-иному), прекратит ту югу.

Окружённый браминами, дваждырождённый, он уничтожит

Отовсюду пришедших, презренных, толпы пришельцев.

Так в святой Махабхарате, в книге «Лесная»,

в книге «Беседа Маркандеи» гласит 190 глава —

СКАЗАНИЕ О ГРЯДУЩЕМ

Глава 191

Маркандея сказал:

1. Вместе с браминами, уничтожив пришельцев, он эту землю

Приготовит, согласно уставу, для совершения

ашвамедхи, великой жертвы.

2. Своей земли рубежи, благие, прекрасные, обозначив,

Он, прославленный чистым делом, в приятный лес удалится.

3. Его поведению последуют обитатели человеческого мира.

Когда брамины воров прогонят, наступит крита-юга.

4. Шкуру чёрной лани, дротики, копья, луки

Утвердив в покорённых странах,

5. Восхваляемый чистыми браминами, сам чтущий дваждырождённых,

Всегда уничтожению разбойников радуясь, по земле

будет странствовать Калики.

6. «Увы, (моя) мать, сын (мой), отец», — вот слова прискорбных,

Уничтожаемых; много разбойников он погубит.

7. Тогда беззаконие сгинет и восстанет закон, Бхарата,

При наступлении крита-юги; люди начнут выполнять обряды.

8. (Обновятся) сады и храмы; пруды, озёра,

Разнообразно будут цвести; (возобновится) богослуженье,

9. Жертвы, различные обряды возобновятся в крита-югу,

Появятся праведники — брамины, подвижники, муни.

10. Обители лжеучителей теперь наполнят праведные

люди,

Начнут семена прорастать, развиваться.

11. Все времена года дадут свои плоды, владыка раджей,

Дарам, обетам, воздержанию возрадуются люди.

12. Певцы предадутся шептанию мантр и жертвам,

возрадуются закону,

По закону станут раджи охранять эту землю…

(перевод академика Б. Л. СМИРНОВА)

Подготовил: Дато Гомартели (Украина-Грузия)

Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.

махабхарата в словаре кроссвордиста

Энциклопедический словарь, 1998 г.

махабхарата

эпос народов Индии. Современный вид приобрел к сер. 1-го тыс. Авторство приписывается Вьясе. Состоит из 18 книг, вводных эпических сказаний главным образом фольклорного характера («Сказание о Нале», «Повесть о Савитри»). «Махабхарата» — источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературах стран Азии.

Махабхарата

«Махабхарата» (санскрит ≈ «Сказание о великих Бхарата»), эпос народов Индии. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у племён и народностей северо-западной и северной Индии. Его истоки восходят ко 2-й половине 2-го тысячелетия до н. э.: современный вид приобрёл к середине 1-го тысячелетия н. э. Считается, что первоначальное сказание «М.» возникло на пракритах и лишь впоследствии изложено на санскрите. В центре «М.» ≈ повествование о битве двух родов и их союзников за господство над Хастинапурой (ныне Дели), которое ведётся от имени легендарного автора эпопеи Вьяса, а также действующих лиц повествования. «М.» состоит из 18 книг, нескольких вводных эпических сказаний, весьма опосредованно связанных с основным сюжетом, и много сказаний и легенд главным образом фольклорного характера: «Повесть о Шакунтале», «Сказание о Раме», «Повесть о Матсья», «Повесть о царе Шиви», «Сказание о Нале», «Повесть о Савитри», философская поэма более позднего происхождения «Бхагавадгита» и другие

«М.» ≈ богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. В каждой из национальных литератур сюжеты «М.» при переводе получили свою интерпретацию в соответствии с эпохой и конкретной национальной средой. В Европе «М.» стала известна с конца 18 века, когда на английском, немецком и русском языках появилась «Бхагавадгита». Полные переводы до 1948 существовали только на английском языке. В 1950≈67 опубликован перевод на русском языке трёх книг «М.», осуществленный В. И. Кальяновым; опубликованы также наиболее важные части эпоса в переводе Б. Л. Смирнова. Значительный вклад в изучение «М.» сделан европейскими учёными Ф. Боппом, Л. Шредером, Х. Лассеном, С. Соренсеном, Г. Бюлером и другими, а также учёными Индии, предпринявшими опыт создания критического текста «М.» (В. С. Суктханкар и другие).

Изд.: The Mahabharata. For the first time critically, ed. by V. S, Sukthankar, v. 1≈18, Poona, 1933≈66; в русском переводе ≈ Наль и Дамаянти, перевод В. А. Жуковского, М., 1958; Махабхарата, кн. 1≈2, 4, М. ≈ Л., 1950≈67; Махабхарата, вступительная статья и примечания Б. Л. Смирнова, [т.] 1≈7, Аш., 1955≈63; Махабхарата, или Сказание о Великой битве потомков Бхараты. Древнеиндийский эпос. Литературное изложение Э. Н. Тёмкина и В. Г. Эрмана, М., 1963.

Лит.: Гринцер П. А., Махабхарата и Рамаяна, М., 1970; Серебряков И. Д., Очерки древнеиндийской литературы, М. 1971, с. 69≈84; Sukthankar V. S.. On the meaning of the Mahabharata, Bombay, 1957.

И. Д. Серебряков.

Википедия

Махабхарата (мультфильм)

«Махабхарата » — анимационная экранизация древнеиндийского эпоса « Махабхарата » режиссёра Амаан Хана. Премьера фильма состоялась 26 декабря 2013 года.

Махабхарата

Махабха́рата » (, «Великое сказание о потомках Бхараты », по имени царя Бхараты, потомка древнего царя Куру) — древнеиндийский эпос . Одно из крупнейших литературных произведений в мире, «Махабхарата» представляет собой сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен , притч, легенд, лиро-дидактических диалогов, дидактических рассуждений богословского, политического, правового характера, космогонических мифов, генеалогий, гимнов, плачей, объединённых по типичному для больших форм индийской литературы принципу обрамления, состоит из восемнадцати книг и содержит более 75 000 двустиший (шлок), что в несколько раз длиннее Илиады и Одиссеи взятых вместе. «Махабхарата» — источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии. В индийской традиции считается « пятой Ведой ». Одно из немногих произведений мировой литературы, которое само о себе утверждает, что в нём есть всё на свете.

Телесериал производился компанией Swastik Pictures с участием таких актёров, как Саурабх Радж Джейн (в роли Кришны), Шахир Шейх (в роли Арджуны), Пуджа Шарма (в роли Драупади), Ахам Шарма (в роли Карны) и Арав Чхоудхари (в роли Бхишмы).

Примеры употребления слова махабхарата в литературе.

И стала раскручиваться-накручиваться на основной стержень эта история, которую Махабхарата протыкает, как золотая гора Меру протыкает Трехмирье, кольца Великого Шеша и двадцать восемь ярусов ада.

Древнейшие части Махабхараты и Рамаяны принадлежат, хотя не в нынешнем своем виде, очень давнему времени, быть может, X и XI столетиям до Рождества Xристова; но свою нынешнюю форму эти поэмы получили не ранее последних двух, трех столетий до нашей эры. В них собран весь материал индийского эпоса . Обе они основаны без сомнения на древних военных песнях времен переселения и завоеваний, на преданиях о последних нашествиях и войнах арийских племен в святой области Сарасвати и Ямуны и о первых их завоеваниях на юге Индии. Но каждое новое поколение делало новые прибавки, перерабатывало полученные от предков поэтические рассказы дополнениями и изменениями, в духе своего времени, своего культурного развития, своих религиозных понятий. Таким образом, индийские эпопеи разрослись до громадных размеров; вставками множества эпизодов и прибавок, деланными в течение веков, они превращены в огромные компиляции, лишенные художественного единства. В древних частях их состава все переделано: и язык, и форма рассказа, и характер его, так что прежний смысл совершенно искажен переработкою в духе религиозных понятий позднейших времен. Первоначальный характер эпических рассказов был воинственный, героический; руки брахманов стерли его черты, подвели все под религиозные идеи, под жреческую точку зрения. Соединяя эпические предания в эпопеи, вплетая в них религиозные и нравственные учения, стремясь сделать свои компиляции зерцалами образцовой добродетели и нравственности, жрецы лишили эпос художественного единства и однородности, превратили его в бесформенное собрание легенд, назиданий, бесед, религиозных и философских учений разных времен, в бессвязную груду старых и новых ингредиентов, лежащих рядом часто без всякого соотношения между собою, так что распознать в этой переделке первоначальные контуры индийского эпоса – дело очень трудное

Битва Пандавов и Кауравов на поле Курукшетра. Иллюстрация в рукописи Махабхараты XVIII(?) века

Махабхарата имеет важное значение для истории. Как в песнях Гомера , так и в её песнях, основанных на древнем предании, по всей вероятности таятся под поэтическим покровом исторические события и лица. При отсутствии достоверных исторических известий, мы получаем понятие о героическом веке индийцев только из произведений эпической поэзии. Первоначальные черты песен Махабхараты, выделенные из массы позднейших искажений и прибавок Гольцманом в его «Kuruinge», принадлежат очень раннему времени; потому можно полагать, что рассказы и описания этих героических песен, очищенные от поэтических прибавок идеализации, представляют верное изображение нравов того времени, когда они возникли, или по крайней мере того, когда они были записаны и собраны. Вообще, в основании эпоса лежат предания об исторических лицах и фактах; и если невозможно извлечь из него полную историческую истину, то поэтическое отражение её в нем бросает некоторый свет на облеченные фантастическим покровом образы людей, дела и судьбу их.

В Ригведе уже есть упоминания о великой борьбе, из преданий о которой впоследствии развился индийский эпос; но связь между упоминаниями Ригведы и рассказами эпоса еще не разъяснена. – Десять арийских племен Пятиречья, важнейшие между которыми Бхараты и Матсьи, Ану и Другью, переправляются, «побуждаемые Индрой », через реки Випашу и Шатадру, с тем чтоб идти войною на племя Тритсу, живущее под властью царя Судаса и жреческого рода Васиштхов в стране между Сарасвати и Ямуною. Жрец Вишвамитра , сопровождающий эти племена, просит реки о счастливой переправе и перед битвою молит Индру низложить врагов, как топор низвергает дерево. Но и Судас обращается к Индре с молитвою и жертвою, и находит себе услышание. Тритсу отражают нападение, вторгаются в страну врагов, забирают богатую добычу: много коров и лошадей и всякого имущества. Судас и Васиштхи «в белом одеянии радостно поют: Индра содеял великое, поразил подобного льву чрез слабого, и иглою сломил копья их; ты дал Тритсу достояние Ану и сломил Бхаратов как палки вологона». Но впоследствии, Тритсу все-таки вынуждены бежать. Они нашли приют себе у племени Кошалов, жившего дальше к востоку, на реке Сараю, и исчезли, смешавшись с Кошалами; а в их земле на Сарасвати и Ямуне поселились Бхараты.

Махабхарата. 1-я серия сериала

Через шесть поколений после этого прекратился царский род Бхаратов, по имени которого и называлось Бхаратами это племя. Народ выбрал царем себе Куру, за его справедливость. Четвертым преемником Куру был Шантану, а от внуков Шантану, Дхритараштры и Панду, произошли геройские роды Куру (Кауравы) и Панду (Пандавы), борьба которых в «великом бое» составляет главное содержание Махабхараты. Дурьодхана , глава рода Куру, сначала дал часть царства сыновьям Панду, важнейшими из которых были Юдхиштира и герой Арджуна ; он сделал это потому, что опасался вражды могущественного племени Панчал, бывших в дружбе с сыновьями Панду; этот союз поэзия олицетворяет бракосочетанием «чёрной» Драупади , дочери царя Панчал, с Арджуной и его братьями. Дурьодхана живет в Хастинапуре , «городе слонов». Юдхиштира и его братья основывают в священной местности на Ямуне город Индрапрастху. Но играя в кости с Дурьодханой, Юдхиштира проигрывает ему свое царство и все свои сокровища, все свое имущество целиком, и сыновья Панду удаляются в лес, обещавшись оставаться там тринадцать лет. Но хитрый Кришна , сильный сын пастуха из племени Ядавов, ставший впоследствии времени предметом почитания, как воплощение божества, убеждает сыновей Панду нарушить клятву , и они, в союзе с Матсьями, Панчалами и Каши, начинают великую войну, чтобы возвратить себе потерянные владения.

Из Кауравов самые замечательные люди: божественный старец-герой Бхишма (Bhishma) и герои-жрецы Крипа и Дрона , учившие Кауравов и Пандавов военному искусству, «последние брахманы, соединявшее занятие воина с саном жреца». У Кауравов тоже есть союзники: Шурасены, Мадры, Кошалы, Видехи и Анги – племена, жившие тогда, вероятно, уже на левом берегу святого Ганга и на восточных притоках его. Царь Ангов, Карна, герой, подобный Ахиллесу «Илиады » и Зигфриду «Песни о Нибелунгах », – благороднейший герой индийского эпоса. Он сын солнца, и родился в непрорубимом панцире своего отца и с его золотыми серьгами в ушах. Помогать Кауравам пришли даже племена из Пятиречья и с Инда, Кайкеи и Саиндавы. Вначале, перевес был на стороне Кауравов; но вероломная хитрость Кришны доставляет победу Пандавам и они воцаряются в Хастинапуре.

В древнейших частях Махабхараты правым делом выставляется дело Кауравов: сыновья Панду – клятвопреступники и мятежники, одерживающие победу лишь обманом и изменою. Но под влиянием новой династии и новых религиозных понятий народный эпос был переработан в духе времени и в интересах династии; в него был вложен смысл, противоположный прежнему. Переделка имела целью очистить от всякой вины, выставить образцом добродетели и благородных правил сыновей Панду и в особенности Кришну, изобретателя коварств, советника на все дурные обманы. Дурьодхана, «дурной воитель», называвшийся прежде Суйодханой, «хорошим воителем», превращен в узурпатора, сделан фальшивым игроком, и вместе со всеми своими сторонниками покрыт позором и укоризнами. В древнейшей версии все сыновья Панду, по-видимому, были убиты, но для того, чтобы род его продолжался, Кришна воскрешает внука Арджуны, Парикшиту, которого родила мертвым после гибели мужа Уттара, дочь царя Матсьев, жена одного из сыновей Арджуны. От Паракшиты вела свой род династия, которая царствовала до 400 года до Р. X., сначала в Хастинапуре, потом в Каушамби, и отрасли которой широко разветвлялись и на севере и на юге, как свидетельствуют названия городов и предания.

В названии Курукшетры (Kurukshetra, «Поле Куру», святой области между Ямуной и Сарасвати) сохранилось воспоминание о геройском роде Куру. В том, что действительно существовала династия Куру, едва ли можно сомневаться. Но Кришну, который впоследствии был чтим, как бог, надо, по мнению Лассена, считать «созданием легенды». Его имя значит «Черный», потому, быть может, что оно – символическое выражение, которым обозначаются Панчалы и Ядавы, племена, принадлежащие к числу первых арийцев, переселившихся на Ганг, и под влиянием климата ставшие более смуглыми, чем племена, пришедшие с севера после них.

Махабха́рата — Великое сказание о потомках царя Бхараты, потомка древнего царя Куру, является одним из крупнейших и древнейших литературных произведений в мире.

Представляет собой сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен, притч, легенд, диалогов, рассуждений богословского, политического, правового характера, космогонических мифов, генеалогий, гимнов, плачей и состоит из восемнадцати книг (парв).

Махабхарата содержит более 75 000 двустиший (шлок) в 18 книгах (пара). Это на русском языке примерно 7-8 тысяч печатных страниц обычного формата


На протяжении веков Махабхарата не потеряла своего значения, как великое наследие предков. В индийской традиции Махабхарата почитается как «пятая Веда». По этому памятнику можно проследить развитие человеческой мысли в раннее утро истории культуры человечества.

В основе повествования — ссора между двумя группами двоюродных братьев — пятью Пандавами (сыновья царя Панду и царицы Кунти) и ста Кауравов (сыновья царя Дхритараштры и царицы Гандхари). Драматические события между враждующими ветвями рода Бхаратов завершились восемнадцатидневной битвой, в которой приняли участие все народы, известные на то время. Страшное сражение закончилось победой Пандавов и истреблением Кауравов, но в битве погибли почти все воины.

Историки не могут прийти к единому мнению когда именно произошли события, лежащие в основе Махабхараты . Индийская традиция относит их к самой глубокой древности — к середине II или даже к концу IV тысячелетия до н.э.

Письменное оформления Махабхараты в одно связное сказание произошло предположительно в VI-V вв. до н.э.

В описанных событиях вместе с людьми участвуют боги и демоны, а некоторые из людей способны совершать сверхъестественные подвиги, непосильные простому смертному, переноситься с земли на небо, в одно мгновение покрывать огромные расстояния, общаться с богами. Эти подвиги ныне известны как сидхи, появляющиеся при определенном этапе духовного развития личности.

Великая битва на Курукшетре знаменует собой начало Кали-юги — четвёртой и последней, наихудшей эры нынешнего цикла истории человечества.

