Три колесницы — Три Пути. Хинаяна, Махаяна, Ваджраяна

В буддизме выделяют три основных направления Пути самосовершенствования, называя их Три Яны, Три Колесницы.

Хинаяна ( «яна» — колесница, «хина» малый ) — Малая Колесница

Махаяна ( «маха» великий ) — Большая Колесница

Ваджраяна ( «ваджра» — алмаз ) — Алмазная Колесница

Все они ведут к одной цели. Деление связано с тем, что Будда передал разные методы для людей с разными способностями к духовному развитию.

Каждое направление имеет своих последователей. Разные люди — разные методы.

Суть знания, переданного Буддой выходит за пределы человеческого измерения. Для ясного понимания этого знания принята некая форма, такая как Три Колесницы, каждая из которых содержит свои особые наставления, методы, постижения этого знания.

Хинаяна

Традиция Хинаяны опирается на то, что можно назвать первыми учениями Будды, начиная с его знаменитой проповеди о Четырех Благородных Истинах: страдании, источнике страдания, возможности прекращения и способе прекращения страдания.

Основу учения образует Трипи́така, Палийский Канон — свод священных текстов, составленный вскоре после так называемого «ухода Будды в Нирвану».

Последователи Хинаяны считают эти писания самым древним источником Учения Будды, и следовательно самым авторитетным. Отсюда еще одно название Малой Колесницы: Тхеравада то есть «Учение старейших».

Махаяна

Традиция Махаяны возникла на севере Индии и распространилась преимущественно в Китае, Тибете и Японии. Она переосмысляет сложившиеся в Хинаяне положения о мироустройстве и духовном Пути, раскрывая смысл Учения Будды совершенно по новому.

Основа Махаяны и Хинаяны — Сутры.

Это писания, пришедшие к практикам древности в форме духовного откровения. Предполагается, что Сутры были переданы Буддой. Но Буддой уже не в форме конкретного исторического лица, Будды Шакьямуни, а как проявление природы Будды как таковой, вневременной, всеобъемлющей — метафизической реальности, запредельной относительно человеческого Ума.

Ваджраяна

Ваджраяна — последняя Колесница, называемая «тантрический буддизм». Это название связано с тем, что основа практик здесь — Тантры — знания, переданные предполагаемым воплощением Будды, учителем Падмасамбхавой. Конечная цель Ваджраяны та же, что у и Махаяны — обретение состояния Будды для блага всех существ. Отличие в Методах обнаружения этого изначального состояния.

Отличия колесниц

Цель:

—  Хинаяна: Нирвана  (Освобождение для себя)                                             

— Махаяна, Ваджраяна:  Благо всех существ

Хинаяна воспринимает Путь Будды Шакьямуни как руководство к действию: отречься от всего «мирского», отсечь привязанности и «загрязнения», чтобы стать просветлённым существом подобно Будде и покинуть этот мир, уйдя в бесконечное блаженство

Нирваны — состояния за пределами цикла рождения и смерти — сансарического бытия.

Важно отметить: последователи Хинаяны верят, что Будда — конкретное историческое лицо, Учитель, обретя Просветление действительно ушел в Нирвану. То есть перестал существовать в нашей реальности. Это воззрение — ключевое отличие восприятия явлений в Хинаяне и Махаяне.

 — Хинаяна:   Будда — Человек достигший Просветления   

 —  Махаяна:   Будда- метафизическая Реальность      

Сутры Махаяны указывают на то, что Нирвана — это уловка

на пути, а Будда, Татхагата — нечто, гораздо большее, чем явленное миру тело Будды Шакьямуни. Будда — это аспект реальности, первоприрода, первоматерия, источник всего сущего. И потому Будда, воспринимаемый таким образом, не может «покинуть» Сансару. Он пребывает в ней внутри каждого из нас.

Такая концепция получила название Теория Татхагата Гарбхи. «Зародыша» Будды как изначальной природы внутри всех живых существ.

Об этом можно прочесть в Татхагатагарбхе сутре:

А также, сыновья хорошей семьи, (он) понимает, что внутри живых существ, утопающих в осквернениях, сидит множество Татхагат со скрещенными ногами и неподвижных, одаренных, как и я, знанием и видением. И понимает, что нутро тех (существ), оскверненное нечистотой, -истинная природа Татхагаты (татхагатадхармата), недвижимая и неколебимая любыми состояниями бытия, и затем говорит: «Все эти Татхагаты подобны мне!»

Идеальная личность:

 — Хинаяна:

 — Махаяна:  Бодхисаттва

Идеалом Хинаяны является Архат — святой монах, собственными усилиями достигший Нирваны, цели пути в рамках этой традиции.

В Сутрах Махаяны хинаянских святых — Архатов называют Шраваками, «слушающими голос», подразумевая, что это ученики Будды, не постигшие всех глубин учения и привязавшиеся к идее Нирваны как Индивидуального освобождения, стремление к которому в принципе заблуждение.

Во-первых, нет разницы между Сансарой и Нирваной — это две иллюзии одного Ума.

Нет разницы вообще

Между Нирваной и Сансарой.

Что является пределом нирваны,

Есть также и предел сансары.

Между этими двумя мы не можем найти

Даже слабейшей тени различия.

Нагарджуна.

…

Ум – корень, как круговорота перерождения, так и просветления. Из-за разнообразия накопленной кармы, каждый из многообразных видов существ имеет свое особое иллюзорное видение.

Намкай Норбу Ринпоче » Кристалл и путь света»

…

Этот ум творит и сансару и нирвану

Вне него не существует ни то ни другое.

Падмасамбхава

Во-вторых, даже если Ум принимает правила игры этих иллюзий, стремление к «личному» Освобождению — не самый благородный путь. Ведь в шести мирах сансарического удела человек оставляет всех тех, кто будет продолжать пребывать в неведении и испытывать повторяющиеся страдания.

Потому задача практика — принести максимальное благо живым существам в течении своей жизни. Которая, как известно конечна, а рождение человеческое – бесценно, ибо дает возможность для практики.

Отказавшись от цепляния за собственное «Я», практик Махаяны переводит свой взор от себя к другим людям и существам.

Идеал Махаяны — Бодхисаттва — тот, кто породил в себе намерение стать Буддой дабы иметь возможность принести благо миру.

Намерение такого рода называется Бодхичитта ( «бодхи» — пробужденный», «читта» — сознание ). Зарождение такого намерения, обусловленного чувством великого Сострадания ко всему живому, является началом духовного развития на пути Великой Колесницы, Махаяны.

Вообще, в Махаяне есть такое воззрение, что определяющим природу нашего действия — является не само действие, а намерение, мотивация. И потому то, что по форме выглядит странно или даже жестоко, имея так называемую благую цель под собой — является благом.

 — Хинаяна и Махаяна:

 — Ваджраяна:  Путь преобразования (Тантры)

Хинаяну и Махаяну называют Путь Отречения. То есть отказ от негативных, не благих действий, дабы очистив Ум, обнаружить свое изначально просветленное состояние — достичь Просветления.

Ваджраяна, и тантра в целом, это Путь Тантры, Преобразования. Где те омрачения, привязанности и страсти, что в Сутре следует отсечь, используются как часть практики.

Ученый, религиовед Евгений Торчинов пишет:

Ваджраяна утверждает, что главное преимущество такого метода — его чрезвычайная эффективность, «мгновенность», позволяющая человеку стать Буддой в течение одной жизни, а не трёх неизмеримых (асанкхея) мировых циклов — кальп. Вместе с тем наставники Ваджраяны всегда подчёркивали, что этот путь является и самым опасным.

Ваджраяна взаимодействует с темными пучинами бессознательного — того «тихого омута», в котором «черти водятся», используя его безумные сюрреалистические образы и архетипы для быстрого выкорчевывания самих корней аффектов: страстей, влечений (порой патологических), привязанностей, — всего того, что могло и не осознаваться практиком, «атакуя» его сознание «изнутри».

Сейчас под словом «тантра» на западе продвигаются мероприятия, имеющие очень отдаленное отношение к духовности. Такое явление связано с поверхностным пониманием, западным сознанием союза мужского и женского, который выделяется в тантре. Мужское и женское начало в Ваджраяне — это союз двух аспектов Пробуждения: мудрости и метода.

