В Анджело мы видим христианина с крепкой, живой, деятельность верой. Она проявляется и в том, как радикально он отказывается от искушений, приходящих через других людей, как не боится отстаивать то, во что верит, перед ними. Как самозабвенно бросается на помощь Адаму, который каждый вечер сидит перед театром с табличкой «Подайте на пиво», а, на самом деле, пытается собрать деньги на дорогой медицинский аппарат, который позволит дышать его прикованному к постели отцу. В конце концов, в том, как Анджело борется с собственными греховными желаниями, которых не лишён ни один, даже самый праведный человек.

Анджело – настоящий воин Христа. Только такого героя и мог Занусси отправить на бой с ужасами секулярного мира. Мы видим, как он преодолевает все искушения, как раз за разом он отказывается от зла, как стоически он переносит все издевательства, которым его подвергают. Но… почему-то его вера уже не приносит ему ни радости, ни успокоения. И даже когда Господь помогает ему выбраться из самой ужасной, казалось бы, безвыходной ситуации, Анджело уже не видит в этом Его действия. Не видит потому, что мысли его заняты только Касей, которую – момент настал – принимают в новициат. И вот здесь приходит время сказать о второй важнейшей теме, поднятой Занусси…

Почему почти всем героям этого фильма так плохо? Поначалу мы можем объяснить это наличием или отсутствием веры в них. Но в какой-то момент мы видим, что верующему Анджело, который так стойко борется с искушениями, который охотно делает добро, который постоянно молится, у которого дядя – кардинал в Ватикане, в конце концов, — в какой-то момент этому Анджело становится так же невыносимо плохо, как и его неверующей начальнице Крис. Так плохо, что на её вопрос: «Может, тебе стоит обратить меня в свою веру?», он вдруг отвечает: «А с чего ты взяла, что я всё ещё верю?»

Почему это происходит? – Потому что в основе их жизни лежит что-то преходящее.

В основе жизни Крис лежит её карьера. Ради карьеры она одинока. Ради карьеры она манипулирует людьми, подставляет людей. Ради карьеры она готова избавиться от своей приёмной матери, чьё интервью для газеты её саму выставит в невыгодном свете.

А её приёмной матери, кстати, тоже очень плохо. И не потому, что её дочь – бесчувственное чудовище, а потому, что в основе её жизни – воспоминания о прошлом, о том, как при коммунистическом режиме она выносила смертные приговоры невиновным людям. И эти воспоминания мучают её.

В основе жизни Адама лежит борьба за жизнь прикованного к постели отца: заполнение анкет и бланков, чтобы встать в очередь и получить когда-нибудь заветный аппарат, попрошайничество, уход за лежачим больным и…. ненависть к Богу, который всё это допускает.

Другой герой – отец Каси. Для него центр мира и основа лично его жизни – любимая дочь, которая вдруг заявляет об уходе в монастырь. И он делает больше, чем Анджело, больше, чем кто бы то ни было, чтобы отговорить её и вернуть домой. И то, что эти попытки не приносят результата, причиняет ему невероятную боль.

Казалось бы, другое дело – Анджело. В основе его жизни – Бог. Это позволяет ему проходить через искушения, это позволяет ему бороться за то, во что он верит, принимать верные решения, увещевать других. Он может перенести всё, что угодно, кроме одного… Кася поступает в новициат. Она не отказалась от этой идеи, она не вернулась к нему, она любит Господа больше, чем его. И если бы в основе жизни Анджело был Бог, он смог бы принять это. Но нет, в основе его жизни был не Бог, а Кася, его любовь к ней, его мечты об их счастливой совместной жизни. И то, что Бог приготовил для неё другой путь, он принять не смог.

Кшиштоф Занусси показывает нам, что не секулярный мир угрожает нашей вере, а наша гордыня – когда мы ставим свою волю превыше воли Божьей.  А так же то, что в основу своей жизни мы так часто кладём преходящие вещи и, когда они исчезают, рушатся, как всё преходящее, рушится и наш мир, и наша вера.

Единственным героем, который подчинят себя воле Господа, оказывается Кася, потому что Он – в основе её жизни. Она идет в монастырь по Его зову, несмотря на то, что любит Анджело, несмотря на то, что Анджело и её отец пытаются её отговорить. Кася говорит своё «fiat» и оказывается счастливее тех, кто жил, руководствуясь только собственными желаниями и выгодами.

То же, как оканчивается история Адама, напоминает нам о том, почему мы подчиняем себя воле Господа. Не потому что Он тоталитарен, а потому что Он есть любовь, и милосердие Его ещё никем не измерено. Он любит нас вне зависимости от того, любим ли мы Его. И окормляет нас вне зависимости от того, подчиняемся ли мы Ему. Но это уже совсем другая история.

Анастасия Орлова

Больше интересного:

«Оленья кожа» — притча о куртке для Жана Дюжардена

«Оленья кожа» стартует с типичного для Дюпьё постироничного подмигивания. Дюжарден — не стоит, кстати, сомневаться, что главный французский актер десятилетия тут играет себя самого, непростого простака, умело притворяющегося дурачком у праздничка, тонкую натуру, — индифферентно крутит баранку старенькой «Ауди 80». За окном скользит унылый осенне-зимний пейзаж Франш-Конте, известный настоящим знатокам галльского мира производством сыра, курительных трубок и гробов. За кадром надрывается Джо Дассен, привычно жалуясь на судьбу-злодейку: если б не было тебя, скажи, зачем бы я жил? На пассажирском сиденье покоится вельветовый пиджак вопиюще дурновкусного золотистого цвета.