В битве Пандавы, поддержанные Кришной, победили, но ради победы неоднократно прибегали к коварным уловкам.

Все Кауравы и их сыновья пали на поле боя (кроме их сводного брата Юютсу, перешедшего на сторону Пандавов), но и Пандавы потеряли всех сыновей и родных.

Бхагавад-гита — наиболее известная часть Махабхараты и важное священное писание индуизма (особенно вайшнавизма), многими почитается как одна из Упанишад.

Центральным эпическим героем Махабхараты иногда признают Карну. Но в традиции Лайя-йоги большую роль играет Арджуна и его диалоги с Кришной.


К середине I тысячелетия до н.э. к времени, когда в основе своей уже существовала, хотя ещё не была записана, народы Индии прошли долгий путь развития. Археологические раскопки в долине реки Инд (в основном на территории нынешнего Пакистана) свидетельствуют, что в III тысячелетии до н.э. там существовала цветущая цивилизация, по уровню своего развития не уступающая существующим на тот момент цивилизациям Египта или Месопотамии.

В основе религиозных представлений древних ариев была душа. Всё живое в природе имеет душу, существующую независимо от тела и переходящую после смерти данной телесной оболочки в другую. Такой переход совершается в соответствии с поведением (кармой) человека при его жизни. В случае, если человек жил добродетельно, то его душа должна была возродиться в теле человека более высокого общественного положения В противном случае душа могла возродиться не только в теле человека, принадлежащего к общественным низам, но и в теле животного, притом самого презренного и нечистого.

Множество богов Махабхараты олицетворяют, как правило, различные силы и явления природы (солнце, землю, воду, огонь, ветер, дождь, грозу и т.д.).

Кроме того, у богов, как и у людей, есть свита: жрецы, слуги, судьи, командующие небесным воинством. Некоторые боги являются покровителями земледелия, скотоводства, охоты и т.д.

Творцом всего существующего на земле считался Бог . Царём богов часто называли Бога грозы Индру. Верховными божествами считались также Бог Шива, олицетворяющий силы разрушения, и Вишну — олицетворение сил поддержания.

По мнению некоторых авторитетных ученых события, описанные в Махабхарате, происходили на территории нынешней России. Первоначальная Ганга и близлежащие реки, поле Курукшетра и т.д. располагались в районе Поволжья. Действия, описанные в Ведах и Махабхарате, происходили реально в этих местах. Затем арии — индославы были вынуждены мигрировать на юг (в Индию, Иран, Пакистан), и перенесли старые названия культовых рек и озер, спроецировав их на местные реки, расположенные на территории нынешней Индии.

Эпос всегда так или иначе влияет на жизнь общества и отдельных людей, поскольку его отголоски слышны во многих произведениях. Он входит в жизнь человека через изобразительное искусство, театральные постановки, музыкальные произведения и, конечно же, литературу. «Махабхарата» — это древнеиндийский эпос, который также оказывает влияние и на многие другие народы, преимущественно Южной и Юго-Восточной Азии. «Махабхарата» считается одним из крупнейших литературных произведений и состоит из 18 книг, написанных двустишиями, или шлоками. В нее входят эпические повествования, легенды и мифы, притчи, гимны и другие виды повествований.

Основным сюжетом выступает борьба двух групп двоюродных братьев. Одна из сторон представляется как правая во всем, а другая всегда не права, что бы ни делала. Такой подход по-разному объясняется исследователями, сложно сказать однозначно, ведь эпос был создан много веков назад, и на него оказывали влияние и религия, и политика, и философия того времени. Здесь же можно увидеть, что есть некоторые противоречия в поступках правой стороны, герои далеко не всегда поступают героически. А та сторона, которая считается не правой, способна на благородные поступки. Помимо основного повествования есть некоторые отступления.

В «Махабхарате» каждый может увидеть много мудрых мыслей. Здесь есть рассуждение о свободе воли человека, свободе выбора, но в тот же момент есть понятие неизбежности судьбы, что, однако, не отменяет нравственной ответственности человека за свой выбор. Здесь осуждается эгоизм, но есть понимание того, что полное самопожертвование и отказ от своих ценностей могут не быть благоприятными. Как и всякий эпос, «Махабхарата» заставляет задуматься над многими вопросами бытия, над религией, справедливостью и честью. Ее ценность огромна, и на этот объемный труд стоит обратить свое внимание.

Произведение относится к жанру Мифы. Легенды. Эпос. На нашем сайте можно скачать книгу «Махабхарата» в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 3.56 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Традиции Индии. Махабхарата, Рамаяна и Бхагават-гита

Поделиться с друзьями: На заре своей истории народ создает сказания о героях. В них он запечатлевает свое самосознание и свои идеалы. В этих сказаниях, преломленных сквозь призму художественной фантазии, отражаются представления древних о мироздании. Воспоминания о действительных исторических событиях и лицах сочетаются в них и сливаются воедино с мифологическими темами и образами, порожденными еще первобытным мышлением. Но, знаменуя выход из первобытного состояния, из подчинения слепой власти природы, в них уже явственно звучит вера в могущество человека, в его торжество над темными силами зла и хаоса.

Из народных сказаний складывается героический эпос; истоки его лежат еще в «дохудожественном» периоде, а с него, можно сказать, и начинается собственно история литературы. В нем — начало всего дальнейшего развития художественного творчества: его образы и сюжеты на протяжении веков питают литературу и искусство, на протяжении веков они живут в памяти народа.

Бессмертные гомеровские поэмы открывают ранний период истории античной литературы. Ее позднейшие памятники несут следы их влияния. И спустя века после заката античной культуры образы и сюжеты древнегреческого эпоса восстают нз забвения, обогащая литературу и искусство пародов Европы в новое время. Аналогична в истории культуры народов Востока и роль грандиозных памятников древнеиндийского эпического творчества — «Махабхараты» и «Рамаяны». Их «художественное содержание, запечатленные в них идеи и образы принадлежат не одной эпохе и не одной стране — па протяжении многих столетий они оказывают воздействие на развитие индийских литератур; влияние их распространяется и за пределы Индии. Уже в раннее средневековье они проникают в Тибет и Китай; в особенной же степени влияние «Махабхараты» и «Рамаяны» сказывается па развитии эпической поэзии стран Юго-Восточной Азии. И если обращение к памятникам европейской художественной культуры начиная с эпохи Возрождения предполагает определенное знакомство с образами античной мифологии и содержанием гомеровского эпоса, то и в литературе и искусстве многих стран Востока в равной степени далеко не всегда и не все можно понять, пе зная содержания знаменитых древнеиндийских эпопей.

«Илиада» и «Одиссея», доступные читающей публике уже не первое столетие в многочисленных переводах, издавна широко известны у нас и на Западе. Знакомство с индийским эпосом в Европе начинается позже и доныне остается гораздо менее полным. На европейские языки переводились в основном лишь отдельные части и эпизоды из «Махабхараты» и «Рамаяны». Полные переводы «Махабхараты» существуют только на английском языке, но они фактически рассчитаны на узкий круг читателей, специально интересующихся текстом памятника, и далеки от художественных целей. Стихотворный перевод «Рамаяны» на английский язык появился еще в конце прошлого века, но и он не привлек к себе внимания широкого читателя.

Причина тому не в недостатке интереса к индийскому эпосу в Европе и не в художественном несовершенстве существующих переводов, но скорее в литературном своеобразии самих памятников, весьма отличных от известных нам классических эпопей древней Греции. Мы называем памятники древнеиндийского эпоса поэмами, но определение это в значительной степени условно. Особенно это относится к «Махабхарате», которая очень далека от того, что мы понимаем обычно под эпической поэмой. Прежде всего поражают самые размеры памятника: «Махабхарата» заключает в себе около 100 000 двустиший, т. е. намного превосходит «Илиаду» и «Одиссею», вместе взятые. Кроме того, содержание ее чрезвычайно разнообразно, и собственно героический эпос, сказание о великой битве, переплетается в ней со множеством произведений, иногда совершенно самостоятельных, иногда лишь косвенно связанных с основным сюжетом. Это произведения эпического, мифологического, сказочного, дидактического, религиозно-философского, юридического, исторического содержания, и среди них зачастую совершенно теряется нить центрального повествования. В частности, в «Махабхарату» включены знаменитые поэмы «Сказание о Нале» («Наль и Дамаянти»), «Сказание о Савитри», самостоятельная версия эпоса «Рамаяны», ряд философских поэм.

Знаменательно, что и в самой древнеиндийской традиции «Махабхарата» не считается поэмой. Она обозначается термином «итихаса», т. е. «история», — предполагается, что она излагает действительные события минувших времен. По широте и разносторонности охваченного в ней круга тем «Махабхарата» у некоторых современных исследователей заслужила наименование «энциклопедии» древнеиндийской жизни.

Гораздо ближе нашему пониманию эпической поэмы «Рамаяна», и сами древние индийцы называли ее «адикавья» — «первой поэмой». В значительно большей степени, чем «Махабхарата», она сохранила единство содержания и отличается большей композиционной стройностью. Но и этот памятник достигает огромных размеров, хотя и намного уступает «Махабхарате» (всего около 24000 двустиший), и он также включает разнородный материал, не имеющий прямого отношения к основному эпическому сюжету.

Естественно, что полный текст обоих памятников в паше время представляет интерес главным образом для ученых, специально занимающихся проблемами истории и культуры древней Индии. Для широкого читателя он покажется слишком утомительным и далеким от того, что принято рассматривать как памятник художественной литературы.

Содержание «Махабхараты» разнообразно и разнородно не только по тематике. Составляющие его компоненты принадлежат различным эпохам, ибо складывался этот грандиозный свод на протяжении многих столетий. Есть основания предполагать, что составившая его ядро поэма о великой битве, построенная на древних героических сказаниях и песнях, возникла уже в середине I тысячелетия до н. э., но окончательный вид, в котором она дошла до нас, вобрав в себя обширное богатство литературного творчества последующих эпох, «Махабхарата» приняла, вероятно, только к IV—V вв. н. э. Трудно найти в истории мировой литературы подобный пример памятника, создававшегося в продолжение тысячелетия.

О «Махабхарате» можно говорить не как об отдельном литературном памятнике, а как о целой литературе. В то же время ее нельзя рассматривать как случайное собрание разнородных произведений. При всей громоздкости и видимой хаотичности композиции «Махабхарата» обладает определенным единством — разнообразное содержанпе ее сплавляется воедино некоей внутренней общей художественной и идеологической тенденцией.

В течение веков «Махабхарата», переходя из поколения в поколение, существовала в устной традиции. В устной же традиции она вбирала в себя все новые и новые дополнения, и каждая эпоха вносила в нее свой вклад, превращая ее во всеобъемлющий свод. Но все разновременные и разнохарактерные элементы, из которых складывалась «Махабхарата», нивелировались в ее тексте, передаваемом из поколения в поколение, вследствие устно-поэтической передачи, и выявить их в окончательной редакции памятника, дошедшей до нас, чрезвычайно трудно.

В свое время среди исследователей «Махабхараты» определились два главных направления. Сторонники одного из них, так называемого «аналитического», ориентировались преимущественно на историю текста и основной своей целью считали выявление первоначального ядра памятника, т. е. текста того древнего эпоса, вокруг которого постепенно наслаивался материал последующих столетий. Сторонники другого, «синтетического», направления решительно возражали против того, чтобы рассматривать «Махабхарату» как собранно самостоятельных разнородных текстов, подлежащее расчленению и очищению от наносного материала, и подчеркивали в своих работах органическое единство составляющих ее элементов, требуя подхода к этому памятнику как к единому произведению, в том виде, в котором он до нас дошел.

Все попытки «аналитиков» реконструировать героическую поэму, древнейшую версию «Махабхараты», не имели успеха, а сами методы критики книжного текста, которыми пользовались эти ученые, оказались неприменимы к памятнику устно-поэтической традиции. Неразрешимость задачи, поставленной приверженцами «аналитического» направления, становится теперь совершенно очевидной в свете современных исследований специфики устно-поэтического текста. Не вызывает сомнений и ошибочность постулата «синтетического» направления об органическом единстве содержания «Махабхараты» в целом. В то же время должно признать, что это чрезвычайно своеобразное и богатое содержанием произведение, действительно, не только далеко от привычного нам понятия поэмы, но едва ли подходит и под самое определение героического эпоса, так как при всем существующем разнообразии его форм оно не похоже на другие его памятники, игравшие ту роль в истории культуры народа, о которой говорилось выше.

И но только обилие инкорпорированного в ткань сказания побочного материала определяет это своеобразие. Сказывается оно и не в самом факте сплава в «Махабхарате» героической эпики с так называемой «дидактикой» — и в других эпических памятниках мы находим значительные разделы дидактического содержания, естественно сочетающиеся с нарративным материалом. Особенность «Махабхараты» заключается в том, что как цельное произведение она окончательно сложилась через много веков после того, как миновала так называемая «героическая эпоха», т. е. уже в иных исторических условиях и в иной среде по сравнению с другими памятниками устного эпоса или ее же первоначальной версией, ныне безвозвратно для нас утраченной. Между тем эта первоначальная версия, несомненно, существовала, и об этом имеются свидетельства в самом тексте. По очевидно, что сюжет и образы этого древнейшего эпоса, составившего костяк грандиозного свода, в окончательной «редакции» «Махабхараты» приобрели новые черты, наполнились иным содержанием, получили новый смысл, существенно отличный от того, какой они могли иметь в памятнике героической поэзии народа той далекой эпохи.

Издавна исследователями «Махабхараты» отмечалась известная противоречивость содержания памятников, выходящая за рамки обычных текстуальных противоречий, свойственных произведениям, складывавшимся вне письменной традиции. Отчетливее всего эта противоречивость проявляется в центральной части эпоса — в описании Великой битвы на поле Куру, где сошлись войска враждующих царских родов: Кауравов и Пандавов. Если на протяжении всего предыдущего повествования Пандавы выступают как герои божественного происхождения, воплощающие положительный идеал эпопеи, и подчеркнуто противопоставляются злодеям Кауравам, возглавляемым завистливым и коварным Дурьодханой, то в сценах битвы картина неожиданно меняется: одолеть в честном бою отважных вождей неприятельского войска Пандавы не могут и одерживают победу, лишь прибегая к уловкам, мало совместимым с кодексом воинской морали. Это противоречие бросается в глаза даже при поверхностном знакомстве с содержанием «Махабхараты», и в свое время оно побудило некоторых сторонников аналитического направления выдвинуть так называемую гипотезу инверсии, согласно которой в первоначальной версии сочувствие певца было на стороне Кауравов и поэма представляла собой трагическую песнь о битве, в которой отважные герои пали жертвой низкого коварства врагов.

Центральное сказание «Махабхараты», очевидно, основывается на историческом прошлом народа; битва на Курукшетре, как полагают, действительно происходила между серединой X и началом IX в. до н. э. Нам трудно судить теперь об истинном значении этого исторического события и его масштабах. Но очевидно, что эпическую «Великую битву потомков Бхараты», давшую название памятнику (так расшифровывается «mahabharata [yuddha]»), следует рассматривать как обобщение целой эпохи в ранней истории Индии, главным содержанием которой были межплеменные войны, предшествовавшие созданию крупных рабовладельческих государств на западе Гангской долины, борьба за гегемонию в Северной Индии между консолидировавшимися тогда в народности племенами куру и панчалов. Некоторые исследователи полагают, что в основе сюжета эпоса лежит конфликт между куру и панчалами, в котором союзниками последних выступили иноплеменные пришельцы с Севера, представители некоей неарийской (возможно, монголоидной) народности Гималаев; они-то и послужили прототипами образов Пандавов в «Махабхарате». Борьба закончилась поражением куру.

Косвенные указания на неарийское происхождение Пандавов видят, в частности, в обычае полиандрии, который, согласно тексту «Махабхараты», принадлежал их роду (пятеро братьев женятся на царевне панчалов Драупади), но который явно идет вразрез с моральными нормами брахманистского общества; в самом значении их имени: Pandu — «желтый» (в тексте толкуется как «бледный») и т. п. Если это предположение справедливо, оно подкрепляет гипотезу инверсии — изначально героический эпос мог сложиться именно на основе преданий о борьбе с иноземными врагами.

Однако едва ли сейчас что-либо может подтвердить достаточно убедительно эти предположения. Как было отмечено, реконструировать начальную версию эпоса уже невозможно, и, когда мы говорим о «Махабхарате», великой эпопее древней Индии, мы имеем в виду тот окончательный текст ее, который дошел до наших дней. В этом произведении Пандавы выступают как кровные родичи Кауравов, ведущие происхождение от общего с ними легендарного предка Бхараты, и недвусмысленно утверждается их право на власть над страною, из-за которой в эпосе и развертывается борьба; победа Пандавов показана как торжество справедливости. Противоречие, упомянутое выше, снимается в дидактических частях «Махабхараты», где действия Пандавов оправдываются именно тем, что совершаются они во имя дхармы — закона священной справедливости, которым живет и сохраняется вселенная. Идейный смысл канонической «Махабхараты» раскрывается в «Бхагавадгите», религиозно-философской поэме, входящей в состав памятника. Исследователи и интерпретаторы, ставящие во главу угла единство содержания «Махабхараты», рассматривают эту поэму как ее идейное ядро. Проповедь бескорыстного служения долгу вкладывается в «Бхагавадгите» в уста Кришны, друга и союзника Пандавов, выступающего здесь как земное воплощение высшего божества — Вишну; она сочетается с теистическим учением, которое впоследствии легло в основу доктрины вишнуизма.