На изображениях тантрических божеств, изображается пара, священный союз, называемый «Яб-Юм».

Метод, «Упая» — это мужское начало, божество в мужском теле.

Мудрость, «Праджня» — женское начало, изображается как супруга божества.

В буддизме есть устойчивое триединство: Тело, Речь и Ум

 — практика на уровне  Тела: выполнение простираний

 — практика на уровне: Речи: это начитывание Мантр

 — практика на уровне  Ума: визуализации

Основные практики Ваджраяны:

1) практика мантр

2) визуализация божеств

3) созерцание мандал

Практика чтения мантр имеет в Ваджраяне столь большое значение, что её часто даже называют Мантраяной — Колесницей Мантр. Произнесение мантр подразумевает понимание внутреннего смысла мантры и её воздействия. Часто в практике нужно визуализировать написанные тексты мантр, причём задаётся определённый цвет, размер, толщина и другие параметры созерцаемых букв.

Практика тантрических мантр предполагает получение специального Посвящения, которое сопровождалось объяснением правильного произнесения того или иного звука.

В Ваджраяне большую роль играет наставник, учитель, Гуру. Под руководством такого гуру для каждого ученика подбирается своя практика, в зависимости от характера. Качество, черта характера, имеющая негативное свойство называется аффект (клеша): гнев, страсть, невежество, гордыня или зависть.

Практикующие Ваджраяну утверждают, что такого рода аффекты должны не уничтожаться, а осознаваться и трансформироваться в пробужденное сознание. Как это возможно?

Основой претворения страстей и влечений в мудрость Будды является природа Будды, которая есть природа психики и всех ее состояний и которая присутствует в любом, даже самом низменном психическом акте.

Потому, Ваджраяну можно назвать выходом за пределы понятий «чистого» и «нечистого».

…

Прежде чем изучать практику тантрического буддизма, Ваджраяну, следует изучить фундамент на который она опирается, а именно предыдущие две Колесницы.

Когда начинающий практик ищет «передачу», Посвящение на сложные, «высшие» тантры Ваджраяны, не накопив опыт в более доступных практиках — в нем говорит Духовное Эго. Считается, что если человеку обьяснили какой то метод, например Мантру — то есть образно говоря «передали» её, вложив в некотором смысле свою энергию в эту передачу — то есть энергию Учителя, эту практику «реализовавшего» — важно действительно Практиковать.

Когда приезжают буддийские Ламы с лекциями, учениями и всевозможными передачами практик — надо быть честным перед собой — намерен ли ты действительно применять в жизнь те знания, что получишь на таком мероприятии. Если человек получает «передачу» и не практикует — он создает «препятствие». Поэтому лучше быть более пустой и легкой чашей применяющей переданные уже методы, чем переполненным духовными знаниями сосудом без практики. Это и называется Духовным накопительством. Везде нужна мера — Серединный Путь.

…

Мы можем прожить жизнь по-разному. Через пять лет, то, что важно сейчас потеряет значение. Vanitas Vanitatum Суета сует. Сансара.

Есть вещи вне времени. Они останутся в нас навсегда. Человек чувствует это вечное и ищет к нему дорогу.

Оттого — разные религии, книги и путешествия, разговоры — вдруг найдется?

Но изначальная природа человека, его суть — никогда не придет извне — это знание внутри. И Учение Будды — древнейший способ подобрать ключ к этой двери. Вернуться к истоку.

Сколько бы ни было дорог, какую бы мы ни выбрали Колесницу, главное — идти вперед.

Терпения и радости нам на этом пути!

Ом.

www.oum.ru

18. Создание буддизма. Буддизм «малой колесницы», ламаизм

Буддизм — самая древняя мировая религия. Он возник в VI в до н. э. в Индии. Пережив в этой стране эпоху формирования и расцвета, буддизм превратился в мировую религию благодаря распростране­нию в страны Южной, юго-восточной, Центральной Азии и Дальнего Востока.

При изучении национальных религий Индии мы отмечали, что в VI в. до н. э. господ­ствующее положение в индийском обществе занимал брахманизм. В условиях брахманизма господствовала кастовая система разделе­ния населения. Ведущую роль в этой системе занимали брахманы и кшатрии.

Основателем буддизма была реальная историческая личность — Сиддхартха Гаутама (из рода Гаутама), принадлежавший к варне кшатриев. По своему социальному происхождению он принадлежал к царствующему дому небольшого княжества Шакья. Буддийское предание гласит, что отец Сиддхартхи безумно любил свою жену и после смерти пере­нес свою любовь на сына. Он окружил его заботой и вниманием, не жалел средств для развлечения ребенка, а затем и юноши. Однажды царевич, гуляя со своим возницей Чангой, неожиданно увидел дрях­лого старика и, пораженный его видом, стал расспрашивать слугу о старости. Он был потрясен, когда узнал, что это общий удел всех лю­дей. Перед ним со всей остротой встали смысложизненные вопросы.

Индийская культура того времени уже выработала опреде­ленные формы ответа на эти вопросы. Существовали развитые фи­лософские системы, развивалась практическая йога. И Сиддхартха обратился к изучению философского наследия ведизма и брахма­низма. Многое из этого наследия было усвоено им, творчески перера­ботано и затем вошло в новое учение. Но это случилось не сразу. Философские системы того времени учили, что покой можно обрести, только ведя аскетический образ жизни, занимаясь самоумерщвле­нием своей плоти. И Сиддхартха стал отшельником — йогом. Шесть долгих лет он бродил в чаще, почти ничего не ел, лицо его стало страшным. Оно почернело и невероятно исхудало, кожа сморщи­лась, волосы выпали, он стал похож на живой скелет. И вот однажды в полуобморочном состоянии, он уснул под деревом и во время этого сна ему открылись великие истины, он стал просветленным — Буд­дой (слово Будда буквально и означает просветленный). С тех пор он стал сам просвещать людей, проповедовать свое учение. Буддизм как религиозная система и философско-нравственое учение начина­ется с того момента, когда Сиддхартха Гаутама захотел сделать свое просветление всеобщим достоянием и начал свою проповедь.

Формулируя свое учение, Будда опирался на знакомую всем индийцам брахманистскую традицию. Он использует в своем учении принцип перерождения (сансары), идеи воздаяния (кармы), правед­ного пути (дхармы).

По буддизму, жизнь во всех ее проявлениях есть выражение различных комбинаций или «потоков» нематериальных частиц — дхарм. Сочетание дхарм определяет бытие всего существующего в этом мире: людей, животных, растений, неорганической природы. После распада соответствующего сочетания наступает смерть, но дхармы не исчезают бесследно, а образуют новую комбинацию. Эта комбинация осуществляется в соответствии с законом кармы — воздаяния в зависимости от поведения в предыдущей жизни. Беско­нечная цепь перерождений (сансара), или колесо жизни может быть прервано. Именно к этому и должен стремиться каждый человек. Прекращение перерождений, вызывающих страдания, достижение состояния покоя, блаженства, слияния с Буддой — такова главная цель человеческих усилий.

Та­ким образом именно в буддизме закладывается один из первых принципов, характерных для всех мировых религий — обращение с проповедью ко всем людям, независимо от их этнического и социального происхождения.

Второй важной особенностью буддизма, является перемещение акцента с коллективной на индивидуальную религиозную жизнь.

четырех основных положений его вероучения:

1. Сущность жизни есть страдание.

2. Причина страданий — желания и привязанности.

3. Чтобы избавиться от страданий, надо с корнем вырвать же­лания и привязанности.

4. Для этого необходимо вести добродетельную жизнь по зако­нам правильного поведения и нравственного знания (так называе­мый восьмеричный путь, о котором речь пойдет чуть позже), веду­щий к просветлению и через него к нирване.

Таким образом суть вероучения буддизма сводится к призыву к каждому человеку встать на путь поиска внутренней свободы, полного освобождения от всех оков, которые несет в себе человече­ская жизнь. Обрести просветление означало прежде всего в буддиз­ме обретение полноты внутренней свободы.