Казалось бы, вот оно — уже ставший общим местом для поколения режиссеров-хипстеров (Ромен Гаврас, Гийом Брак и так далее) симбиоз культур: той, что родом из беспечной эпохи конца славных 30-х, безвозвратно оставшейся вместе с каникулами в Club Med, картинами «Загорелые на лыжах» и песнями Морта Шумана в прошлом, и той, что из нынешних тревожных времен, от которых с глубокомысленной меланхолией и глупым инфантилизмом принято прятаться за миф о прекрасном далеко. Однако Дюпьё не намерен шутить, а редкие вкрапления юмора в «Оленьей коже», закавыченные по-хичкоковски простыми музыкальными кодами в два аккорда, пугают еще больше, чем сцены кровавой расправы. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. У Дюпьё право на итоговый аргумент обычно даже не за смертью (слишком узко и конкретно, ведь это только часть жизни), а за экзистенцией, вязким мороком, в котором, как в тумане, тонут любые споры человека — с собой, с другими, с Богом. Именно она — автор лучших гэгов и худших кошмаров. Это мироощущение если не заимствовано, то навеяно творчеством нескольких кинематографистов, чьи имена Дюпьё не устает славить в интервью: Ален Корно, Клод Миллер, Жан-Клод Бриссо и Жан-Франсуа Стевенен.

Уже в «На посту!» кое-где проступала интонация «Черной серии», нетленки Корно с Патриком Девэром. В «Оленьей коже» безумие будней настолько же обыденно, никакие девиации или перверсии героев Дюпьё не страшат. Как и Франк Пупар у Корно, Жорж ради мечты, ничуть не более сумасшедшей или жестокой, чем все и вся вокруг, охотно, ни минуты не сомневаясь, отринет мораль, последнее прибежище разума. Облачившись в замшу, он перестанет отличать ночь ото дня, живую природу от мертвой, человека от предмета, взрослого от ребенка, выдумку от реальности и, главное, мысль от дела.

3 вневременные притчи для обретения перспективы

Если вы похожи на меня, иногда я так занят, пытаясь наверстать упущенное, оставаться в равновесии или взять на себя инициативу, что теряю перспективу. Когда дела идут хорошо, я на вершине мира. Но затем, когда случается неудача или я вижу, что другие достигают того, чего я хотел бы, я сваливаюсь на себя. Иногда я вспоминаю три притчи из разных культур, которые помогли мне лучше понять свою точку зрения.

Удача или неудача? (Дзен-коан)

Жил-был старый фермер, который много лет обрабатывал свой урожай.Однажды его лошадь убежала. Услышав эту новость, его навестили соседи. «Какая неудача», — сочувственно сказали они.

«Возможно», — ответил фермер.

На следующее утро лошадь вернулась, прихватив с собой трех других диких лошадей. «Какая удача!» — воскликнули соседи.

«Возможно», — ответил старик.

На следующий день его сын попытался оседлать одну из диких лошадей, был брошен и сломал ногу. Соседи снова пришли посочувствовать его несчастью.

«Возможно», — ответил фермер.

На следующий день в село пришли военные, чтобы призвать молодых людей в армию. Увидев, что у сына сломана нога, они прошли мимо него. Соседи поздравили фермера с тем, как хорошо все обошлось.

«Возможно», — сказал фермер…

Один вывод, который я сделал из этой притчи, заключается в том, что, хотя мы, безусловно, должны праздновать, когда дела идут хорошо, мы не должны увлекаться. В то же время, когда случаются плохие вещи, мы не должны терять самообладание.Жизнь — это не только череда взлетов и падений, но и некоторая «неудача» может обернуться «удачей».

Например, когда много лет назад мой отдел уволили, меня сильно ударили. Тем не менее, в конце концов, новая должность, которую я получил, привела меня к лучшему личному и финансовому вознаграждению и, в конечном итоге, к тому, где я нахожусь сегодня.

Итак, я понял, что стоит сохранять чувство невозмутимости как в хорошие, так и в плохие времена. Я также понял, что жизнь — это не набор отдельных явлений или событий, но что все, что мы делаем, связано вместе; наша жизнь — это серия взаимосвязанных дней.

Я бы предпочел быть счастливой черепахой (китайский)

Чжуан Цзы был блестящим философом и стратегом, жившим в древнем Китае. У него было много способностей, и несколько правителей обратились к нему за помощью. Один из них, король Вэй, послал своих придворных в пасторальный дом Чжуан Цзы, чтобы пригласить его прийти ко двору Вэя и стать его главным советником. Они нашли его там на берегу реки на рыбалке.

Видя его плохое положение, они подумали, что Чжуан Цзы воспользуется шансом получить статус и награду.Тем не менее, когда они сделали ему предложение, он сказал: «Жила-была священная черепаха, которая счастливо прожила свою жизнь в грязи. Тем не менее, поскольку он был священным, люди короля нашли его, отвезли в королевский дворец, убили и использовали его панцирь, чтобы предвидеть будущее. А теперь скажи мне, предпочла бы эта черепаха пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы ее почитали во дворце, или она предпочла бы быть живым и наслаждаться жизнью в грязи? »

Придворные ответили, что черепахе, конечно, будет лучше в грязи.