«Бхагавадгита» («Песнь Господа») становится священной книгой вишнуизма — вместе с другими дидактическими текстами «Махабхараты» она придает древнему сказанию совершенно особый характер, далекий от духа героической эпики, а вся «Махабхарата» почитается в индуизме священным текстом, рассматривается как памятник религиозной литературы. Но своеобразие этого памятника заключается именно в том, что древний эпос в нем все же сохраняет присущие ему черты, не уничтожаемые чуждой ему религиозной моралью позднейшей эпохи. «Махабхарата» — это и священная книга, и героический эпос в рамках единого свода, одно существует в другом и сочетается с ним, не лишаясь внутренней самостоятельности.

Героический эпос «Махабхараты» относится, очевидно, к тем сводам сказаний, которые складывались, когда исторические события, давшие основу их содержанию, уже ушли в далекое прошлое и давно отгремела борьба племен и народностей, в них отраженная. В таких памятниках противоборствующие силы изображаются с «эпической» объективностью; певец равно превозносит могущество и отвагу Ахилла и Гектора, Арджуны и Карны, Рустама и Исфандияра. В равно бесстрастных тонах описываются и победа Ахилла над Гектором, одержанная в честном бою, и отнюдь по героическое деяние Арджуны, нанесшего удар беззащитному врагу.

В «Махабхарате» столь же бесстрастно певец отдает должное и коварному злодею Дурьодхане, отважно сражающемуся до последнего вздоха с грозным врагом. Нравственная оценка поступков героев принадлежит ужо другой эпохе, далекой от идеала героического века, создавшего эти образы.

Описанию великой битвы в «Махабхарате» предшествует религиозная проповедь «Бхагавадгиты», оправдывающая вступление Пандавов в войну во имя высшей справедливости; завершается оно знаменитым «Плачем женщин на поле Куру», представляющим собой один из замечательнейших памятников древнеиндийской поэзии; самая выразительная его часть — «Жалоба Гандхари», матери погибших героев, которая проклинает братоубийственную войну и того, кто произносит упомянутую проповедь перед сражением. Но в «Махабхарате» не осуждаются ни Гандхари, ни Кришна, объективная правота как бы признается и той и другой стороной; в ней равно заключаются воззрения, современному читателю представляющиеся непримиримо противоречивыми, но не воспринимавшиеся так ее создателями. В этом — особенность, характерная не только для «Махабхараты», но в известной мере и для древнеиндийской культуры в целом. В ее историческом развитии новые идеи и представления идут на смену старым, оттесняя их с господствующих позиций в общественном сознании, но не отрицая их окончательно и не зачеркивая; элементы архаических идеологий, рожденные эпохами, ушедшими в прошлое, продолжают жить века, вплетаясь в новые идеологические системы и мирно уживаясь с принципами нового мировоззрения. Отсюда — характерный консерватизм этой культуры, отличающий ее, в частности, от более динамичной в развитии своем культуры античного мира.

Древнее эпическое сказание, дошедшее до нас в каноническом своде «Махабхараты», претерпело, без сомнения, определенные изменения; мы уже отмечали, что восстановить его в исконном виде невозможно. Но эпос сохранил свои образы, свои основные сюжетные линии и героический дух изначального сказания. Сюжету и образам основного сказания «Махабхараты» свойствен несомненный драматизм (он отражается и в композиции ее, в диалого-монологической форме ее построения). Характеры его — не схематичное воплощение признанных добродетелей пли пороков (как видят их некоторые исследователи): они наделены живыми чертами, обрисованы ярко и сильно. Рассудительный Юдхиштхира, буйный нравом и мстительный Бхимасена, отважный и высокомерный Арджуна, хитроумный Кришна — главные герои стана Пандавов противопоставлены своим антагонистам: благородному Карне, завистливому и коварному Дурьодхане, лукавому Шакуни, жестокому Ашваттхаману. Все это яркие, истинно эпические характеры, сильные и цельные, словно высеченные из камня. Замечателен образ Драупади, отнюдь не робкой и покорной супруги Пандавов, но женщины нрава сурового и энергичного, нередко решительно повелевающей своими пятерыми мужьями. Весьма живое впечатление производит в эпосе старый царь Дхритараштра, слабый и безвольный, легко поддающийся чужому влиянию,— на него возлагает «Махабхарата» немалую долю ответственности за трагедию гибельной войны.

В необъятном своде «Махабхараты» запечатлелись черты эволюции духовной жизни и миропонимания древнего общества па протяжении многих столетий. Другой великий эпос древней Индии, «Рамаяна», как упоминалось, намного уступает «Махабхарате» в объеме, отличается большей цельностью содержания. Это обусловлено в какой-то мере и тем, что время его сложения охватывает значительно менее продолжительный период. Но и он исчисляется не одним столетием. Древняя поэма о Раме создана была, по-видимому, позднее, чем первоначальная версия эпоса о Кауравах и Пандавах, предположительно в III пли II в. до п. э. Окончательная редакция «Рамаяны» должна датироваться несколькими веками позже, но все же временем более ранним, как полагают, чем полный свод «Махабхараты». Время сложения «Рамаяны» умещается, таким образом, внутри хронологических рамок создания «Махабхараты».

Оба эпоса существенно отличны один от другого, и не только объемом и цельностью содержания. Сказание о великой битве сложилось, очевидно, на западе Гангской долины, т. е. на той территории, где развернулись некогда исторические события, в нем отразившиеся. Сказание о Раме принадлежит востоку Индии. Здесь, в среднем течении Ганга, и середине I тысячелетия до н. э. образовались крупные рабовладельческие государства, которые в IV в. до п. э. составляли ядро первого объединения Индии (под властью династии Маурьев). Здесь созрели условия для создания второго великого эпоса дровней Индии, знаменовавшего этот исторический подъем могущества древнеиндийского государства и расцвет новой, более высокой культуры.

Сюжет героического сказания «Махабхараты» основывается на межплеменном конфликте. Историческое прошлое народа находит свое отражение и в «Рамаяне»; в то же время эпос «Махабхараты» насыщен мифологическими мотивами. Но сюжет «Рамаяны» более определенно восходит к мифу, а именно к земледельческому мифу, объясняющему смену времен года (тема временной смерти и последующего воскрешения или похищения и возвращения возлюбленной героя — сравни греческий миф об Орфее и Евриднке и др.), и в этом отношении можно говорить о большей его архаичности по сравнению с «Махабхаратой». И в древнеиндийской легендарной традиции время действия «Рамаяны» относится к более древней эпохе, чем война Кауравов и Пандавов; Рама, царь мифической Солнечной династии, представляет поколение более раннее, чем отпрыски Лунной династии, гсроп «Махабхараты». Между тем поэма о Раме, как мы отметили, моложе сказания о битве на Курукшетре, и в ней отразились новая эпоха и новая, более высокая культура.

Как и «Махабхарата», «Рамаяна» сложилась и переходила из поколения в поколение в устной традиции. Оба эпоса, очевидно, только относительно поздно были записаны и подверглись определенному редактированию уже в традиции письменной. Однако, хотя стиль «Рамаяны» носит те же следы устно-поэтической традиции, в нем обнаруживаются новые черты, не свойственные «Махабхарате». Система художественных средств здесь значительно более развита, они гораздо богаче и разнообразнее. «Рамаяна» в этом отношении, но признанию современных исследователей, представляет уже переходную ступень от устного эпоса к книжному и демонстрирует определенные черты индивидуального поэтического стиля. Если невозможно верить индийской традиции, когда она приписывает авторство гигантского свода «Махабхараты» одному человеку — мифическому мудрецу Вьясе, который приходится дедом главным героям эпоса (только некоторые крайние сторонники «синтетического» направления отстаивают единое авторство «Махабхараты»), у нас нет оснований с той же уверенностью отвергать свидетельство традиции, называющей создателем «Рамаяны» легендарного поэта Вальмики, «первого поэта» (адикави) Индии.

О его личности и жизни мы ничего не знаем — до нас дошли о нем только легенды, за которыми невозможно угадать факты реальной биографии. Однако нет ничего невероятного в предположении, что поэма о подвигах Рамы создана была на основе циклизации народных песен и сказаний одним автором, великим поэтом, творение которого осталось на века в памяти народа.

И на эту поэму, как на древний эпос о битве на Курукшетре, в течение веков наслаивались эпизоды и дополнения, пе имеющие прямой связи с основным сюжетом, но этот процесс был не столь длительным. Поздние наслоения не только занимают значительно меньший объем в «Рамаяне», по и, как правило, гораздо более отчетливо могут быть выделены в общем своде памятника, хотя последовательный текстологический анализ с целью реконструкции «первоначальной» поэмы здесь, очевидно, также невозможен. По большинство исследователей признают, что из семи книг, составляющих «Рамаяну», две почти целиком — большая часть первой и седьмая — принадлежат более позднему времени, чем основной корпус памятника. На эти книги и приходится подавляющее большинство вводных сказаний и мифов, прерывающих развитие действия; язык и стиль этих частей, как и их содержание, наиболее родственны эпизодам «Махабхараты».

Но и там, где в первой и седьмой книгах излагается непосредственно история Рамы, она имеет существенные отличия от повествования в основной части памятника. Как и «Махабхарата», «Рамаяна» на определенном этапе сложения своего свода насыщена была элементами религиозного содержания, способствующими обращению древнего эпоса в священную книгу вишнуизма. Как Кришна в «Махабхарате», герой «Рамаяны» объявлен был земным воплощением (аватарой) бога Вишну. В первой книге «Рамаяны» основному сказанию предпослан своего рода «пролог на небесах», в котором описывается, как боги индуистского пантеона умоляли Вишну воплотиться в земного героя ради спасения мира от победоносного царя демонов Раваны, неуязвимого для небожителей. Но если исключить обрамляющие книги, почти нигде более в тексте поэмы пет речи о божественном происхождении Рамы; он предстает в ней как земной, человеческий образ, воплощающий идеал эпического героя.

Полагают, что в основе «Рамаяны» лежит местное племенное сказание. Из него, как из зерна, выросла великая эпопея, герой же его стал общеиндийским героем, одним из любимейших в народе вплоть до наших дней. В содержании эпоса и в его образах сочетались элементы мифологического и исторического происхождения. Образ странствующего героя, победителя лесных чудовищ, восходящий, возможно, еще к доарийским истокам, вошел в распространенную в мировом фольклоре сказочную сюжетную схему, построенную на мотиве похищения и поиска возлюбленной героя, — выше мы упоминали о ее мифологическом происхождении. С этим сюжетом сплелись отголоски преданий о продвижении ари-ев в Южную Индию, об их военных конфликтах и союзах с племенами аборигенов, которые в «Рамаяне» представлены в образах демонических лесных людоедов-ракшасов и помогающих герою божественных обезьян и медведей.

Как и «Махабхарата» в ее окончательной редакции, «Рамаяна» уже значительно отдалена от эпохи, рождающей безыскусственный героический эпос, но ее своеобразие — совсем иного характера. Сравнение с «Махабхаратой» особенно отчетливо выявляет а «Рамаяне» преобладание сказочного, фантастического элемента. Если в отношении стиля, как отмечалось, эта поэма представляет переходную ступень от устной поэзии к книжной литературе, в отношении содержания здесь можно говорить о переходе от героического эпоса к сказочному.

В центре поэмы Вальмики, как и в центре «Махабхараты» или гомеровской «Илиады», — великая бптва; ее описание занимает всю шестую (самую большую по объему) книгу «Рамаяны». Но если в «Махабхарате» или в «Илиаде» в основе описания лежит действительный исторический конфликт и при всей эпической гиперболизации в нем отражаются реальные черты, характеризующие ведение боя в ту эпоху, когда главным оружием были лук и стрелы, а главным родом войск — боевые колесницы, то в «Рамаяне» это битва совершенно фантастическая. Сказочные обезьяны и ракшасы сражаются, метая друг в друга вырванные с корнем деревья и целые скалы, ракшасы прибегают для одоления врага к колдовским чарам, их вождь Индраджит сражается невидимкой и т. п. Фантастический элемент играет важную роль и во многих других частях поэмы, ц само построение сюжета следует, как мы отмечали, распространенной схеме волшебной сказки (указывают, в частности, на разительное сходство сюжетной схемы «Рамаяны» с пушкинским сказочным эпосом «Руслан и Людмила»).

В то же время фантастические мотивы своеобразно сочетаются в «Рамаяне» с отражением реальной действительности эпохи ее создания, в образах поэмы сказочные, сверхъестественные черты причудливо вплетаются в живые человеческие характеры. Выделяется в общем строе поэмы вторая книга, содержащая описание двора Дашаратхи и рассказывающая об изгнании героя, — она почти полностью лишена сказочных мотивов (сюжет этой книги мы находим в палийской буддийской литературе, и есть основания предполагать, что первоначально сказание оо изгнании Рамы существовало самостоятельно, будучи не связанным с повестью о дальнейших его приключениях, составившей содержание последующих книг «Рамаяны»).

Герой предания приобретает здесь черты, характеризующие представителя воинской аристократии раннего рабовладельческого государства. В этом образе, находят выражение нравственные нормы и идеалы времени создания поэмы; Рама — воплощение признанных эпохой добродетелей. Тем не менее он не превращается в ходульную дидактическую фигуру — поэт умеет наделить его живыми чертами, человеческим характером. Ярко и проникновенно показана в древней поэме любовь Рамы к Сите, составляющая основу памятника.

Образ героини — художественно наиболее цельный в поэме. Он восходит к мифологической фигуре древнего земледельческого божества (имя «Сита» означает букв. «Борозда»), и отголоски этого мы находим как раз в поздних — первой и седьмой — книгах, где она выступает как дочь богини Земли. Тем не менее в образе ее в поэме Вальмпки нет ничего «божественного» — она показана в ней как земная женщина с земными, человеческими чувствами и чертами характера.

Сита изображается в «Рамаяне» как идеал индийской женщины-жены (подобно тому как Рама — идеал воина и государя). В лей мы также находим черты, обусловленные эпохой. Сита — послушная дочь, преданная, добродетельная супруга. Но величие ее образа раскрывается во все-забвенной, самоотверженной любви к Раме, которую она проносит через все испытания,

Лирическое начало наиболее ярко проявляется в третьей и пятой книгах «Рамаяны», в темах разлуки любящих Рамы и Ситы и плена Ситы, но оно определяет и звучание поэмы в целом, и в нем — характернейшая черта, в еще большей степени, чем сказочные мотивы, отличающая эпос Вальмикп в развитии художественной культуры древнего мира.

Поэма воспевает вместе с любовью и дружбу как одно из высших проявлений духовной красоты человека. Носителями идеала человеческих отношений выступают в «Рамаяне» Лакшмана, брат героя, и мудрый обезьяний вождь Хануман: последний остается в дальнейшем одним из любимейших героев индийских народных сказаний.

Силам добра, воплощенным в образах Рамы и Ситы и их друзей, противостоит в «Рамаяне» злое начало, олицетворенное в образе Раваны, десятиглавого повелителя людоедов-ракшасов, царя мифического острова Ланки, главного антагониста Рамы. В изображении его особенно ясно проявляется характерное для «Рамаяны» своеобразное сочетание элементов реального и фантастического. Образ Раваны имеет мифологическое происхождение, как и большинство других образов поэмы, но в нем элементы мифа сохранились более всего. В большинстве сцен Равана выступает как человек; он рисуется как прекрасный обликом витязь, пленяющий сердца женщин. Временами же он превращается в многорукого великана с десятью головами, выступает как оборотень, принимающий любую личину. Иногда мы сталкиваемся здесь с характерными для устного эпоса противоречиями: в сцене последнего поединка с Рамой (в шестой книге) у Раваны одна голова, которая всякий раз, когда герой отсекает ее стрелами, вырастает снова, — мотив, известный не только индийскому фольклору.

Но все же человеческое начало преобладает и в этом образе, жизненно столь же правдивом, как и образы положительных героев. Самовлюбленный и взбалмошный деспот, коварный обольститель, раб своих страстей, готовый на любое злодейство, он во всем противостоит Раме — и как человек, и как правитель государства.

Последний аспект играет немаловажную роль в идейном содержании «Рамаяны», рисующей в образе Рамы идеального государя. Эта проблема имела существенное значение в эпоху создания поэмы и сохранила его и в последующие века; она отразилась в творчестве многих писателей классического периода, следовавших по стопам Вальмикп. В сознании народа надолго сохранилось представление о справедливом царстве — «царстве Рамы», и котором виделось ему осуществление заветных чаяний. Но в седьмой книге «Рамаяны» эта тема получила характерное освещение в духе идеологии господствующих сословий и религиозной брахманской морали, и образ Рамы в этой книге тускнеет и утрачивает человеческие черты, обращаясь в бездушное воплощение «оожественного» принципа.