Освобождение обретается в нирване. Нирвана — наряду с просветлением является ключевым понятием буддизма.. По учению буддизма, нирвана — это внутрен­нее состояние человека, при котором угасают все чувства и привя­занности, а вместе с ним и весь окружающий человека мир.

По буддийскому учению люди не одиноки на пути к просветле­нию, в этом им помогает Будда, а также бодхисаттвы — существа, которым осталось сделать последний шаг для достижения нирваны, но которые его не делают сознательно, чтобы помочь людям обрести покой. Однако, главное на этом пути должен сделать сам человек. Просветление и нирвана достигается ценой собственных усилий. Для этого человек должен проделать путь по «восьмеричной дороге».

Овладение этими принципами рассматривалось Буддой как некий ряд постепенно восходящих ступеней. На вершине лестницы, ведущей к нирване, человек находит высшее просветление, состоя­ние самбо дхи (самадхи).

В раннем буддизме поиск просветления и обретения нирваны предполагал отказ от всех мирских привязанностей и уход в монас­тырь, ведение отшельнического образа жизни.

Кроме усилий по личному просветлению монахи были обязаны заниматься миссионерской деятельностью, пропагандировать уче­ние своего учителя. Это учение встречало большой интерес, но не каждый был способен встать на путь отрешения от всего мирского. Поэтому возникла проблема буддистов-мирян. Эта проблема была разрешена на основе разработки учения о двух путях спасения: хинаяне и махаяне.

Хинаяна (малая колесница) — это узкий путь спасения. Хинаяна предполагала относительно жесткий аскетизм. Это путь индивидуального про­светления и обретения нирваны, которым шли архаты — члены сангхи.

Еще одной разновидностью буддизма является ламаизм. На­звание этого особого направления в буддизме, бытующее в европей­ских языках произошло от слова «лама» названия монаха или жре­ца. Ламаизм сформировался в VII в. н. э.

В ламаизме наиболее ярко проявилась одна из главных зако­номерностей формирования мировых религий. Чем дальше от места возникновения проникает то или иное религиозное течение, тем больше оно удаляется от первоначального, исходного варианта и на­сыщается элементами местных религиозных верований, культов, обычаев и традиций. Ламаизм представляет собой довольно при­чудливый синтез махаяны, тибетского буддизма — ваджраяны и добуддийских архаичных верований народов, населяющих эти тер­ритории.

Вероучение ламаизма содержит довольно примитивную кос­мологию. Согласно вероучению ламаизма, Земля является плоским кругом (мандалой), на которой расположены четыре материка, омы­ваемых океаном. Эти материки имеют различную форму: круг, полу­круг или трапецию, треугольник и квадрат. Посреди круга возвыша­ется гора Сумеру, вокруг которой движутся Солнце и Луна, от чего происходит смена дня и ночи. Земля лежит на слоне, слон стоит на , черепахе, черепаха плавает в море. Когда на земле накапливается много грехов, черепаха начинает шевелиться, от чего происходят землетрясения. Любой факт землетрясения — это сигнал неблагопо­лучия и, следовательно, необходимо усиление культовой деятельности, обращения за помощью к богам.

Ламаизм располагает довольно обширным и разветвленным пантеоном богов, в который вошли, наряду с традиционным буддий­ским, чисто местные божества тибетцев, монголов, бурят, тувинцев, калмыков. На вершине этого пантеона располагается Будда Шакья-муни — будда современной космической эпохи. Вместе с ним боль­шую роль играет Будда Майтрейя — будущий будда, своеобразный мессия. Покровителями вселенной выступают также изначальный, первичный Будда, воплощающийся своими важнейшими качества­ми в будды Амитабке, Вайрогане, Акайбы. Наряду с почитанием будд в ламаизме сложился культ бодхисаттвов. Наиболее почитае­мые бодхисаттвы: Авалокитехара, сын Амитабха, особенно в образе защитника Подменани, Ваджранани — великий маг и мудрец Манд-жушри. Развитие представления о первооснове энергетического на­чала повлияло на формирование образа Шакти — спутницы божест­ва, его женской ипостаси. В результате исходные божества и бодхисаттвы образовали многотысячные «семьи» и свиты, куда включались: спутницы — шакти, духовные сыновья — бодхисаттвы, демоны, охранители и антиподы благих качеств будд — демоны-враги. В этот пантеон также входили обожествленные реальные де­ятели буддизма, например, великий проповедник и маг Падмассомб-хава (Гуру Римноге VIII в.). С именем этого великого Гуру и его учеников предание связывает распространение буддизма и станов­ление ламаизма в Тибете, Непале, Сиккиме. Развитие ламаизма в Тибете сделали этот район организационным и духовным центром ламаизма. В столице Тибета — Лхаса до 1959 г. находилась резиден­ция главы ламаизма Далай-лама (монг. — Тибет букв. море. Лама, т. е. Лама великий как море)). Этот титул установлен в 1391 г. Первым Далай-ламой был Биндуидуб (1391—1475). В настоящее время гла­вой ламаистов является Далай-лама XIV Лозондантзен-джанцоигвант (р. 1935).

studfiles.net

Глава 12 Малая и большая колесницы. Посвящения и посвященные в Тибете [litres]

Глава 12

Малая и большая колесницы

Термины «махаяна» и «хинаяна» хорошо знакомы тем, кто читал работы по буддизму, поэтому излишне объяснять их здесь. Тем не менее поскольку буддисты, и особенно посвященные ламаисты, придают им во многом значение, отличное от того, которое обычно принято на Западе, то следует обсудить это.

На языке востоковедов термины «хинаяна» (тибет. тэг-мэн) и «махаяна» (тибет. тэгпа-ченпо) применяются в делении буддизма на первоначальное учение и более поздние учения, представляющие собой либо развитие, либо искажение древнего учения.

В мои задачи не входит разъяснение философских концепций, характеризующих эти две «колесницы». Более того, деление буддийского мира на две отдельные фракции чисто теоретическое и лишь немного согласуется с действительными фактами.

Прежде всего название «хинаяна», «низшая колесница», первоначально данное последователями ортодоксальной традиции своим оппонентам, последними не признается. Сингалезцы, бирманцы, сиамцы (таиландцы) и все буддисты, которых иностранцы включают в число хинаянистов, совершенно справедливо считают себя не ниже своих единоверцев в Китае, Японии и Тибете во всех вопросах буддийской философии. Напротив, они утверждают, что они являются обладателями единственно верного учения – учения Тхера (древних).

Буддисты стран Северной Азии, которых иностранцы без разбора называют махаянистами, как правило, относятся к подобной классификации более сдержанно.

Здесь я буду обсуждать только тибетцев, точнее, учителей мистицизма, которые учат дам-нгагу и даруют эзотерические и мистические посвящения. Как уже было сказано, выражение «большая колесница» обозначает учение, более приемлемое для большинства последователей, чем учение древних, которое более способно вести за собой верующих к спасению.

Такая интерпретация, которой я в действительности в Азии не встречала, неизвестна и ламаистам. По их мнению, махаяну следует понимать как «большую колесницу» в том смысле, что она превосходит «малую колесницу» и является возвышенной.

Если им говорят, что развитие учений махаяны следовало бы приписывать Ашвагхоше, Нагарджу– не или какому-нибудь другому буддийскому философу, то они решительно опровергают это мнение. Они отвечают, что эти учителя учили доктринам, относящимся к «большой колеснице», но они вовсе не изобрели их. «Большая колесница» существовала во все времена; она включает в себя разнообразные высшие учения, которые недоступны обыденному сознанию. Отсюда, согласно ламаистам, следует, что махаяна – это не всеобъемлющая «колесница», легко доступная массам, а скорее путь, доступный только для избранных.

Ламаистские мистики не рассматривают все свои канонические писания как относящиеся исключительно к махаяне. Они включают в «низшую колесницу» работы, связанные с предписаниями по обычной этике, правилами монастырского поведения и всем тем, что хоть как-то связано с этим.

«Спасение, – не переставая повторяют они, – это чисто духовное дело; это – овладение «знанием», освобождение (тхарпа или толба)[109] от заблуждения, к тому же все эти предписания и правила необходимы как подготовительная тренировка для «очищения» сознания».