На что Чжуан Цзы ответил: «Итак, у вас есть мой ответ. Иди домой и позволь мне быть счастливой черепахой здесь, в грязи ».

Урок, который я извлек из этой притчи, заключается в том, что нас часто легко завораживают продвижением, славой и вознаграждением. И мы настолько соблазнены этим, что жертвуем нашим самым ценным ресурсом, временем, чтобы получить его. И много раз, оглядываясь назад, мы были недовольны компромиссом. Поэтому, прежде чем я возьмусь за что-то большее, я пытаюсь подумать о том, буду ли я счастлив с «славой» или буду получать больше удовольствия от времени, проведенного «в грязи».

Король и пешка (итальянский)

Это не притча сама по себе, а пословица, короткая и приятная, а именно:

«В конце игры король и пешка возвращаются в одну и ту же коробку».

Для меня в этой сказке два сообщения. Во-первых, хотя мы все занимаем разные должности, в конце концов, мы все одинаковы. Следовательно, я никогда не должен пользоваться своим положением за счет другого, и я не должен позволять использовать себя или бояться кого-то более высокого ранга.

Другой урок, который я извлекаю из этой пословицы, заключается в том, что в конце концов все наши достижения и звания не следует переоценивать, поскольку в конце концов мы все «возвращаемся в одну и ту же коробку».

Я нахожу эти притчи полезными в моей личной и профессиональной жизни. Надеюсь, они вам тоже пригодятся.

Притча об изменении | Блог APA

В Грузии моя сестра живет со своей семьей. Ее старший ребенок, моя крестница, олицетворяет магию Черной девочки.Она лидер. Она ученый. Она спортсменка. Она хорошо разбирается в истории чернокожих и культурах чернокожих. Она знает, когда уделять первоочередное внимание заботе о себе. Она отказывается отступать от трудных испытаний, будь то победа или поражение. А в Новый год ей исполнилось восемнадцать.

1 января ознаменовался знаменательным моментом в взрослении моей племянницы. Восемнадцать лет ознаменовали также вступление моей крестницы в избирательное право. Голосование, наряду с заработком, — это право, которое, как утверждает покойный политический теоретик из Гарварда Джудит Шклар, определяет американское гражданство.Однако черным женщинам и девушкам, таким как моя племянница, по закону запретили пользоваться этим правом после обнародования Конституции США. Они были исключены из этого права в последующие столетия, включая Гражданскую войну и взлеты и падения Реконструкции. Им было запрещено это право после ратификации Девятнадцатой поправки в 1920 году из-за подушных налогов, литературных тестов и анти-черных кампаний запугивания и внутреннего расового террора.

Они продолжали борьбу за реализацию этого права на заре двадцать первого века, преодолевая барьеры и позиционируя себя в авангарде социальных движений за равенство и свободу, как тщательно документирует историк из Университета Джона Хопкинса Марта Джонс.То, что меры подавления избирателей не исчезли, а вместо этого изменились, является напоминанием о непреходящей важности борьбы за перемены.

Декларация независимости коллектива реки Комбахи в 1977 году звучит правдоподобно и сегодня: когда черные девушки и женщины свободны и равны, мы все свободны и равны. Эта максима, подчеркнутая во франшизе, досталась моей крестнице.

Пару дней назад моя племянница воспользовалась своим правом голоса, отдавая свои первые голоса в двух горячо оспариваемых гонках в Сенат Джорджии: один между преп.Рафаэль Варнок и сенатор Келли Лёффлер, а второй — между Джоном Оссоффом и сенатором Дэвидом Пердью. Эти выборы определят баланс сил в Сенате и предложенные законодательные повестки дня и судебные кандидатуры избранного президента Джо Байдена и избранного вице-президента Камалы Харрис.

На карту была поставлена ​​инерция или изменение.

Перед выборами во мне воспитатель решил, что после закрытия избирательных участков я расскажу своей крестнице через Houseparty, как я горжусь тем, что она проголосовала независимо от кандидатов, за которых она голосовала.И я сделал. Ее участие в демократическом процессе было важным. Крестный отец во мне, однако, думал о том, чтобы передать другие слова после того, как стали поступать результаты выборов.

Я представил, что повторяю критический статус второго тура в Джорджии, помогая создать или разрушить демократию в государстве, уже разоренном вирусами-близнецами Covid-19 и расизмом. Я представил, как заявить ей, что голосование за Уорнока и Оссоффа имеет первостепенное значение и что такое голосование не означает романтизировать нынешнюю Демократическую партию.

Я предполагал задать своей крестнице несколько риторических вопросов: какие кандидаты разделяют ваши взгляды на здравоохранение? Кто из ваших потенциальных сенаторов поддерживает Движение за черные жизни, а кто считает, что BLM и M4BL представляют собой жестокую угрозу для республики? Кто признает избрание Байдена и Харриса законным? Какие кандидаты верят в ваше право выбирать, что вы можете делать со своим телом? Кому вы доверяете продвигать законодательство по сокращению неравенства? Кто серьезно относится к проблемам, с которыми сталкивается молодежь? Какие кандидаты будут работать над тем, чтобы вам, вашей семье и близким стало лучше через шесть лет после их вступления в должность?

В итоге я сказал больше всего, но не все.Решения по урнам для голосования моя племянница принимала только она.

Эта чудесная реальность — следствие перемен.