В образах ракшасов, обитателей острова Ланки, и обезьян, населяющих сказочное царство Кишкиндху, мы видим то же характерное смешение реального и фантастического. Ракшасы, появляющиеся в поэме в первой книге как бесы и оборотни, в зппзодах пятой и шестой книг выступают чаще всего как люди, приобретая черты какого-то реального народа, стоящего, следует отметить, на высокой ступени культурного развития, о чем свидетельствует описание их столицы, укрепленного города Ланки. Обезьяны и медведи, несомненно, отражают представления об архаических лесных племенах аборигенов Южной Индии.

Мы видим большую сложность и разнообразие содержания и художественной ткани поэмы, сочетающей сказочные и реальные элементы, мифологические и фольклорные образы и мотивы, исторические реминисценции и черты, рожденные эпохой сложения памятника. Высокое совершенство поэтической формы, богатство выразительных средств, неизвестное литературе предшествующих веков, обусловили огромное влияние эпоса Вальмики на индийскую художественную культуру. «Рамаяна» поистине открывает новую эру в истории индийской литературы. Все крупные поэты классического периода испытали на себе ее влияние, и позже она послужила образцом для воссоздания эпоса о Раме в ново-ннднйских и дравидийских литературах на стадии их становления.

Иначе сложилась судьба третьего великого эпоса древней Индии — эпоса о Кришне; он существенно отличается и от «Махабхараты», и от «Рамаяны». Герой его выступает как одно из главных действующих лиц в основном сказании «Махабхараты». К восемнадцати книгам, составляющим этот памятник, примыкает дополнительная девятнадцатая — «Хариванша», где описываются рождение и юные годы Кришны. Это сказание не имеет прямого отношения к сюжету о великой битве, и образ Кришны в нем отличается от образа в «Махабхарате». Если в эпосе о Кауравах Кришна местами выступает как ипостась Вишну, но в развитии действия основного сказания проявляет себя как простой смертный и представляет собою определенный тип эпического героя, хитроумного советчика воителей, своего рода индийского Одиссея, то в «Хариванше» божественная природа Кришны подчеркивается более настойчиво на протяжении всего повествования. Есть основания полагать, что легенды о рождении, детстве и юности Кришны, лежащие в основе содержания «Хариванши»,— более позднего происхождения, чем эпос «Махабхараты». В свое время высказано было предположение, что цикл этот — неиндийского происхождения, его происхождение приписывали даже христианскому влиянию. Действительно, некоторые его мотивы напоминают известные сюжеты христианской агиографии. Тому же влиянию приписывали возникновение культа Кришны-дитяти, получившего распространение в средние века особенно в Западной Индии. В действительности, очевидно, сказание о Кришне — индийского, возможно, даже доарийского происхождения, хотя на него могли повлиять мотивы легенды о Кпре, занесенные из Ирана в эпоху экспансии Ахеменидов. Во всяком случае, Кришна — герой эпоса о потомках Бхараты и Кришна — пастух, о котором повествует «Хариванша», по-видимому, первоначально различные образы, впоследствии слившиеся воедино и отождествленные с Вишну.

Почитание Вншну в образе Кришны развилось в средние века в наиболее мощное ответвление вишнуитской религии — кришнаизм. Здесь сочетались элементы ряда местных первоначально самостоятельных культов, в том числе культа бога Васудевы, распространенного в конце I тысячелетия до н. э. в Западной Индии (имя его было впоследствии переосмыслено как патронимическое по имени отца Кришны), и почитания дравидийского божества плодородия Майона (имя которого означает по-тамильски то же, что «Кришна» на санскрите, — «Черный»). К последнему и восходит, очевидно, культ Кришны-пастуха, и отсюда же — эротический элемент в поздних легендах о Кришне, в историях о его любовных похождениях с пастушками.

В этом образе сложного происхождения сочетались черты эпического героя и божества; Кришна из рода Яду, действующий в «Махабхарате», в древнейшей версии не имел, по-видимому, ничего общего ни с Вишну, ни с местными культами Васудевы и Майона. Возможно, образ его восходит к историческому лицу, упоминаемому в Упанишадах в числе адептов новых религиозно-философских учений эпохи. Оп отождествился, как мы можем полагать, с древней мифологической фигурой странствующего героя, вероятно, доарийского происхождения, родственной прообразу героя «Рамаяны». Сказания о нем и легли в основу третьего древнеиндийского эпоса; они пользовались, очевидно, большой популярностью.

Меньше распространены сказания о Баладеве (или Балараме), тем не менее также весьма любимом и популярном в народе герое. Образ его связан с архаическим культом земледельческого божества. Он включен был в цикл сказаний о Кришне на подчиненном положении; Баладева выступает в них как сводный брат Кришны, хотя первоначально но имел к нему отношения. Он появляется эпизодически и в «Махабхарате». Позднее Баладеву объявляют «частичным» воплощением Вишну. Иногда как зооморфную ипостась его рассматривают Шешу, космического змея, несущего Вишну на своих кольцах, в индуистской мифологии и иконографии.

Если «Махабхарата» прошла многовековой путь развития и обратилась в грандиозный свод энциклопедического содержания, в котором героическое сказание сочеталось с религиозной проповедью, но сохранило исконные черты, если «Рамаяна», возникшая в эпоху исторического подъема, положила начало расцвету индивидуального поэтического творчества, то сказания о Кришне сложились в единый цикл позднее первых двух эпопей и оформлялся их свод с самого начала в иной среде и в иных исторических условиях. Тогда уже наметились признаки грядущего упадка древнеиндийской культуры, консервативное брахманство все более определяло господствующие идеологические тенденции. Эпос о Кришне создавался сразу как священная книга, памятник религиозной литературы.

При этом не сложилось единой канонической версии этого эпоса. Наиболее раннее законченное изложение сюжета о Крпшне — упомянутая выше «Хариванша», которую можно датировать не раньше первых веков нашей эры. Сказание о Кришне включается также в «Вишну-пурану» как одна из ее основных частей, и, наконец, наиболее развернутая и популярная версия кришнаитского цикла составляет десятую книгу «Бхагавата-пураны», памятника, сложившегося уже в раннее средневековье.

В этих произведениях мы уже не найдем ни безыскусственной и суровой выразительности героических сцен «Махабхараты», ни эмоциональной яркости и богатства художественных средств «Рамаяны». Нельзя сказать, чтобы изложение сказания о Кришне в «Хариванше» или «Бхагавата-пуране» было совершенно лишено литературных достоинств. Но санскритские версии кришнаитского эпоса создавались в преддверии или уже в эпоху упадка древнеиндийской классической культуры. Для авторов их художественный элемент подчинялся безусловно задачам религиозной пропаганды; в соответствии с этим и обрабатывался материал народных сказаний, утративших в значительной мере свои исконные черты в брахманской интерпретации. Таким образом, эпос о Кришне, быть может наиболее близком народу герое, в литературном оформлении далее всего отошел от своих народных истоков. Тем не менее десятая книга «Бхагавата-пураны» — наиболее полное жизнеописание Кришны — пользовалась необычайной популярностью на протяжении последующих веков и послужила образцом для ряда версий на новоиндийских языках.

Полный перевод трех великих эпосов древней Индии на русский язык — дело будущего, связанное, несомненно, прежде всего с большой исследовательской работой в области истории древнеиндийской культуры. Предлагаемое изложение ставит целью ознакомить с их содержанием широкого читателя.

В изложении содержания всех трех памятников авторы строго придерживались сюжетной линии подлинника, опуская, однако, эпизоды и вставные произведения, не имеющие прямого отношения к основной линии повествования. В изложении «Махабхараты» сохранены все же обрамляющие рассказы, дающие читателю общее представление о композиции памятника.

Предлагаемую переработку текста оригинала не следует рассматривать, разумеется, как попытку реконструкции «праэпоса» «Махабхараты» пли «Рамаяны» — мы уже говорили о неразрешимости этой задачи. Есть основания полагать, что древнейшую часть эпоса «Махабхараты» представляет описание битвы и непосредственно следующих за ней событий, занимающее шестую — девятую книги; книги же, содержащие предысторию войны и заключающие памятник, были добавлены позднее (этот порядок «наращивания» текста добавлением новых разделов к началу и концу первоначальной версии обычен для истории древнеиндийской литературы начиная с первых ее памятников), что не означает, однако, наличия поздних наслоений и в «ранних» книгах и относительно древнего материала в обрамляющих. В нашем изложении мы оставляем тем не менее все части повествования, относящиеся к основному сказанию в окончательной редакции «Махабхараты». Еще более очевидно позднейшее происхождение обрамляющих книг «Рамаяны», однако и они включены в наше изложение.

Мы не стали вводить в изложение обоих эпосов пересказ чисто дидактических текстов (особенно характерных для «Махабхараты»). Сохранно сюжетные линии первой и седьмой книг «Рамаяны», мы исключили явно чужеродное для древней поэмы отождествление Рамы с божеством; также для Кришны в «Махабхарате» явно вторичной представляется роль ипостаси Вишну, излишняя для развития эпического сюжета.

В основу изложения эпоса о Кришне взят текст десятой книги «Бхагавата-пураны».

Заменяя перевод прозаическим переложением, авторы стремились тем не менее передать в нем средствами русского языка стиль и манеру эпического повествования, систему образов и метафор оригинала, донести до читателя по мере возможности черты его художественного своеобразия.

Как явствует из вышесказанного, из трех эпосов раньше других получило литературное оформление в устной традиции сказание о великой битве, позднее сложилась «Рамаяна» и еще позднее — эпос о Кришне. Тем не менее в настоящем сборнике мы приняли последовательность, соответствующую легендарной «хронологии» событий. Действие «Рамаяны» индийская традиция относит к более глубокой древности, нежели войну Кауравов и Пандавов; сказание о детстве и юности Кришны мы поместили перед изложением «Махабхараты», где рассказывается о его участии в этой войне и о его гибели. Разбивка на главы и их названия всюду принадлежат авторам изложения, и только в «Рамаяне» сохранено деление на семь книг и их названия, принадлежащие оригиналу. Изложение опосов «Махабхараты» и «Рамаяны» выходит в настоящем сборнике вторым изданием. Текст «Рамаяны» по сравнению с первым изданием (М., 1965) оставлен почти без изменений, изложение «Сказания о великой битве потомков Бхараты» (1-е изд.: М., 1963) значительно расширено. Изложение эпоса о Кришне по «Бхагавата-пуране» издается впервые.

«Махабхарата» за 10 минут. Краткое содержание эпоса Вьясы

«Великая [битва] бхаратов» — древнеин­дийский эпос, состоящий приблизительно из ста тысяч двустиший-шлок, разделенных на 18 книг, и включающий в себя множество вставных эпизодов (мифов, легенд, притч, поучений и т. д.), так или иначе связанных с главным повествованием.

В городе Хастинапур, столице страны бхаратов, царствовал могущественный государь Панду. По проклятию некоего мудреца, случайно пораженного его стрелой, он не мог зачать детей, и потому первая его жена, Кунти, владевшая божественным заклинанием, вызвала одного за другим бога справед­ливости Дхарму — и родила от него Юдхиштхиру, бога ветра Ваю — и родила от него Бхиму, или Бхимасену, царя богов Индру — и родила Арджуну. Затем она передала заклинание второй жене Панду Мадри, которая от небесных братьев Ашвинов (Диоскуров) родила близнецов Накулу и Сахадеву. Все пять сыновей считались по закону детьми Панду и именовались пандавами.

Продолжение после рекламы:

Вскоре после рождения сыновей Панду умер, и царем в Хастинапуре стал его слепой брат Дхритараштра. У Дхритараштры и его супруги Гандхари были одна дочь и сто сыновей, которые по одному из своих предков именовались кауравами, и среди них царь особенно отличал и любил своего первенца Дурьодхану.

Долгое время пандавы и кауравы вместе воспитываются при дворе Дхритараштры и стяжают великую славу своими познаниями в науках, искусствах и особенно военном деле. Когда они достигают совершен­нолетия, их наставник Дрона устраивает при большом стечении народа воинские состязания, на которых и пандавы, и кауравы обнаруживают несравненное мастерство в стрельбе из лука, поединках на мечах, палицах и копьях, управлении боевыми слонами и колесницами. Наиболее успешно сражается Арджуна, и лишь один из участников состязаний не уступает ему в ловкости и силе — безвестный воин по имени Карна, который впоследствии оказывается сыном Кунти от бога солнца Сурьи, рожденным ею ещё до брака с Панду. Пандавы, не зная происхождения Карны, осыпают его насмешками, которых он никогда им уже не сможет простить, а Дурьодхана, наоборот, делает его своим другом и отдает ему во владение царство Ангу. Вскоре после этого между пандавами и завидующими им кауравами постепенно разгорается вражда, тем более что наследником царства бхаратов по обычаю должен стать не претендующий на него каурав Дурьодхана, а старший из пандавов — Юдхиштхира.

Брифли существует благодаря рекламе:

Дурьодхане удается убедить своего отца на время выслать пандавов в город Варанавата, находящийся на севере царства. Там для братьев выстроен смоляной дом, который Дурьодхана приказывает поджечь, чтобы все они сгорели заживо. Однако мудрый Юдхиштхира разгадал злодейский замысел, и пандавы вместе со своей матерью Кунти тайным ходом выбираются из западни, а в доме сгорают случайно забредшие туда нищенка с пятью её сыновьями. Обнаружив их останки и приняв их за пандавов, жители Варанаваты со скорбью, а Дурьодхана с братьями себе на радость утвердились в мысли, что сыновья Панду погибли.

Между тем, выбравшись из смоляного дома, пандавы уходят в лес и живут там неузнанными под видом брахманов-отшельников, ибо опасаются новых козней Дурьодханы. В это время пандавы совершают многие славные подвиги; в частности, храбрый Бхима убивает ракшасу-людоеда Хидимбу, покусившегося на жизнь братьев, а также другое чудовище — ракшасу Бану, требовавшего от жителей небольшого города Экачакра ежедневных человеческих жертв. Однажды пандавы узнают, что царь панчалов Друпада назначил сваямвару — выбор жениха невестой — для своей дочери красавицы Драупади. Пандавы идут в столицу панчалов Кампилью, куда уже собралось, чтобы поспорить за руку Драупади, множество царей и царевичей. Друпада предложил женихам-соискателям послать в цель пять стрел из чудесного божественного лука, но никто из них не смог даже натянуть его тетиву. И только Арджуна с честью выдержал испытание, после чего, по слову Кунти, Драупади стала общей женой всех пятерых братьев. Пандавы раскрыли Друпаде свои имена; и о том, что их соперники живы, тут же узнали кауравы в Хастинапуре. Дхритараштра, несмотря на возражения Дурьодханы и Карны, пригласил пандавов в Хастинапуру и отдал им во владение западную часть своего царства, где они выстроили для себя новую столицу — город Индрапрастха.

Продолжение после рекламы:

Много лет Юдхиштхира и его братья счастливо, в довольстве и почете жили в Индралрастхе. Они предприняли военные походы на север, юг, запад и восток Индии и покорили многие царства и земли. Но вместе с ростом их могущества и славы росли зависть и ненависть к ним кауравов. Дурьодхана посылает Юдхиштхире вызов на игру в кости, от которой тот по правилам чести не вправе был уклониться. В противники ему Дурьодхана выбирает своего дядю Шакуни, искуснейшего игрока и не менее искусного обманщика. Юдхиштхира очень быстро проигрывает Шакуни все свои богатства, земли, скот, воинов, слуг и даже собственных братьев. Тогда он ставит на кон самого себя — и проигрывает, ставит последнее, что у него осталось, прекрасную Драупади, — и проигрывает снова. Кауравы начинают глумиться над братьями, ставшими по условиям игры их рабами, и особенно постыдным унижениям подвергают Драупади. Тут Бхима произносит обет смертельной мести, а когда зловещим словам обета вторит предвещающий беду вой шакала и слышатся другие грозные предзна­ме­нования, устрашенный Дхритараштра освобождает Драупади от рабства и предлагает выбрать ей три дара. Драупади просит одного — свободы для своих мужей, но Дхритараштра вместе со свободой возвращает им и царство, и все остальное, что было ими утрачено.

Брифли существует благодаря рекламе:

Однако едва лишь палдавы вернулись в Индрапрастху, Дурьодхана вновь вызывает Юдхиштхиру на злосчастную игру. По условиям новой игры — а Юдхиштхира опять её проиграл — он должен вместе с братьями на двенадцать лет уйти в изгнание и по истечении этого срока ещё один год неузнанным прожить в какой-либо стране.

Пандавы выполнили все эти условия: двенадцать лет, преодолевая нужду и многие опасности, они прожили в лесу, а тринадцатый год в качестве простых слуг провели при дворе царя матсьев Вираты. В конце этого года на страну матсьев напали кауравы. Войско матсьев во главе с Арджуной отразило этот набег, по подвигам военачальника кауравы узнали Арджуну, но срок изгнания рке истек, и пандавы могли не скрывать далее свои имена.