Ламаисты признают не только две «колесницы». Они говорят о множестве «колесниц», соответствующих философским системам, которые мы относим к махаяне, пытаясь отстаивать ее отдельное значение.

Тем не менее обычно упоминаемые «колесницы» можно расположить в следующем порядке:

1. «Низшая колесница» (тэг-ман).

2. «Колесница ран-сангьяй», то есть колесница «будд, достигших просветления для себя», которые не проповедуют Учение.

3. «Колесница чангчуб-семпа», то есть колесница тех, кто вкладывает всю свою энергию в практики безграничного сострадания и работает на благо и ради просветления всего человечества.

4. «Наивысшая совершенная колесница» (лама– мэд-па-тэгпа).

«Низшая колесница», часто называемая «колесницей слушающих» (ньян-той-кьи тэгпа), соответствует хинаяне. Она ведет к нирване самым длинным путем людей, не способных усвоить труднопостижимое учение махаяны. Кроме того, как говорят тибетцы, адепты этой «колесницы» стремятся только к личному освобождению от страдания, не трудясь ради спасения других существ, и по этой причине духовно они уступают альтруистичным бодхисаттвам.

Как будет показано впоследствии, такая оценка тибетцами «слушающих» ошибочна и является следствием полного непонимания не только первоначального буддийского учения, но и его последующего философского и мистического развития в махаяне. «Колесница ран-сангьяй», на взгляд ламаистов, – это «колесница» исключительной интеллектуальности. Ран-сангьяй – это подлинный Будда. Он постиг знание путем исследования, интроспективного анализа и созерцания, и теперь он наслаждается плодами своего духовного просветления. Он не проповедует учение и никак не трудится на благо других. Ламаисты описывают его как сверхинтеллектуала в башне из слоновой кости. Иногда его называют как «тот, кто постиг только одну причину», подразумевая, что он постиг Пустоту, но не Сострадание. Такой персонаж не пользуется популярностью в Тибете. Тибетцы обвиняют его в эгоизме, не замечая, однако, что он очень похож на героя, столь превозносимого в «высшей совершенной колеснице» (лама-мэд-па-тэгпа), который достиг состояния абсолютной неактивности.

«Великой колесницей», строго говоря, махаяной является «колесница чангчуб-семпа» (санскр. бодхисаттва). Она характеризуется тем, что ее целью является не нирвана, а состояние бодхисаттвы, чье сердце преисполнено сострадания к страданиям других существ и кто способен прийти к ним на помощь. Во всех ситуациях это является его самой поразительной чертой. Однако в Тибете Сострадание, хотя и признается махаянистским, должно сопровождаться совершенным осознанием Пустоты.

Отсутствие такого осознания низвело бы Сострадание до уровня обычной жалости.

«Пустота и Сострадание едины» (тонг гнид нъин– дже зунг джуг) – таков девиз тибетских адептов «великой колесницы». Бодхисаттва практически осуществляет свое сострадание, когда освобождается от иллюзии, которую создает вера в реальность воспринимаемого нами мира. Его умственная позиция, труднопостижимая для тех, кто не достиг ее, ясно описывается в «Алмазной сутре». Там мы читаем: «Когда бодхисаттва больше не верит ни во что, приходит время совершать дары», только тогда эти дары эффективны. Кроме того, сказано, что «когда бодхисаттва приведет в нирвану существ больше, чем песчинок в реке Ганг, он должен осознать, что не спас никого». Почему? Потому что если он поверит, что спас какое-то число существ, он сохранит идею «я», и в этом случае он не будет бодхисаттвой.

Это весьма трудные для понимания учения, каждый термин которого с трудом можно перевести на западный язык, причем и в этом случае он потребует пространного комментария.

Четвертая «колесница» – лама-мэд-па-тэгпа (буквально означает «нет более высшей»). Ее адепты учат, кроме всего прочего, что нирвана и мир явлений (нангси)[110] фундаментально тождественны, это два аспекта одного и того же, или скорее два в равной мере иллюзорных взгляда на Реальность.

Кроме вышеописанных четырех «колесниц», существует также «мистическая колесница» (нгаг-къи тэгпа), «тантрическая», или «магическая колесница» (гъюд-къи тэгпа) и некоторые другие.

Роль и личность бодхисаттвы по-разному понимается во всех «колесницах», но ему отводится важное место, и обычно необходимо получение ангкура бодхисаттвы, прежде чем будет получено допущение к мистическим «посвящениям».

Сомнительно, чтобы сам Будда проповедовал о бодхисаттвах. Истории его прошлых жизней – «Джатаки», в которых он предстает как бодхисаттва, – это явно измышления низшего порядка тех верующих, которые переиначивали традиционные индийские истории о перевоплощениях или выдумывали свои в том же духе. Кроме того, поведение исторического Будды было лишено эксцентричности, присущей многим бодхисаттвам. В его учении это также не поощрялось. Пример, который он рекомендовал своим ученикам, – это умиротворенный образ архата, мудреца, полностью сбросившего десять оков[111], достигшего неколебимой безмятежности ума и живущего в нирване.

Впоследствии те из буддистов, чей разум не смог подняться до высот духовного совершенства этого рода, противопоставили бодхисаттву архату. Они превратили бодхисаттву в фантастического героя, чье чрезмерное милосердие часто проявлялось в невероятных деяниях, которые иногда противоречили здравому смыслу или даже были жестокими и безнравственными.

Самой популярной историей о бодхисаттве, вызывающей слезы у тысяч простодушных верующих от далеких границ тропического Цейлона до северных степей Монголии, является рассказ о Вессантаре.

Вессантара дал обет никогда не отказывать в том, о чем его просят, чтобы посредством накопления заслуг и благодеяний подготовить себя к возможности стать буддой.

Получилось так, что, будучи принцем и наследником трона, он отдал врагу волшебный камень[112], который обеспечивал процветание и непобедимость отцовского царства. Завладев этим талисманом, враги вторглись в страну, грабя и убивая ее жителей. Безмятежность нашего героя ни в коей мере не была нарушена этим несчастьем. Он оставался верен своему обету – только обет имел для него значение.

Абстрактная добродетель такого рода не получила одобрения у министров при дворе отца: они изгнали принца. Верная жена Вессантары разделила его участь вместе с двумя детьми. Они поселились в лесу в убогой лачуге. Однажды там появился старый брахман. У него не было слуг, и поэтому он попросил Вессантару отдать ему детей в услужение. И тот с радостью сразу же отдал их брахману. Маленькая девочка и ее брат просили отца не отдавать их, потому что злой брахман будет с ними плохо обращаться, но и здесь принц не нарушил своего обета. Он даже обрадовался такой возможности проявить свое милосердие. Вскоре ему представилась еще одна возможность: в этот раз он отдал свою жену. В конце концов он предложил свои глаза слепому, чтобы «тот мог воспользоваться ими вместо своих»[113].

Авторы таких историй представляют себе права главы семьи совершенно не так, как мы. С их точки зрения муж является законным собственником жены и детей. Отдавая их, он просто распоряжается своим имуществом. Поэтому поступок бодхисаттвы не вызывает у них возмущения: они расценивают этот поступок просто как отказ от очень дорогих вещей, то есть как великую жертвенность. В настоящее время такие варварские представления существенно изменились даже у народов, стоящих в стороне от цивилизованного мира, и современные последователи Вессантары часто утверждают, что «на самом деле он отдал свою жену и детей с их согласия».

Разумеется, эта история заканчивается хорошо: старый брахман оказался богом, который хотел испытать Вессантару, и вернул ему жену и детей. Другой бог «вернул ему глаза, ставшие еще более прекрасными, чем прежде», а вражеский царь возвратил драгоценный камень. Было бы удивительно, если бы совесть авторов подобных историй не возмутилась страданиями невинных жертв своего чрезмерно милосердного героя. Однако, по-моему, было бы ошибочно допускать такую оценку. Этих авторов интересовал один только принц, именно его они не хотели покинуть в его несчастьях, остальные же были для них просто номинальные персонажи, статисты, не представляющие никакого интереса. И, как это часто случается не только в сказках, но и в реальной жизни, экстравагантное милосердие, к которому обязывает бодхисаттву его обет, оборачивается не чем иным, как чудовищным эгоизмом.