Рафаэль Варнок и Джон Оссофф захватили дух захватывающим образом, дав демократам контроль над Сенатом в новом Конгрессе и внося дальнейший вклад в волну Джорджии Блю. Год назад они совершили невероятный подвиг. Варнок станет первым черным сенатором в истории Джорджии. Оссофф должен заменить соперника на несколько лет старше его.Покойный представитель Джорджии Джон Льюис, наставник обоих избранных сенаторов Уорнока и Оссоффа, заявил в посмертной статье, что демократия — это действие, а не государство. Грузинам и многим людям по всей стране было что праздновать в результате коллективных демократических (малых) действий.

Затем, менее чем через двадцать четыре часа, случился ужас. Свирепая толпа белых националистов в поддержку президента Дональда Трампа штурмовала здание Капитолия США, в панике проскочила мимо полицейских, взобралась на стены Капитолия и ворвалась в залы Конгресса.

Их цели: вселить страх и сорвать процесс сертификации Байдена и Харриса в качестве следующего президента и вице-президента. Позиции и заявления главнокомандующего укрепили решимость мафии.

В конце концов мафия была подавлена. Во время блокады был застрелен один человек. Хотя Конгресс впоследствии подтвердил администрацию Байдена-Харриса, ущерб был нанесен.

Осада должна напомнить нации и миру о ядовитой антиисторической риторике сторонников «Утраченного дела», с одной стороны, и надире Реконструкции девятнадцатого века, с другой стороны, когда сторонники превосходства белых отвергали предоставление избирательных прав черным и человечество посредством террора, принуждения и дезинформации. .Мы не можем игнорировать осаду, происходящую сразу после побед Уорнока и Оссоффа.

Что мне сказать моей крестнице?

В 1935 году эрудит W.E.B. Дюбуа отмечал в своей магистерской работе Black Reconstruction in America : «Бесконечная трагедия Реконструкции — это полная неспособность американского ума понять ее истинное значение». Мы до сих пор не узнали. Но мы можем учиться и меняться. Мы должны. Это я скажу своей крестнице.

Да, требуются изменения.

Слово «изменение» не сводится ни к трем законам термодинамики, ни к изобретению бывшего президента Барака Обамы. В политике перемены являются эффективным лозунгом, пока они не становятся неэффективными (Обама баллотировался в президенты от движения «Изменения»; в его более чем 700-страничных мемуарах о президенте, Земля обетованная , «изменения» не указаны в индексе). Те, кто осуждает перемены, как толпа в Капитолии, могут вызывать ненависть. Однако, как учит нас Одре Лорд, ненависть — это инструмент, который используют люди, не разделяющие наших жизненных взглядов.Гнев, напротив, возникает между сверстниками, друзьями и коллегами, и его можно использовать для просроченных изменений.

Изменение — это больше, чем банальность. Грузины это знают.

Подумайте о Стейси Абрамс. Несмотря на проигрыш напряженной и потенциально исторической губернаторской гонки, она остается стойкой в ​​борьбе с подавлением избирателей и мобилизацией новых и ранее разочарованных избирателей Джорджии. Подумайте о трудной организации чернокожих женщин по всему штату, которые помогли превратить давнишнее красное государство в синий.Подумайте о грузинах, исповедующих разные вероисповедания, которые предпочли любовь и светлое будущее ненависти и разделенному прошлому. Подумайте о старых препятствиях для перемен, подробно описанных Дюбуа в исследовании округа Догерти, штат Джорджия, которое он назвал «Египтом Конфедерации» в 1903 году.

Произойдет изменение.

История Лорен Оя Оламина в пророческом романе Октавии Батлер « Притча о сеятеле » подтверждает эту пословицу. 2024 год, когда мы встречаем Лорен в подростковом возрасте. Соединенные Штаты — это антиутопия.Южная Калифорния, где живет Лорен, — это микрокосм страны, выходящей из-под контроля. Пессимизм повсюду.

Среди хаоса, терроризма, отчаяния и угроз повседневному образу жизни Лорен твердо уверена, что другой мир возможен, каким бы трудным или невероятным он ни был.

Как мы узнаем, Лорен создает философию под названием «Семя земли». Это кредо: «Бог — это изменение». Лорен Оламина также отмечает: «Доброта облегчает перемены».

Сторонников растущего сообщества Earthseed столько же, сколько и недоброжелателей.В конечном счете, Лорен — это мы, потому что призыв к созданию Earthseed — это более широкое приглашение поверить в нашу волю и в силу отдельных лиц и групп в равной степени инициировать будущие изменения, помимо лозунгов. Это приглашение к * быть * изменением, а не просто наблюдать за ним.

Моя племянница решила измениться. Примите во внимание эту притчу.

Нил Робертс

Нил Робертс (@neildsroberts) — председатель и профессор африканских исследований, политической теории и философии религии в колледже Уильямс, где он также руководит Институтом У.Программа Форда Шумана ’50 по демократическим исследованиям. Он был президентом Карибской философской ассоциации в 2016-19 годах. Его следующая книга — Как жить свободно в эпоху пессимизма .