Пандавы предложили Дхритараштре вернуть им их владения, и тот вначале был склонен согласиться с их требованием. Но властолюбивый и коварный Дурьодхана сумел переубедить отца, и теперь война между пандавами и кауравами стала неизбежной.

К Курукшетре, или полю Куру, на котором суждено было состояться великой битве, стягиваются несметные полчища воинов, тысячи колесниц, боевых слонов и коней. На стороне кауравов, по долгу подданных Дхритараштры, сражаются их двоюродный дед мудрый Бхишма и наставник царевичей Дрона, друг и союзник Дурьодханы Карна, супруг дочери Дхритараштры Джаядратха, сын Дроны Ашваттхаман, цари Шалья, Шакуни, Критаварман и другие могучие и отважные воины. Сторону пандавов принимают цари Друпада и Вирата, сын Друпады Дхриштадьюмна, сын Арджуны Абхиманью, но особо важную роль в битве играет вождь рода ядавов Кришна — земное воплощение бога Вишну, который по обету сам не имеет права сражаться, но становится главным советником пандавов.

Перед самым началом боя Арджуна, объезжая войска на колеснице, возничим которой был Кришна, видит в лагере противников своих учителей, родичей и друзей и в ужасе перед братоубий­ственной битвой роняет оружие, восклицая: «Не буду сражаться!» Тогда Кришна произносит ему свое наставление, получившее название «Бхагавадгита» («Песнь Божественного») и ставшее священным текстом индуизма. Прибегая к религиозным, философским, этическим и психоло­гическим доводам, он убеждает Арджуну исполнить свой воинский долг, провозглашая, что не плоды дела — дурными они кажутся или добрыми, — но только само дело, о конечном смысле которого смертному судить не дано, должно быть единственной заботой человека. Арджуна признает правоту учителя и присоединяется к войску пандавов.

Битва на поле Куру длится восемнадцать дней. В многочисленных боях и поединках один за другим гибнут все вожди кауравов: и Бхишма, и Дрона, и Карна, и Шалья, все сыновья Дхритараштры, а в последний день битвы от руки Бхимы старший среди них — Дурьодхана. Победа пандавов кажется безоговорочной, от бесчисленного войска кауравов остаются в живых лишь трое: сын Дроны Ашваттхаман, Крипа и Критаварман. Но ночью этим трем воинам удается пробраться в спящий лагерь пандавов и истребить всех своих врагов за исключением пяти братьев-пандавов и Кришны. Такой ужасной оказалась цена победы.

На поле, усеянном трупами воинов, появляются мать кауравов Гандхари, другие матери, жены и сестры погибших и горько их оплакивают. Происходит примирение пандавов с Дхритараштрой, после которого опечаленный Юдхиштхира решает провести остаток своей жизни отшельником в лесу. Однако братьям удается убедить его исполнить свой наследственный долг государя и короноваться в Хастинапуре. Спустя некоторое время Юдхиштхира совершает великое царское жертвопри­ношение, его войско под водительством Арджуны покоряет всю землю, и он мудро и справедливо царствует, повсюду утверждая мир и согласие.

Проходит время. Престарелый царь Дхритараштра, Гандхари и мать пандавов Кунти, избравшие для себя участь отшельников, погибают в лесном пожаре. Умирает Кришна, которого ранил в пятку — единственное уязвимое место на теле Кришны — некий охотник, приняв его за оленя. Узнав об этих новых горестных событиях, Юдхиштхира наконец осуществляет давнее намерение и, назначив своим преемником на троне внука Арджуны Парикшита, вместе с братьями и Драупади покидает царство и уходит подвижником в Гималаи. Один за другим не выдерживают тяжкого пути и умирают Драупади, Сахадева, Накула, Арджуна и Бхима. У священной горы Меру оставшегося единственным в живых Юдхиштхиру встречает царь богов Индра и с почетом провожает на небо. Однако там Юдхиштхира не видит своих братьев и, узнав, что они мучаются в преисподней, отказывается от небесного блаженства; он желает разделить их участь, просит и его отвести в преисподнюю. В преисподней заканчивается последнее испытание пандавов: мрак преисподней рассеивается — он оказывается иллюзией-майей, а Юдхиштхире, так же как его жене, братьям и другим благородным и храбрым воинам, отныне предстоит вечное пребывание на небе среди богов и полубогов.

Махабхарата — Вики

 История Индии
Доисторическая Индия
Индская цивилизация
Ведийская цивилизация
Религия, Варны, Махаджанапады
Империя Маурьев
Экономика, Распространение буддизма,
Чанакья, Сатавахана
Золотой век
Ариабхата, Рамаяна, Махабхарата
Гурджара-Пратихара
Пала
Раштракуты
Искусство, Философия, Литература
Делийский султанат
Виджаянагарская империя
Музыка, Нанак, Ислам в Индии
Империя Великих Моголов
Архитектура, Заминдар
Государство маратхов
Правила компании
Уоррен Гастингс, 1857

Британская Индия

Реформы, Бенгальское Возрождение,
Национально-освободительное движение,
Махатма Ганди, Субхас Чандра Бос

«Махабха́рата» (санскр. महाभारतम्, IAST: mahābhāratam, «Великое сказание о потомках Бхараты», по имени царя Бхараты, потомка древнего царя Куру) — древнеиндийский эпос. Одно из крупнейших литературных произведений в мире, «Махабхарата» представляет собой сложный, но органичный комплекс эпических повествований, новелл, басен, притч, легенд, лиро-дидактических диалогов, дидактических рассуждений богословского, политического, правового характера, космогонических мифов, генеалогий, гимнов, плачей, объединённых по типичному для больших форм индийской литературы принципу обрамления, состоит из восемнадцати книг (парв) и содержит более 75 000 двустиший (шлок), что в несколько раз длиннее Илиады и Одиссеи взятых вместе. «Махабхарата» — источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии. В индийской традиции считается «пятой Ведой». Одно из немногих произведений мировой литературы, которое само о себе утверждает, что в нём есть всё на свете.

Содержание

Авторство «Махабхараты» приписывается мудрецу Вьясе, который сам является действующим лицом сказания (дедом Пандавов и Кауравов). В основе эпоса лежит повествование о распре между двумя группами двоюродных братьев — пятью Пандавами (сыновьями царя Панду и царицы Кунти) и ста Кауравами (сыновьями царя Дхритараштры и царицы Гандхари). И Пандавы, и Кауравы являются отдалёнными потомками древнего царя Лунной династии по имени Куру, но сказание в большинстве случаев применяет родовое имя Кауравов к сыновьям Дхритараштры. Распря была инициирована старшим сыном Дхритараштры, коварным и властолюбивым Дурьодханой, у которого ещё в юности «от жадности к господству зародилось преступное намерение». Старый царь Дхритараштра потворствует наследнику, несмотря на осуждение божественных мудрецов, советников и старших родичей. В результате распря разгорается и через многие годы достигает кульминации в кровопролитной восемнадцатидневной битве на священном поле Курукшетре. Особый драматизм династическому конфликту придаёт участие самого могучего витязя — неузнанного старшего брата Пандавов Карны — в битве на стороне Кауравов.

Война между Пандавами и Кауравами имеет мифологическую подоплёку: по плану богов на Курукшетре должны быть истреблены воплотившиеся в Кауравах демоны данавы. Именно для того, чтобы провоцировать необходимый для начала вражды династический конфликт, Шивой в дар данавам создан Дурьодхана. Кроме того, из жертвенного алтаря чудесным способом рождена Драупади, которой суждено вызвать вражду кшатриев. Особая роль в замысле богов отводится Карне: по утверждению всеведущего Вьясы, сын Сурьи Карна появился на земле, чтобы сеять раздор.

Эпическое повествование занимает конец книги I и книги II—XI, причём в I книге Пандавы, получив в наследство полцарства, создают огромную и процветающую империю, во II книге Пандавы проигрывают царство Кауравам в ритуальной игре в кости и удаляются в тринадцатилетнее изгнание (книги III и IV), V книга целиком посвящена безуспешным попыткам разрешить конфликт средствами дипломатии, описанию битвы посвящены VI—X книги, a в XI книге происходит оплакивание павших героев. Перед битвой средний из братьев Пандавов Арджуна (и их самый могучий воин) отказывается участвовать в убийстве родичей, но Кришна, который стал его возничим, разрешает этические сомнения героя в знаменитой проповеди — «Бхагавад-гите». Великая битва на Курукшетре знаменует собой начало Кали-юги — четвёртой и последней, наихудшей эры нынешнего цикла истории человечества.

В битве Пандавы, поддержанные Кришной, победили, но ради победы неоднократно прибегали к коварным уловкам (убийство их деда Бхишмы, наставника Дроны, их родича праведного Бхуришраваса, племянника Гхатоткачи, их брата Карны и кузена Дурьодханы). Все Кауравы и их сыновья пали на поле боя (кроме их сводного брата Юютсу, перешедшего на сторону Пандавов), но и победоносные Пандавы потеряли всех сыновей и родичей. После победы старший Пандава царь Юдхиштхира, раскаиваясь в учинённом кровопролитии, хотел оставить царство и удалиться в лес для жизни отшельника, но под давлением уговоров божественных мудрецов и родичей (книги XII и XIII) об исполнении долга царя (раджадхармы) правил тридцать шесть лет (книги XIV и XV), не переставая осуждать себя за истребление родичей и друзей. Первые пятнадцать лет Юдхиштхира правит, воздавая почести и формально признавая главенство старого царя. Не в силах снести укоров и ненависти второго из братьев-Пандавов могучего и неукротимого Бхимасены, Дхритараштра удаляется в лес в сопровождении жены, советника и матери Пандавов Кунти. Последние двадцать лет Юдхиштхира правит царством самостоятельно. На склоне лет Пандавы вместе с общей женой Драупади оставляют царство и направляются в Гималаи, в пути умирают и возносятся на небо (книги XVII и XVIII). Собственно эпический сюжет занимает меньше половины объёма «Махабхараты», возможно дополнявшейся на протяжении столетий вставными новеллами и притчами на мифологические и религиозно-философские темы (некоторые учёные считают примером подобной поздней вставки «Бхагавад-гиту»). «Бхагавад-гита» — наиболее известная часть «Махабхараты» и важное священное писание индуизма (особенно вайшнавизма), многими почитаемое как одна из Упанишад («Гита-упанишада»).

Центральным эпическим героем «Махабхараты» следует признать Карну. Карне открыт замысел Кришны о необходимости битвы на Курукшетре для истребления кшатриев и воплотившихся в них демонов. По мнению Кришны, без участия Карны битва бы не состоялась. Кроме того, именно с его гибелью на Курукшетре поражение Кауравов становится неизбежным, a также завершается Двапара-юга и начинается Кали-юга, о чём свидетельствуют космические катаклизмы. Описанию гибели Карны сказание уделяет больше места, чем чьей-либо другой, включая божественного Кришну, а его оплакиванием завершается батальная часть центральной фабулы о вражде Пандавов и Кауравов.

Ученые XIX и XX веков, применяя к «Махабхарате» традиционные героико-эпические мерки, которым она не вполне соответствует (во-первых, потому, что эти мерки были разработаны при изучении поэм Гомера, то есть книжного эпоса, тогда как «Махабхарата» представляет устный эпос; во-вторых ввиду наличия своеобразной этической шкалы ценностей — нравственная тенденция авторов, помимо прочего, привела к принципиальной перестройке эпоса), полагали, что произведение является довольно хаотичным, непоследовательным и аморфным; в особенности критика подобного рода относилась к композиции поэмы. Впечатление рыхлости «героического» повествования создаётся за счёт бесчисленных поучительных бесед героев с мудрецами, их странствий по священным местам и вставных новелл. Часть таких новелл является сказанием в сказании (например, краткий пересказ «Рамаяны»), часть представлена притчами, в том числе, животного фольклора (заимствование сюжетов «Панчатантры»). Притчами, иллюстрирующими правильное и неправильное поведение, богата книга наставлений «Шантипарва», особенно её вторая часть «Ападдхармапарва» (правила поведения в трудной ситуации). Этим произведение отличается от многих других древних эпосов, в которых внимание, как правило, сосредоточено именно на развитии основных событий.

В числе отступлений, имеющихся в «Махабхарате», наличествуют мифы о божествах, мироздании и происхождении жизни, легенды о древних героях (которые порой приобретают характер своего рода «эпоса в эпосе»), притчи, басни, другие фольклорные формы и жанры, а также фрагменты религиозного, философского и правового содержания. В итоге поэма приобретает энциклопедический характер, что может приводить к мысли о неумеренном включении авторами в её состав разнообразных произвольно отобранных знаний. Тем не менее, внимательное рассмотрение произведения позволяет прийти к выводу о том, что каждый из эпизодов все же имеет если не прямое, то косвенное отношение к сюжету, выступая в качестве иллюстрации, разъяснения и т. п. Некоторые исследователи, к примеру — В. Пизани, отмечают, что вспомогательные эпизоды играют связующую роль в композиции поэмы, заполняя временные лакуны в основном повествовании[1].

Историко-философская основа «Махабхараты»

Исследователи (П. А. Гринцер, Я. В. Васильков, Дж. Брокингтон) считают, что в основу эпоса легли предания о реальных событиях, происходивших в Северной Индии в поздневедийский период: войне между союзами племён куру и панчалов, завершившейся победой панчалов. Родословные правителей позволяют датировать битву XI веком до н. э.. Астрологические вычисления индийских средневековых авторов дают дату конца IV тыс. до н. э., которая, однако, отвергается современными учёными. По данным лингвистики (сравнение языка «Авесты» и «Ригведы») и по данным археологии (культура серой расписной керамики), первые арии спустились в долину Инда во II тыс. до н. э.

По данным самой «Махабхараты», события, которые легли в основу её сюжета, происходят в период перехода от века Двапара к веку Кали.[2] Если за основу взять действующее ведийское времяисчисление, то война «Махабхараты», согласно представлениям индусов, состоялась в конце IV тыс. до н. э.

Время формирования «Махабхараты» (вторая половина 1 тысячелетия до н. э.) являлось периодом обширных и довольно радикальных изменений в общественной жизни Древней Индии. На смену племенному строю приходил классовый, земледелие занимало место скотоводства как главной составляющей экономического уклада, власть сосредоточивалась в руках монархов, а в области религии и философии ведийские воззрения постепенно вытеснялись «народными» религиями — буддизмом и индуизмом. В то время как ранее религиозное учение носило скорее метафизический характер, на новом этапе в центр внимания перемещались концепции этического характера. Наиболее важной из их числа может представляться концепция дхармы — квинтэссенции морального закона, справедливости, истины, добродетели и долга. Эта концепция получила свое развитие в том числе и в «Махабхарате», в конечном счете существенно повлияв на всю её идейную проблематику.

Как и многие другие эпосы, «Махабхарата» построена вокруг попытки разрешить вопрос о соотношении свободы воли человека и воли судьбы. Как отмечает П. А. Гринцер, на первый взгляд может показаться, что основной для поэмы является мысль о всесилии судьбы и неспособности человека изменить что-либо в её течении; однако концепция дхармы и доктрина о карме, существенно дополненная и развитая в поэме, становятся базой для формирования также и определенных моральных идей, касающихся в первую очередь долга, которые составляют этическую доминанту произведения. Хотя, по мнению авторов, человек не может изменить будущее, на него возложен нравственный выбор, определяющий смысл и ценность жизни — иначе говоря, признается как воля судьбы, так и моральная ответственность человека.

В этическом учении «Махабхараты» наличествуют два аспекта. С одной стороны, это порицание эгоизма и поощрение бескорыстия; с другой — недвусмысленное указание на то, что полное пренебрежение личным благом во имя абстрактного также небезопасно. Тем не менее, акцент в произведении делается именно на гуманистической части его моральной доктрины, при том, что на момент создания поэмы соответствующие философские принципы ещё не были сформулированы. Мораль фактически выступает объединяющим началом всего эпоса в целом, и в силу этого важно воспринимать смысл и этику «Махабхараты» в логике всего произведения, а не в отрыве от него.

Исследователи обращают внимание на тот факт, что «Махабхарата» отличается от многих иных эпосов идеей моральной вины — и в том числе явным разделением противоборствующих сторон на правых (пандавы) и виноватых (кауравы). Однако при этом с точки зрения этики и морали пандавы нередко уступают своим противникам, совершая поступки, не соответствующие канонам воинской чести. Данное противоречие привело некоторых ученых к выдвижению гипотезы, называемой «инверсионной теорией»; согласно данному предположению, в начале формирования «Махабхараты» в качестве её основных героев выступали кауравы, и лишь впоследствии, в связи с изменением политической и религиозной обстановки в стране, поэма была «переориентирована» на пандавов. Впрочем, если исходить из художественного смысла произведения в том виде, который известен современному читателю, данные противоречия в поведении не играют существенной роли: как выразился П. А. Гринцер, «пандавы представлены правыми и в своих слабостях, кауравы виновны и в своей доблести»[1].