Некоторые ламы-мистики отказываются признавать эту историю, хотя она и повсеместно известная, но никак не может быть связанной с махаяной. Они говорили мне, что она характерна для «малой колесницы». Ее герой жаждет сам насладиться восторгом от распространения в мире счастья и просветления; он не испытывал бы тех же чувств, если бы то же самое даровал человечеству другой будда. Он полон веры в реальность своего «я». Кроме того, здесь будда рассматривается как «личность». Принц не понял истинную суть будды как существа вселенской «мудрости».

С другой стороны, есть истории о бодхисаттвах, которые считаются этими ламами, как выражающие подлинный дух махаяны. Следующая история пользуется широкой известностью во всех буддийских странах.

По лесу бродил некий молодой принц (говорят, что это был исторический Будда в одной из своих прошлых жизней). Страшная засуха иссушила родники, в руслах рек остались только песок и галька, листья деревьев, сожженные солнцем, превратились в пепел, звери убегали в другие земли. И вот, среди всего этого опустошения принц увидел неподалеку тигрицу с тигрятами, умирающую от голода. Дикий зверь тоже заметил бодхисаттву. В глазах тигрицы можно было прочесть желание напасть на столь доступную добычу, чтобы накормить своих детенышей, которых она больше не могла кормить и которые скоро должны были погибнуть от голода. Но она обессилела и не могла встать на лапы и совершить прыжок и продолжала лежать – этакое жалкое воплощение материнского отчаяния и жажды жизни.

После этого молодой принц, преисполненный сострадания и жалости, свернул с пути, подошел к тигрице и предложил ей в качестве корма свое тело.

Самое прекрасное в этой истории то, что она лишена обычного в таких случаях чудесного конца. Ни один бог не вмешивается, принца заживо съедают, и занавес опускается, скрывая тайну того, что может последовать дальше.

По всей вероятности, это всего лишь легенда, но мне кажется, и не вполне безосновательно, что поступок подобного рода и впрямь мог произойти. Трудно измерить глубину милосердия и самоотречения, которой достигают некоторые буддийские мистики.

Единственным в сущности махаянистским актом, который вызывает величайшее почитание у массы верующих ламаистов, является отказ мифических бодхисаттв, как, например, Ченрези, от вступления в нирвану.

Хотя благодаря этому благодеянию они и получают право на нирвану, но их ревностный альтруизм заставляет их отказаться от нее, чтобы продолжать помогать своим смертным собратьям, ибо будды, вступившие в нирвану, больше не могут этого делать.

Сентиментальные произведения такого рода имеют огромный успех в Тибете. Отзвук этого мы встречаем в многочисленных ритуалах, когда святых лам и других героев умоляют не вступать в нирвану, чтобы они продолжили защищать своих собратьев.

Невозможно придумать что-либо более противоречащее учению буддизма, чем идею о том, что нирвану можно отвергнуть. Можно не войти в рай как определенное место, но нирвана по сути своей – состояние, автоматически возникающее вслед за исчезновением неведения, и тот, кто достиг знания, не может, как бы он ни хотел этого, не знать того, что он уже знает.

Учителя мистицизма не заблуждаются на сей счет, и, несмотря на свою популярность, эти ошибочные представления о поведении бодхисаттв отсутствуют в наставлениях, даваемых ученикам, которых они приняли для посвящений высших уровней.

Желание самому стать буддой кажется им свидетельством полного непонимания того, что они называют «сознанием Будды». Будды в человеческом облике или те, кто способен принять различные формы в других мирах, – всего лишь манифестация (тулку) этого «я», которое мы тем не менее должны остерегаться воспринимать как «личность».

Чтобы выразить свое отношение к усилиям легендарных бодхисаттв или тех, кто хотел бы подражать им, некоторые ламы прибегают к необычным притчам.

«Представьте себе, – сказал мне один из них, – что в ясный солнечный день человек упорно пытается зажечь светильник, свой светильник, чтобы посветить самому себе и кому-нибудь другому. Тщетно указывать ему на ясный день, на то, что солнце одинаково светит для всех. Он отказывается воспользоваться этим сиянием и жаждет только света, порожденного им самим. Весьма вероятно, что глупость этого человека вызвана его неспособностью увидеть солнечный свет; для него он не существует, непроницаемая завеса мешает ему воспринять его. Что же такое это завеса? Страстная влюбленность в свое «я», свою личность, свои деяния, рассудок (ртогпа), столь далекий от понимания (ртогспа)».

Здесь перед нами весь тибетский мистицизм, великий принцип которого гласит: нет ничего, что нужно «делать», есть только то, что надо «не-де-лать». Я уже как-то говорила, что созерцатели среди лам сравнивают духовную тренировку с процессом очищения или прополки.

В то время как малочисленная элита мыслителей придерживается этих или сходных с ними идей, популярные верования в бодхисаттв все больше вязнут в трясине нелепицы и порождают множество смешных случаев. Они позволяют некоторым ламам оправдывать те противоречия в поведении, которые оскорбительны для чувств верующих, и превращать их в достойные похвалы акты самоотречения и почитания. Посмотрим, как это происходит.

Лама – глава школы или линии преемственности учителей, или просто настоятель монастыря, но в любом случае тулку[114] – искусно распространяет слух о том, что и на протяжении своих прошлых жизней он выполнял роль того же настоятеля, теперь же он достиг последнего воплощения. Его духовное совершенство достигло конечной стадии, и после своей смерти он войдет в нирвану.

Однако если святой лама или великий маг, которого он ныне воплощает, перестает возрождаться в этом мире, что же будет с массой верующих, которых он защищал на протяжении прошедших веков? Что будет со всеми этими покинутыми сиротами, которые станут добычей неисчислимых злых духов, которых раньше сдерживал милосердный могущественный лама? Паству теперь будут косить болезни, ураганы будут уничтожать посевы, множество умерших не сможет достичь рая Великого Блаженства, в то время как, выполняя необходимые ритуалы, великий лама делает столь легким попадание в рай для тех умерших, чьи родственники щедро вознаграждали его за погребальную службу.

Великий лама не может спокойно смотреть на все эти горести и беды, его сердце обливается кровью. Чтобы спасти от этих страданий как монахов, так и мирян, он жертвует собой. Он отказывается от нирваны и продолжит перевоплощаться. Но каким образом предотвратить, чтобы его высокое совершенство не последовало своим естественным ходом и не увлекло его из этого мира? Существует только одно – очень болезненное средство: нарушить добродетель и совершить грех.

Часто выбранный грех заключается в том, чтобы официально или как-то иначе взять себе жену, если этот лама связан обетом целомудрия. Брак великого ламы школы кармапа, все предшественники которого начиная с XII века были холостыми, приписывается именно такому проявлению милосердия.

Можно добавить к этому, что тибетцы, по большей части прирожденные шутники, несмотря на свой простоватый вид и склонность к суевериям, обычно воспринимают этих чрезмерно сострадательных лам с добродушной насмешкой.

Однажды я совершенно случайно приняла участие в одной из подобных комедий, героем которой был добрый и образованный человек, сторонник прогресса и многих европейцев, живущих вблизи китайской границы. Поскольку возможно, что они могут прочесть эти строки и переведут их ему, то я сочла необходимым не называть его по имени.

В то время я жила в монастыре Кум-Бум. Однажды мне сообщили, что меня хотела бы видеть одна путешествующая в этих местах дама из далекой Лхасы. Я сердечно приняла ее. Из разговора я узнала, что она «морганатическая» жена одного тулку, настоятеля богатого монастыря «желтошапочни– ков», который из сострадания, чтобы отказаться от нирваны, вынужден был жениться. Эта история позабавила меня. Дама была совершенно очаровательна и роскошно одета. Но в выражении ее лица было нечто привлекшее мое внимание.