The Philosophy Foundation — The Butterfly Dream

The Philosophy

В философии существует точка зрения, известная как эпистемологический скептицизм, согласно которой мы не можем ничего знать наверняка. Есть ряд аргументов в пользу того, почему это так, которые исходили от скептических голосов на протяжении тысяч лет, это обсуждалось.Один из этих аргументов известен как «аргумент сновидения» и был наиболее хорошо сформулирован Рене Декартом в его «Размышлениях». Идея состоит в том, что если я верю, что мои сны реальны, пока я их переживаю, то как я могу сказать, что то, что я сейчас переживаю, действительно реально, а не просто сон? Это идея, которую некоторые дети думают о себе, независимо от философии, и поэтому вопрос становится интересным и актуальным для детей на философском занятии. Однако нужно быть очень осторожным с тем, как к этому подходить, и по этой причине я собрал это занятие, чтобы сделать введение этой идеи мягким и безопасным.Я использовал не Декарта, а древнего китайского философа-тоаиста по имени Чжуан-цзы в качестве примера аргументации сновидения. Строго говоря, это не формальный аргумент, но он ясно и надлежащим образом представляет идею. Я продолжаю рассказывать эту историю и последующую дискуссию от третьего лица, то есть о Чжуан-цзы, а не о детях, чтобы сохранить спокойную атмосферу. Итак, когда я привязываю их к заданному вопросу, я всегда говорю: «Так как же Чжуан-цзы может узнать, что видит сон: он или бабочка?» Они, конечно, могут установить связь с собой, и это нормально, но я не продолжаю обсуждение, построенное таким образом.

Стимул

Чжуан-цзы был философом из древнего Китая. Однажды ночью он заснул и увидел во сне, что он бабочка. Ему снилось, что он летает от цветка к цветку, и во сне он чувствовал себя свободным, разносимым ветром туда и сюда. Он был совершенно уверен, что он бабочка. Но когда он проснулся, он понял, что ему только что приснился сон, и что он на самом деле был Чжуан-цзы, которому снилось, что он был бабочкой. Но затем Чжуан-цзы задал себе следующий вопрос: «Мне, Чжуан-цзы, приснилось, что я был бабочкой, или я теперь действительно бабочкой, мечтающей, что я Чжуан-цзы?»

Следуйте рассказу, уделяя немного времени пониманию: попросите детей объяснить друг другу историю и вопрос.Вы можете нарисовать диаграмму, чтобы помочь им понять. Затем задайте вопрос как вопрос-задание.

Отвечая на второй рабочий вопрос, Декарт подумал, что существует только одно в этом роде: что мы существуем. Даже если мы ошибаемся во всем остальном, мы не можем ошибаться в том, что мы существуем. Он доказывал это с помощью самого известного аргумента в истории: cogito ergo sum («Я думаю, следовательно, я существую»). Я обнаружил, что дети иногда спорят аналогичным образом: одна девочка 5-го класса сказала, что мы не можем ошибаться в том, что мы существуем; некоторые другие дети сказали ей, что мы можем быть мертвы и теперь в загробной жизни, на что она ответила: «да, но если мы, то мы все еще существуем в загробной жизни.«Мальчик 6-го класса из другого класса сказал:« Если мы можем думать, мы определенно в сознании ». Соответственно декартово (это прилагательное имя Декарта).

Задачи, вопросы:

• Был ли ему Чжуан-цзы снится, что он был бабочкой, или теперь он действительно бабочка, мечтающая о том, что он Чжуан-цзы?
• Есть ли что-то, что мы можем знать на 100% наверняка?

Вложенные вопросы:

• Как он мог сказать?
• Откуда мы знаем, что что-то знаем?

Download The Butterfly Dream

Yùyán 寓言 в Zhuangzi в контексте периода поздних враждующих государств Китайская литература

87

К сожалению, как и некоторые другие термины, найденные в Zhuāngzǐ, yùyán не используется в

других известных произведениях Период.Фактически, даже несмотря на то, что в «Чжангуо сэ», «Хан Феизо»,

и других текстах мы находим отрывки, стилистически похожие на йùян из Чжуаньцзо, термин «

» йùян не встречается ни в одном из них. Хан Фэй называет свою серию притч chǔshuō

儲, что, вероятно, означает «сборник рассказов». e иероглиф 說 (произносится как shuì) также

используется в нескольких произведениях того периода со значением «убеждать» 5. В Zhàn-

guócè авторов притч называют biànshì 辯士, shuìshì 說 士, или shànshuìzhě 善 說

者, термины J.И. Крамп интерпретирует как «убеждающие» 6, что дополнительно свидетельствует о важности

персонажа 說 в этом контексте. Наконец, в сборнике периода Хана Shuōyuàn 說

苑, в главе «Shànshuō» 善 說 (возможно, лучше переданной как «Shànshuì») мы можем найти

интересный анекдот, посвященный не кому иным, как любимому риторике Чжуан Чжу.

противник, Хуэй Ши 惠施. Он изображен как человек, печально известный постоянным использованием в своей речи

pì 譬.Когда король Вэй просит его выступить без использования пи, Хуи Ши

отказывается и отвечает еще одним пи, объясняя:

夫 說 者, 固 以其 所知 諭 其所 不知, 而 使人 知 之。

Убеждения используют то, что известно, чтобы объяснить то, что неизвестно, чтобы сделать это известным (Luó

Shàoqīng and Zhōu Fèngwǔ 2009: 350)

Но что такое pì? В современном литературоведении pì понимается как «метафора». Однако мы

знаем, что историческое использование этого и других терминов указывает на очень гибкие или широкие семантические поля

.Здесь Ibelieve pì относится не только к метафоре, но и к аллегорической коммуникации как к целому, как и yùyán 喻 言, pìyù 譬喻, bǐyù и другие термины, используемые в китайской литературе

на протяжении веков. 7 Хотя эти термины использовались с большой двусмысленностью, китайские авторы, по-видимому, хорошо знали феномен всех

горических коммуникаций и сознательно использовали различные инструменты косвенного дискурса.

ere, однако, не было единого мнения относительно терминов для описания такого дискурса, и слово

yùyán 寓言 использовалось только в Zhuāngz.