Материальных свидетельств достоверности событий «Махабхараты» не обнаружено[3].

Проблемы генезиса «Махабхараты»

Редакторская работа над «Махабхаратой» в целом завершилась в первые века нашей эры, но единой редакции поэмы не было создано, несмотря на то, что создание «Махабхараты» приписывается одному автору, легендарному мудрецу и поэту Вьясе. Различаются северная и южная редакции. Эти различия проявляются в порядке расположения отдельных моментов сказания и в наличии или в отсутствии позднейших вставок. Варианты основного сказания — истории соперничества Пандавов и Кауравов — в разных редакциях отличаются незначительно.

Структура поэмы (наличие в первой книге двух во многом совпадающих каталогов её содержания) позволяет выделить две её основные редакции. Первую можно ориентировочно датировать VII веком до н. э. (эпохой до буддизма), она включала основной сюжет о войне Пандавов и Кауравов, начиная изложение с Шантану (прадеда главных героев), и завершалась смертью Кришны и исходом Пандавов. Вторую редакцию можно датировать периодом возрождения брахманизма во II веке до н. э. Тогда были сделаны многочисленные вставки в поэму, в частности самостоятельная краткая версия «Рамаяны». Современный вид эпос приобрёл к V веку.

Книги «Махабхараты»

«Махабхарата» состоит из 18 пар (книг):

  1. Адипарва (Первая книга. История происхождения рода Бхаратов и описывает начало вражды между сыновьями царя Дхритараштры и их двоюродными братьями Пандавами)
  2. Сабхапарва (Книга о собрании. Рассказывает об объединении древнеиндийских княжеств под началом Пандавов и о том, как они были лишены царства)
  3. Араньякапарва (Лесная книга. Охватывает двенадцатилетний период, который Пандавы провели в лесу)
  4. Виратапарва (Книга о Вирате. Повествует о событиях, которые произошли с Пандавами в течение тринадцатого года изгнания)
  5. Удьйогапарва (Книга о старании. Описывает дипломатические усилия Пандавов всеми способами избежать войны с Кауравами)
  6. Бхишмапарва (Книга о Бхишме. Рассказывается о первых десяти (из восемнадцати) днях битвы на Курукшетре)
  7. Дронапарва (Книга о Дроне. Рассказывается о баталиях и поединках в течение пяти (с одиннадцатого по пятнадцатый) дней восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
  8. Карнапарва (Книга о Карне. Рассказывается о баталиях и поединках в ходе двух (шестнадцатого и семнадцатого) дней восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
  9. Шальяпарва (Книга о Шалье. Повествует о баталиях и поединках в последний день восемнадцатидневной битвы на Курукшетре)
  10. Сауптикапарва (Книга о нападении на спящих. Рассказывается о бесчестном истреблении войска Пандавов сыном Дроны по имени Ашваттхаман)
  11. Стрипарва (Книга о женах. Описывается скорбь жён погибших воинов после того, как Ашваттхаман вероломно уничтожил спавшее войско Пандавов)
  12. Шантипарва (Книга об умиротворении)
  13. Анушасанапарва (Книга о предписании)
  14. Ашвамедхикапарва (Книга о жертвоприношении коня. Повествует об объединении древнеиндийских княжеств под началом Пандавов после того, как они одержали победу над Кауравами)
  15. Ашрамавасикапарва (Книга о жительстве в лесу. рассказывает об уходе в лесную обитель и завершении жизненного пути царя Дхритараштры, супруги Гандхари и Кунти)
  16. Маусалапарва (Книга о битве на палицах. Рассказывает о междоусобном истреблении союза родственных племён — ядавов, вришниев, андхаков и кукуров, о смерти Кришны и Баладевы)
  17. Махапрастханикапарва (Книга о великом исходе. Рассказывает о последних днях жизненного пути Пандавов и Драупади, проведённых ими в странствиях и аскетических упражнениях)
  18. Сваргароханикапарва (Книга о восхождении на небо. Рассказывает о посмертной участи Пандавов и их двоюродных братьев Кауравов)

Также существует приложение из 16 375 двустиший (шлок), «Харивамшапарва», повествующее о жизни Кришны.

Издания и переводы «Махабхараты»

Ещё в средние века были сделаны переложения «Махабхараты» на все основные языки Индии и Юго-Восточной Азии.

Работа над критическим изданием поэмы велась в Пуне на протяжении 40 лет (1927—1966). В нём около 156 тыс. строк.

Из английских переводов наиболее известен сделанный К. М. Гангули в 1883—1896 годах. К 2009 году индийский поэт П. Лал завершил полный английский перевод поэмы, включающий все её версии.

В настоящее время осуществляется английский академический перевод, начатый Й. А. Б. Ван Бьютененом (Чикагский университет) в 1975 г. Вышли следующие книги: I (Ван Бьютенен, 1980), II и III (Ван Бьютенен, 1981), IV и V (Ван Бьютенен, 1978). После смерти Ван Бьютенена вышли VI (Д. Гитомер), XI и I часть XII (Дж. Фитцджеральд, 2003). Идёт перевод VII (Г. Табб, Чикагский университет), VIII (К. Минковски, Оксфорд), II часть XII (университет Браун), XV—XVIII (В. Донигер, Чикагский университет). Перевод как и русский академический, основан на критическом издании «Махабхараты» (Пуна, 1927-66 гг.), но с учётом некоторых не вошедших в критическое издание вариантов.

Первое издание «Бхагавад-гиты», которая представляет собой отдел «Бхишмапарвы», на русском языке вышло в 1788 году.

Работу над полным русским (прозаическим) переводом начал В. И. Кальянов (1908—2001) в Ленинграде в 1939 году, она продолжается по сей день. Опубликованы переводы 16 книг (I—XI, XIV—XVIII), ведется работа над оставшимися двумя. Помимо полного перевода, существуют также и многочисленные частичные переводы (скорее переложения) в стихотворной форме.

Параллельно с В. И. Кальяновым тексты «Махабхараты» на русский язык переводил Б. Л. Смирнов (1891—1967), опубликовавший восемь выпусков «Махабхараты» (23 000 шлок), в том числе два важнейших философских текста — «Бхагавад-гиту» (два варианта) и «Мокшадхарму», представляющую собой вторую часть «Шантипарвы».

Литературные переложения

«Махабхарата» в кинематографе

  • В 1965 году в Индии вышел фильм «Махабхарат», режиссёр Бабубхай Мистри.
  • В 1989 году Питер Брук поставил трёхсерийный фильм-спектакль «Махабхарата».
  • В 1990-е годы в Индии снят сериал «Махабхарата» в 94 сериях, поставленный режиссёром Рави Чопрой.
  • 16 сентября 2013 на индийском телеканале Star Plus состоялась премьера нового сериала «Махабхарата». Съёмки завершены в сентябре 2014-го года. Всего снято 267 серий.

«Махабхарата» в теософии

В теософии «Махабхарата», и целый ряд подобных эпических произведений, рассматривается как развёрнутое символическое описание духовной эволюции самого человека и человечества в целом, как метафорическое описание внутренней борьбы материальных и духовных начал.

«В наше время Махабхарата считается историческим повествованием, полным нравственных поучений и являющимся поистине золотым дном для тех, кто страстно ищет знания относительно сверхчувственных планов природы. Поэма обладает огромной ценностью для историка, ещё большей для моралиста и ещё большей для ученика-теософа, ибо в ней детально описана война между низшим и высшим „Я“ человеческих существ»[4]

Ключевые персонажи эпоса персонифицируют собой тот или иной из многочисленных объективных и субъективных принципов, синтетической суммой выражения которых является человеческое существо:

  • Центральную точку низших, инволюционных, слепых и материальных сил персонифицирует Дурьодхана, старший сын слепого царя Дхритараштра. Он и его претензии на трон (на власть над человеком) провоцируют битву между человеком духовным и человеком материальным, между личностью и душой.
  • Центральную точку сил света персонифицирует Арджуна или Нара — искра божественности в человеке, тень Нараяны или Кришны[5]. Как и остальные его родные братья, Арджуна рождён от богов непорочным зачатием.
  • Центральную связующую точку борьбы двух противоположностей выражает персонаж Карны — старшего брата пандавов, волею судьбы выступающего на стороне их противников. Такое «положение» наполняет роль Карны особым драматизмом, жертвенностью, она становится ключевой с точки зрения сюжета. Подобно Христу на Голгофе, Карна словно распят на кресте между небом и землёй, когда его колесница застревает на поле боя.

В теософской и оккультной традиции принято считать, что для большинства современных людей, как и для всего человечества в его персональной Махабхарате, Курукшетрой сегодня является так называемый «астральный план», тонкоматериальный мир эмоций и желаний, которые довлеют над человеческим умом и для дальнейшего эволюционного раскрытия обязательно должны быть взяты под сознательный контроль[6].

См. также

Примечания

  1. 1 2 Гринцер П.А. Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика (неопр.). ruthenia.ru. Архивировано 19 апреля 2013 года.
  2. Ильин Г. Ф. Старинное индийское сказание о героях древности «Махабхарата» — М.:Академия наук СССР, 1958 — С.13-30
  3. Бонгард-Левин. Древнеиндийская цивилизация. «Вопрос об исторической основе „Махабхараты“ обсуждается индийскими учеными и сегодня. Точные ориентиры надеялись отыскать крупный археолог Б. Б. Лал и сотрудники его экспедиции, начиная раскопки городища Хастинапура, известного в эпосе как столица Куру. Правда, раскопки принесли тем, кто жаждал конкретных подтверждений, полное разочарование. Вместо ожидаемого пышного города с царскими дворцами, храмами и домами богачей они увидели небольшое и довольно примитивное поселение»
  4. ↑ «Размышления о Гите», Брамин Ч. Т.О, 1883 г., стр. 9
  5. ↑ «Сущность двух главных персонажей, Арджуны и Кришны, нужно уяснить себе очень четко, прежде чем пытаться понять, о чём же идет речь в Бхагавад-Гите. В Индии их принято называть Нарой и Нараяной, и это, я полагаю, очень верное название. Нара, или Арджуна, — это эволюционирующая человеческая монада, манвантарическая тень на экране Пракрити атмического луча, единого с Атмой, или центральным духовным Солнцем, которое в наших Пуранах называется Нараяна, а в теософских книгах — непроявленным Логосом» «Размышления о Гите», Брамин Ч. Т.О, 1883 г., стр. 10
  6. ↑ «Астральное тело либо отзывчиво к эгоическим впечатлениям, либо колеблется миллионами земных голосов. Очевидно, что оно не имеет ни собственного голоса, ни образа. Это проиллюстрировано для нас в Гите, когда Арджуна стоит на перепутье между противоборствующими силами добра и зла и ищет правильного отношения к обеим. Астральный план является полем битвы Души, местом победы или поражения; он — Курукшетра, где производится великий выбор» Алиса А. Бейли «Свет Души» (Йога Сутр Патанджали), стр. 216

Литература

На английском
  • Brokington J. The Sanskrit Epics. Leiden-Boston, 1998
  • Dahlmann J. Das Mahabharata als Epos und Rechtsbuch. Berlin, 1895.
  • Dahlmann J. Genesis des Mahabharata. Berlin, 1899.
  • Goldman R. P. Gods, Priests and Warriors. The Bhrgus of the Mahabharata. N.Y., 1977.
  • Gonzalez-Reimann L. The Mahabharata and the Yugas. N.Y., 2002
  • Gupta S. P., Ramachandran K.S. Mahābhārata: Myth and Reality. Different views. Delhi, 1976.
  • Held G. J. The Mahābhārata. An Ethnological Study. London-Amsterdam, 1935.
  • Hiltebeitel A. The Ritual of Battle: Krishna in the Mahābhārata. Ithaca-London, 1976. 2nd ed. N.Y. 1990.
  • Hopkins E. W. Epic Mythology. Strassburg, 1915.
  • Hopkins E. W. The Great Epic of India. Its Character and Origin. N.Y. 1901.
  • Jacobi H. Mahabharata. Inhaltsangabe, Index und Concordanz der Calc. und Bomb. Ausgaben. Bonn, 1903.
  • Laine J. W. Visiong of God. Narratives of Theophany in the Mahābhārata. Vienna, 1989.
  • Patil N. B. Folklore in the Mahābhārata. Delhi, 1983.
  • Sharma R. K. Elements of Poetry in the Mahābhārata. Berkeley-L.A. 1964.
  • Sorensen S. An Index to the Names in the Mahabharata. Delhi, 1978.
  • Sukthankar Memorial Edition. Vol. I. Critical Studies in the Mahabharata. Poona, 1944.
  • Sukthankar V. S. On the Meaning of the Mahābhārata and its Critics. Bombay, 1957.
  • Sullivan Bruce M. Seer of the Fifth Veda. Krishna Dvaipāyana Vyāsa in the Mahābhārata. Delhi, 1999.
  • Sutton N. Religious Doctrines in the Mahābhārata. Delhi, 2000.
  • Tivari J. N. Disposal of the Dead in the Mahābhārata. Varanasi, 1979.
  • Vaidya C. V. The Mahābhārata: A Criticism. Bombay, 1929.
  • Yardi M. R. Epilogue of Mahabharata. Pune, 2001.
На русском
  • Гринцер П. А. «Махабхарата» и «Рамаяна». (Серия «Массовая историко-литературная библиотека»). М., Худож. лит. 1970. 96 стр. 8000 экз.
  • Гринцер П. А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока»). М., Наука (ГРВЛ). 1974. 424 стр. 4800 экз.
  • Дандекар, Р. Н. «Махабхарата: её происхождение и развитие» в сборнике статей «От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология». М., «Восточная литература» РАН ISBN 5-02-016607-3; 2002 г.
  • Ибрагимов А. Р. Образ Карны в Махабхарате. Разыскания о трагическом герое индийского эпоса. М., CK. 2009. 248 стр.
  • Невелева С. Л. Мифология древнеиндийского эпоса (Пантеон). (Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока). М., Наука (ГРВЛ). 1975. 120 стр. 5000 экз.
  • Невелева С. Л. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса: Эпитет и сравнение. Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока). М., Наука (ГРВЛ). 1979. 136 стр. 2150 экз.
  • Невелева С. Л. Махабхарата. Изучение древнеиндийского эпоса. М., Наука (ГРВЛ). 1991. 232 стр. 2500 экз.

Ссылки

Рама | Описание, символизм, значение и факты

Рама , одно из наиболее широко почитаемых индуистских божеств, воплощение рыцарства и добродетели. Хотя в индийской традиции упоминаются три Рамаса — Парашурама, Баларама и Рамачандра — это имя конкретно связано с Рамачандрой, седьмым воплощением (аватаром) Вишну. Его история кратко рассказана в Махабхарате («Великий эпос о династии Бхарата») и очень подробно в Рамаяне («Путешествие Рамы»).

Ссылки на Раму как на воплощение Вишну появляются в первых веках нашей эры. Однако, вероятно, не было особого поклонения ему до 11 века, и только в 14 и 15 веках появились отдельные секты, почитавшие его как верховного бога (особенно последователей Брахмана Рамананды). Популярность Рамы значительно возросла благодаря пересказу санскритских эпосов на местных языках, таких как знаменитая версия Тулсидаса на хинди, Рамчаритманас («Священное озеро Деяний Рамы») и Тамильский Рамаяна Кампаном, а также бесчисленные устные варианты и танцевальные драмы.

Рама и Кришна (также воплощение Вишну) были двумя самыми популярными получателями поклонения от бхакти (религиозных) групп, охвативших страну в то время. В то время как Кришну обожают за его озорные шалости и любовные увлечения, Рама воспринимается как образец разума, правильного действия и желаемых добродетелей. Храмы Рамы, напротив которых расположены святилища его преданного обезьяны Ханумана, широко распространены по всей Индии. Имя Рамы — популярная форма приветствия среди друзей («Рам! Рам!»), А Рама — божество, которое чаще всего вызывают при смерти.

В скульптуре Рама изображен стоящей фигурой, держащей в правой руке стрелу, а в левой — лук. Его изображение в святилище или храме почти всегда сопровождается фигурами его жены Ситы, его любимого сводного брата Лакшмана и Ханумана. На живописи он изображен темным цветом (что указывает на его близость с Вишну), с княжескими украшениями и кирита-макута (высокая коническая шапка) на голове, указывающей на его королевский статус. Подвиги Рамы с большим сочувствием изображали школы живописи Раджастхани и Пахари 17-18 веков.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Evolving Mahabharata: новая книга ученого Сунила П. Элаидома пытается расшифровать древний эпос

Критик малаялам смотрит на эпос как на палимпсест писателей и повествований, выстраиваемый поэтапно на протяжении веков и тем самым становящийся настоящей историей индийского общества и культуры.

Малаяламская литература имеет богатую традицию интерпретации и пересказа Махабхараты .Если П.К. Роман Балакришнана 1973 года Ini Njan Urangatte ( And Now Let Me Sleep ) рассказывает историю Карны с точки зрения Драупади. Васудеван Наир помещает Бхиму в центр своего Randamoozham ( Second Turn , 1984).