Когда она ушла, я сказала своему слуге, который представлял ее: «В этой женщине есть что-то необычное. Она – лхамо (богиня), принявшая человеческий облик». Я сказала это в шутку и была удивлена, что он воспринял это со всей серьезностью. Человек, с которым я говорила, родился в Лхасе и был знаком с мужем моей очаровательной посетительницы, так как служил у них много лет доверенным слугой. Взволнованный, он переспросил меня:

– Это правда, о преподобная госпожа, что вы заметили в ней особые знаки?

– Конечно, – ответила я, продолжая насмехаться, – она – воплощенная лхамо. Ее лицо имеет голубоватый оттенок.

Смуглая кожа лица некоторых тибетских женщин иногда имеет голубоватый или розоватый оттенок[115]. Предполагается, что этот признак является свидетельством того, что его носительница является воплощением дакини или богини.

– В таком случае лама оказался прав в том, что увидел в Лхасе, – сказал слуга.

По моей просьбе он рассказал историю своего прежнего хозяина.

Это случилось в его доме в Лхасе. Однажды, прогуливаясь на террасе крыши[116] своего дома, он заметил молодую женщину, которая что-то шила на террасе соседнего дома. Лама, будучи тридцатилетним мужчиной в расцвете сил, ничем не занятый в святом городе, вероятно, переживал один из тех моментов томительного одиночества, когда не мог не мечтать о незнакомой красавице.

Наутро и на следующий день он снова увидел ее на том же месте. Без дальнейших церемоний он направил своего доверенного (который и рассказал мне эту историю) к ее родителям, чтобы просить ее руки. Он обосновал свою просьбу, пояснив, что в результате своего сверхъестественного ясновидения обнаружил знаки, свидетельствующие о ее волшебном воплощении. Вдобавок к этому благодаря глубокой медитации он узнал, что должен на ней жениться, чтобы избежать нирваны и тем самым остаться полезным для всех окружающих.

Такие заявления, исходящие от великого ламы, к тому же подкрепленные существенными дарами, не могли не убедить бедных родителей, чья дочь оказалась в этом мире «дакини». Они немедленно дали свое согласие.

Таким образом, случилось так, что мои слова оказались ценным подтверждением заявления ламы. Я обнаружила на лице его жены те знаменитые «признаки», которые прежде, вероятно, замечал только он один. Я не могла отказаться от своих слов… Эта дама была богиней в изгнании.

Высказанное мною мнение быстро достигло ее ушей и наконец стало известно самому ламе, который, как я поняла по ценности подарка, присланного мне в обмен на несколько подаренных его жене безделушек, был в большом восторге.

Два года спустя я гостила у него в степях Северного Тибета, где на склонах, окружающих пустынную долину, стоял его монастырь, в котором хранились накопленные за многие века сокровища художественного искусства.

Рядом, в окруженном садами летнем домике, жила героиня этой истории. Независимо от того, была она «дакини» или нет, монастырский устав запрещал ей находиться на территории самого монастыря.

Она показала мне свои драгоценности, одежды с дорогой вышивкой, платье из золотой парчи… сомнительная роскошь, которой в любой момент может прийти конец: либо в случае смерти ее супруга, либо в случае угасания его хрупкой любви к ней.

Совершения греха, который лишил великого ламу нирваны, уже было достаточно для обеспечения его последующего воплощения на благо верных последователей. Но повторение этого греха было излишним, и сообщница ламы в его милосердном деле становилась бесполезной. Монахи, которые не осмеливались противиться воле своего господина– настоятеля, с удовольствием приветствовали бы его развод с молодой женой, присутствие которой в непосредственной близости от монастыря нарушало дисциплину этой школы.

Внушительных размеров монастырь с его храмами, почитаемыми дворцами, кельями для отшельников гордо возвышался на холмах, полностью заслоняя маленький домик, затерявшийся в его тени. Бедная маленькая «дакини»!..

Хотя тибетцы осторожно и высмеивают лам, использующих женитьбу как средство избежать нирваны, тем не менее они проявляют большую снисходительность в оценке их поведения. Эта снисходительность отчасти обусловлена тем, что в морали тибетцев любовь не драматизируется. Возможно, они, хотя и бессознательно, находятся под влиянием религиозного учения, которое ставит разум на порядок выше всего прочего, и считают проявления чувственной любви тривиальными, не малозначащими.

Тем не менее снисходительность, проявляемая к ламам-тулку, которые тем или иным образом нарушают монастырские правила, происходит также из неясного страха, почти всегда присущего даже наименее суеверным из тибетцев. Предполагается, что ламы обладают сверхъестественными способностями, позволяющими узнать то, что о них говорят, и, соответственно, отомстить. Кроме того, тибетцы верят, что человек, критикующий ламу – своего покровителя, разрывает связывающие их психические узы и таким образом автоматически лишается его покровительства.

Можно также добавить, что большинство верующих вообще не считают, что великий лама должен быть святым и вести аскетическую жизнь. Это необходимо только для немногих анахоретов. Особый статус лам-тулку, как я уже говорила, основан на том убеждении, что они обладают способностью эффективно защищать своих последователей, а в случае далай-ламы, таши-ламы и некоторых других выдающихся личностей – защищать весь Тибет, людей, животных и вообще все. Поэтому единственное, что от них требуется, – это выполнять эту защитную роль наилучшим образом в меру своих сил, а средства и методы остаются полностью на их усмотрении, так как основная масса населения считает себя неспособной понять всю глубину их мысли.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

esoterics.wikireading.ru

Хинаяна (малая колесница). Буддизм Тибета

Хинаяна (малая колесница)

Достичь как того, так и другого освобождения можно лишь следуя пути. Есть пути обыкновенных существ и пути Высших. Вторые это пути истинные. Среди последователей хинаяны различаются слушающие (шраваки) и единоличнопробуждённые (пратьекабудды). У тех и других имеется по пять путей, что вместе составляет десять путей хинаяны.

Хотя слушающие ниже, а единоличнопробужденные выше, основа у них одна. И те и другие следуют учению пути хинаяны, которое служит методом лишь индивидуального освобождения от круговорота бытия. Кратко говоря, они берут за основу свод этических правил в сочетании с твердым намерением выйти из круговорота бытия и на основе этого вырабатывают единство безмятежности (шаматха) и особого постижения (випашьяна), устремлённого к пустоте. Тем самым они избавляются от скверн и от их семян, так что скверны не могут произрасти вновь. Действуя так, они достигают освобождения.

И слушающие, и единоличнопробужденные должны последовательно пройти пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и неученияболее. Тот, кто идет этими путями, называется последователем хинаяны.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

Буддизм

КОЛЕСНИЦЫ БУДДИЗМА Духовные пути, входящие в спектр буддийских Учений, одинаково драгоценны и были преподаны на благо живых существ с разными уровнями способностей. Все эти пути имеют общую цель — преодоление препятствия, возникающего оттого, что человек пребывает в двойственном состоянии, пестуя субъективное «я», или эго, которое, воспринимая внешний для себя мир как нечто «другое», постоянно пытается манипулировать этим миром для достижения удовлетворения и безопасности. Но достигнуть удовлетворения и безопасности так никогда и не удается, потому что все явления, которые кажутся внешними, непостоянны, а кроме того, истинная причина страдания и неудовлетворенности кроется в глубинном чувстве неполноты — неизбежном следствии пребывания человека в состоянии двойственности. Существуют следующие пути: Сутра (Сутраяна) — Путь Отречения Хинаяна (Малая Колесница) Все буддийские традиции сходятся в том, что существует главная проблема — страдание, но каждая из них предлагает свой метод ее решения, чтобы вернуть человека к переживанию изначального единства. Традиция Хинаяны придерживается Пути Отречения, который проповедовал Будда в облике человека. Позднее его слова были записаны в так называемых сутрах. Здесь эго сравнивается с ядовитым деревом, а применяемый метод подобен последовательному выкапыванию корней этого дерева. Согласно этому пути, следует преодолеть все привычки и склонности, которые считаются препятствиями к освобождению. И потому на этом уровне существует множество связанных с обетами правил поведения, которые регулируют все наши действия. Идеалом является монах, принявший максимальное число обетов, — во всяком случае, как среди монашества, так и среди верующих мирян, обычная жизнь считается нечистой и ее надлежит отвергнуть, чтобы, применяя различные способы медитации, превратиться в чистое существо, вышедшее за пределы причин страдания, — стать архатом, который больше не возвращается в круговорот рождения и смерти зависимого существования. Среди последователей Хинаяны различаются «слушающие» («шраваки»: они постигают, что страдание неотъемлемо от сансары, и сосредоточиваются на понимании отсутствия независимого «я». Победив беспокоящие эмоции, они освобождаются, достигая сначала первой ступени на пути видения — стадии «вошедшего в поток», за которой следуют стадии «единожды возвращающегося» — того, кто родится еще только раз, и «невозвращающегося», который больше не родится в сансаре; их конечная цель — стать архатом) и «единолично-пробужденные» («пратьекабудды» — те, кто достигли просветления в одиночку): архаты Хинаяны, вошедшие в нирвану глав­ным образом благодаря размышлению о двенадцати звеньях зависимого возникновения в обратном порядке. Они не нуждаются в учениях в этой жизни, но не обретают полной реализации Будды и поэтому не могут приносить пользу бесчисленным живым существам, как это делает Будда). У тех и других имеется по пять путей, что вместе составляет десять путей Хинаяны. Хотя слушающие — ниже, а единолично-пробужденные — выше, основа у них одна. И те, и другие следуют учению пути Хинаяны, которое служит методом лишь индивидуального освобождения от круговорота бытия. Они берут за основу свод этических правил в сочетании с твердым намерением выйти из круговорота бытия и на основе этого вырабатывают единство безмятежности (шаматха) и особого постижения (випашьяна), устремленного к пустоте. Тем самым они избавляются от скверн и от их семян, так что скверны не могут произрасти вновь. Действуя так, они достигают освобождения. И слушающие, и единолично-пробужденные должны последовательно пройти пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и не-учения-более. Махаяна (Великая Колесница) Последователи Махаяны прежде всего стремятся достичь состояния Будды, неотстраненной нирваны, высшего освобождения — ради спасения других. В соответствии с этим устремлением к высшему просветлению ради блага всех живых существ, они практикуют те же самые пути, что и в Хинаяне. Однако эти пути более возвышенны и действенны из-за иных движущих мотивов. К тому же эти пути дополняются специальными методами, основные из которых — шесть совершенствований и четыре способа обращения учеников. Опираясь на них, последователи Махаяны полностью и навсегда преодолевают не только препятствия скверн, но и препятствия на пути к всеведению. Когда оба типа препятствий преодолены, достигается состояние Будды. В Махаяне также имеется пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и не-учения-более. Хотя они называются так же, как пути Хинаяны, в действительности между ними огромная разница. Кратко говоря, разница между двумя колесницами, Хинаяной и Махаяной, кроется в их исходных мотивах; оттого возникли расхождения и в основной структуре путей, и особенно в их методах или приемах. Оттого, в свою очередь, и результаты их в значительной мере отличаются друг от друга, как низшее от высшего. С точки зрения Махаяны, стремиться только к своему собственному спасению и уходить от страдания, когда другие продолжают страдать, — далеко не идеал. В Махаяне считается, что следует трудиться для достижения более высокого блага, ставя желание освободить всех существ выше собственного спасения и, постоянно возвращаясь в круговорот страдания, помогать другим из него выбраться. Тот, кто идет таким путем, называется Бодхисаттвой (тот, кто достиг наивысшего состояния, но добровольно не покинул сансару, чтобы указывать другим существам путь к спасению, дал великий обет освободить их от страдания и привести к Просветлению. Бодхисаттвы представляют собой просветленный ум, действующий в жизни). И Хинаяна, или малая колесница, и Махаяна, или великая колесница, принадлежат к пути отречения, но подход у них разный. Чтобы отсечь корни дерева один за другим, требуется долгое время, и потому Махаяна больше нацелена на то, чтобы избавиться от главного корня, другие же должны засохнуть сами. Она развивает в человеке высшее сострадание, а также подводит к пониманию пустотной сущности всех явлений и индивидуального «я», к которому стремится и Хинаяна. В Махаяне стоящее за нашими действиями намерение считается столь же важным, как и сами действия, а это совсем иной подход, чем в Хинаяне, где во всех своих действиях человек руководствуется обетами. Поскольку в Махаяне стоящее за действием намерение считается самым важным, все практики предпринимаются ради блага других. Дзэн-буддизм также является махаянским путем, а так как о нем обычно говорят как о «непостепенном» методе, часто думают, что он — тоже самое, что Дзогчен, который тоже представляет собой непостепенный метод. Но методы Дзогчена и Дзэна и достигаемая благодаря им реализация в корне различны. Об обоих уровнях пути отречения — и Хинаяне, и Махаяне — можно сказать, что они работают на уровне тела. Хинаяна и Махаяна нацелены на переживание шуньяты, или пустоты, — основного постулата и отправной точки Тантры. Постепенный путь требует, чтобы продвижение вверх начиналось именно отсюда. Тантра (Мантраяна или Ваджраяна) Все практики Тантры являются «скрытыми» Учениями, передаваемыми и применяемыми тайно, только имея соответствующую «передачу» от компетентного учителя, входящего в непрерывную цепь преемственности. Различные уровни Тантры — это практики Ваджраяны: все они опираются на принцип пустотности всех феноменов и применяют визуализацию, но на каждом уровне она используется по-разному и нацелена на воссоединение энергии человека с энергией вселенной. В отличие от Хинаяны и Махаяны, Тантра работает на уровне энергии, или «речи». Разумеется, энергия менее осязаема, чем тело. Понять, что такое энергия и как она действует, труднее, нежели осознать простой факт страдания. Поэтому, чтобы практиковать Тантру, требуются более высокие способности. Хотя термин «Тантра» стал употребляться для обозначения текста, который содержит тантрическое Учение, истинное значение этого слова — «непрерывность», в том смысле, что, хотя все феномены (дхармы) пустотны, тем не менее, они непрерывно проявляются. Все тантрические методы работают с этой непрерывностью, принимая выдвинутый Сутрой постулат о пустоте всех дхарм. С точки зрения Сутры, относительное измерение — это препятствие, которое следует устранить, чтобы реализовать абсолютный уровень пустоты. Тантра же использует относительное, чтобы способствовать продвижению по пути, уводящему за пределы относительного. Отношение Тантры к страстям, отвергаемым на уровне Сутры, выражено в тантрическом изречении: «Чем больше дров (страстей), тем больше огонь (реализация)». Существуют внешние и внутренние Тантры, которые называют также низшими и высшими. Оба этих уровня Тантры в качестве основного метода используют визуализацию, но внешние Тантры начинают с уровня внешнего поведения практикующего, чтобы, очистив его ум и действия, подготовить к обретению мудрости. То есть начальный этап внешних Тантр — это так называемый «путь очищения», представляющий собой первую ступень Ваджраяны, или «несокрушимой колесницы». Вторая ступень Ваджраяны — это Путь Преображения, который начинается с третьего и последнего уровня внешних Тантр и включает в себя все три уровня внутренних Тантр. Эти внутренние Тантры опять-таки опираются на постулат о пустотности всех дхарм, но используют главным образом внутреннюю йогу, работая с тонкой энергетической системой тела, чтобы преобразить все измерение практикующего в измерение того реализовавшего существа, которое визуализируется в практике. Различные страдания, которым мы подвержены, вызываются омраченными действиями и сквернами; по существу, страдания проистекают от неспособности человека дисциплинировать свой ум. В высшей йоге методы дисциплинирования ума состоят в том, чтобы медитировать на благотворном объекте, не допуская зарождения дурных мыслей и сосредоточиваясь на важных точках своего тела. Благодаря этим методам путь высшей йоги короче, чем другие пути, — поскольку сознание находится в зависимости от тела. Медитирующий сосредоточивается на различных каналах, по которым текут в основном кровь, или семя, или только потоки энергии (ветры). Затем, поскольку потоки энергии заставляют сознание устремляться к объектам, йогин поворачивает эти потоки в обратном направлении, и таким образом ничто не может более возбуждать его сознание; сознание не возбуждается и не устремляется к другим объектам. Таковы методы, которые применяются в высшей йоге. Поскольку такой опыт достигается только внутренней практикой, задействующей каналы и потоки энергии, а не посредством внешних приемов, сознание должно обладать значительной силой сосредоточения на объекте. С целью приобретения такой способности, а также по некоторым другим причинам, тексты учат медитации на теле божества и т. п. Многочисленные изображения божеств в Тантре — не произвольные творения, а образы, отображающие методы очищения загрязненных психофизических совокупностей (скандх), элементов (дхату) и источников (аятана). При этом мирный или гневный облик божества, количество ликов и рук, число главных и сопутствующих фигур и т. п. отвечают различиям в наклонностях, образе мышления и способностях обучаемых. Когда практикующий умирает, он вступает в чистое измерение света и цвета — сущность элементов, и в этом очищенном состоянии бытия сохраняет способность непрерывно приносить пользу всем живым существам; в тот же миг, не проходя через бардо, или промежуточное состояние, он проявляется как божество, практику которого завершил при жизни. Эта реализация явно отличается от простого прекращения круговорота рождения и смерти — цели практики Сутры. Однако, чтобы вполне овладеть внутренней энергией и достичь уровня сосредоточения, необходимого для завершения такого процесса преображения, требуются долгие годы уединенного затворничества, и добиться этого в повседневной жизни очень трудно, хотя метод Тантры быстрее, чем методы пути отречения, для завершения которого требуется много жизней.