Только в 1902 году ойян совершил большое возвращение к китайскому языку. Этот термин

использовался в названии первого китайского перевода басен Эзопа известным переводчиком

Лин Шу 林 紓 (которому помогал Ян Цю 嚴), который назвал свою работу Исуу

йùян 伊索 寓言 (йùян Эзопа). В 1919 году писатель Мао Дун 茅盾 (ориг. Shěn Déhóng 沈

德) опубликовал первое собрание подобных текстов китайской литературной традиции

под названием Chinese yùyán 中國 寓言.С этого времени термин yùyán использовался для обозначения

как европейских басен, так и различных китайских повествований, включая басни, притчи, народные сказки

и исторические анекдоты. Это, вероятно, причина тенденции

китайских ученых объяснять новую концептуальную традицию йоян древнекитайской литературы

, используя английский термин «басня». Фактически, только небольшое количество сохранившихся до Цинь

йоян может быть отнесено к категории настоящих басен, как это понимается в современных литературных исследованиях.

сравнение и метафора (bǐ 比, xìng 興). Кроме того, весь китайский словарь и традиция lèishū 類 書

определения близких по значению слов и аналогий содержат аналогичные логические особенности.

5 Согласно esaurus Linguae Serica (TLS), иероглиф 說 следует произносить как shuì, а не как shuì, когда он имеет это значение.

6 См. Crump 1996.

7 Чен Пукин (1992: 1-2) в своем обсуждении yùyán также использует термин yǐnyán 隱 言, используемый Лю Се

劉 心雕龍 в Wénxīn diāolóng.

AUC_Philologica_4_2017_5640.indd 87 12.03.18 13:59

Алан Уоттс об искусстве научиться не думать в терминах прибыли и убытков — Brain Pickings

«По правде говоря, мы так мало знаем о жизни, мы действительно не знаем, какие новости хорошие, а какие плохие», — заметил Курт Воннегут , обсуждая Гамлета во время своей ставшей легендарной лекцией о формы рассказов. Но эту идею впервые сформулировал британский философ и писатель Алан Уоттс (6 января 1915 — 16 ноября 1973), который начал популяризировать восточную философию на Западе в 1950-х и 1960-х годах.Сочетая древнюю мудрость с развивающимися идеями современной психологии, устойчивые учения Уоттса обращались к таким проблемам, как то, как жить с присутствием, что делает нас такими, какие мы есть, разница между деньгами и богатством, искусство определения времени и как найти смысл в бессмысленности. .

Хотя он прекрасно написал и написал несколько книг, Уоттс был удивительно харизматичным оратором и изложил некоторые из своих самых убедительных идей в лекциях, лучшие из которых в конечном итоге были опубликованы под номером Восточная мудрость, современная жизнь: сборник бесед 1960–1969 гг. ( публичная библиотека, ).

В своем выступлении под названием «Плавание без головы» Уоттс исследует психологические аспекты даосской философии и ее упор на культивирование умственной дисциплины, не разделяя все на достижения и потери. Уоттс утверждает, что научиться жить так, чтобы ничто не воспринималось как преимущество или недостаток, является источником огромных возможностей и освобождения.

Он иллюстрирует эту идею древней китайской притчей, воплощенной в жизнь в этой прекрасной анимации Стива Агноса и проекта Sustainable Human:

Весь процесс природы представляет собой интегрированный процесс огромной сложности, и действительно невозможно сказать, хорошо или плохо что-либо происходящее в нем — потому что никогда не знаешь, каковы будут последствия несчастья; или никогда не знаешь, каковы будут последствия удачи.

В адаптации книги притча выражает то же самое, но немного более изысканным языком:

Жил-был китайский фермер, у которого сбежала лошадь. В тот вечер все его соседи пришли посочувствовать. Они сказали: «Нам очень жаль слышать, что ваша лошадь сбежала. Это очень прискорбно ». Фермер сказал: «Может быть». На следующий день лошадь вернулась, прихватив с собой семь диких лошадей, а вечером все вернулись и сказали: «Ой, как не повезло.Какой отличный поворот событий. Теперь у вас восемь лошадей! » Фермер снова сказал: «Может быть». На следующий день его сын попытался сломать одну из лошадей, и когда он ехал на ней, он был брошен и сломал ногу. Затем соседи сказали: «О боже, это очень плохо», и фермер ответил: «Может быть». На следующий день призывники пришли собирать людей в армию и отвергли его сына, потому что он сломал ногу. Снова подошли все соседи и сказали: «Разве это не здорово!» Он снова сказал: «Может быть.”

Фермер упорно воздерживался от мысли о вещах с точки зрения выгоды или потери, преимущества или недостатка, потому что никто никогда не знает … Фактически, мы никогда не знаем, является ли событие удачей или несчастьем, мы знаем только наши постоянно меняющиеся реакции на когда-либо меняющиеся события.