Литературные и социальные критики, от Куттикришны Марара до П. Говинды Пиллаи, интерпретировали Махабхарата с гуманистической и прогрессивной точек зрения, что является частью более широкой индийской традиции изучения эпоса, чтобы раскрыть их гуманитарную сторону, литературные ценности и основополагающую историю.ПРОТИВ. Критическое издание Суктанкара Махабхараты (1927-33) является одним из наиболее полных текстов. Историки Д.Д. Косамби, Ромила Тапар и Д.Н.Джа изучали Пураны, чтобы понять историческую обстановку древней Индии. Книга американского индолога Венди Донигер 2009 года « Индусы: альтернативная история », которая перестраивает историю индуизма с точки зрения забытого, во многом опирается на оба эпоса.

Ученый, критик и писатель Сунил П.Элаидом присоединился к этому длинному списку из переводчиков и рассказчиков Махабхараты своей последней книгой на малаялам, Махабхаратам: Самскарика Чарифрам ( Махабхарата: История культуры ). Илаидом, который преподает литературу малаялам в Санскритском университете Шри Шанкарачарьи, Калади, не отвергал исследования или художественные произведения, сделанные до него. Скорее он извлекает из них кусочки и кусочки, чтобы построить новое культурное повествование. Книга Элаидома представляет собой сборник его речей Mahabharata , которые он произносил по Керале с 2016 года.Он переработал речи и дал ссылки, примечания и контекст для книги. Книга состоит из 973 страниц и состоит из семи частей, посвященных различным аспектам Махабхараты , от текста и формы до исторического контекста и философии.

(Будьте в курсе новых выпусков книг, обзоров и прочего с информационным бюллетенем The Hindu On Books. Подпишитесь здесь.)

Эволюция

Вьяса может быть именем ряда писателей, и потребовались сотни лет, чтобы «Махабхарата» приняла сегодняшнюю письменную форму, — говорит Сунил П.Элаидом. | Фото: Сатиш Веллинежи

Элаидом, как и многие его предшественники-критики, не рассматривает Махабхарата как однозначный религиозный текст, написанный одним автором. Он пишет, что Вьяса может быть именем ряда писателей, и потребовались сотни лет, чтобы Махабхарата принял сегодняшнюю письменную форму. Самый старый из доступных письменных текстов эпоса относится к 16 веку. Считается, что письменная форма возникла в первые века нашей эры, возможно, через тысячу лет после того, как ее ранние версии появились в песнях сутов (бардов пуранических историй) в Гангской долине.Эволюция Махабхараты за тысячелетие также отражает эволюцию древнеиндийского общества в северной Индии. Элаидом прослеживает арийское вторжение, усиление брахманизма, подъем Маурьев и Гуптов и вызов буддизма — все это в Махабхарате .

Само сложное повествование эпоса отражает его многогранный характер. Это не линейный текст безупречного рассказа. Внутри есть несколько противоречий. Хотя Риши Вьяса считается создателем Махабхараты , он также является персонажем эпоса.Вьяса, сын Сатьявати и Парашары, является биологическим отцом царей Куру Панду и Дхритараштры, но они рассматриваются не как сыновья Вьясы, а как посредники, через которые продолжается царская линия Куру. Эту прерванную родословную можно увидеть и в истории Пандавов. Никто из них не сыновья Панду. У них есть две матери и пять отцов, но они все еще Пандавы. Кунти и Мадри позволили богам забеременеть, так как их муж Панду под проклятием Риши Киндамы не смог завершить свой союз с ними.У Драупади было пять мужей, что было бы неприемлемо в более позднем брахманизированном индуизме и Варнашрама-дхарме.

Иллюстрация из «18 дней», переосмысления Грантом Моррисоном Махабхараты. | Фото: Особое расположение

Илаидом говорит, что эти случаи разрыва родословных и полиандрии являются примерами народно-клановых традиций, существовавших в древних обществах. С миграцией ариев эта традиция народных кланов проложила путь к более организованной священнической религии, за которой последовала Варнашрама Дхарма.Дети Драупади не играют особой роли в сюжетной линии. Родословная Куру вновь подтверждается к концу эпоса с Джанамеджая в качестве выжившего царя Куру. Он внук Абхиманью, сына Арджуны и Субхадры.

Элаидом также видит вызов, брошенный буддизмом индуизму в Махабхарате . После победы на Курукшетре Юдхиштхира наполняется не радостью, а моральной болью. Понимая, что Карна — его старший брат, он видит победу — поражение.Элаидом находит здесь сходство с императором Маурьев Ашокой, который опечалился, увидев разрушения, нанесенные войной Калинга в 260 г. до н. Э. Венди Донигер называет Юдхиштхиру «брахманизированным Ашокой». «Хотя в нем еще раз подчеркивается насилие, основанное на дхарме Варнашрамы против ахимсы буддизма, Махабхарата также обращается к принципу ахимсы», — пишет Элаидом. «Наряду с брахманическими ценностями, буддийская система ценностей также пытается поднять свою голову в Махабхарате .

Победила ли дхарма?

Иллюстрация из «Махабхарата Непал», около 1800 года, изображающая Пандавов, поджигающих своего врага в полосатой палатке. | Фото: Wiki Commons

Ни одно обсуждение Махабхараты не будет полным без вопроса о дхарме. Война велась во имя дхармы. Курукшетру называли землей праведности ( дхармакшетра ). Каждый раз, когда Дурьодхана приходил к своей матери Гандхари за благословением, она говорила, что дхарма победит.Но Илаидом спрашивает в последних главах, действительно ли дхарма победила в Махабхарате . Он изображает умирающего Дурьодхана на поле битвы, который говорит Кришне, что война была выиграна обманом. «Юдхиштхира, страна вдов ждет тебя», — говорит умирающий царь победительнице. Приводя примеры падения Бхишмы, Дроны, Карны и Дурьодханы, Элаидом спрашивает: «Действительно ли дхарма победила?»

Предлагая различные интерпретации и версии Mahabharata и пересказывая его истории с присущими им противоречиями, Elayidom принципиально заново подчеркивает многогранный характер эпоса.Он дал подробные описания народных и устных Махабхаратов , которые существовали во внутренних районах Индии, персидский перевод эпоса Размнама , сделанный во времена императора Великих Моголов Акбара, и версий, которые выходили за пределы границ.

Вьяса обучил Махабхарата своим пятерым ученикам. Один из них, Вайшампаяна, повествует об этом во время жертвоприношения змеи Джанамеджая, которое пересказывает Уграшравас. Это само по себе подчеркивает разнообразие Махабхараты .Подчеркивая это разнообразие и предлагая разные толкования, Элаидом отвергает единую власть над текстом. Как он пишет в предисловии, «в то время, когда коммунисты делают эпосы своими оружейными складами», он делает чтение, которое пересказывает Mahabharata во всем его богатстве.

[email protected]

Индийский эпос «Махабхарата» дает мрачное, тонкое моральное видение

Mahabharata — это сказка нашего времени.Сюжет древнеиндийского эпоса вращается вокруг коррумпированной политики, дурных людей и войны. В этой мрачной сказке все становится все хуже и хуже, пока не наступит эпоха беспрецедентного разврата, Кали-юга. Согласно « Махабхарата », мы все еще живем в ужасающую эру Кали, которая обрушит на нас новые ужасы, пока не наступит конец света.

Махабхарата была впервые написана на санскрите, главном литературном языке древней Индии, и приписана поэту по имени Вьяса около 2000 лет назад, плюс-минус несколько сотен лет.Эпос стремился каталогизировать и, таким образом, критиковать новый тип порочной политики, ставший возможным благодаря переходу от кланового к государственному обществу в северной Индии.

Работа касается двух групп двоюродных братьев — Пандавов и Кауравов — каждый из которых претендует на трон Хастинапура как свой собственный. В первой трети эпоса расколотая семейная династия пытается разрешить конфликт между наследниками разными способами, включая азартные игры, обман, убийство и переговоры. Но они терпят неудачу.Итак, начинается война, и средняя часть Mahabharata рассказывает о почти полномасштабном мировом конфликте, в котором нарушаются все правила битвы, поскольку каждое новое злодеяние превосходит предыдущее. Среди поля битвы трупов Пандавы — последние выжившие. В последней трети эпоса Пандавы правят в постапокалиптическом мире, пока, спустя годы, они тоже не умирают.

С того момента, как Махабхарата была впервые написана два тысячелетия назад, люди начали перерабатывать эпос, добавляя новые идеи, соответствующие новым обстоятельствам.Нет двух идентичных рукописей (существуют тысячи рукописных копий на санскрите), и сказка рассказывалась так же или чаще, чем читалась. Некоторые из самых любимых сегодня частей Махабхараты — например, индуистский бог с головой слона Ганеша написал эпос сломанным клыком, когда он слышал повествование Вьясы — были добавлены спустя столетия после того, как история была впервые составлена.

Махабхарата длинный. Это примерно в семь раз больше длины Илиады и Одиссеи вместе взятых, и в 15 раз больше длины христианской Библии.Сюжет охватывает несколько поколений, а текст иногда следует за второстепенными историями на протяжении всего современного романа. Но при всей широте повествования и разнообразии сторон, Mahabharata можно точно охарактеризовать как набор повествований о пороке.

Неравенство и человеческие страдания — факты жизни в Махабхарате . Работа предлагает ценные перспективы и точки зрения для размышлений о том, как различные несправедливости проявляются в современном мире.

Махабхарата утверждает, что демонстрирует дхарму или праведное поведение — руководящий идеал человеческой жизни в индуистской мысли — в болоте аморального поведения персонажей.Но грань между добродетелью и пороком, дхармой и адхармой часто бывает запутанной. Плохие парни иногда действуют более этично, чем хорошие парни, которые сами глубоко ущербны. В полихромной морали эпоса все сковывают ограничения общества и политики.

Бхишма, общий предок и фигура, похожая на дедушку для обоих наборов кузенов, является типичной фигурой Махабхарата . Верный своей семье до вины, он дает обет безбрачия, чтобы его отец мог жениться на более молодой женщине, которая хотела, чтобы ее дети унаследовали трон.Мотивация Бхишмы, а именно любовь к своему отцу, была хороша, но в результате отказа от детей было переключение линии преемственности на своих младших братьев и, в конечном итоге, на их враждующих детей. Соответственно, имя Бхишмы, принятое, когда он дал обет безбрачия, означает «ужасный» (до обета он был известен как Деваврата, «преданный богам»). Бхишма остается преданным своей семье, даже когда они поддерживают Кауравов, плохих парней, в великой войне.

Иногда даже боги действуют противно в Махабхарате .Кришна, воплощение индуистского бога Вишну, неоднократно одобрял нечестность. Даже когда Кришна проповедует то, что в эпосе называют дхармой, результаты могут быть трудными. Например, когда Арджуна, третий брат Пандавов и их лучший воин, не решается сражаться против своей семьи и убить так много людей, Кришна произносит красноречивую речь, которая убеждает его броситься в бой.

Беседа

Кришны Арджуне, известная как Бхагавадгита («Песнь Господа») или Гита для краткости, сегодня часто читается как отдельное произведение и почитается многими во всем мире за его понимание нравственности и нравственности. даже ненасилие.В 20 веке Махатма Ганди понимал, что Гита поддерживает ненасильственное сопротивление колониальному угнетению. Однако в сюжете Mahabharata Bhagavadgita рационализирует массовую резню.

Какой смысл управлять, если ты попал туда только через обман, грех и смерть?

«Махабхарата» переводится как «великая история Бхаратов», причем Бхараты являются семейной линией в центре повествования. Однако во многих современных индийских условиях «Махабхарата» означает великую битву.Война — суть повествования эпоса. Война, которая урегулирует спор о престолонаследии между Пандавами и Кауравами, вовлекает большую часть мира в свой разрушительный вихрь. Наряду с народами со всего Индийского субконтинента греки, персы и китайцы также посылают войска, чтобы стоять и падать в битвах.

Пандавы побеждают, но ценой огромных человеческих жизней. Эпос заставляет читателей представить себе эту человеческую цену, описывая битву в мучительных, кровавых деталях на протяжении десятков тысяч стихов.По пути Пандавы убивают нескольких членов своей семьи, включая старейшин, которых следует уважать. Их победа еще больше омрачена ночным набегом, в котором в последнюю ночь войны несколько оставшихся Кауравов прокрадываются в дремлющий лагерь Пандавов и убивают почти всех, включая всех сыновей победителей.

После бойни, когда кровь пропитала землю и большинство персонажей лежат мертвыми, Юдхиштхира, старший из пяти Пандавов, решает, что он больше не хочет трон Хастинапура.Какой смысл править, если ты попал туда только через обман, грех и смерть? Юдхиштхира говорит:

आत्मानमात्मना हत्वा किं धर्मफलमाप्नुमः
धिगस्तु क्षात्रमाचारं धिगस्तु बलमौरसम्
धिगस्त्वमर्षं येनेमामापदं गमिता वयम्
Раз уж мы убили своих, какая польза от управления?
Проклятье пути королей! Черт возьми, все исправит!
Будь проклята суматоха, которая привела нас к этой катастрофе!

Соратники-победители Юдхиштхиры в конечном итоге убеждают его выполнить долг правления, независимо от его личной склонности удалиться в лес.Пытаясь ответить на свои многочисленные резкие возражения, Бхишма, который умирает на ложе из стрел, дает пространный дискурс о дхарме в различных обстоятельствах, в том числе во время бедствий. Тем не менее, для некоторых читателей не могут не остаться сомнения в том, что Юдхиштхира, возможно, был прав, желая избежать горькой политической победы.

Махабхарата следует за правлением Юдхиштхиры в течение нескольких лет. Он завершается кончиной пяти братьев Пандавов и их жены Драупади. В тревожном повороте шестеро заканчивают тем, что ненадолго посещают ад, по пути в рай.Этот обходной путь ставит под сомнение саму суть дхармы, праведности, снова напоминая нам, что Махабхарата — это эпос, упорядоченный путем подрыва его собственной исповедуемой этики.

В своей философии и этике Махабхарата предлагает своим читателям богатство, в частности, о природе человеческих страданий как вездесущем вызове любому моральному порядку. Но как это произведение считается литературой? Произведением принято считать кавья (стихи). В классической санскритской литературной теории каждая кавья должна быть сосредоточена вокруг расы , эстетической эмоции, такой как эротическая любовь ( шрингара ) или героизм ( вира ).Но какие эстетические эмоции могут вызвать у читателей рассказ о политике и боли, такой как Mahabharata ?

Сбитый с толку этим вопросом, один из досовременных индийских мыслителей предложил добавить девятую расу к линейке, которая могла бы соответствовать Махабхарате : шанта , покою или отворачиванию от мира. Идея состоит в том, что после изучения порочной политики и насилия, присущих человеческому положению, как это изображено в Махабхарате , люди будут разочарованы в земных вещах и поэтому откажутся от мира в пользу более духовных поисков, как того желал Юдхиштхира.

Mahabharata осуждает многие ужасающие вещи, которые он изображает, но одна область, где его реакция более прохладна, касается обращения с женщинами. История Драупади, главной героини Пандавы, наиболее известна. Перед великой войной ее муж Юдхиштхира уводит ее в игру в кости, а новые владельцы Драупади, Кауравы, раздевают ее и публично нападают на нее при своем дворе. Махабхарата осуждает это событие, но пресловутый острый язык Драупади также подрывает сочувствие, которое многие, возможно, испытывали к ней.

После того, как она выиграла в кости, Драупади спорит со своими похитителями. Во-первых, она говорит конфиденциально, из своего дворца. Затем, после того, как ее затащили в общественный зал для аудиенций Кауравов, традиционно мужское пространство, она открыто выступает за то, что ситуация является «дикой несправедливостью» ( adharmam ugra ), затрагивающей всех присутствующих старейшин. Ее самоутверждение в мужском зале работает. Она убеждает Дхритараштру, царя Кауравов, освободить ее и, в конечном итоге, остальных членов ее семьи.Но в мире, где предпочитают скромных женщин, готовность Драупади рассказывать о своих страданиях означает, что она всегда имела репутацию строптивой и смутьянки.

Драупади вошла в семью Пандавов, когда Арджуна победил ее на церемонии самостоятельного выбора. На таких церемониях, несмотря на имя, женщина вручается в качестве приза победителю конкурса. Однако у Драупади остается пять мужей, когда мать Арджуны говорит ему — не оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, что она говорит о женском трофеи, а не о неодушевленном, — разделить его приз с братьями.Чтобы ее слова были правдой, все пятеро Пандавов выходят замуж за Драупади.

Никто никогда не говорит, что невеста должна быть такой, как Драупади, если только не ставится цель проклясть молодожена

Никто никогда не спрашивает Драупади, хочет ли она многомужества, и этот вопрос редко интересует читателей. Тем не менее, Mahabharata предлагает дополнительные оправдания для этого необычного устройства, которое обвиняет Драупади. Например, в прошлой жизни Драупади просила мужа с пятью качествами; не сумев найти мужчину, у которого были бы все они, Шива подарил ей пятерых мужей.Ей не следовало просить так много.