sangxa.narod.ru

Махаяна (большая колесница). Буддизм Тибета

Махаяна (большая колесница)

Последователи махаяны прежде всего стремятся достичь состояния Будды, неотстраненной нирваны, высшего освобождения ради [спасения] других. В соответствии с этим устремлением к высшему просветлению ради блага всех живых существ, они практикуют те же самые пути, что и в хинаяне. Однако эти пути более возвышенны и действенны из-за иных движущих мотивов. К тому же эти пути дополняются специальными методами, основные из которых шесть совершенствований и четыре способа обращения учеников. Опираясь на них, последователи махаяны полностью и навсегда преодолевают не только препятствия скверн, но и препятствия на пути к всеведению. Когда оба типа препятствий преодолены, достигается состояние Будды.

В махаяне также имеется пять путей: путь накопления, применения, видения, медитации и неученияболее. Хотя они называются так же, как пути хинаяны, в действительности между ними огромная разница. Кратко говоря, разница между двумя колесницами, хинаяной и махаяной, кроется в их исходных мотивах; оттого возникли расхождения и в основной структуре путей, и особенно в их методах или приемах. Оттого, в свою очередь, и результаты их в значительной мере отличаются друг от друга, как низшее от высшего.

• Когда последователи хинаяны обретают плод своих усилий, останавливаются ли они на этом? Или же они переходят к махаяне?

Совершенно ясно, что в конце концов они переходят к махаяне. Поскольку их освобождение это еще не конечное достижение, они не удовлетворяются им, но постепенно устремляются к конечному достижению, идут его путями и становятся Буддами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

Хинаяна — Энциклопедия буддизма

Хинаяна (санскр. हीनयान, тиб. тхегчунг) - дословно - "малая колесница", также переводится как малый путь. Один из трех основных типов поучений, данных  <a href="http://vbuddisme.ru/wiki/%D0%91%D1%83%D0%B4%D0%B4%D0%B0+%D0%A8%D0%B0%D0%BA%D1%8C%D1%8F%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%B8/" >Буддой Шакьямуни</a>. Маленькая колесница вмещает только одного человека - так же и малый путь подразумевает личное освобождение. Здесь постигается, что все обусловленное, внутри или снаружи, является преходящим, и если не давать этому энергии, все снова рстворяется в пространстве.

Говорится, что, когда принц Сиддхартха достиг Просветления и стал Буддой, у нему стали приходить ученики отовсюду. Первые поучения Будда дал в Оленьем парке у Сарнатха. И это были поучения для тех людей, которые желали только личного освобождения. В их жизни было столько страданий, что они могли думать только об избавлении от этих бед, у них не было избытка энергии, чтобы помогать еще и другим людям. 
Таким людям Будда дал поучения о <a href="http://vbuddisme.ru/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%82%D1%8B%D1%80%D0%B5+%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B5+%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%8B/?sphrase_id=12682" >четырех благородных истинах</a>,<a href="http://vbuddisme.ru/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%8C%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%9F%D1%83%D1%82%D1%8C/" > восьмеричном пути </a>и о <a href="http://vbuddisme.ru/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B0/?sphrase_id=12675" >карме</a>. 
Практикующие хинаяну не достигают Просветления, они могут достичь состояния <a href="http://vbuddisme.ru/wiki/%D0%90%D1%80%D1%85%D0%B0%D1%82/" >Архата</a>, или Освобождения.

Согласно закону причины и следствия, все действия тела, речи и ума засевают в уме впечатления, которые позже созревают в виде тех или иных событий в жизни этого человека. То, что было заложено в сознание-хранилище существ, пробуждает пробуждает внещние и внутренние условия, соединяет их и формирует будущее. 
Чтобы помочь людям избавиться от страданий, Будда советовал избегать десяти вредных действий:
действия тела - убийство, воровство, причинение сексуального страдания;
действия речи - ложь, клевета, грубые слова и пустая болтовня;
действия ума - алчность, недоброжелательность, неверные воззрения.
В малом пути есть также четыре противоядия, или противодействия, для того, чтобы максимально очистить свой ум от отпечатков негативных действий:
-сожаление о том, что человек сделал, сказал или подумал, и что в будущем приведет к страданию;
-желание освобожить ум от этих впечатлений;
-решение не повторять больше таких действий;
-старание сознательно преобразовать возникшее страдания путем применения противоядий.
Соответственно, Будда рекомендовал десять полезных действий, приносящих счастье:
действия тела - защита, щедрость, использование своего тела для принесения счастья партнеру
действия речи - правдивая, красивая, полезная речь, способствующая соединению людей
действия ума - щедрость в уме, желание всем счастья и правильные взгляды.
Также Будда брал внешние обеты с учеников для того, чтобы они не сбивались с пути. Они касаются поступков, которые препятствуют успокоению ума и мешают избавиться от желаний. Будда не устанавливал единой системы таких обещаний - они складывались на основе собранных в более позднее время советов, которые он давал группам своих учеников, придерживающихся безбрачия. Известные в литературе как составляющая "Благородного восьмеричного пути", для мирян и практиков, они означают следующее: 
-не убивать
-не создавать - сознательно или злонамеренно - ложного впечатления о своих духовных способностях
-не обманывать или не обкрадывать существ
-не причинять сексуального вреда
-не употреблять одурманивающих веществ вроде алкоголя или наркотиков.
В традиции Кагью есть <a href="четыре мысли" >серия поучений</a>, называемые "четыре размышления, поворачивающих ум (к Дхарме)":
- драгоценное человеческое тело
- смерть и непостоянство
- действие и его результат изъяны сансары
- действие и его результат.
Эти размышления унаследованы из традиции Атиши, а более поздние мастера Кагью, в т.ч. Гампопа, придали им законченный вид. Они помогают постичь 4 истины.
Последователи учений хинаяны как правило носят оранжевые одежды, в отличие от махаянских и ваджраянских последователей, носящих орандевые с красными одеяния (речь идет о манахах и традиционных ламах).

1. Лама Оле Нидал Каким все является [пер. с нем. В. Рагимова, А. Фукс]. - М.: Эксмо. 2012. - 208с. - (Алмазный путь).
2. Торчинов Е. А. Буддизм: Карманный словарь. — СПб.: Амфора, 2002. — 187 с.
 3. Абаева Л. Л., Андросов В. П., Бакаева Э. П. и др. Буддизм: Словарь / Под общ. ред. Н. Л. Жуковской, А. Н. Игнатовича , В. И. Корнева. — М.: Республика, 1992. — 288 с. 

4. История Кармап Тибета/Карма Тринле; пер. с англ. — 2-е изд., испр. — М.: Алмазный путь, 2010. — 224 с. — (Буддизм без границ).

--Екатерина Путилова 31.07.2012 15:53:51

vbuddisme.ru