Дополнение Восточная мудрость, современная жизнь с Уоттами о смерти, разницей между верой и верой и тем, что есть на самом деле, а затем вернемся к чрезвычайно стимулирующему диалогу Востока и Запада о любви, интеллекте и физике философа Джидду Кришнамурти и физика Дэвида Бома. как выйти за пределы стены бытия.

HT Открытая культура

Nip & Tuck: A Parable

Версия PDF: Madueme

Примечание редактора: Эта статья первоначально появилась в томе 16, номер 1, весеннем выпуске 2009 года ежеквартального издания Центра Dignitas. Подписки на Dignitas доступны членам CBHD. Чтобы узнать больше о преимуществах членства, щелкните здесь.

Невероятно, но есть люди, которые все еще нервничают с этической точки зрения или беспокоятся о косметической хирургии.Мы живем в современном мире, который пытается демократизировать красоту с помощью скальпеля. Мы жаждем святого Грааля нестареющей молодости. Необразованным в этом храбром и прекрасном новом мире все это кажется странным, даже морально вредным.

Но почему? Косметическая хирургия для многих вызывает непрошенную, непреодолимую реакцию отвращения. Растущая реальность пластики носа, грудных и грудных имплантатов, подтяжки ягодиц и липосакций — это ужасает и беспокоит. В другом контексте Леон Касс популяризировал понятие «мудрость отвращения».Этот негативный ответ или «фактор противности» — это сильная интуиция о том, что что-то не так или не в порядке с моральной точки зрения. Люди, которые беспокоятся о ритуалах ботокса, видят в воздухе культурный запах этической смерти. Их отвращение — этический привратник, барометр всего, что пагубно сказывается на подлинном человеческом процветании: так далеко вы можете зайти, и не дальше.

Однако стоит спросить, есть ли у этой этической мудрости хранителя хоть какое-то значение. Многим проблема кажется достаточно простой — нам не нужны нюансы философов, чтобы понять, что косметическая хирургия идет вразрез с тем, что природа и ее Бог даровали нам.Мало кто будет наказывать родителей, которые предупреждают своих детей о хирургических бедах недавно скончавшейся поп-звезды Майкла Джексона. Это кажется явно неправильным. Точно так же выходки Джоселин Вильденштейн могут быть легко отклонены, ее лицо шокирует множеством операций. Да, явно что-то пошло не так.

И тем не менее, ничто из этого не является основанием для обвинения в косметической хирургии как таковой. У нас есть догадки и интуиция, даже крайние примеры, но есть ли что-то еще? Что ж, предположим, мы говорим, что косметическая хирургия выходит за рамки этической ортодоксии.Предположим, наши рассуждения говорят нам, что это неестественно. Что же тогда сказать, например, о выщипывании бровей? Есть ли какие-либо правдоподобные различия между этими двумя культурными практиками? Или что мы можем сказать об этой (почти) универсальной западной практике использования антиперспирантов? Все эти решения в некотором смысле идут против природы и ее Бога — они «неестественны».

Не так быстро, скажете вы. Существует значительная разница между выщипыванием бровей и косметической хирургией. Выщипывание бровей носит временный характер; косметическая хирургия носит постоянный характер.В одном не делается ничего необратимого, незначительная цена за эстетический эффект. В другом были применены отчаянные меры; косметическая хирургия навсегда меняет руку, с которой мы столкнулись. Природу обманули. Моральная логика здесь, кажется, заключается в том, что этическая разница между косметической хирургией и выщипыванием бровей зависит от продолжительности эффекта. Временное — хорошо, постоянное — плохо. Но что тогда говорить о детях после аппендэктомии, мужчинах с заменой тазобедренного сустава или женщинах без зубов мудрости? Заслуживают ли они этического осуждения? Конечно нет.

Итак, является ли первоначальная реакция отвращения на косметическую операцию таким количеством этичного дыма и зеркал? Должны ли мы все просто признаться и признать, что в действительности нет законной критики? В ответ мы могли бы провести различие между лечением и улучшением. Мысль примерно такая. Необходимо больше этической ясности в законных границах современной медицины. Поскольку медицина становится все более технологически мощной, нам необходимо точно определить, что лекарство должно и чего не должно делать.Следовательно, всякий раз, когда медицина участвует в лечении болезни, ее использование этично; но всякий раз, когда он участвует в усовершенствовании, его использование вызывает сомнения с этической точки зрения. Пластическая операция по восстановлению конечности пострадавшего от ожога допустима (лечение), но косметическая операция по подтяжке подбородка — неправильна (улучшение).

Если бы все было так просто. Но мир полон этической и моральной сложности — от реальной жизни не уйти бесконечно! Оказывается, различие между лечением и улучшением не всегда однозначно.Есть бесчисленное множество вещей, которые мы делаем каждый день, которые являются «улучшениями», и все же мы обычно не считаем их морально неприемлемыми. Итак, утверждают, что трудно выступить против косметической хирургии, поддерживая что-то столь же банальное, как, скажем, макияж или парфюм. Вопрос в том, является ли придирание к косметической хирургии всего лишь случаем особых просьб. Такие наблюдения в конечном итоге не делают бесполезным различие между лечением и улучшением, но им может потребоваться помощь извне.

Однако у всего этого есть и другое измерение, основанное на этике добродетели в христианской традиции. Короче говоря, культура «прихлебки» может служить старомодной моральной притчей. Косметическая хирургия — это относительно новая технология, которая позволяет нам удовлетворять старые желания новыми, более эффективными способами. Моральное повествование здесь, безусловно, о красоте и алчности, тщеславии и отрицании. Но, возможно, это шире и глубже. Это о мужчинах и женщинах, о нас. Мы с вами — хрупкие создания, измученные безжалостными наказаниями жизни, неудовлетворенные своей судьбой, беспокойные и часто безутешные, ищущие чего-то вне нас.В наших сердцах есть ненасытная тоска, стремление к смыслу, к превосходству, к самореализации. Что нам нужно? Что мы хотим? Что мы готовы сделать, чтобы его получить? Подобно опытным пальцам хирурга, эти вопросы срывают наши полированные маски, раскрывая нашу истинную сущность, нашу настоящую личность. От макияжа до выбора друзей, от покупки дома до рассмотрения вопроса о липосакции — жизнь в ее обыденности, жизнь в ее духовно заряженных несовершенствах и страданиях — все это показывает, какими людьми мы являемся и становимся.Если мы слушаем, культура ботокса живо напоминает нам, что мы мужчины и женщины, у которых есть желания, любовь и владыки. Фактически, мы находимся в самом разгаре теологической драмы: наша жизнь неизмеримо религиозна, и нам приходится иметь дело с живым Богом Иисуса Христа (ср. Деяния 17:28). Мы будем поклоняться чему-нибудь — Богу или ничтожному идолу. Косметическая хирургия — это лишь верхушка айсберга. Загляните глубже, и вы найдете наши пороки и добродетели, наши сердца и наших богов.

Учитывая растущую культуру косметической хирургии и грызущие опасения по поводу того, что она предвещает, типичной реакцией на хирургов-наркоманов красоты может быть: «Вы все идете к черту!» — или вариации на эту тему.Такая точка зрения является справедливой в качестве богословского суждения, хотя ее объем неоправданно ограничен. Поскольку косметическая хирургия и другие улучшающие технологии имеют тенденцию с педагогической точки зрения осветить наше универсальное этическое состояние, наше нынешнее моральное затруднительное положение, следует более демократично предположить, что все мы отправляемся в ад. Перспектива плакать и скрежетать зубами действительно отрезвляет, пугает и вызывает беспокойство, если кто-то не спасет нас от самих себя.

Цитируйте как: Hans Madueme, «Nip & Tuck: A Parable», Dignitas 16, no.1 (2009): 1.

Неделя 6 — «Притча Стэнли». Тема класса на этой неделе думала… | Калум Ярр

Темой класса на этой неделе были мысленные эксперименты и философия в играх, а из игр, в которые я играл, мне кажется, что «Притча Стэнли» Дэйви Вредена очень хорошо исследует один философский вопрос.

Суть «Притчи Стэнли» — это свобода воли и детерминизм, наши действия и решения — наши собственные? Или наши действия определяются внешними факторами, которые мы не контролируем? Вы попадаете в роль Стэнли, человека, который зарабатывает на жизнь, нажимая на кнопки весь день, когда повествовательный голос из, казалось бы, ниоткуда начинает пересказывать действия, которые Стэнли предпринял в тот день, и игрок следует этим инструкциям в прошедшем времени. прогрессировать.Первый и самый заметный выбор для многих игроков в игре — это когда Стэнли подходит к двум дверям, рассказчик говорит: « Стэнли взял дверь слева », к которой игрок, очевидно, может пройти через дверь слева, но в качестве альтернативы может вместо этого бросить вызов Рассказчику и взять дверь справа, игра не останавливает вас и не заставляет вас обернуться, она продолжается, пока Рассказчик пытается вернуть вещи в нужное русло. В «Притче Стэнли» очень много подобных вариантов, каждый из которых действительно влияет на концовку игры.В результате этого, используя Steam-релиз игры 2013 года, вместо оригинального мода Half-Life 2, «Притча Стэнли» имеет в общей сложности 19 концовок, некоторые из которых приводят к тому, что Рассказчик берет на себя управление и заставляет игрок выполняет действия, в то время как другие заканчивают тем, что игрок проявляет свою «свободную волю» над рассказчиком и бросает ему вызов. Но здесь возникает вопрос, действительно ли у вас есть «свобода воли» в «Притче Стэнли»? Потому что, в то время как у Рассказчика есть установленный путь или пути, по которым он намеревается следовать, Стэнли, Дэйви Вреден, Создатель, предвидел и спланировал каждый путь, по которому может идти Стэнли, до каждой из своих концовок.Игрок не может проложить себе путь за пределы игры, созданной Дэйви, даже несмотря на то, что Рассказчик может говорить так, будто путь, который вы выберете, не ожидался, Дэйви все же спроектировал эти пути и записал диалог Рассказчика для этих путей, каждый Путь, по которому игрок, возможно, пойдет в «Притче Стэнли», был предопределен.

Я мог бы написать гораздо больше об этой игре, почти все концовки поднимают разные вопросы, такие как «Разрушает ли пространство возможностей повествовательное видение создателя?» И «Должна ли игра всегда заканчиваться выигрышным состоянием?», Но для по большей части, анализ этих аспектов игры не связан с темой класса и, соответственно, с этим постом.«Притча Стэнли» и следующее творение Дэйви «Руководство для новичков» (о котором я с удовольствием буду писать в будущем) задают и исследуют вопросы, которых часто избегают в видеоиграх, и очень хорошо справляются с тем, чтобы не обязательно давать игрокам легкий ответ, чтобы приземлиться, но оставить их в некотором роде в попытках найти один.