Драупади никогда не считался образцом для подражания в основных индийских культурах. Некоторые более поздние санскритские и местные сочинения высмеивают ее. Даже сегодня на индуистских свадьбах звучит припев о том, что невеста должна быть похожа на Ситу, героиню Рамаяны . Никто никогда не говорит, что невеста должна быть такой, как Драупади, если только не ставится цель проклясть молодожена.

В Махабхарате похищение также является приемлемым способом вынудить женщину выйти замуж.Например, Арджуна влюбляется с первого взгляда (или, возможно, страстно) в Субхадру, но, не зная, примет ли она его, он похищает ее. Эта история была очищена в некоторых современных пересказах, таких как телесериал от Doordarshan (одного из крупнейших государственных телеканалов Индии), которые имеют тенденцию смягчать женоненавистничество.

Мир Махабхараты настроен против женщин. Сегодняшний мир отличается в деталях, но некоторые основные принципы не сильно отличаются.Например, более одного человека сравнивали тяжелое положение Драупади с «Нирбхайей», именем, данным молодой женщине, смертельно изнасилованной в Дели в 2012 году. Нирбхайя (что означает «бесстрашный») сопротивлялся нападавшим, и один из насильников позже сказал, что это сопротивление побудило его и его товарищей по нападению быть более жестокими, чем они были бы в противном случае. Два тысячелетия спустя коррумпированная «мораль» остается: ей не следовало возражать против несправедливого обращения.

Mahabharata представляет мир каст и классов, где родословная определяет идентичность.Многие персонажи пытаются разорвать узы родословной, но в конце обычно терпят неудачу. Среди множества историй в этом ключе, история Карны выделяется тем, что предлагает резкие размышления о пределах личности, чтобы изменить его личность.

Мать Карны — Кунти, мать пяти братьев Пандавов, но Карна не входит в число этих пяти. История гласит, что, когда Кунти была девочкой, мудрец дал ей дар, что она могла в любой момент вызвать любого бога, чтобы он оплодотворил ее. Все еще не замужем, однажды ночью она называет Сурью, богом Солнца.Блеск Сурьи пугает Кунти, и она просит его уйти, но он настаивает на том, чтобы довести дело до конца. И поэтому, побуждаемая богом-мужчиной, который сказал, что она просила об этом, Кунти зачала Карну.

Эта тревожная концепция предвещала будущую беспокойную жизнь Карны. Кунти боится гнева своего отца, если он обнаружит свою дочь с ребенком, но без мужа. Итак, после родов она отправляет Карну, своего первенца, вниз по реке в корзине. Бесплодная пара из низшей касты находит брошенного младенца и воспитывает его как своего собственного.В этой истории есть параллели (скорее всего, непреднамеренно) с Моисеем, когда классы рождения и приемные родители поменялись местами. Подобно Моисею, Карна никогда не мог избежать своего первородства.

Карна рожден с блестящими доспехами, унаследованными от отца, и другими признаками, позволяющими ему стать великим воином. Его также привлекает борьба, что приводит его в начале эпоса к участию в соревновании по оружию, в котором также участвуют Пандавы и Кауравы. Когда Карну просят объявить о его происхождении, выясняется, что он сын родителей из низшей касты, а Бхима — один из хороших парней — высмеивает его.Почувствовав шанс завести нового друга, Кауравы — злодеи из истории — дают Карне королевство и таким образом делают его, формально, королем и имеющим право сражаться. На данный момент никто не знает, что Карна на самом деле является старшим Пандавом и что он уже царский по рождению — за исключением его матери, Кунти, которая молча наблюдает за этим событием.

Усвоив кастовые предрассудки, осуждавшие его, Экалавья отрезал себе большой палец и больше никогда не представлял угрозы

Как старший Пандав по крови, Карна должен был стать королем.Фактически, Кришна идет к Карне, чтобы изложить этот аргумент накануне великой войны, как последнюю попытку избежать катастрофы, и этот разговор является одним из самых интересных в Махабхарате . Ключевые вопросы вечны: что определяет личность человека? Может ли человек отвергнуть или изменить то, кем он является на самом деле? Кто скажет, кто каждый из нас на самом деле? Можем ли мы избежать своей судьбы?

Карна отклоняет просьбу Кришны занять его место старшего Пандава и взойти на трон.Вместо этого, предпочитая хлеб крови, Карна сражается и умирает с Кауравами. Но, по словам Вьясы и многих неизвестных авторов Махабхараты , Карна, какими бы ни были его действия, никогда не был Кауравом. В конце эпоса, в сцене, искаженной во многих отношениях, Карна ненадолго попадает в ад вместе с другими Пандавами, в то время как Кауравы греются в раю.

Эпическая позиция, согласно которой мы не можем превзойти свое рождение, может показаться очень мрачной для современных глаз (или, по крайней мере, для некоторых современных глаз) в историях, в которых представлены персонажи из низшей касты.Возьмите сказку об Экалавье. Экалавья родился в племени ( нишада, ), за пределами четырехчастной системы индуистских классов, но его сердце настроено на жизнь воина ( кшатрия ) и обучение сражению у Дроны, который учил как Пандавов, так и Кауравов. . Дрона отрицает наставления Экалавьи из-за кастизма, поэтому Экалавья каждый день чтит глиняную статую Дроны, обучаясь самостоятельно. Через некоторое время навыки Экалавьи превзойдут навыки Арджуны. Итак, Арджуна умоляет Дрону потребовать, чтобы Экалавья отрезал себе большой палец, таким образом гарантируя, что Экалавья больше никогда не сможет выстрелить стрелой.Дрона делает это под предлогом просьбы гурудакшина (гонорар учителя), поскольку Экалавья построил статую по подобию Дроны. Усвоив кастовые предрассудки, осуждавшие его, Экалавья отрезал себе большой палец и больше никогда не представлял угрозы для Арджуны. Смысл в том, что, так или иначе, преобладает варнашрамадхарма (моральное поведение в соответствии с социальным классом и жизненным этапом).

Поэма ХХ века писателя-далита Шашиканта Хингонекара говорит об этом так:

Если бы вы сохранили большой палец, история
произошла бы несколько иначе.
Но… вы дали большому пальцу
, и история тоже
стала их.
Экалавья, с того дня они даже не взглянули на тебя.
Прости меня, Экалавья, теперь меня не обманут их сладкие слова.
Мой большой палец никогда не сломается.

Махабхарата утверждает, что описывает всю человеческую жизнь в стихе, включенном в его первую и последнюю книги:

धर्मे चार्थे च कामे च मोक्षे च भरतर्षभ
यदिहास्ति तदन्यत्र यन्नेहास्ति न तत्क्वचित्
То, что здесь говорится о целях человеческой жизни —
праведность, богатство, удовольствие и освобождение —
можно найти в другом месте, о Бык Бхарат.
Но то, чего здесь нет, нигде не найдено.

Действительно, обещание Mahabharata исследовать (среди прочего) аморальность, политику, сексизм и проблемы идентичности как общие черты человеческой жизни звучит правдоподобно в наше время.

За последние несколько лет в политике Индии и США произошли темные повороты, поскольку обе страны отвернулись от ценностей плюрализма и приняли этно- и религиозный национализм. Правительство обеих стран активно использует насилие и смерть.

Сексизм никуда не делся. Это критическая часть нынешнего всплеска идеологий правого крыла и их стремления к мужским привилегиям. Более того, ответные меры на пандемию COVID-19 подтверждают ретроградные гендерные роли во многих местах по всему миру. Ущерб, наносимый пандемией физической безопасности, психическому здоровью и карьере женщин, огромен и продолжает расти.

Идентичность тоже нас беспокоит. Кастовая система все еще жива как в Индии, так и в диаспоре. Мы также боремся с типами угнетения, порожденными современностью, такими как расизм.

Mahabharata не дает ложных обещаний решить такие проблемы, но предлагает нам инструменты для их обдумывания, сейчас и в будущем, даже если — или, возможно, особенно если — это будущее выглядит мрачным. Сама эпопея предсказывает:

आचख्युः कवयः केचित्संप्रत्याचक्षते परे
आख्यास्यन्ति तथैवान्ये इतिहासमिमं भुवि
Некоторые поэты рассказывали эту эпопею и раньше.
Это сейчас говорят другие.
В будущем это расскажут разные рассказчики.

Примечание к тексту: переводы в этой статье мои собственные; Я предпочитаю разговорные переводы.Для недавнего пересказа Махабхараты на английском я рекомендую книгу Джона Д. Смита Penguin edition (2009) для верности тексту и полноте и Кэрол Сатьямурти Norton edition (2016) для поэзии.

Где оригинал рукописи Махабхараты и Пуран?

Интересный вопрос. И ответ, очевидно, тоже должен быть не менее интересным. Славная древняя история оставила нам свидетельства.И поколения людей рассказывают нам истории. Однако, к сожалению для некоторых, история и рассказы превратились в мифы и фольклор.

Вьяс Гуфа — Место, где была написана Махабхарата

Пещера Веда Вьяса. В народе известен как Вяс Гуфа. Он расположен в деревне Мана в штате Уттаракханд, Индия. Простой переход в гору по деревенским переулкам. Место находится примерно в 5 км от священного храма Бадринатх. Он также расположен очень близко к индо-тибетской границе.

Источник Деревни Маны — Википедия

Ганеш Гуфа. Пещера Господа Ганеша расположена прямо под Вьяс Гуфа.

История Вяс Гуфа

Священной пещере на 2020 год нашей эры 5328 лет.

Местные жители верят, что мудрец Вьяс составил здесь Махабхарату с помощью Господа Ганеша. В этом месте Веды также были разделены на более мелкие части. Здесь были написаны восемнадцать пуран, а также Брахма-сутра.

Согласно местному фольклору, Шри Ади Шанкара встретил Риши Вьяса в этой пещере.Чтобы обсудить его Бхасьям, пояснительные примечания к Брахма сутрам.

Божество

В пещере находится маленькое божество Риши Вьяса. Однако крыша пещеры имеет большое археологическое значение.

Веда Вьяс Божество Источник: HareKrishna.com

Археологические свидетельства рукописи

Скальная структура напоминает упорядоченные стопки поти или древних рукописей, написанных на пальмовых листьях. Пальмовые листья со временем превратились в каменную структуру.Но все же можно легко разглядеть структуру сложенных друг на друга книг. Здесь находится первая оригинальная рукопись Махабхараты.

Стоит упомянуть, что в древности мудрецы использовали пальмовые листья для записи отрывков. Пальмовые листья использовали как бумагу. И перо, как перо.

В этой пещере сохранились оригинальные рукописи Махабхараты, написанные на пальмовых листьях. Время превратило страницы истории в камни. Но археологические свидетельства ботанических окаменелостей могут быть достаточным доказательством, чтобы мир мог поверить в это.

Прежде всего, в непосредственной близости от пещеры нет других подобных скальных построек.

Вьяс Поти — Манускрипт Махабхарат Источник: Викимедиа

Свидетельство

Есть много исторических свидетельств Махабхараты. Но пещера Веда Вьяса. Место, где была написана Махабхарата. История места кажется более заманчивой. Археологические свидетельства предстают перед нами для исследования. И фольклор заставляет верить. Культурное влияние 5000 лет все еще достаточно велико.

Наконец, то, во что мы верим, является Истиной. По крайней мере, для тех, кто смеет верить.

Связанные

Рамаяна, Махабхарата, боги, демоны и другие:

Эта книга, «Пересказанные индийские эпосы: Рамаяна, Махабхарата, боги, демоны и другие», содержит три книги Р. К. Нараяна в одном томе. Рамаяна и Махабхарата являются неотъемлемой частью индийского ума.Они составляют основу тысячелетней индуистской культуры и традиций.

Р. К. Нараян основал свою версию Рамаяны на тамильской версии Поэта Камбана. Любовь Нараяна к характеру Рамы и его восхищение прекрасной поэзией Камбана переданы через эту работу. Он владел тамильским языком и поэтому мог читать оригинальную версию Камба Рамаянам на тамильском языке.

Для «Махабхараты и богов, демонов и других» Нараян сослался на оригинальную санскритскую версию Махабхараты и других пуран.Поскольку он не знал санскрита, ему пришлось выучить эпосы и пураны у пандита. Он сделал это прилежно, а затем попросил эксперта просмотреть его английскую версию рассказов, чтобы убедиться, что они как можно точнее соответствуют исходным версиям.

Хотя Р. К. Нараян имел глубоко укоренившиеся убеждения в индуистской культуре и традициях, у него также были вопросы и конфликты среднего человека по поводу некоторых ситуаций в эпосах.

Автор: Р.К. Нараян

Р.К. Нараян — один из самых выдающихся индийских романистов двадцатого века. Родившийся в 1906 году, Нараян был удостоен Национальной премии Индийской литературной академии, высшей литературной награды Индии. Его многочисленные работы «Г-н Сампатх — Печатник Малгуди, Свами и его друзей, Ожидание Махатмы и богов, демонов и других» опубликованы издательством Чикагского университета.

Иллюстратор:

Переводчик:

«Часть детства провел, слушая Рамаяну и Махабхарату»: Барак Обама

Несмотря на то, что он никогда не был в Индии до своего президентского визита в 2010 году, прежний президент США Барак Обама восхищался этой страной с детства, когда он слушал индуистские эпосы — Рамаяну и Махабхарату.Индия также занимала особое место для Обамы из-за Махатмы Ганди, чья «успешная ненасильственная кампания против британского правления стала маяком для других обездоленных, маргинализированных групп».

Обама сказал об этом в своих мемуарах «Земля обетованная», первый том которых поступит в продажу во вторник.

«Может быть, дело в огромных размерах Индии, где проживает одна шестая населения мира, около двух тысяч различных этнических групп и говорят на более чем семисот языках», — говорит Обама.

Также читают | Обама в своих мемуарах: «(Доктор Сингх) выглядел хилым… Мне было интересно, что произойдет, когда он покинет свой пост»

В книге, в которой описывается его путь от избирательной кампании 2008 года до конца его первого срока с рейдом, в результате которого был убит глава «Аль-Каиды» Усама бен Ладен в Пакистане, Обама сказал, что Индия «всегда занимала особое место в мире. мое воображение».

«Может быть, это произошло потому, что я провел часть своего детства в Индонезии, слушая эпические индуистские сказки о Рамаяне и Махабхарате, или из-за моего интереса к восточным религиям, или из-за группы пакистанских и индийских друзей по колледжу. кто научил меня готовить даль и кима и заставил меня смотреть фильмы Болливуда », — пишет Обама.

О Ганди Обама пишет, что ненасильственная кампания борца за свободу Индии за независимость от Британии не только помогла преодолеть империю и освободить большую часть субконтинента, но и породила моральный заряд, который разносился по всему миру.

«Но больше всего мое увлечение Индией было связано с Махатмой Ганди. «Наряду с (Авраамом) Линкольном, (Мартином Лютером) Кингом и (Нельсоном) Манделой, Ганди глубоко повлиял на мое мышление», — пишет он.

В своих мемуарах Обама также упомянул, что тогдашний премьер-министр Манмохан Сингх сопротивлялся призывам принять ответные меры против Пакистана после терактов 26/11, «но его сдержанность стоила ему политических потерь».

«Он опасался, что рост антимусульманских настроений усилил влияние главной оппозиционной партии Индии, индуистской националистической партии Бхаратия Джаната (БДП). В нестабильные времена, господин президент, — сказал премьер-министр, — призыв к религиозной и этнической солидарности может опьянять. И политикам не так уж сложно этим воспользоваться, ни в Индии, ни где-либо еще », — написал Обама по поводу разговора.

Обама сказал, что считает Сингха «мудрым, вдумчивым и безупречно честным».«Фактически, он обязан своим положением Соне Ганди … более чем один политический обозреватель полагал, что она выбрала Сингха именно потому, что, будучи пожилым сикхом без национальной политической базы, он не представлял угрозы для ее сорокалетнего сына Рахула. , которого она готовила, чтобы возглавить Партию Конгресса », — пишет он.

Махабхарата — Великий индийский эпос

BW88

Жесткая привязка

Страниц: 46

Издатель: Media Fusion (India) Pvt.ООО

ISBN: 818300263-3

Размер: 11,5 x 9 дюймов

$ 19,50

Таблица размеров для мужчин

Это ориентировочный размер груди для эквивалентной подходящей одежды. Например, если вы мужчина и носите футболку размера «42 дюйма», вам следует выбрать одежду размера «XL» в нашем магазине. Обратите внимание, что наша таблица размеров может не соответствовать любой другой таблице размеров любой другой марки / страны.

Размер Грудь в дюймах
XXXS 30–31
XXS 32 по 33
XS 34–35
S 36–37
M 38 по 39
л с 40 по 41
XL 42 по 43
XXL с 44 по 45
XXXL с 46 по 47
4XL 48-50
5XL 51-53
6XL 54-56
Таблица размеров для женщин

Это ориентировочный размер бюста для эквивалентной подходящей одежды.Например, если вы женщина и носите футболку размера «40 дюймов», вам следует выбрать одежду размера «XL» в нашем магазине.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *