Краткая суть буддизма от Бориса Гребенщикова

«Здравствуйте! Как-то раз мы говорили о суфиях; потом немного затронули индуизм. Поговорим-ка мы сегодня о буддизме — а то меня часто спрашивают, и выясняется, что слухов о нем ходит много, но очень мало кто доподлинно что-то знает. Вот я и расскажу, что читал в книгах и видел сам”, говорит автор статьи, которая вышла на shakyamuni.ru.

В списке мировых религий буддизм занимает одно из главных мест. Да только вот религия ли это?

Ведь обычно, когда говорят «религия», подразумевают веру в некое высшее существо, которому можно помолиться и все исправится. В буддизме этого нет. Сам Будда никогда не призывал во что-либо верить и никогда не говорил о Боге. Более того, он строго-настрого велел своим ученикам не углубляться в вопросы существования и природы Бога. Он говорил, что такие расследования практически бесполезны и только отвлекут их.

«Я учу вас одному и только одному — как освободиться от страдания. — сказал он ученикам. — Знайте, что главное — внутри вас».

Для начала — немного истории

Две с половиной тысячи лет тому назад, в шестом веке д.н.э. в маленьком княжестве на севере Индии в царском роде Шакья родился принц Сиддхарта Гаутама или Шакьямуни. Юность его прошла в роскоши дворца. Чтобы чего не вышло, папа с мамой всячески оберегали его от соприкосновения со внешним миром.

Однако юноша подрос, внимательно осмотрелся вокруг и заметил, что жизнь приносит всем живым существам сначала радость, потом страдание, а в итоге все кончается смертью. Он задумался — нельзя ли сделать так, чтобы жизнь не приносила страданий.

Чтобы понять, как этого добиться, он бросил семью, ушел из дворца, и стал странствовать в глуши, прислушиваясь к разным учениям. И так он пространствовал шесть лет. Занялся крайним аскетизмом, едва не уморил себя голодом.

И вот как-то раз он сидел, уже на пороге голодной смерти. Мимо шла девушка с пирожками. Поглядев на истощенного, похожего на скелет Гаутаму, она пожалела его и предложила пирожок. И тут он осознал, что если умрет от голода, то это никак не приблизит его к постижению тайны жизни. Осознал — и съел пирожок.

Так родилась буддистская концепция «Среднего Пути» — то есть, что не нужно впадать в крайности. С точки зрения буддизма одинаково вредно и потакать капризам тела, и умерщвлять плоть.

Но это все-таки не было ответом на его вопрос. В конечном итоге, Гаутама сел медитировать под дерево, твердо вознамерившись не вставать, пока не постигнет сути всего сущего. Он просидел, отрешившись от всего, двое суток, и к утру третьего дня истина открылась ему. Он проснулся от «сна невежества» и стал «пробужденным», то есть — Буддой.

Увидев его в таком состоянии, знакомые подвижники тоже захотели узнать — что же такое ему открылось. Дальше — больше. Начали собираться ученики. То, чему он их учил, и называется «буддизм».

В первоначальном буддизме нет никакой мистики. Есть логика и понимание того, как работает человеческое сознание. Гаутама учил только тому, что испробовал на себе сам.

Вслед Будде, буддисты полагают, что потенциально абсолютная истина (то, что мы называем Богом) есть в каждом живом существе, что она и есть основание нашего сознания. Они называют эту истину «природой Будды» и говорят, что любой человек, очистивший свое сознание, тоже становится Буддой.

Вот и все. Это немного напоминает слова апостола Павла о том, что в каждом из нас есть «внутренний Христос».

Еще Шакьямуни сформулировал 4 истины:

а) Жизнь полна страданий.
b) Причиной страданий является привязанность к приятному и нежелание неприятного.
с) Возможна жизнь без страданий.
d) Есть путь, идя по которому можно избавиться от страданий.

Всю оставшуюся жизнь Шакьямуни учил, как идти по этому пути. Спокойно дожил до восьмидесяти лет, а потом умер, сказав напоследок ученикам, что им больше не нужен учитель, теперь они сами все знают и должны сами работать над собой.

Его последними словами были: «Все вещи непостоянны по своей природе. Работайте над своим спасением».

Все вещи непостоянны по своей природе. В этих словах — главная истина буддизма, настолько простая, что все ее упускают из вида. Нам что-то нравится, мы цепляемся за это и хотим, чтобы так происходило всегда. «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…». Но если лето не кончится, не будет больше ни осени, ни зимы, ни весны, ни нового лета, природа перестанет обновляться и начнется застой, гниение и смерть.

Когда что-то пришло — радуйтесь этому, а когда придет время уходить — отпустите, чтобы пришло что-то новое. Но мы все время цепляемся за старое, и в этом причина всех наших страданий. Поняв это, понимаешь учение Будды.

Ключевые понятия в буддизме

Чтобы легко и непринужденно разговаривать с буддистом, полезно знать три ключевых слова. Перерождение, карма и дхарма. Расшифруем эти неясные термины.

Перерождение значит, что (по мнению буддиста) все мы, умирая, никуда не пропадаем, а снова перерождаемся; находимся в колесе непрерывных рождений и смертей. А поскольку задумываться о происходящем в нашей жизни мы не очень склонны, то с этой карусели мы сами сойти никак не можем. Что же заставляет нас вновь рождаться и вновь умирать без всякого толка?

Карма — то есть, говоря по нашему — закон сохранения энергии, основание всей науки. Из ничего ничего не появляется и ничто никуда бесследно не исчезает — этому нас учили в школе. Индийские философы резонно выводят, что ни одно наше действие также не остается без последствий. Сделав что-то плохое, мы не можем избежать расплаты; сделав же хорошее, получаем награду.

Другое дело, что находясь в этом мире, мы, как правило, не видим ни причин, ни следствий наших поступков. И не понимаем, что происходит в нашей жизни — откуда валятся беды, и почему случаются удачи. На что философия буддизма отвечает нам: эти беды и удачи являются следствиями наших собственных поступков, и отвертеться от этого никто не может.

А поскольку не все долги удается погасить в течении одной жизни, то мы умираем и рождаемся вновь в соответствии с тем, как мы себя вели в прошлых жизнях.

Все это, вместе взятое, и называется Дхарма. Дхарма — это закон, по которому устроен и развивается мир; а также это — учение об этом законе и правила, согласно которым нужно себя вести.

Но — постойте! — спросите вы. Зачем освобождаться? Зачем отказываться от дальнейших жизней в этом замечательном мире, пусть они и приносят страдания?

Элементарно. Никто и не отказывается. Просто пока мы находимся в плену наших мыслей, страстей, заблуждений и иллюзий, мы живем, умираем и рождаемся вновь, не вынеся никаких уроков из прошлой жизни. Мы, как на карусели, все время движемся по одному и тому же кругу, испытывая боль и разочарование. Потом умираем, не сделав никакого вывода. Проходим тяжелые испытания после смерти, потом автоматически рождаемся вновь (хорошо еще, если человеком), ничего не помня, и вся карусель начинается по-новой. Бессмысленно, унизительно и больно.

Хорошо. А что же ждет человека, набравшегося ума, освободившего свое сознание от ядов невежества, жадности и гнева?

Тоже очень просто. Вот человек освободился, он расплатился со своими кармическими долгами, он не обязан больше рождаться здесь. Он умирает и попадает в чистые земли (по нашему — в рай). Живет он там, живет — и рано или поздно понимает, что на сердце у него неспокойно.

Он-то освободился и пребывает в блаженстве, а все люди, которых он любил в предыдущих жизнях, продолжают страдать, не зная — как сойти с карусели. От этого ему не по себе. И тогда он сам, сознательно принимает решение родиться на земле вновь и помочь всем, кому он сможет помочь. Такой человек называется «бодхисаттва». Он добровольно отказывается от собственного блаженства, пока не освободит всех существ от страданий, вызванных их собственным невежеством. Согласитесь, что в этом что-то есть.

Есть люди, по незнанию приписывающие буддистам полное равнодушие к миру — дескать, им нужна некая нирвана, прекращение бытия — и все.

Увы! Невежественные люди всегда наезжают на то, о чем не имеют ни малейшего понятия. Не зря Христос говорил: «Прости им, ибо не ведают — что творят».

Сострадание — это центральное понятие буддизма. Если другим плохо, тебе не может быть хорошо. А в итоге — доброе отношение к людям приводит к накоплению позитивной энергии; рано или поздно количество накопленной позитивной энергии переходит в качество. Человек начинает видеть безрезультатный круговорот жизни и хочет перестать зависеть от суеты. Он начинает медитировать, ум его очищается и тогда жизнь приводит его к учителю, который показывает ему его истинное сознание. А уж узнав свое истинное сознание, человек постепенно приходит к полному освобождению.

Ветви буддизма

После того как Будда Шакьямуни покинул этот мир, ученики продолжали нести его учение. Как оно и положено, они быстро разошлись во взглядах на то, чему же именно учил Гаутама и в итоге образовалось несколько ветвей буддизма.

Есть «Малая Колесница» или «Хинаяна» — это те, кто ни, на что не обращая внимания, работают над очищением своего сознания.

Есть «Большая Колесница» (Махаяна) — это те, кто хотят помочь всем живым существам, и таким образом постепенно движутся к просветлению.

И есть «Алмазная Колесница» (Ваджраяна) — это те, кто — не забывая о других — стремятся достигнуть просветления в течении этой жизни, используя все подручные методы.

Но, как говорится — кто видит во всем разное, идет от смерти к смерти; а кто видит во всем общее, освобождается. Так что же общего во всех направлениях буддизма?

Главное в буддизме — это то, что суть бытия (то, что мы называем Богом или абсолютной истиной) находится внутри нас, и мы не воспринимаем эту суть только потому, что наше сознание загрязнено ядами.
Вывод напрашивается — очистим сознание и воспримем Суть. Правда, эта работа требует большого труда и массы времени. Но, с другой стороны — есть ли в жизни что-нибудь, на что это время можно потратить с большим толком?

Что же еще есть такого симпатичного в буддизме?

А очень много чего. Я, например, не могу без симпатии воспринимать учение, говорящее, что непочтительно относиться к другим религиям — просто грех. В буддизме не принято проповедовать, склонять кого-то в свою веру. Вот теперешний Далай-Лама, который официально считается главой буддистов всего мира, на вопрос кого-то из русских — как бы нам поскорее перевести всех в буддизм, сказал: «А зачем? У вас есть своя замечательная вера, и я считаю, что вам совсем не нужно другой религии». Такой ответ не может не вызвать моего искреннего уважения.

Еще один симпатичный факт — буддисты никогда не вели религиозных войн. Зачем? Если кто-то воспринимает истину не так, как ты, то это — его дело. Воевать здесь не из-за чего. Правоту силой не докажешь. Когда человек будет готов, он сам начнет задавать вопросы.

Далее — творить чудеса в буддизме считается не очень приличным. Буддисты хорошо понимают, что главное — это продвижение по Пути, а демонстрация чудес — только отвлекает и дает повод к гордыне.

И, наконец — Далай-Лама сказал однажды : «Если какое-то из положений буддизма разойдется с данными науки, то я, как глава всех буддистов, официально готов привести буддизм в соответствие с результатами научных исследований».

Да в том-то и дело, что современная физика, чем дальше, тем больше приходит к полному согласию со всеми буддийскими постулатами . Да — говорит физика, — на самом деле все в мире взаимосвязано; да, на самом деле ничто никуда бесследно не девается; да, на самом деле результат эксперимента зависит от точки зрения наблюдателя. Так что буддизм не спорит ни с наукой, ни с другими религиями.

Буддизм просто существует для тех, кто готов его воспринять.

Так какие же средства используют буддисты, чтобы добиться очищения сознания и достижения просветления?

Самые простые — добродетельную жизнь, непричинение вреда другим существам, медитацию и чтение мантр.

Что же такое — мантра и медитация?

Мантра — это набор определенных слогов, которые считаются священными, то есть имеющие особую энергетику. Читать мантры нужно особым образом: для этого нужно получить специальное посвящение. Мантры используются во всех восточных религиях; даже в христианстве есть что-то похожее под названием «умная молитва».

Зачем читать мантры? Считается, что когда человек произносит мантру, его сознание сконцентрировано на ней; это приостанавливает поток мирских мыслей, отвлекающих нас от нашего истинного сознания.

Далее — медитация. Она известна в христианской традиции под названием «созерцание» — то есть успокоение тела и мыслей для того, чтобы без слов почувствовать истину в себе. Именно это у Кастанеды называется «остановкой мира». Об этом я уже как-то рассказывал.

Ну а добродетельная жизнь и непричинение вреда знакомы нам по десяти заповедям — да и в каждой религии есть почти буквально то же самое.

Вот и получается, что все религии — на разных языках — говорят об одном и том же, и даже используют почти одинаковые методы для достижения желаемого. Все правильно — ведь все люди похожи друг на друга, все хотят примерно одного и того же, а Бог — один. Просто все обращаются к нему на разных языках.

Религия (от лат. religare — быть соединенным с чем-то; воссоединять, в смысле восстановления разорванной связи) — система миропредставления, основанная на том, что человек ощущает некую связь со всебытием, высшим всесосуществованием, имеющим системность и организованность.

И вот в этом смысле буддизм — религия. Ведь все мы так или иначе ощущаем связь с миром и все чувствуем, что есть и организованность, и смысл. Чувствуем бессознательно — ощутить это сознательно нам редко удается.

Нам мешает то, что в голове у нас все время крутятся мысли — как сделать это, как добиться того, кто что о нас подумал, как мы выглядим… На сердце кипят страсти. А если эти мысли и страсти вдруг на секунду прекращаются, тучи расходятся — и мы видим, как прекрасен и совершенен мир.

Ведь даже самые заядлые атеисты в душе признают, что «есть что-то такое» — обычно нас просто не устраивает форма, в которую это «это» облекает официальная церковь. А бедная церковь совсем не виновата — ее обряды сформированы веками, и не ее вина, что мы живем сегодня на совсем другой скорости, и не даем себе труда остановиться и прислушаться.

Как это сделать — этому и учит буддизм. А разница между религиями — если внимательно присмотреться — не так уж велика.

Махатма Ганди попросту говорил: «У Бога нет религии». Богу все равно — как мы Его называем; Он терпеливо ждет, когда мы перестанем драться из-за придуманных нами же названий и воспримем великую истину, которая выше всех слов.»

Автор:

Буддизм с точки зрения программиста / Хабр

У Будды не было ничего.
Когда он умер, делили наследство.
Каждый взял что-то себе.

Здравствуйте, меня зовут Сергей, я работаю JavaScript-программистом, и я — буддист. Но совсем не такой, каким вы меня только что представили. Наверняка, при прочтении слова «буддист», в вашей голове всплывает либо образ улыбчивого азиата в оранжевом одеянии, либо образ безработного хиппи-вегана, путешествующего по Индии, занимающегося йогой и ищущего «просветления» в сомнительных религиозных практиках. Так вот, я ни то, и ни другое. Так кто же я? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно для начала поближе познакомиться с историей буддизма.

Краткий экскурс в историю буддизма

Около трех с половиной тысяч лет назад Древняя Индия была завоевана ариями — одним из индоевропейских племен, пришедшем в Индию с предгорий Кавказа через территорию современного Ирана. Немного отклонившись от основной темы поста, скажу, что с этим завоеванием связано много интересных фактов. Именно потому, что кроме Индии эти племена завоевали также территории Европы и Ирана, все европейские, персидский и индийские языки родственны друг другу и входят в одну языковую семью. Вы же понимаете санскритское слово «веды» без перевода, верно? И именно по названию места происхождения этих племен в английском языке европеоидная раса называется caucasian race. А также именно по названию этого племени французский граф Жозев Артюр де Гобино дал имя своей печально известной расовой теории, позже популяризованной и претворенной в жизнь Адольфом Гитлером. Но давайте вернемся назад к нашей теме.

Завоевание Индии арийскими племенами запустило тектонический социальный сдвиг и смешение цивилизаций, через несколько веков приведшее к культурному расцвету страны. В ходе этого расцвета примерно две с половиной тысячи лет назад среди множества древнеиндийских религий и школ возникло уникальное философское учение — буддизм. Доподлинно неизвестно существовал ли его основатель Будда на самом деле или может быть это лишь красивая история, а сама философская школа была создана группой разных людей. Но это абсолютно неважно. Красота и глубина мысли этого учения быстро сделало его популярным. И чем популярнее оно становилось, тем более оно отдалялось от своей сути.

Вначале из философской школы оно превратилось в плеяду различных школ и сект, которые все же сохраняли первоначальный дух учения. Потом при покровительстве некоторых царей из плеяды школ и сект буддизм начал становится более-менее классической религией, потихоньку вбирая в себя всю мистику и космологию индийских верований. Во время правления царя Ашоки буддизм окончательно сформировался как официальная религия, и с каждым удачным военным походом царя распространялся все дальше и все больше популяризовывался внутри его огромной империи. Начались первые серьезные гонения на тех, кто «неправильно толковал» учение Будды. С ростом популярности буддизма к первоначальному учению все больше и больше подмешивались различные народные суеверия, в конце концов превращая все в полный сюр: три раза обойдешь ступу (религиозное буддийское строение) по часовой стрелке — будет тебе счастье. Из оригинального учения буддизм, как и любая другая религия, превратился в кучу ритуалов.

Последний шаг к превращению буддизма в языческое идолопоклонничество сделали, вы не поверите, греки. Дело в том, что в результате многочисленных завоеваний Александра Македонского на северо-западе Индийского полуострова образовалось громадное греческое царство, просуществовавшее целых два столетия. В это время произошло смешение буддизма с греческой культурой, многие греки и даже некоторые из их царей приняли буддизм и привнесли в него частичку своей культуры. До греческого влияния Будда воспринимался обычным человеком, и являлся скорее идеей, нежели конкретным персонажем. Он никогда не изображался в антропоморфной форме, чаще всего его рисовали просто в виде круга света. Греки же привнесли в буддизм обожествление и героизацию Будды, сделав его на свой вкус этаким героем-полубогом. Также они стали изображать его антропоморфно и закрепили его образ в виде статуй юноши, одетого в греческую тогу и медитирующего, сидя в позе лотоса. С появлением статуй началось доселе невиданное — Будде начали поклоняться. Ранее описанные суеверия лишь усилились, появилось еще больше ритуалов: вроде потрешь ладонь о правую ягодицу золотой статуи Будды — богатство обретешь, потрешь о нос — счастлив будешь.

К этому времени буддийское учение сильно изменилось. Оно больше не было похоже на изначальную философско-этическую школу, а являлось уже абсолютно классической религией со всеми присущими ей недостатками. Именно в таком виде буддизм и распространился по всей остальной Азии, по мере продвижения вбирая в себя местный колорит. Самый яркий пример такого колорита — тибетский буддизм, вобравший в себя всю тягу тибетцев к мистицизму, магии и эзотерике. В любом случае этот буддизм уже был настолько далек от первоисточника, что было совсем непонятно, что в нем осталось от оригинального учения, а не было привнесено местными верованиями и суевериями.

Но была одна линия передачи учения, которая почти не исказилась за долгие века, так как постоянно очищалась от примесей. Это был отнюдь не автоматический процесс — просто все, кто после долгих размышлений, используя силу своего разума, очищал буддийское учение от бредовых ритуалов и суеверий, выделяя лишь самую суть, всегда возвращались назад к оригиналу. В шестом веке нашей эры эта линия передачи учения пришла из Индии в Китай, где получила название Чань. В Китае чань-буддизм впитал в себя самые лучшие идеи из даосизма, но остался верен оригинальным принципам. Следуя учению Будды, который советовал крайне скептически относиться даже к его собственным словам, чань-буддизм также отрицал любые абсолютные авторитеты. Этот принцип был лаконичнее всего выражен в известном изречении одного из патриархов чань-буддизма Линь Цзы: «Встретишь Будду — убей Будду» — что-то вроде библейского «Не сотвори себе кумира».

Из Китая чань-буддизм попал в средневековую Японию, где получил название дзен. Само японское слово «дзен», как и китайское слово «чань» — являются переводом оригинального санскритского слова «дхьяна» — означающего созерцание. Почему так? Потому что в дзен-буддизме нет никаких ритуалов, нужно лишь понимание буддийских идей и практика медитации — созерцание Вселенной и самого себя. Обсуждение и объяснение идей в дзен-буддизме помимо стандартных методов практикуется в виде парадоксальных загадок — коанов.

Однако, с распространением и ростом популярности в Японии, дзен-буддизм все же оброс некоторыми ритуалами, суевериями и культурными особенностями. С другой стороны, слившись во взаимном культурном круговороте с японской культурой, он оказал громадное влияние на такие вещи как японский садово-ландшафтный дизайн, икебану, сады камней, японскую каллиграфию, японскую тушевую живопись, поэзию хокку и японские боевые искусства.

Последний цикл очищения произошел в середине 20 века, когда дзен-буддизм обрел популярность на Западе. Критический ум американцев и европейцев крайне благоприятно воспринял основные идеи дзен-буддизма, очистив оригинальную идею от налипших на нее в Японии культурных особенностей. Так и возник абсолютно нерелигиозный, полностью светский западный подход, который относится к буддизму не как к религии, а как к очень интересному и полезному философско-этическому учению. Именно такой вид буддизма импонирует лично мне. Никаких бритых голов и оранжевых тог — только чистое понимание идей и практика медитации. Ничего лишнего.

В этой статье я хочу разобрать основные идеи и концепции буддийского учения с точки зрения обычного критически мыслящего человека — без примесей религии, магии, суеверий, мистики, эзотерики и прочего мусора, которым полны книги и статьи по какому-нибудь тибетскому буддизму Алмазного Пути и прочим путям поиска одухотворенности и просветления для хиппи и кришнаитов.

Понимание этих идей и концепций не так просто, как кажется на первый взгляд. Я приложу все усилия, чтобы объяснить их в наиболее доступной и понятной форме. Но для начала давайте послушаем сказку…

Сказка

Две тысячи пятьсот лет назад на севере Индии находился город-государство Капилавасту. Правил в нем раджа по имени Шуддходана Гаутама из рода Шакья. Когда его жена Махамайя родила ему долгожданного сына Сиддхартху, придворные мудрецы предсказали двойственное будущее новорожденного. Они поведали царю, что его сын либо станет величайшим из царей и покорит всю Индию, либо станет великим религиозным деятелем. Желая видеть своего наследника великим правителем, царь Шуддходана решил оградить сына от влияния любых религиозных учений и запретил выпускать его из своего великолепного дворца, полного любых плотских наслаждений, чтобы сын не видел ничего, что могло побудить его к духовным поискам. По достижению сыном 16 лет царь поженил его на девушке, которая родила ему сына. И хоть юный Сиддхартха был склонен к саморефлексии и размышлениям о природе вещей, он не решался противоречить отцу.

Таким образом, он прожил в положении заключенного до 29 лет. И тогда он решил все же посмотреть, что находится за пределами отцовского дворца. Уговорив своего ближайшего слугу помочь ему сбежать, он выбрался из дворца и пошел смотреть мир. Первым делом принц, которого во дворце всегда окружали молодые слуги и наложницы, встретил старика — слуга рассказал ему о том, что делает с человеком старение. Затем никогда не видевшему во дворце болеющих людей принцу повстречался смертельно больной человек — слуга рассказал ему о существовании страшных болезней. После принц, никогда не видевший смерти, увидел лежащее на обочине дороги мертвое тело — слуга рассказал ему, что жизненный путь любого человека заканчивается смертью. И в конце путешествия, Сиддхартха Гаутама встретил аскета, отрекшегося от всего мирского и посвятившего себя поиску смысла жизни. Увиденное так поразило его, что вернувшись во дворец, царевич долго размышлял — ему не давали покоя мысли о человеческих страданиях. Следующей ночью он сбежал из дворца и решил последовать примеру аскета, отправившись на поиски ответа на вопрос, как победить страдания.

Бродя по джунглям, беглец Сиддхартха натолкнулся на группу йогов и присоединился к ним. Он провел с ними много лет, следуя их учению и занимаясь постоянным самоистязанием и голодовками. Но однажды Сиддхартха осознал, что путь самоистязания и самобичевания настолько же неправилен, сколь и путь наслаждений и излишеств, которому он следовал, живя в отцовском дворце. Он ушел из группы йогов, сел под ближайшим фиговым деревом и предался размышлениям. После долгого самокопания он осознал, как победить страдание, и так сказать, пробудился от многолетнего сна разума и стал Буддой (праиндоевропейский корень «буд» нам также очень хорошо понятен без перевода). После обретения просветления Будда встал из под фигового дерева (ставшего в последствие называться священной фигой) и пошел проповедовать свое собственное учение, называемое на санскрите дхармой.

Вокруг новоиспеченного учителя и его учения образовалась группа последователей, называемая на санскрите сангхой. Всю оставшуюся жизнь Будда путешествовал вместе с учениками, проповедуя свое учение людям. В возрасте 80 лет он умер в окружении своих учеников, завещая им продолжать дело его жизни.

Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец. А теперь давайте разберемся, какое такое просветление обрел Будда и в чем все-таки состояло его учение.

Четыре облагораживающих истины

После того как принц Сиддхартха повстречал на дороге старика, больного и мертвеца, он пытался найти ответ на вопрос о том, как можно прекратить страдания. Найденный им ответ он сформулировал как четыре облагораживающих истины:

1. Страдание существует

   Здесь нужно сделать отступление и поговорить о том, что такое страдание. Санскритское слово «дуккха», которое на русский обычно переводят как «страдание», имеет гораздо более широкое значение.

   Дуккха включает в себя не только физические страдания, сопровождающие человека по жизни (старение и немощность, болезнь, мучения и смерть), но также и душевные страдания (грусть, скорбь, беспокойство, страх, депрессия). Особенно Сиддхартха выделял такие страдания как «разъединение с тем, что нравится» — разлука с любимым, смерть родителей, ребенка, или супруга, «соединение с тем, что не нравится» — например, брак с нелюбимым супругом, и «невозможность достичь желаемого» — под этим имеется в виду неимение финансовой возможности купить что-то, невозможность влюбить в себя того, в кого влюблен ты, невозможность найти призвание в жизни или сделать карьеру в какой-то области, невозможность иметь детей, не смотря на желание и так далее.

   Будда сделал одно крайне важное замечание о природе страданий — переживание страдания является частью внутреннего мира человека, во внешнем мире не существует страданий — страдание субъективно, а не объективно.

2. У страдания есть причина

   Сиддхартха выделял несколько причин страданий.

   Первая причина — жажда удовольствий. Удовольствие от удовлетворения своих желаний имеет очень скоротечный эффект. Человек купил новую квартиру и через какое-то время начинает задумываться, что, наверное, ему нужна квартира побольше или даже дом. Человек купил новую машину — через месяц удовольствие от покупки уже совсем не то, что в первые дни. Муж ушел от жены к молодой любовнице — через год эйфория заканчивается, начинается бытовуха и он опять смотрит на других женщин. Через короткое время после удовлетворения предыдущих желаний появляются новые. Таким образом получается замкнутый цикл по удовлетворению желаний. Чем больше желаний не могут быть удовлетворены, тем больше растут страдания.

   Вторая причина — это непостоянство и изменчивость мира. Все наши эмоции и переживания симметричны — радость симметрична грусти, любовь симметрична ненависти, а привязанность симметрична скорби — поэтому когда происходят какие-то изменения, положительное переживание сменяется отрицательным. Например, если ребенок очень любит свою игрушку, то когда она ломается, ребенок расстраивается и плачет. Если жена любит и привязана к мужу, то при его гибели она будет очень сильно грустить и скорбеть. Если муж любит жену, а она уходит от него к другому, то он начинает ненавидеть ее саму и ее нового возлюбленного. Если мы что-то имеем, то при потере этого страдаем.

   Третья причина — это неведение или заблуждения о природе реальности. Действия человека, исходящие из его неправильных представлений о мире, будут всегда приводить его к страданию. Прекрасной иллюстрацией этого принципа может служить недавний хабрапост про переезд в Минск.

3. Страдание можно прекратить

   Сиддхартха утверждал, что страдания можно прекратить, и что после устранения всех страданий достигается состояние абсолютного успокоения, в котором ты не испытываешь ни ненужных привязанностей, ни ненависти, ни грусти, ни зависти, ни скорби, ни других загрязнений ума, в котором ты точно осознаешь реальность такой, какая она есть, и в котором у тебя нет лишних желаний. Это состояние называется нирвана, а момент перехода в него — просветление или пробуждение, а сам перешедший в это состояние соответственно становится Буддой. И в момент своей смерти просветленный будет абсолютно спокоен и счастлив, не жалея ни о чем в свой жизни.

   Нужно отметить, что отсутствие лишних желаний не означает отсутствия любых желаний вообще, но понимание того, что истинно важно и действительно нужно.

4. Есть путь к прекращению страдания

   Сиддхартха утверждал, что знает путь к состоянию нирваны. «Срединный путь» — золотая середина между физическими и духовными потребностями, между наслаждениями и аскетизмом без впадения в крайности. Он назвал этот путь «Облагораживающим Восьмеричным Путем». Вообще, обычно на русском его называют Благородный Восьмеричный Путь, как и Четыре Облагораживающих Истины обычно переводят как Четыре Благородных Истины, но мне больше импонирует слово «облагораживающий», так как оно лучше передает процессуальность того, как следование этому пути и понимание этих истин облагораживает человека.

Облагораживающий Восьмеричный путь

Давайте разберемся в чем именно заключается восьмеричный путь. Как понятно из названия, он состоит из восьми пунктов.

1. Правильное понимание

   Самым первым и самым важным шагом к освобождению принц Сиддхартха считал отсутствие заблуждений о природе реальности — понимание того, что все таково, какое оно есть, и что все подвержено закону причин и следствий.

   Тут мне стоит сделать довольно большое отступление и рассказать как именно понимал природу реальности сам Будда, а также поговорить о таких понятиях как пустотность, круговорот сансары и реинкарнация.

   Итак, по-мнению Будды самой сутью всего сущего является пустотность — отсутствие у чего бы то ни было каких-либо внутренних свойств. Все свойства любого объекта и даже его сущность могут быть определены только при его взаимодействии с другими объектами. Подобные идеи очень похожи на поиск великим немецким философом Иммануилом Кантом так и не найденной им «вещи в себе».

   Чтобы лучше понять эту идею, представьте себе вселенную, в которой есть только один шар и ничего больше. Можем ли мы сказать, что в этой вселенной есть пространство? Нет, не можем. В такой Вселенной нет ни одной точки отсчета, не связанной с этим шаром, поэтому в ней невозможно определить движение этого шара, а без движения мы не можем заявить о существовании пространства. А можем ли мы сказать, что в этой вселенной есть время? Тоже не можем. Без движения в этой вселенной ничего не меняется, поэтому концепция времени в такой вселенной точно также была бы излишней. А теперь давайте представим вселенную с двумя шарами, на некотором расстоянии друг от друга. В этой вселенной мы можем взять один из шаров за точку отсчета, провести прямую к другому шару и измерить расстояние от одного до другого шара. То есть в такой вселенной уже есть одномерное пространство. Далее, на эти два шара начинает действовать гравитация, и они притягиваются друг к другу. То есть у нас есть движение и изменение координат, и мы можем определить существование времени. Но есть ли у нас в такой вселенной масса? Нет, ведь для определения массы из ньютоновской формулы силы гравитации двух объектов недостаточно — для этого потребуется уже вселенная с тремя объектами. Только тогда мы сможем увидеть, что один из объектов притягивается ко второму, совсем не с такой же силой как третьему, и откроем существование массы.

   При рассуждениях о пустотности Будда говорил о «составных вещах». Суть этих рассуждений — тот принцип, который в современном научном языке обычно называют эмерджентностью — понятие о том, что целое — это нечто большее, чем сумма всех его составляющих. Чай — это нечто большее, чем вода и лепестки листьев, а атом водорода — это нечто большее, чем протон и электрон. Последними словами Будды перед смертью было обращение к своим ученикам: «Помните, что все составное недолговечно». Таким образом, он говорил о том, что он сам, как и любой человек, как и все составное недолговечен и подвержен исчезанию, что все течет и все меняется. Он призывал не бояться этого, а воспринимать как неумолимую данность. Наши родители однажды умрут, мы умрем, наши дети умрут, построенный нами дом рассыплется, наша цивилизация однажды падет, а наша планета будет сожжена Солнцем. Но в этом нет ничего плохого — оно такое, как оно есть. Понимание этого и есть правильное понимание.

   Вот еще один пример. Лучшей иллюстрацией пустотности, как учил чань-буддийский патриарх Линь Цзы, является дырка в деревенском туалете. Здесь я лучше приведу цитату из книги Виктора Пелевина:

   Представьте себе, грязный и засранный нужник. Есть ли в нем хоть что-нибудь чистое? Есть. Это дыра в его центре. Ее ничего не может испачкать. Все просто упадет сквозь нее вниз. У дыры нет ни краев, ни границ, ни формы – все это есть только у стульчака. И вместе с тем весь храм нечистоты существует исключительно благодаря этой дыре. Эта дыра – самое главное в отхожем месте, и в то же время нечто такое, что не имеет к нему никакого отношения вообще. Больше того, дыру делает дырой не ее собственная природа, а то, что устроено вокруг нее людьми: нужник. 

   Суть вещам придает наше сознание, но это является лишь иллюзией. Мы думаем о времени, как о секундах, минутах, часах и неделях. Но в реальности никаких секунд и недель не существует — они лишь в нашей голове, а время просто течет. Мы думаем о лесе как о целом, но в сущности это просто куча деревьев и кустов.

   Еще можно сказать, что пустотность — это иллюзия восприятия группы событий как материальных вещей. Например, мы воспринимаем группы событий взаимодействия протона и электрона как атом. Группу событий взаимодействий атомов друг между другом как молекулу. Группу событий взаимодействий молекул как клетку. А группу событий взаимодействий клеток друг между другом как живое существо. Таким образом, человек, его сознание и его собственное Я — это всего лишь иллюзия восприятия сложной структуры событий взаимодействия элементарных частиц, как чего-то материального. Именно, эту иллюзорность имеют в виду, буддисты, когда говорят, что на самом деле нет ничего.

   Тут, я понял, что меня занесло не туда, поэтому давайте оставим пустотность и пойдем дальше. Последнее, что я могу сказать о ней — пустотность очень хорошо согласуется с гипотезой математической вселенной, о которой я писал в своем предыдущем хабрапосте.

   Теперь давайте поговорим о таком принципе как круговорот Сансары, или как его еще называют колесо Сансары. Его суть состоит в том, все течет, но ничего не меняется. Все в нашем мире подвержено действию закона причин и следствий. И любые действия являются причинами противодействий. А эти противодействия в свою очередь являются причинами действий. Применительно ко всей вселенной в целом, этот принцип заключается в цикличности происходящего, а применительно к человечеству — он выглядит как спиральность истории. Все в нашем мире циклично, как маятник — идет то в одну, то в другую сторону, но всегда сохраняет баланс — как Инь и Янь. Круговорот сансары проявляется во всем — в физике элементарных частиц (частицы-волны идут по синусоиде), в естественном отборе и экосистемах, в политических системах.

   Возьмем к примеру историю человечества. Любая система подвержена закостенению (старости) — крупные проблемы не решаются десятилетиями, собственность концентрируется в руках небольшой социальной страты, а у молодежи нет никаких перспектив. На фоне проблем и деградации этой системы все разваливается (смерть). На осколках этого государства начинается полный хаос, из которого появляется новая сила, железной рукой наводящая порядок (зрелость). Но потом и эта новая сила дряхлеет и все начинается вновь.

   На примере России — царский режим рухнул под тяжестью противоречий и проблем, и начался хаос, породивший Ленина и Сталина, которые навели жуткий, но все-таки порядок. После система накопила свои противоречия и проблемы и также рухнула, и опять наступил хаос, породивший Путина, который навел противоречивый, но все-таки порядок. Теперь и его режим также порос проблемами и противоречиями.

   И это относится ко всем странам. После крушения поросшего проблемами королевского режима во Франции, произошла Великая Французская Революция, пролившая реки крови и уничтожившая все вокруг. И через 8 лет хаос порождает генерала Бонапарт, положившего конец хаосу, наведшему порядок и приведшему страну к процветанию. А дальше все опять пошло на новый круг и закончилось для Франции катастрофой.

   И левая, и правая политические идеологии имеют свою роль в этом круговороте. Правая строит и наводит порядок, но ведет к закостенению. Левая разрушает и сеет хаос, но дает дорогу новому. Точно также и биологическая эволюция невозможна без смерти, так и политическая эволюция невозможна без любителей все отнять и поделить.

   Из принципа круговорота Сансары вытекает такое явление как круговорот реинкарнаций. Если все уже повторялось, и все еще повторится бесконечное число раз, то все последующие личности будут походить на уже когда-то существовавшие. Еще бесконечное число раз будут появляться такие безумные диктаторы как Гитлер или Пол Пот, еще бесконечное количество раз будут появляться такие гениальные ученые как Эйнштейн, еще бесконечное количество раз будут появляться такие прекрасные певцы как Фредди Меркьюри. И даже такие люди как я, или как вы уже рождались, испытывали примерно такие же переживания, проживали похожую жизнь и умирали. И будут рождаться, проживать и умирать. Все это бесконечный круговорот реинкарнаций. Не нужно воспринимать это через призму мистицизма. Не существует никакого переселения душ и прочей эзотерики. Основная идея состоит в том, что все повторяется, и ничто не ново под луной.

   Иногда реинкарнацию также рассматривают с точки зрения круговорота веществ в природе. Когда вы умрете, ваше тело закопают в землю и оно разложится. Вещества, содержащиеся в вашем теле, при разложении попадут в землю, оттуда их впитают корни растения, которое благодаря этому вырастет. Так часть вас станет растением. Потом это растение будет съедено птицей и благодаря полученным питательным веществам, птица отложит яйцо. Из яйца вылупится птенец. Так часть вас станет птенцом. Птенец вырастет и станет птицей, которую застрелит охотник. Этой птицей наестся охотник и его жена, которая потратит полученную энергию на вынашивание плода, который в последствие станет ребенком. Так часть вас станет другим человеком. А другая часть вас может стать камнем или рекой или чем угодно еще. И прямо сейчас в ваших жилах может течь кровь, вода которой раньше текла в Ганге, а кальций в ваших костях раньше был частью костей птеродактиля. Это также является частью понятия о реинкарнации. Но давайте двигаться дальше.

   Хотя Сиддхартха охотно разговаривал с учениками о природе всего сущего, на некоторые вопросы он предпочитал не отвечать и хранил благородное молчание. Он утверждал, что на эти вопросы мы просто не можем дать ответы: создал ли кто-то нашу Вселенную или нет, бесконечна она или нет, вечна она или нет. Будда утверждал, что эти безответные вопросы бессмысленны — ответ на них никак не повлияет на нашу жизнь и поступки, да и вряд ли они вообще доступны для познания человеком. А раз невозможно определить «первопричину круговорота сансары», то нечего и придумывать лишнего. Именно поэтому в буддизме полностью отсутствуют какие-либо представления о Боге-Творце. Основным вопросом буддизма в отличие от теистических религий является не «Почему мы здесь?», а «Мы здесь. И что теперь?».

2. Правильное намерение

   Необходимо от чистого сердца принять твёрдое решение следовать пути, ведущему к освобождению и нирване, а также взращивать в себе любящую доброту по отношению ко всем живым существам.

3. Правильная речь

   Будда утверждал, что наши слова имеют большие последствия. Поэтому нужно следить за тем, что мы говорим.
   Нужно воздерживаться от лжи, говорить правду и держать свое слово. Нужно воздерживаться от речей, сеющих распри и не говорить того, что может поссорить людей. Нужно воздерживаться от грубых слов, а говорить вежливо и использовать риторику, чтобы достучаться до умов людей. Также нужно воздерживаться от пустословия и вкладывать в каждое свое слово как можно больше смысла, говорить то, что направит собеседника в правильную сторону.

   Самым сложным из вышеперечисленного является воздержание от лжи, и в первую очередь от лжи перед самим собой. Особенно трудно ответить для себя на вопросы, честный ответ на которые повлечет за собой необходимость действовать и резкие изменения в жизни. Если вы признаетесь себе, что ненавидите своего супруга, то вам придется развестись. Если вы признаетесь себе, что вам не нравится ваша работа, то вам придется уволиться и начать искать новую. Это очень страшно. Но если вы будете продолжать лгать сами себе, то ваша жизнь будет становится все хуже и хуже. Горькая правда всегда лучше сладкой лжи.

4. Правильное поведение

   Будда советовал последователям принимать пять обетов:

   • Я буду воздерживаться от отнятия жизни — этот обет означает, что в любой ситуации нужно стараться избегать отнятия жизни. Это не обязательно означает вегетарианство — хотя многие буддисты действительно становятся вегетарианцами, многие другие едят мясо, так как это необходимо для выживания. Это также не означает радикального пацифизма и отказа от службы в армии. Служба в армии, защищающую население страны от нападений — это не плохо. Плохо — служить в армии, ведущей захватнические войны. Но в любом другом случае, даже когда вы видите комара или паучка, и у вас стоит выбор убить или не убить — лучше воздержаться от убийства.

   • Я не буду брать того, чего мне не дают — этот обет означает не только «я не буду красть». Это также обозначает, что если вам в жизни что-то не достается, то наиболее вероятно оно вам и не нужно. Что не нужно изменять себе, чтобы заслужить любовь человека, которой вас не любит. Что не нужно скрывать свои намерения, чтобы добиться чего-то и если не получилось, то принимать это как есть.

   • Я буду воздерживаться от неверного поведения под влиянием жажды — этот обет означает, что вы должны пытаться воздерживаться от неверных поступков из-за жажды денег, власти, секса или еды. Не стоит обманывать стариков ради денег, заводить любовницу, если это расстроит вашу любимую жену, приступать свои принципы ради того, что за вас проголосуют больше избирателей.

   • Я буду воздерживаться от лжи — ко лжи люди относятся гораздо менее серьезно, чем к убийству или краже. Именно поэтому воздерживаться от лжи, особенно от лжи самому себе, труднее всего. Часто ложь кажется незначительной и не причиняющей вреда, но все же часто ложь имеет негативные последствия. Если вы врете жене, что вазу разбил кот, а не вы — это может помочь вам избежать гнева жены, но кот может быть наказан.

   • Я буду воздерживаться от ядов, вызывающих безрассудство — это не означает полного отказа от алкоголя, наркотиков, сахара, табака или кофеина. Ведь аскетизм также неверен как и излишние наслаждения — нужно идти по срединному пути. Если вам нравится ужинать с бокалом вина — в этом нет ничего плохого. Нужно лишь ограничивать себя разумными пределами. Помните, что потребляя алкоголь или сахар, вы в первую очередь вредите сами себе.

     Суть всех этих обетов может быть сведена к одной фразе: я буду воздерживаться от причинения вреда. Ведь и отнять жизнь, и взять то, что тебе не принадлежит, и причинить кому-то боль из-за собственной жажды, и солгать, и быть под воздействием сильно опьяняющих веществ — это значит причинить кому-то вред или создать потенциальную возможность для этого.

     А теперь давайте поговорим про такое понятие, как карма. Большинство людей имеют крайне неправильное представление о ней, думая будто карма — это такой счетчик плюсов и минусов как на Хабре, и за хорошее поведение ты получаешь плюсы, а за плохое минусы от какого-то невидимого судьи. Как я уже говорил, в буддизме нет Бога-Творца или Бога-Судьи. Механизм кармы работает автоматически — он происходит из все того же закона причин и следствий. Делая добрые дела вы порождаете причинно-следственные цепочки добра, которое потом вернется к вам, а ведя себя неправильно вы порождаете цепочки зла, которе тоже непременно к вам вернется.

     Проще всего рассмотреть механизм работы кармы на примере коротких цепочек. Например, вы в магазине недополучили сдачу и у вас есть два варианта действий: наорать на кассира или сказать ей об этом вежливо. Если вы выберете первый, то вы породите цепочку зла — вы наорали на кассира, у нее испортилось настроение, она нахамила следующему покупателю, который и так злой после трудного дня на работе, тот выходит из магазина и идет домой, где орет на своего сына за тройку в дневнике, а его сын идет гулять в плохом настроении и со зла пинает мяч прямо по стеклу вашей машины. Если же вы выберете второй вариант, и скажете кассиру о недостатке сдачи вежливо, и может быть даже сделаете ей комплимент, а потом, например, забудете кошелек в магазине, то велика вероятность, что пораженная вашей вежливостью кассирша выбежит за вами, чтобы вернуть кошелек. У меня получились довольно надуманные и синтетические примеры, но я думаю, что общий принцип работы кармы вполне понятен. В реальности, конечно, эти цепочки гораздо длиннее и запутаннее, но суть остается та же.

5. Правильный образ жизни

   Так как труд занимает довольно весомую часть жизни, то нужно стремиться зарабатывать на жизнь, принося другим людям пользу, а не вред. Некоторые буддисты считают недопустимым работать на производстве оружия или скотобойне, так как считают, что эти профессии приносят вред людям и животным, другие же и я в том числе относятся к этим профессиям более спокойно. С чем согласны все, так это с тем, что заработок на жизнь обманом, мошенничеством, производством и продажей наркотиков и любой другой игрой на пороках людей — это точно неправильно, и этого стоит избегать. Стоит заниматься чем-то, что нравится самому и приносит пользу другим — любое дело, совершаемое от чистого сердца, безвозмездно и без желания получить какую-либо выгоду для себя, дает гораздо лучшие результаты, чем совершаемое «без души». Наилучших результатов добиваются те, кто не думает о результате, а кому нравится сам процесс.

   Особенно ценится альтруизм и готовность жертвовать чем-то ради других — благотворительность, донорство крови или органов, пожертвования организациям, которые по вашему мнению занимаются правильными делами. Некоторые буддисты негативно относятся к посмертному пожертвованию органов нуждающимся, но многие (и я в том числе) считают это абсолютным благом.

6. Правильное усилие

7. Правильное памятование

8. Правильное сосредоточение

   Правильные усилие, памятование и сосредоточение состоит в практике созерцательной медитации. Для этого вам нужно просто сесть в удобную позу, закрыть глаза, замедлить дыхание и начать считать вздохи от одного до десяти, а после десятого опять возвращаться к первому. Это правильное сосредоточение. Так ваш ум успокоится, но необходимость небольшого ментального усилия для того, чтобы делать перенос счета с десяти на один не даст вам заснуть, и вы будете оставаться в концентрации. Это правильное усилие. В таком состоянии случайные мысли будут появляться и затухать у вас в уме, а вы сможете созерцать свои ощущения и свою внутреннюю природу такой, какая она есть. Это правильное памятование. Это самый простейший и самый эффективный способ медитации. Если вы хотите изучить более сложные техники, то я могу порекомендовать вам для этого приложение Headspace и его бесчисленные аналоги.

Три драгоценности

Основным «символом веры» буддизма считаются три ценности или другими словами три драгоценности:

1. Будда — как символ вдохновления и как символ достижимости нирваны

2. Дхарма — учение, как символ понимания природы Вселенной

3. Сангха — община, а в более широком смысле те люди, с которыми мы идем бок о бок по жизни

Заключение

Я надеюсь, что вам понравился пост, и я действительно смог объяснить все понятия буддизма без той эзотерической мути, которой обычно полны статьи о нем.

Спасибо за прочтение!

Христианский взгляд на религии Востока: послесловие к книге свящ. Александра Меня «У врат молчания» | Десницкий

Введение

Относительно недавно теология была включена в России в номенклатуру научных специальностей, что вызвало немало вопро­сов со стороны научного сообщества. Как можно говорить о научности некоторой области знания, которая по определению опирается на неизменные трансцендентные истины, не выводимые путём научных доказательств и принципиально не верифицируемые? Или речь идёт об истории теологии (подобно тому, как литературоведение занима­ется историей и теорией литературного творчества, а не самим твор­чеством)?

Остро стоит вопрос и о конфессиональной принадлежности: наука при наличии множества школ и направлений принципиально едина, в ней нет методов, которые использовались бы представителями исклю­чительно одного или даже нескольких направлений. Как, в таком случае, может человек, исповедующий одну религию, рассматривать тексты и практики другой религии, для него заведомо ложной?

Не пытаясь дать окончательных ответов на эти и многие другие вопросы, я бы хотел поделиться соображениями по поводу всего одной книги, где классические религии Востока рассматриваются с христиан­ской точки зрения. Это труд православного священника Александра Меня «У врат молчания», написанный на рубеже 1970-80-х гг.¹ и недавно переизданный в издательстве Московской патриархии безо всякого пре­дисловия и комментариев, словно за прошедшие почти полвека невоз­можно сделать никаких дополнений или уточнений [1]².

Этот том — третий в серии, посвящённой предыстории христианства. Он выбивается из общего ряда, поскольку говорит о религиозных тради­циях, которые не оказали, да и не могли оказать сколько-нибудь замет­ного влияния на раннее христианство. Данный том посвящён учениям Индии и, в меньшей степени, Китая, а особое место занимает в нём ран­ний буддизм.

Дао и Логос

Автору было важно не просто рассказать, какие существовали религии за всё время существования человечества, но показать, поче­му именно христианство отвечает на важнейшие вопросы, которыми задавались люди с древнейших времен. И вторая цель- показать самим христианам, что их вера не оторвана от мировой истории рели­гий, что не обязательно рассматривать иные традиции как зловред­ные ереси и секты.

Целевая аудитория серии — советская интеллигенция, отвратившая­ся от официального советского атеизма и находившаяся в состоянии духовного поиска, которая выбирала в основном между христианством и, условно говоря, «религиями Востока»³, прежде всего буддизмом. И перед нами — очерк истории восточных религий с позиций христиан­ского пастыря, который заранее уверен в превосходстве собственного вероучения. Но книга выстроена не в полемичном ключе (почему непра­вы конфуцианцы и буддисты)⁴ — она говорит о других религиях уважи­тельно и заинтересовано, показывая в то же время их недостаточность с христианской точки зрения. «Здесь изнемог высокий духа взлёт» — этот эпиграф из Данте точно описывает отношение автора к классическим религиям Востока.

Свящ. А. Мень, вопреки официальному советскому религиоведению, уверен, что первично в истории человечества единобожие, а любые уклонения в языческий магизм носят вторичный характер. С ним навер­няка поспорят многие специалисты по религиям Китая и Индии: можно ли быть уверенными, что китайское понятие Неба (тянь) или ведиче­ское представление о небесном божестве по имени Дьяус-питар (А. Мень использует менее распространённую форму Дьяушпитар) вполне совпа­дает с тем учением о Едином, которое мы находим на страницах Библии? Действительно ли основной вопрос упанишад — поиск этого Неведомого? Пожалуй, специалисты по данным конкретным религиям ответят скорее отрицательно.

В особенности показателен китайский пример. Небо (тянь) — это не Личность Творца, а скорее некая абстрактная мироустроительная сила. Впрочем, у китайцев есть и представление о великой личности, стояв­шей в начале человеческой истории, — это Шан-ди, и А. Мень переводит это имя как «Господь». Но ведь это тоже не Творец, а скорее Верховный первопредок; если уж сравнивать его с кем-то из библейских персона­жей, то скорее с Адамом или с Авраамом. Говоря об этих двух именах как о реликтах монотезима в даосизме и конфуцианстве, А. Мень, по сути, утверждает: память о Едином Боге была некогда китайцами утрачена, но не полностью, часть Его свойств была перенесена на тянь и на Шан-ди. Но с тем же успехом можно предположить, что поклонение Небу было заимствовано китайцами у кочевников Сибири, — этот культ сегодня принято называть «тенгрианством».

Вот ещё один пример: по свидетельству упанишад, мудрец Яджнявалкья говорил, что, в сущности есть только один Бог. Подобное учение «Бхагавадгита» в пересказе А. Меня вкладывает и в уста Кришны. Что это, единобожие, вера в Личность Творца… или пантеизм, представ­ление о том, что разные божества наполняют этот мир и «плавно перете­кают» друг в друга? Или здесь вообще не идёт речь о богах в нашем понимании слова? Ведь на языке индийской философии и религии тут речь идёт о Брахмане, абсолютном и универсальном начале, а не о лич­ности, вступающей в отношения со своими приверженцами. Богами (дэвами) индусы обычно называли других существ, занимающих намно­го более высокое положение, чем человек, но в свою очередь подчинён­ных высшим силам — например, кармическим законам.

Или в другом месте он пишет: «с гордостью аскета, осознавшего свою внутреннюю мощь, Будда заявляет, что не нуждается в Боге». Сходно говорит он и о джайнизме. Но такая формулировка предполага­ет, что представление о Едином Боге существовало и было широко рас­пространено в Индии того времени, с чем едва ли согласится кто-либо из индологов.

Итак, перед нами христианский взгляд на религии Востока. Как хри­стианство непредставимо без личности Иисуса Христа, так и в восточных учениях о. Александра интересуют прежде всего личности их основате­лей, в особенности Будда, в том виде, в каком их донесли до нас преда­ния. Для христианина всё проистекает из Евангелия, рассказа о жизни Христа, и потому разговор о даосизме, конфуцианстве, джайнизме и буд­дизме он начинает с подробного рассказа о жизни учителей, основавших эти учения. Нет сомнения, что в этих повествованиях немало легендар­ного, но важны и такие легенды: что именно привлекало последовате­лей в жизни древних мудрецов?

Начнём с Китая. Мень видит некоторые различия между учениями Лао-цзы (Мень пишет это имя как Лао Цзы) и Конфуция, говорит о попытке государства запретить распространение идей Конфуция при императоре Цинь Шихуанди (Мень пишет это имя как Цинь-Ши-хуанди), но в целом в его изображении китайская религиозно-философская тра­диция предстаёт достаточно единой. Она чужда метафизике, её задача — не открывать новые миры, но приводить в состояние гармонии мир существующий, восстанавливая в нём по мере возможности естествен­ное положение вещей.

Впрочем, любая попытка описать китайские учения с помощью европейских терминов уже обречена на серьёзную неточность: для них, по сути, нет деления на естественное и сверхъестественное, зем­ное и небесное существуют в едином мире как дополняющие друг друга начала. Традиционная китайская этика не основана на открове­нии свыше, она не прибегает к божественному авторитету, а скорее описывает наиболее гармоничный миропорядок, полагая его самым естественным. Казалось бы, что может отличаться сильнее от библей­ского вероучения о падшем мире, который нуждается в искуплении и спасении?

И вместе с тем никак нельзя сказать, будто Мень не находит ничего общего между китайской философией и христианством. Понятие Пути (дао), лежащее в основе всех китайских учений, он вслед за другими исследователями сближает с греческим понятием Логоса (Слова) как разумно замышленного миропорядка. И когда возникнет раннее христи­анство, оно изберёт для самоназвания очень похожее слово — Путь. В свою очередь, когда появятся переводы Библии на китайский язык, то первая фраза Евангелия от Иоанна «В начале было Слово (Логос)» будет переведена на китайский как «В начале был Путь (дао)»⁵. С точки зрения Меня, это свидетельствует о единстве духовных запросов людей разных времён и народов.

Наследие Индии

Религиозно-философские традиции древней Индии Мень тоже опи­сывает как нечто перетекающее друг в друга. Сначала он говорит о брах­манизме, который описывает как смесь изначального единобожия (по сути, произвольное допущение) с языческими элементами, перенятыми ариями у аборигенов Индостана. А в «Бхагавадгите» Мень видит несостоявшуюся попытку прорыва в мистические глубины единобожия. Далее он описывает Индию накануне рождения Будды Шакьямуни — раз­дираемую, как он пишет, противоречиями в поисках нового учения. Отдельно он выделяет джайнизм, но торопится перейти к главной теме своей книги.

Это, разумеется, ранний буддизм. Его возникновение описано через легендарную биографию Будды — сюжет стал бродячим, в хри­стианских странах его знали в версии, приписываемой Иоанну Дамаскину («Повесть о Варлааме и Иоасафе»), ведь над ужасом смерти и над краткостью жизни люди задумывались всегда и везде. Что делать, если счастье так хрупко, а страдание неизбежно? И говоря о других индийских учениях, Мень размышляет прежде всего о том, какой ответ давали они на эти вопросы. Он рисует не просто историю индийской религиозно-философской мысли, но скорее предысторию буддизма в сопоставлении с предысторией христианства, чему посвя­щены другие тома серии.

К книге «У врат молчания», как и к другим томам серии, даны несколько приложений, но они по большей части носят справочный характер: названия священных книг Востока, расшифровка терминов, хронологические таблицы и т. д. Исключением служит статья о перево­площении — насыщенная размышлениями и остро полемическая. Она связана с ещё одной идеей из ведического наследия, решительно отри­нутого ранним буддизмом, — представлением о существовании Атмана или Брахмана.

Итак, для раннего буддизма не существует никакой единой и вечной духовной сущности, а равно индивидуальной и бессмертной человече­ской души (её платоновское понимание вошло и в христианское богосло­вие). Что же есть? Частицы пяти видов, которые после смерти живого существа распадаются или образуют новые сочетания, так что, как спра­ведливо отмечает Мень, говорить о «жизни после смерти» тут просто не имеет смысла.

Почему же тогда в массовом сознании буддизм и вообще восточные религии так часто связываются с учением о перевоплощении? Мень (и в этом с ним согласится большинство современных религиоведов) считает его вовсе не универсальным, а чисто индийским явлением, ско­рее всего, заимствованным ариями от туземных народов. Встречается оно, разумеется, и у некоторых других народов (о пифагорейском пони­мании перевоплощения рассказано в следующем томе серии), но назвать его универсальным никак нельзя.

Другое дело, что в некоторые более поздние версии буддизма это учение в том или ином виде вернулось — например, тибетские буддисты школы гелуг считают всех Далай-лам перевоплощением бодхисаттвы Авалокитешвары. Впрочем, наше обыденное понимание перевоплощения всё же скорее пифагорейское, чем восточное: бессмертная душа меняет телесные оболочки. И для тибетского буддизма это не столько «переселение душ», сколько манифестация единой высшей реальности в разных человеческих телах.

Видимо, представления о прямом и непосредственном переселе­нии человеческой индивидуальности из одного тела в другое слишком созвучны естественным человеческим желаниям, чтобы от них так просто отказаться, — они вновь и вновь возникают в новых обличьях, «перевоплощаются» сами в разных народах и временах. Во-первых, всегда хочется, чтобы ушедшие предки вернулись в свою семью, в свой род в новом обличье. А во-вторых, это универсальный ответ на любые вопросы о страдании и высшей справедливости. Если бы друзья библейского праведника Иова верили в переселение душ, они легко могли бы ответить на все его недоумения: грехи прошлого воплоще­ния приводят к страданиям в этом, а нынешняя праведность зачтётся в следующем.

Буддизм и Единобожие

Итак, ранний буддизм в описании православного священника А. Меня предстаёт перед нами как высокое и сложно устроенное уче­ние, отчасти близкое библейскому единобожию: мир лежит во зле, человек порабощён грехом и подвластен смерти, ему нужно стрях­нуть с себя эти цепи. Набор нравственных предписаний и аскетиче­ских практик тоже в значительной мере совпадает в буддизме и хри­стианстве. Глобальное различие одно: христианство есть вера в Спасителя, принесшего Себя в жертву за грехи мира, буддизм — при­зыв к самоспасению.

Но разве не играет в буддизме огромную роль сострадание? Представление о явлении Будды в человеческом теле ради спасения всех живых существ — не подобно ли оно христианскому учению о кенозисе (добровольном самоумалении) Бога в воплощении Христа, пусть даже это представление свойственно не всем буддистам? Различий тут нема­ло, но есть и нечто общее — стремление высшей личности поделиться своим знанием с теми, кому оно недоступно, ценой отказа от собственно­го блаженства.

Но всё же идеал буддиста — бесстрастность, которая делает челове­ка неуязвимым для страдания, а не горячая любовь, которая делает его беззащитным, как в христианстве. Будда, предающийся медитации в позе лотоса с отстранённой улыбкой, и Христос, агонизирующий на Кресте во имя любви, — трудно представить себе нечто более проти­воположное, чем эти две фигуры великих основателей двух мировых религий.

В чём же секрет популярности восточных учений у людей Запада (не исключая и Россию) во второй половине двадцатого века, когда Мень писал свою книгу? Он называет сочетание двух факторов: пан­теизм Востока, который позволяет добавлять любое количество новых божеств и учений к уже существующим, и поверхностный индифферентизм Запада, всеядность в отношении духовных учений. В результате люди начинают относиться к выбору веры как к выбору товара в супермаркете: сегодня мне подходит такое сочетание про­дуктов или идей, а завтра, может быть, захочется чего-то новень­кого, но в любом случае нет никакой принципиальной разницы между двадцатью сортами печенья или религии, это всего лишь вопрос вкуса.

Особая ситуация — с буддизмом, который многим европейцам, начи­ная с XIX в., представлялся желанной религией без веры в сверхъесте­ственное. «Религия без Бога, весть о спасении без подлинного спасения. учение о перевоплощении и воздаянии без души. мораль, которая хочет освободиться не только от зла, но, в конечном счете, и от добра» — так сурово Мень описывает буддизм.

Но может быть, дело ещё и в том, что буддизм почти безбрежен? Христианство, ислам, иудаизм при всей своей внутренней неоднородно­сти имеют чёткие вероучительные положения, которые разделяются всеми школами и направлениями, кроме разве что уж совсем экзотиче­ских и маргинальных сект, которые, собственно, и не признаются осталь­ными последователями этих трёх мировых религий.

В буддизме вместо строгих догматов о единобожии — четыре благо­родные истины, которые для европейца выглядят крайне расплывчаты­ми: страдание существует, имеет причину, может быть прекращено и существует путь к его прекращению. Вместо конкретных заповедей и предписаний — восьмеричный путь, скорее собрание благих принци­пов, нежели чётко очерченных запретов и предписаний. Если говорить о вещах непреложных для всех без исключения буддистов — список прак­тически исчерпан.

Далее каждая школа, каждое направление буддизма создаёт свои сложные богословские схемы, свои аскетические и ритуальные прак­тики, спорит с другими, но не анафематствует их, по крайней мере, в идеале. Обычно не возражает против синкретизма, в том числе про­тив смешения с другими религиозными учениями, — видимо, поэтому сегодня многие последователи буддизма отказываются считать его религией и видят в нём скорее философское и нравственное учение. Буддизм гораздо разнообразнее иудаизма, христианства или ислама, но его разновидности куда хуже поддаются классификации в силу принципиального отсутствия в буддизме жёстких догматических формулировок.

Впрочем, иногда трудно понять не только догматы, но и нравствен­ные установки другой традиции. Мень отмечает «благородную непо­следовательность» буддийских монахов: они выступают против войны, особенно ядерной, способной уничтожить всякую жизнь на земле, — но ведь результатом такой катастрофы стало бы полное прекращение страдания. Но для буддистов существует неисчислимое множество миров, уничтожение одного из них значит не так уж много — зато война означает колоссальный выплеск ненависти, который неизбежно поро­дит дурные последствия в любом из миров. Они выступают не за мак­симальное продление земного существования максимального количе­ства живых существ, а за освобождение их от злобных помыслов и чувств, — и в этом, разумеется, они союзники христиан.

Но главная проблема в том, что религиозные традиции Индии вообще плохо поддаются описанию, если применять к ним язык хри­стианской догматики. Вот лишь ряд цитат из упанишад: «Вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса, чем зерно ячменя, чем горчичное семя, чем просяное зерно, чем ядро просяного зерна. Вот мой Атман в сердце, больший, чем земля, больший, чем воздушное пространство, больший, чем небо, больший, чем эти миры. Он непо­стижим, ибо не постигается, неразрушим, ибо не разрушается; непри- крепляем, ибо не прикрепляется; не связан, не колеблется, не тер­пит зла»⁶.

А как перевести ключевые понятия, например, «дхарма» (пали «дхамма»), если это слово обозначает одновременно закон, религию, долг, учение, но к тому же ещё и некий «квант существования»⁷, из сово­купности которых состоит наш мир?

Древнеиндийские тексты не следуют аристотелевой логике и терми­нологии, в рамках которых развивалась европейская философская мысль. Разумеется, свой терминологический аппарат возник в своё время и в Индии, и довольно строгий, но, во-первых, он был другим, чем у Аристотеля, а во-вторых, появился позднее. В те времена, о которых повествует книга, двусмысленность выражений, нечёткость формулиро­вок, множественность интерпретаций, пожалуй, воспринимались скорее как достоинство духовного диспута. Любые обобщения в этой области будут приблизительными, но всё же можно сказать, что восточный мудрец обычно не стремился дать формально точный, исчерпывающий и логичный ответ на все недоумения ученика. Он скорее заставлял уче­ника задуматься над бессмысленностью заданного вопроса, причём делал это, пользуясь понятийным аппаратом самого ученика (в чём-то это очень похоже на метод Сократа).

И даже там, где сходство очевидно, оно может оказаться поверх­ностным. Мень отмечает: Будда говорил, что мир объят пламенем, — разве не похоже это на учение греческого философа Гераклита, кото­рый полагал огонь основным элементом материального мира? Едва ли. Что материя состоит из разных стихий (вода, огонь, воздух, земля) — эта мысль приходила в голову многим мыслителям из разных народов, она достаточно естественно возникает из наблюдений за самим этим миром. Вполне естественно, что кто-то из мыслителей будет отдавать первенство одной из стихий. но Будда Шакьямуни, кажется, вовсе не это имел в виду.

Можно сказать, что индийские тексты отчасти сродни апофатиче- скому и антиномическому богословию в христианстве, когда надмирная сущность Бога описывается через отрицания (Бог бессмертен, не ограни­чен временем и пространством) и через единство противоположностей (Христос одновременно полностью Бог и полностью человек). Но в хри­стианском богословии мы видим и положительно сформулированные догматы, и сложно выстроенные системы определений.

Переходя от них к древнейшим индийским памятникам, мы как будто вступаем из берёзового леса среднерусской полосы в буйные джунгли Индостана, где растёт неисчислимое множество растений, поёт такое же множество птиц и за каждым стволом чудится тигр. По таким джунглям европейскому человеку невозможно передвигаться без посторонней помощи, но, если для него прорубят удобные просеки и надежно защитят от тигров, это, пожалуй, будут уже не настоящие джунгли.

Заключение

Собственно, практическая ценность книги православного священ­ника Александра Меня о классических религиях Китая и Индии именно в том, чтобы провести читателя, близкого к христианской традиции, по этим джунглям — ценой неизбежных упрощений и даже искажений. Причём ценность этого труда, который задумывался, по сути, как апо­логия христианства, ещё и в том, что он парадоксальным образом ста­новится некоторой апологией восточных религий перед ревностными христианами: на Востоке есть не только языческий сатанизм, в искани­ях мудрецов и аскетов прошлого при всём несходстве их путей есть и много общего.

Но какова ценность этой книги для научного сообщества? Есть в японском искусстве направление намбан. Оно возникло, когда к японским берегам пристали первые корабли европейцев, прежде всего португальцев. Японцы изображали «длинноносых варваров» совершенно не так, как принято было рисовать европейцев в самой Португалии, — но вместе с тем и не совсем так, как рисовали японцы самих себя. Этот стиль подчёркивал несходство и выделял удивитель­ное для японского глаза, одновременно расширяя прежнюю картину мира и несколько меняя приёмы традиционного искусства. Именно этим он нам сегодня и интересен. Он не заменяет изображения соб­ственно Японии в японском искусстве или картины европейских художников на японские сюжеты, но дополняет их, даёт возможность увидеть одну и ту же реальность стереоскопически. Изучая, какими глазами японцы смотрели на европейцев, мы понимаем нечто важное и новое не столько даже о Европе, сколько о Японии и прежде всего — о человечестве, состоящем из различных культур и цивилизаций в их взаимодействии.

Эта книга смотрит на классические религии Китая и Индии глазами христианина. Видимо, она ничего нового не скажет специалистам по этим религиям, но она может многое сказать о перспективах межкультурного и межрелигиозного диалога, что особенно актуально для России как для многонациональной страны, издавна служившей мостом между Западом и Востоком.

Об истинной сути еретического учения фалуньгун

Трехсотая статья ныне действующего “Уголовного кодекса Китайской Народной Республики” ясно устанавливает, что организация и использование сект, еретических организаций или же использование суеверия в деятельности, подрывающей государственное законодательство и административные установления, а также обман, доведение до смерти и вымогательство ценностей, совершение преступлений при отягчающих обстоятельствах должны повлечь за собой соответствующее наказание. Деятельность организации фалуньгун уже показала, что она представляет собой еретическую организацию. Проповедуемый ею “фалуньгун” по сути своей является вредоносной для общества ересью. Мы должны отчетливо это себе представлять. И так, в чем же, с юридической точки зрения, состоит еретическое содержание фалуньгун и ее организации?      1) Ересь “фалуньгун” состоит в подрыве религиозных порядков и свободы вероисповедания под прикрытием “миссионерства”.      В повседневной жизни “еретики” обычно выступают в религиозных одеждах и, заимствуя религиозные термины и эксплуатируя во вред религии ее авторитет, нарушают религиозные порядки, ведут пропаганду и распространяют свои порочные воззрения. “Фалуньгун” представляет собой именно ту самую “ересь”, которая рушит религиозные порядки и свободу вероисповедания. Ли Хунчжи, скрываясь под маской буддизма, злоупотребляет языком религии, извращает ее. Его псевдоучение фактически направлено против религии. Он именует свой “великий Закон фалунь” “высочайшим буддийским Законом”, “Законом Справедливости”, стоящим выше всего в религии. Чтобы заставить своих адептов уверовать в фалуньгун и подчиняться его “наставлениям”, Ли Хунчжи выступает против того, чтобы верующие исповедывали религию. Он говорит: “Нынешняя религия не может вести человека, не совершенствует его, это нечто низменное. Поэтому великий закон ты чем-то разбавляешь, а добавление в него чего-то низменного недопустимо. Это вносит хаос в твое собственное самосовершенствование, во весь этот процесс. И ты не имеешь возможности вернуться к себе, ты разрушаешь свою собственную дорогу к прогрессу”. Он вещает: “Я признаю, что буддизм, христианство, католицизм, включая и иудаизм и некоторые другие религии, исторически сыграли позитивную роль. Однако в нынешнем историческом периоде, в нынешнем обществе с модернизированными представлениями человека люди уже не могут опираться на природу человека и древние представления, чтобы постигать ее… А если тебе недоступно ее постижение, то ты не сможешь руководствоваться ею, и она также будет бесполезна для тебя”. “Скажу тебе, что, пожалуй, ты опоздал, ты опоздал с этой религией, которая не может вести человека”. Еще он сказал: “Религия, рожденная нынешним веком, вряд ли появилась в этом веке. В предыдущие несколько веков в различных районах мира появилось много новых религий, и они по большей части были ложными”.      Как считают осведомленные деятели в наших религиозных кругах, Ли Хунчжи и его “фалуньгун” не только не имеют ничего общего с религией, но и противостоят своей лживой ересью религиозным догматам, они антирелигиозны. Проповедуя “фалуньгун”, Ли Хунчжи пытается своей лживой ересью одурманить адептов фалуньгун, воспрепятствовать широким массам верующих нормально отправлять религиозные обряды и особенно, прикрываясь религией, ущемлять религиозные чувства масс верующих, нарушать свободу вероисповедания и религиозные порядки, гарантируемые Конституцией и законами страны и, следовательно, утверждать самого Ли Хунчжи в качестве так называемого высочайшего в мире иерарха. Это является классической радикальной ересью и свидетельством ее направленности против религии.      2) Еретики из секты “Фалуньгун” под прикрытием занятий дыхательной гимнастикой цигун наносят вред духовному и физическому здоровью граждан и безопасности их достояния.      Дыхательная гимнастика цигун как спортивное средство оздоровления имеет в Китае древнюю историю, измеряющуюся несколькими тысячелетиями. Для распространения своего вредоносного еретического учения Ли Хунчжи упаковывает в оболочку цигун свой “великий закон фалунь” и пытается таким путем сбивать с толку простых людей, надеющихся на выздоровление и не разбирающихся в истинном положении. Вместе с тем, он стремится обирать их. В результате последователи фалуньгун оказываются не только не в состоянии путем применения “фалуньгун” достичь цель укрепления своего здоровья, но и страдают финансово, навлекая на себе несчастья. У большого количества адептов фалуньгун, применяющих приемы этого учения, возникают психические проблемы. Многие люди, легкомысленно уверовав в лживую ересь Ли Хунчжи, будто “болезнь  — это вместилище силы”, не ходят лечиться в больницу, затягивают с лечением, а в тяжелых случаях даже лишаются жизни. Согласно неполной статистике, в 29 китайских провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения из практиковавших “фалуньгун” число доведенных до смерти уже достигло 1660 человек. Проповедываемый Ли Хунчжи “фалуньгун” ни в коем случае не является дыхательной гимнастикой цигун, способной укрепить здоровье человека, это с начала и до конца – антинаучная чушь. Ли Хунчжи принижает роль современной науки, пытаясь с помощью псевдоправдоподобной теории “фалуньгун” одурачить ее последователей, надеющихся реализовать цель укрепления здоровья с помощью упражнений регулярной дыхательной гимнастики цигун. Ли Хунчжи увещевает практикующих “фалуньгун”: “Нынешняя наука не считается наукой, поскольку, опираясь на ее, идя этим путем, никогда невозможно будет проникнуть в тайны космоса”. “Наукой и техникой человечеству не достичь высшего познания…, а людям, следующим нашему учению, это доступно, Будда был высочайшим ученым”. “Сегодняшняя наука человечества по существу развивается, находясь на ошибочной платформе, а ее знания о космосе, человечестве, жизни являются ошибочными. Поэтому среди людей, добивающихся самосовершенствования, наши последователи в корне не признают нынешнюю науку, считая ее сплошь ошибочной”.      Неблаговидная цель активного отрицания Ли Хунчжи роли современной науки состоит именно в том, чтобы посеять сомнения у последователей фалуньгун относительно значения современной медицины в деле борьбы с болезнями и укрепления здоровья и заставить людей, попавшихся на его удочку, поверить, что только “фалуньгун” является чудодейственным средством укрепления здоровья. Его методы — явное коварство и отрава. Впрочем, подобные позорные средства применяются всеми “еретическими” организациями для обмана народа с помощью лжеучений.      3) Еретическое содержание “фалуньгун” носит ярко выраженный антиобщественный характер      Исходя из мировой практики, все религии и религиозные организации, находящиеся под юридической опекой государства, обязаны сознательно уважать и отстаивать базовый моральный и правовой порядок в обществе.  Это же – основное требование, предъявляемое современным правовым режимом. Например, буддистские, исламские и христианские религиозные организации, находящиеся под юридической опекой нашего государства, в той или иной форме отвечают требованиям общества, соблюдают дисциплину и законы. Не так обстоит дело с фалуньгун и ее организацией. Они не только не были созданы с соблюдением законного порядка, но и сопровождают свою деятельность постоянными скандалами, противопоставляют себя правительству, пытаются с помощью  религии заниматься политикой, “религией замещать правительство”, демонстрируя явные признаки антиправительственного, антисоциального свойства.      Ли Хунчжи, преследуя свои неблаговидные и опасные намерения, повсюду очерняет правительство и роль правового режима, заявляя, что “сейчас в обществе накопились целые горы проблем, и никакому правительству их не разрешить. Национальный вопрос, межгосударственные проблемы, межнациональные противоречия, разносторонние причины множества социальных преступлений – все это для любого правительства представляет головную боль, и никому это не разрешить”. По его словам, лишь только он один способен подставить людям лестницу, ведущую на Небо: “Если я не поведу тебя, то не поведет тебя никто”, “Я могу заботиться обо всем человечестве”, “Если я не позабочусь о тебе, то  никто не позаботится” – так вещает Ли Хунчжи. Усиленно отвергая роль социалистического правопорядка, основанного на Конституции, в обеспечении гражданских прав, защите социальной стабильности и наращивании общего благосостояния всего народа, Ли Хунчжи заявляет: “Законы, выработанные человечеством, механически ограничивают человека, изолируют человека, … с человеком обходятся, как с животным, выхода нет, никому не под силу найти средство”. Ли Хунчжи непрерывно провозглашает последователям “фалуньгун”: “Великий закон фалунь впервые с древнейших времен оставил людям  закон Будды космического характера, что равносильно тому, что оставлена лестница, ведущая на Небо”. “В настоящее время во всем мире только я один исповедую истинный закон, поэтому я совершаю такое, чего никто никогда не совершал”, “Я действительно совершаю такое, что никто до меня никогда еще не совершал, проповедуя еще более великие коренные законы космоса. Перелистай любые книги — древние и современные, китайские и иностранные – такого в них не найти. Истины, которые я глаголю, — это атрибуты космоса, это корень буддизма”. “Человеческое общество уже разложилось до предела, и люди ожидают конца и не могут ничего поделать, только я пекусь о них”, “У меня так много средств, что и не сосчитать, их несметное множество. Я могу позаботиться о любом количестве людей, могу позаботиться обо всем человечестве”.      Ли Хунчжи словом и дело не только отвергает ценность основного нравственного и правового порядка в человеческом обществе, отрицательно относится к прогрессу человеческой цивилизации, но и серьезно противопоставляет себя реальному обществу, противопоставляет “великий закон фалунь” и так называемые акции в “защиту закона” юридическому режиму реального общества. Если допустить безудержное распространение всего этого, то обязательно был бы серьезно нарушен общественный порядок, а счастливой жизни страны и народа был бы нанесен громадный урон.      4) Еретичность организации “фалуньгун” заключается в ее неблаговидных политических замыслах      “Общество по изучению великого закона фалунь”, незаконно созданное Ли Хунчжи, является высшим общекитайским органом организации “фалуньгун”, Ли Хунчжи назначил сам себя его главой. Это общество в различных районах страны создало 39 главных консультационных пунктов. 1900 консультационных пунктов и 28 тысяч тренировочных баз “фалуньгун”, число членов этой организации –2 млн. человек, хотя Ли Хунчжи болтает даже о 100 миллионах членов. Главные консультационные пункты “фалуньгун” в едином порядке руководятся “Обществом по изучению великого закона фалунь”, и директивы Ли Хунчжи через правление общества доводятся до главных пунктов и затем через последние доводятся до консультационных пунктов, тренировочных баз и рядовых последователей. Организация “Фалуньгун” требует от них ежедневного посещения консультационных пунктов или баз тренировок для занятий “самосовершенствованием”, а также периодического проведения коллективных мероприятий. Организация “фалуньгун” фактически стала орудием в руках Ли Хунчжи для осуществления разного рода противозаконных акций.      Ли Хунчжи и манипулируемая им организация “фалуньгун” не допускают разномыслия в отношении его проповедей и их вредоносности. Если кто-либо выступает против Ли Хунчжи и “фалуньгун”, эта организация готовит незаконные сборища, подстрекает и организует бойкот. С 1996 года многие выступали с разоблачением гнусностей “фалуньгун”, что повлекло за собой сотни незаконных нападок со стороны организации “фалуньгун” на учебные заведения, органы печати и издательства, правительство и даже отдельные семьи. И особенно вопиющим фактом является осада более 10 тысячами человек резиденции ЦК и правительства в Чжуннаньхае и проведение незаконной демонстрации. Пренебрегая законом, они пытаются взять в клещи общественное мнение, хотят шантажировать общество, принуждают других людей и органы печати и издательства не задевать “фалуньгун” ни словом, пытаются создать ситуацию, при которой Ли Хунчжи и его организация “фалуньгун” находились бы вне критики. Все это убедительно доказывает, что “Общество по изучению великого закона фалунь” является антизаконной реакционной организацией со строгой организационной системой, с далеко идущими политическими целями и с антиобщественной, антиправительственной главной целевой установкой. А “великий закон фалуньгун” – это высшая “программа действий” этой реакционной организации. Если без всяких околичностей не запретить “Общество по изучению великого закона фалунь”, эту еретическую организацию, то страна может лишиться спокойствия.      Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что “фалуньгун” и ее организация под маской религии подрывают религиозные устои и свободу вероисповедания и под предлогом проповедывания “фалуньгун” наносят вред физическому и духовному здоровью рядовых граждан и безопасности их собственности, ведут незаконную организационную деятельность, незаконно печатают и распространяют литературу “фалуньгун”, а также подстрекают и организуют незаконные сборища, нападают на важные государственные учреждения и органы печати и жилища граждан. Эта организация уже серьезно нарушала общественный порядок, ущемляла некоторые важные права, касающиеся религии, свободы слова, личной безопасности, собственности и т.д. Она относится к стопроцентной ереси. За целый ряд противозаконных преступных действий, которые совершил Ли Хунчжи, организуя и используя свое еретическое учение, ради защиты достоинства социалистической законности он подлежит судебному преследованию.

5 книг о том, как разобраться в многообразии буддийской мысли — «Горький»

Название книги Йонге Мингьюра сразу вроде бы говорит о типичном утилитарном подходе — акцент книги делается на обосновании эффективности буддийских психотехник с точки зрения современной нейронауки (и, соответственно, применимости их для вполне приземленных психотерапевтических целей). Знаковым тут является предисловие и вставки от Дэниела Гоулмана, автора таких бестселлеров как «Искусство управления людьми на основе эмоционального интеллекта» и «Эмоциональный интеллект в бизнесе». Понятно, что позиционируется книга как инструкция к буддийским медитативным практикам, проверенным и освященным теперь западной наукой, — и все для того, чтобы вы стали более эффективны, успешны и счастливы. Но в итоге получился эдакий позитивненький научпоп напополам с экскурсами в мир буддийской мысли, что само по себе не самый плохой вариант.

Сын знаменитого учителя гималайского буддизма Тулку Ургьена Ринпоче, Йонге Мингьюр побывал в качестве подопытного кролика у ученых Вейсмановской лаборатории нейрофизиологии и поведения мозга в Университете Висконсина, изучавших процессы, происходящие в организме человека во время медитации и завел таким образом связи со множеством разнокалиберных специалистов. Поэтому, книгу «Будда, мозг и нейрофизиология счастья» можно назвать плодом двустороннего культурного и интеллектуального обмена — лекции Йонге Мингьюра о буддийской психофизиологии подкрепляются моделью триединого мозга по Полу Маклину, а эпистемологические выкладки — цитатами из нейробиолога Франциско Варелы, одного из теоретиков философии радикального конструктивизма (и, кстати, соавтора любопытной книги «Древо познания: Биологические корни человеческого понимания»).

Отдельное место уделено самим психотехникам — Йонге Мингьюр дает описания и ноу-хау по различным видам буддийской медитации, поясняя также доктринальные и этические обоснования данных практик. Естественно, обучаться психотехникам по книге — занятие не очень благодарное, но общее представление дается сполна. В целом можно порекомендовать читать книгу «Будда, мозг и нейрофизиология счастья» в комплекте с «Отчего вы не буддист?» — это скомпенсирует утилитарный замысел, лежавший в основе первого издания книги Йонге Мингьюра.

Будда как бы спорит с Христом / / Независимая газета

Записи уникального диспута между мировыми религиями

Великие дебаты в Панадуре: буддизм и христианство лицом к лицу. – Косья: Шедруб Линг, 2019. – 212 с.

«Великие дебаты в Панадуре» – исторический документ, изложение записей о публичных дебатах в 1873 году между христианскими миссионерами (протестантами и католиками) и цейлонскими буддистами. Впервые опубликовано на русском языке.

Дебаты стали эпохальной кульминацией серии споров, начавшихся в 1865 году, а инициировал диспут очередной антибуддийской проповедью Давид да Сильва, выпускник христианской миссионерской школы при методистской общине города Панадуры. Его оппонент – Мигеттуватте Гунананда. Он был крещен, подобно многим сингалам, в раннем детстве, общался с католическим священником, читал христианскую литературу и даже подумывал стать пастором, но судьба (или карма) распорядилась иначе – он стал буддийским монахом и критиком христианства. Во многом благодаря Гунананде, интеллектуально одаренному и талантливому оратору, на Цейлоне в конце XIX века началось буддийское возрождение, когда после десятилетий форсированной христианизации казалось, что буддизм на острове может полностью исчезнуть.

Реакция ланкийских буддистов была, по сути, самозащитой – ведь «буддийский монах не мог пройти по улице без саркастических усмешек со стороны христиан». Западное образование и обучение английскому на практике приводило к тому, что деревенского жителя в течение года обучали критиковать буддизм, что он и делал по окончании обучения за 20 рупий в месяц.

Мигеттуватте Гунананда и другие участники диспута со стороны буддистов – представители Тхеравады, древнейшей и самой традиционалистской школы буддизма. Однако обсуждаемые в дебатах вопросы, в частности, критические аргументы христианской стороны, актуальны и поныне – в христианских миссионерских проповедях и текстах они появляются вновь, как и полтора века назад. Первое русскоязычное издание «Дебатов», где обсуждались основные положения буддизма, – еще и значимый прецедент для всех буддийских традиций и школ, той же традиционной для России Махаяны в ее тибетской версии.

Популяризации записей дебатов способствовал писатель и путешественник Джеймс Мартин Пибблс, чей текст о буддизме предваряет материалы диспута. Хотя статья Пибблса «в гораздо большей степени представляет его собственные взгляды на буддизм, основанные на спиритуализме, нежели собственно буддийские учения», сообщает в предисловии переводчик и буддолог Сергей Куваев, это понятная и простительная ситуация второй половины XIX века, времени зарождения буддологии как науки и открытия буддизма Западом. Этому открытию и способствовала публикация записи дебатов, попавших в изданной Пибблсом версии к полковнику Олкотту и Елене Блаватской. Несоответствие и даже враждебность некоторых положений теософии буддизму отметил и сам Гунананда, поначалу очарованный «пробуддийской» деятельностью теософов.

Хотя никакого формального судейства и заключительного вердикта по итогам дебатов не было, принято считать, что победа осталась за буддийской стороной. Уверенность в победе буддистов подкрепляет реакция многотысячной аудитории. Популяризаторы текста «Дебатов» Пибблс и Олкотт были ими вдохновлены. Христианской стороне осталось лишь «утешать себя тем, что, хотя им и не удалось уверить собравшихся в справедливости положений христианства, они по крайней мере сумели огласить их перед большим количеством слушателей», пишет Куваев. Сами спорные темы, обсуждавшиеся в диспуте, сегодня покажутся по большей части наивными и не заслуживающими внимания религиоведов и теологов, но остаются значимыми для «простых верующих» христиан и буддистов. Дебатировались основные вероучительные положения обеих религий и их слабые, с точки зрения оппонентов, места: проблема перерождающегося субъекта ввиду отрицания существования души в буддизме, христианская идея первородного греха и антропоморфность библейского образа Бога-Творца. Жаркое обсуждение тонкостей фразеологических нюансов, мифологических метафор и эвфемизмов немало повеселит и современного читателя.

Ошибка или же осознаваемый просчет христианских, а вслед за ними и иных западных критиков восточных религий, из века в век одна и та же. Они пытаются «взломать» восточные метафизические конструкции, исходя из монотеистической креационистской парадигмы. В частности, из преамбулы наличия Бога и вечной души, отсутствующей в буддизме. И неизменно терпят крах – для буддиста их аргументы пустой звук, ему не нужно верить в персонифицированного Бога-Творца, равно как и в вечную душу. Бесплодной оказалась и попытка да Сильвы критиковать буддизм, основываясь на текстах палийского канона. Буддология в середине XIX века только зарождалась, да и сам проповедник не был Максом Мюллером, а большая часть его аудитории – простые сингальские крестьяне. Противостоявшие же ему монахи знали канон куда лучше.

Красноречив хотя бы такой пример столь же уничижительной, сколь и наивной аргументации да Сильвы, по букве и по духу типично протестантской, когда миссионер на основании доктрины анатмана (несуществования души) приравнивает буддистов к животным: «Из этих авторитетных источников ясно, что буддизм учит тому, что все то, из чего состоит человек, исчезает со смертью, и что внутри него не существует никакой бессмертной души; если так, то человек – всего лишь скот, и что за дело ему до какой бы то ни было религии? Может ли он обладать хоть какими-то моральными принципами?»

Гунананда виртуозно разгромил аргументацию оппонента, в том числе и на примере Библии, и упрекнул миссионеров в хитрости. Для лучшей адаптации и восприятия христианства населением Индостана, говорил апологет, «в Калькутте Христа они называют сыном Ишвары, что видно из слов «Ишварена суте Кристе», находящихся в составе одной строфы, составленной ими на санскрите». «Это было сделано для того, чтобы привлечь к себе симпатии индусов, у которых бог Ишвара в великом почете. А на Цейлоне Иегова был переименован в Девьянвахансе, так как этот термин бытовал среди сингалов в качестве обозначения божества, в которое они верили. Таким образом, видно, что христиане приспосабливаются к разным народам для того, чтобы обмануть их», – утверждал буддист.

После обсуждения сущностных моментов, таких как упомянутая проблема перерождающегося субъекта, дискуссия быстро сошла до уровня «учтивого» обмена колкостями. Христиане обвиняли Будду в гипотетической смерти многих живых существ, услышавших его «львиный рык» (метафора сильной и могучей речи), придирались к образным перечислениям пожертвованных Буддой в прошлых жизнях женах и детях и требовали или показать гору Меру, или отречься, согласно обещанию, от буддизма. Буддисты не отставали в этом состязании на выявление противоречий: ссылались на буквальные «три дня и три ночи», проведенные Иисусом в могиле, обсуждали психическую адекватность Марии Магдалины как первой свидетельницы Воскресения и сложные родственные отношения между Ликами Троицы и Богородицей. Особенно напирал Гунананда на антропоморфную, завистливую и жестокую сущность христианского Бога.

Защищать «буквальное понимание буддийской космологии» и аргументировать существование горы Меру магнитным полем Земли и морским компасом со стороны цейлонских буддистов было наивно и смешно, но и христианская критика буддийских систем учета кармы и исправления нарушенных обетов иллюстрирует их принципиальное непонимание традиционной религии населения острова.

«Дебаты» – интересный исторический памятник, ценный как проекция для возможной дискуссии, особенно в сегодняшних российских реалиях, где у православия с буддизмом негласное «джентльменское соглашение о ненападении». Буддисты и ныне со своего метафизического «высока» полупрезрительно третируют монотеистические догматы в сетевых обсуждениях, а на «официальном» уровне, в книгах и выступлениях далай-ламы XIV и других учителей «повествование идет в исключительно положительном ключе: подчеркиваются призывы Христа к милосердию, доброте и самоотверженности, одобрительно упоминаются его заповеди и так далее», напоминает в предисловии Куваев. Возможно, появление этой книги, как и сам диспут полтора века назад, снимет табу на диалог и прорвет плотину взаимного непонимания, недоверия и неприятия между российским православным большинством и буддийским меньшинством.

БУДДА И БУДДИЗМ | Энциклопедия Кругосвет

Содержание статьи

БУДДА И БУДДИЗМ. Буддизм – религия, основанная Гаутамой Буддой (6 в. до н.э.). Все буддисты почитают Будду как основателя духовной традиции, носящей его имя. Почти во всех направлениях буддизма имеются монашеские ордена, члены которых выступают для мирян учителями и священнослужителями. Однако за вычетом этих общих черт многочисленные направления современного буддизма демонстрируют разнообразие как верований, так и религиозной практики. В своем классическом варианте (тхеравада, «школа старейшин», или хинаяна, «малая колесница») буддизм представляет собой главным образом философию и этику. Цель верующих – достижение нирваны, блаженного состояния прозрения и освобождения от оков своего «я», мира и бесконечного круга рождений, смертей и новых рождений в цепи новых жизней. Состояние духовного совершенства достигается через смирение, щедрость, милосердие, воздержание от насилия и самоконтроль. Для направления буддизма, известного под названием махаяны («большая колесница»), характерно почитание пантеона божественных будд и будущих будд. В других формах буддизма обычны представления о целой иерархии демонов. Некоторые разновидности буддизма махаяны сулят верующим настоящий рай. Ряд направлений придает значение скорее вере, чем делам. Существует вид буддизма, стремящийся привести адепта к парадоксальному, интуитивному, внерациональному постижению «истинной реальности».

В Индии буддизм процветал примерно до 500 н.э. Затем он постепенно пришел в упадок, был поглощен индуизмом и к 11 в. почти полностью исчез. К тому времени буддизм успел распространиться и приобрести влияние в других странах Центральной и Восточной Азии, где сохраняет жизнеспособность по сей день. Сегодня буддизм существует в двух основных формах. Хинаяна распространена в Шри-Ланке и в странах Юго-Восточной Азии – в Мьянме (бывшей Бирме), Таиланде, Лаосе и Камбодже. Махаяна преобладает в Китае, включая Тибет, во Вьетнаме, в Японии, Корее и Монголии. Значительное число буддистов проживает в гималайских королевствах Непал и Бутан, а также в Сиккиме на севере Индии. Гораздо меньше буддистов (менее 1%) живет в самой Индии, в Пакистане, на Филиппинах и в Индонезии. За пределами Азии несколько тысяч буддистов живут в США (600 тыс.), в Южной Америке (160 тыс.) и в Европе (20 тыс.). Данные по общей численности буддистов в мире (от 200 млн. до 500 млн.) расходятся в зависимости от методики и критериев подсчета. Во многих странах буддизм смешался с элементами других восточных религий, таких, как синтоизм или даосизм.

ГАУТАМА БУДДА (6–5 вв. до н.э.)

Жизнь Будды

Основатель буддизма – Будда («Просветленный»). При рождении Будда получил имя Сиддхартха, а имя его клана или семьи – Гаутама. Биография Сиддхартхи Гаутамы известна только в изложении его последователей. Эти традиционные изложения, вначале передававшиеся изустно, были записаны лишь через несколько столетий после его смерти. Самые знаменитые сказания о жизни Будды входят в сборник Джатака, составленный около 2 в. до н.э. на языке пали (одном из наиболее древних среднеиндийских языков).

Сиддхартха родился в Капилавасту, в южной части нынешнего Непала, примерно в 6 в. до н.э. Его отец Шуддходхана, глава знатного клана Шакьев, принадлежал к касте воинов. Согласно преданиям, при рождении ребенка его родителям было предсказано, что он станет либо великим Правителем, либо Учителем Вселенной. Отец, твердо решивший, что сын должен быть его наследником, принял все меры к тому, чтобы сын не видел ни знамений, ни страданий мира. В результате Сиддхартха провел юные годы в роскоши, как и подобало богатому молодому человеку. Он женился на двоюродной сестре Яшодхаре, завоевав ее в состязании на ловкость и силу (сваямвара), в котором посрамил всех прочих участников. Будучи человеком, склонным к размышлениям, он вскоре устал от праздной жизни и обратился к религии. В возрасте 29 лет, вопреки стараниям отца, он все же увидел четыре знамения, которым предстояло определить его судьбу. Впервые в жизни он увидел старость (дряхлого старика), затем болезнь (человека, изнуренного болезнью), смерть (мертвое тело) и истинную безмятежность (бродячего нищенствующего монаха). В действительности увиденные Сиддхартхой люди были богами, принявшими такой вид для того, чтобы помочь Сиддхартхе стать Буддой. Сиддхартха был поначалу весьма опечален, но вскоре понял, что три первые знамения указывают на постоянное присутствие страдания в мире. Страдание показалось ему тем более ужасным, что, согласно верованиям того времени, человек после смерти был обречен на все новые рождения. Следовательно, страданию не было конца, оно было вечным. В четвертом знамении, в безмятежной внутренней радости нищенствующего монаха, Сиддхартха прозрел свою будущую судьбу.

Даже счастливая весть о рождении сына не обрадовала его, и однажды ночью он покинул дворец и ускакал на своем верном коне Кантхаке. Сиддхартха снял дорогие одежды, переоделся в монашеское платье и вскоре поселился отшельником в лесу. Затем он присоединился к пяти аскетам в надежде, что умерщвление плоти приведет его к прозрению и покою. После шести лет строжайшей аскезы, так и не приблизившись к цели, Сиддхартха расстался с аскетами и начал вести более умеренный образ жизни.

Однажды Сиддхартха Гаутама, которому было уже тридцать пять лет, уселся под большим деревом бо (род смоковницы) вблизи городка Гайя в восточной Индии и дал обет, что не сдвинется с места, пока не разрешит загадку страдания. Сорок девять дней он сидел под деревом. Дружественные боги и духи бежали от него, когда приблизился искуситель Мара, буддийский дьявол. День за днем Сиддхартха противостоял разнообразным искушениям. Мара призвал своих демонов и напустил на медитирующего Гаутаму смерч, наводнение и землетрясение. Он велел своим дочерям – Желанию, Наслаждению и Страсти – соблазнить Гаутаму эротическими танцами. Когда Мара потребовал, чтобы Сиддхартха представил доказательства своей доброты и милосердия, Гаутама коснулся рукой земли, и земля изрекла: «Я его свидетельница».

В конце концов Мара и его демоны бежали, и утром на 49-й день Сиддхартха Гаутама познал истину, разрешил загадку страдания и понял, что должен делать человек для его преодоления. Полностью просветленный, он достиг предельной отрешенности от мира (нирваны), которая означает прекращение страданий.

Еще 49 дней провел он в медитации под деревом, а затем отправился в Олений парк близ Бенареса, где нашел пятерых аскетов, с которыми жил в лесу. Им Будда и прочитал свою первую проповедь. Вскоре Будда приобрел множество последователей, самым любимым из которых был его двоюродный брат Ананда, и организовал общину (сангху), по сути, монашеский орден (бхикху – «нищие»). Посвященных последователей Будда наставлял в освобождении от страданий и достижении нирваны, а мирян – в нравственном образе жизни. Будда много путешествовал, на короткое время вернулся домой, чтобы обратить собственную семью и придворных. Со временем его стали называть Бхагаван («Господин»), Татхагатха («Так пришедший» или «Так ушедший») и Шакьямуни («Мудрец из рода Шакьев»).

Существует предание, что Дэвадатта, двоюродный брат Будды, задумав из ревности убить Будду, выпустил бешеного слона на тропу, по которой тот должен был пройти. Будда кротостью остановил слона, который пал перед ним на колени. На 80-м году жизни Будда не отказался от свинины, которой угостил его мирянин Чанда-кузнец, и вскоре умер.

Учения

Добуддийские учения

Эпоха, в которую жил Будда, была временем великого религиозного брожения. К 6 в. до н.э. политеистическое почитание обожествленных сил природы, унаследованное от эпохи арийского завоевания Индии (1500–800 до н.э.), оформилось в обряды жертвоприношения, совершавшиеся жрецами-брахманами. В основу культа были положены два собрания сакральной литературы, составленные жрецами: Веды, сборники древних гимнов, песнопений и литургических текстов, и Брахманы, сборники наставлений по совершению обрядов. Позднее к идеям, содержавшимся в гимнах и толкованиях, прибавилась вера в реинкарнацию, сансару и карму.

Среди последователей ведийской религии находились жрецы-брахманы, полагавшие, что раз боги и все другие существа суть проявления единой высшей реальности (Брахмана), то освобождение может принести только союз с этой реальностью. Их размышления отражены в позднейшей ведийской литературе (Упанишады, 7–6 вв. до н.э). Другие учители, отвергая авторитет Вед, предлагали иные пути и методы. Одни (адживаки и джайны) делали упор на аскезу и умерщвление плоти, другие настаивали на принятии особой доктрины, следование которой должно было обеспечить духовное освобождение.

Учение Будды

Учение Будды, отличавшееся глубиной и высокой нравственностью, было протестом против ведийского формализма. Отвергнув авторитет как Вед, так и брахманского жречества, Будда провозгласил новый путь освобождения. Его суть изложена в его проповеди Поворот Колеса Доктрины (Дхаммачаккхаппаваттана). Это «срединный путь» между крайностями аскетического подвижничества (казавшегося ему бессмысленным) и удовлетворением чувственных желаний (в равной степени бесполезным). По существу, этот путь заключается в том, чтобы понять «четыре благородные истины» и жить в соответствии с ними.

I. Благородная истина о страдании. Страдание присуще самой жизни, оно заключается в рождении, старости, болезнях и смерти, в соединении с неприятным, в разъединении с приятным; в недостижении желаемого, короче говоря, во всем, что связано с существованием.

II. Благородная истина о причине страдания. Причиной страдания является страстное желание, которое приводит в новому рождению и сопровождается радостью и восторгом, ликованием от удовольствий, отыскиваемых здесь и там. Это жажда похоти, жажда существования и несуществования.

III. Благородная истина о прекращении страдания. Прекращение страданий – это прекращение желаний через отказ от них, постепенное освобождение от их власти.

IV. Благородная истина о пути, ведущем к прекращению страдания. Путь к прекращению страданий – это восьмеричный путь правильности, а именно правильный взгляд, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильные старания, правильный склад ума, правильная сосредоточенность. Продвижение по этому пути ведет к исчезновению желаний и освобождению от страданий.

Учение Будды отличается от ведийской традиции, которая опирается на обряды жертвоприношений богам природы. Здесь точкой опоры является уже не зависимость от действий жрецов, а внутреннее освобождение с помощью правильного образа мыслей, правильного поведения и духовной дисциплины. Учение Будды противостоит и брахманизму упанишад. Авторы упанишад, провидцы, отказались от веры в материальные жертвоприношения. Тем не менее они сохранили идею «Я» (Атмана) как неизменной, вечной сущности. Путь к освобождению из под власти неведения и перерождений они видели в слиянии всех конечных «Я» в универсальном «Я» (Атмане, который есть Брахман). Гаутама, напротив, был глубоко озабочен практической проблемой освобождения человека через нравственное и духовное очищение и выступал против идеи неизменной сущности «Я». В этом смысле он провозглашал «Не-Я» (Ан-Атман). То, что принято называть «Я», есть совокупность постоянно меняющихся физических и ментальных составляющих. Все находится в процессе, а следовательно, способно улучшать себя через правильные помыслы и правильные поступки. Всякое действие имеет последствия. Признавая этот «закон кармы», изменчивое «Я» может, прилагая правильное старание уйти от побуждений к дурным поступкам и от возмездия за другие поступки в виде страдания и непрерывного круговорота рождений и смертей. Для последователя, достигшего совершенства (арахата), результатом его страраний станет нирвана, состояние безмятежного прозрения, бесстрастия и мудрости, избавление от дальнейших рождений и печали существования.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА В ИНДИИ

От Гаутамы до Ашоки

Согласно преданию, сразу после кончины Гаутамы около 500 его последователей собрались в Раджагрихе, чтобы изложить учение в том виде, в каком они его запомнили. Были сформированы доктрина и правила поведения, которыми руководствовалась монашеская община (сангха). Впоследствии это направление получило название тхеравада («школа старейшин»). На «втором соборе» в Вайшали руководители общины объявили незаконными послабления в десяти правилах, которые практиковались местными монахами. Так произошел первый раскол. Монахи Вайшали (согласно Махавамсе, или Великой хронике Цейлона, их было 10 тысяч) вышли из старого ордена и учредили собственную секту, назвав себя махасангхиками (членами Великого ордена). По мере роста численности буддистов и распространения буддизма возникали все новые расколы. Ко временам Ашоки (3 в. до н.э) насчитывалось уже 18 различных «школ учителей». Наиболее важными были первоначальная ортодоксальная тхеравада; сарвастивада, вначале лишь незначительно расходившаяся с тхеравадой в доктринальном плане; махасангхики. В конце концов между ними произошел, так сказать, территориальный раздел. Школа тхеравады перешла в Южную Индию и Шри-Ланку (Цейлон). Сарвастивада поначалу приобрела популярность в Матхуре на севере Индии, но потом распространилась к северо-западу вплоть до Гандхары. Махасангхики были вначале активны в Магадхе, а позднее закрепились на юге Индии, сохранив лишь некоторое влияние на севере.

Важнейшее отличие школы сарвастивада заключается в доктрине одновременного существования прошлого, настоящего и будущего. Это объясняет и ее название: сарвам-асти – «все есть». Все три вышеупомянутые школы остаются ортодоксальными по своей сути, но сарвастивадины и махасангхики, которые пользовались санскритом, а не пали, выказывали тенденцию к более свободному истолкованию смысла высказываний Будды. Что касается тхеравадинов, то они стремились сохранить в неприкосновенности древние догматы.

Ашока (3 в. до н.э)

Распространение буддизма получило сильнейший новый импульс, когда мирским последователем этой религии стал третий царь из древнеиндийской династии Маурьев (4–2 вв. до н.э). В одном из своих наскальных эдиктов (XIII) Ашока поведал о раскаянии за кровопролитие и страдания, которые он причинил людям в завоевательной войне в Калинге, и о своем решении следовать путем моральных завоеваний (дхарма). Это означало, что он намерен править, руководствуясь принципом праведности, внушая эту праведность и в собственном царстве, и в других странах.

Ашока чтил аскетов, уважая их проповедь ненасилия и гуманные этические принципы, и требовал, чтобы его чиновники поддерживали благородные деяния, связанные с состраданием, щедростью, правдивостью, чистотой, кротостью и добротой. Сам он стремился быть примером, заботясь о благоденствии и счастье подданных, будь то индусы, адживики, джайны или буддисты. Эдикты, которые он приказывал высекать на скалах или каменных столпах в разных частях страны, увековечили принципы его правления.

Великая хроника Цейлона приписывает Ашоке честь созыва «третьего собора» в Паталипутре, где в дополнение к уточнению «истинного учения» были приняты меры к рассылке буддийских миссионеров за пределы царства.

От Ашоки до Канишки

После Ашоки династия Маурьев быстро угасла. К началу 2 до н.э. ее сменила династия Шунгов, более расположенная к брахманам, нежели к буддистам. Появление на северо-западе Индии бактрийских греков, скифов и парфян бросило новый вызов буддийским учителям. Эта ситуация отражена в написанном на пали диалоге между греко-бактрийским царем Менандром (Милиндой) и буддийским мудрецом Нагасеной (Вопросы Милинды, Милиндапанха, 2 до н.э.). Позднее, в 1 н.э., весь регион от Афганистана до Пенджаба оказался под властью среднеазиатского племени кушанов. Согласно сарвастивадинской традиции, в период правления царя Канишки (78–101 н.э.) в Джаландаре был проведен еще один «собор». Результатом труда принимавших в его работе буддийских ученых стали обширные комментарии на санскрите.

Махаяна и хинаяна

Между тем происходило становление двух интерпретаций буддизма. Часть сарвастивадинов придерживалась ортодоксальной традиции «старейшин» (санскр. «стхавиравада»). Существовали и либералы, походившие на махасангхиков. Со временем эти две группы вступили в открытые разногласия. Либералы считали учение стхавиравадинов примитивным и незавершенным. Традиционный путь искания нирваны они считали менее успешным, называя его «малой колесницей» спасения (хинаяна), собственное же учение, называли «большой колесницей» (махаяна), несущей адепта в более широкие и глубокие измерения истины.

В стремлении укрепить и сделать неуязвимой свою позицию хинаянисты сарвастивадины собрали корпус трактатов (Абхидхарма, ок. 350 – 100 до н.э.), основанных на ранних текстах (сутрах) и монашеских уставах (виная). Со своей стороны, махаянисты подготовили трактаты (1–3 н.э.) с изложением новых интерпретаций доктрины, выступая против хинаяны как, с их точки зрения, примитивной интерпретации. Несмотря на разногласия, все монахи соблюдали единые правила дисциплины, и зачастую хинаянисты и махаянисты жили в одних и тех же или расположенных по соседству монастырях.

Следует отметить, что термины «хинаяна» и «махаяна» возникли из полемических высказываний махаянистов, стремившихся отделить свои новые интерпретации от старых, сохраняемых консервативными сарвастивадинами. Обе группы принадлежали к северным буддистам, пользовавшимся санскритом. Тхеравадины, которые пользовались пали и ушли на юг Индии и на Шри-Ланку (Цейлон), не принимали участия в этом споре. Дорожа своими текстами, они рассматривали себя как хранителей истины, переданной им через «старейшин» (пали – «тхера») от самого Будды. См. также АБХИДХАРМИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ.

Упадок буддизма в Индии

Как обособленная религия, привлекавшая к себе новых последователей, укреплявшая свое влияние и создававшая новую литературу, буддизм процветал в Индии примерно до 500 н.э. Его поддерживали правители, в стране возводились величественные храмы и монастыри, появились великие учителя махаяны: Ашвагхоша, Нагарджуна, Асанга и Васубандху. Затем наступил спад, который продолжался несколько веков, и после 12 в., когда в Индии власть перешла к мусульманам, буддизм в этой стране практически исчез. Упадку буддизма способствовали различные факторы. В некоторых регионах сложилась неспокойная политическая обстановка, в других буддизм утратил покровительство властей, а кое-где натолкнулся на противодействие враждебно настроенных правителей. Важнее внешних факторов были факторы внутренние. После становления махаяны творческий импульс буддизма ослабел. Буддийские общины всегда жили в соседстве с другими религиозными культами и практиками религиозной жизни – ведийским ритуализмом, брахманизмом, джайнским аскетизмом и поклонением различным индусским богам. Никогда не проявлявший нетерпимости в отношении других религий, буддизм не мог противостоять их влиянию. Уже китайские паломники, посещавшие Индию в 7 н.э., отмечали признаки разложения. Начиная с 11 в. как индуизм, так и буддизм стали испытывать на себе воздействие тантризма, название которого происходит от сакральных книг тантр (руководств). Тантризм – система верований и обрядов, где используются магические заклинания, мистические слоги, диаграммы и символические жесты для достижения чувства мистического единения с реальностью. В тантрических ритуалах изображение бога в соитии с супругой было выражением осуществления этого религиозного идеала. В индуизме партнерши (шакти) считались супругами богов, в позднем махаянизме – супругами будд и боддхисаттв.

Возвышенные элементы буддийской философии оказались в руках прежних индусских оппонентов, сам Будда стал считаться воплощением (аватарой) Вишну, одного из индусских богов.

БУДДИЗМ ТХЕРАВАДЫ

Основные доктрины, религиозная практика, священные тексты

Ранние буддийские учения лучше всего сохранились в текстах на пали. Тексты образуют завершенный канон и дают наиболее полное представление о доктрине тхеравады. Пали родствен санскриту, и целый ряд терминов пали и санскрита очень схожи. Например, «дхамма» на пали есть то же, что «дхарма» на санскрите, «камма» на пали то же, что «карма» на санскрите, «ниббана» – это санскритская «нирвана». Тхеравадины считают, что учение, кодифицированное в этом корпусе, указывает на истину или закон (дхамму) самой Вселенной, а адепт должен жить по этому закону, чтобы достичь высшей свободы и покоя. В общих чертах система взглядов тхеравады выглядит следующим образом.

Вселенная, какой мы ее знаем, находится в постоянном изменении. Сущее, включая жизнь отдельного человека, непостоянно (аничча). Все возникает и исчезает. Вопреки распространенному представлению, в человеке не существует постоянного, неизменяющегося «Я» (Атта), перерождающегося, переходящего из одного воплощения в другое. На самом деле человек есть условное единство пяти групп изменчивых физических и ментальных компонентов: тела, ощущений, восприятий, ментальных образований и сознания, за которыми не стоит никакой неизменной и постоянной сущности. Все преходяще и непостоянно, пребывает в напряженном беспокойстве (дуккха, «страдании») и не обладает субстанцией (анатта). В этом потоке психофизических событий все происходит в соответствии с универсальной причинностью (камма). Всякое событие есть следствие причины или комплекса причин, а затем становится причиной собственных следствий. Таким образом, каждый человек пожинает то, что посеял. Однако важнее всего другое – признание существования нравственного принципа, согласно которому благие дела ведут к благим результатам, а дурные – к дурным. К избавлению от страдания может привести продвижение по пути праведности («восьмеричному пути») к наивысшему освобождению в ниббане (нирване).

«Восьмеричный путь» заключается в следовании следующим принципам. (1) Правильный взгляд – понимание «четырех благородных истин», т.е. страдания, его причины, его прекращения и пути, ведущего к прекращению страданий. (2) Правильная мысль – освобождение от похоти, злой воли, жестокости и неправедности. (3) Правильная речь – избегание лжи, распространения сплетен, грубостей и пустой болтовни. (4) Правильное действие – воздержание от убийства, воровства и половой распущенности. (5) Правильный образ жизни – выбор тех занятий, которые не причиняют вреда ничему живому. (6) Правильное старание – избегание и преодоление дурных склонностей, воспитание и укрепление добрых и здоровых склонностей. (7) Правильное внимание – наблюдение за состоянием тела, ощущений, ума и объектами, на которых сосредоточивается ум, чтобы их понимать и контролировать. (8) Правильное сосредоточение – сосредоточение ума в медитации для вызывания известных экстатических состояний сознания, ведущих к прозрениям.

Наблюдения за тем, как проходит жизнь по кругу повторяющихся рождений, привели к выработке формулы причинности, «закона зависимости причин» (пали, «патиччасамуппада»; санскр. «пратитьясамутпада»). Это цепочка из 12 причинных факторов, которые предположительно действуют в каждом человеке, причем каждый из факторов связан со следующим фактором. Факторы перечисляются в следующем порядке: «невежество», «произвольные действия», «сознание», «ум и тело», «чувства», «впечатления», «ощущения», «желания», «привязанность», «становление», «перерождение», «старость и смерть». Действие этих факторов порождает страдание. От прекращения действия этих факторов в том же порядке зависит и прекращение страдания.

Конечная цель – исчезновение всех желаний и своекорыстных устремлений в ниббане. Палийское слово «ниббана» (санскр. «нирвана») буквально означает «затухание» аффектов (по аналогии с затуханием огня после выгорания топлива). Под этим отнюдь не подразумевается «ничто» или «уничтожение»; скорее это трансцендентное состояние свободы за пределами «рождения и смерти», не передаваемое в терминах существования или несуществования в обычном их понимании.

По учению тхеравады, человек сам ответствен за свое спасение и не зависим в этом от воли высших сил (богов). Богам прямо не отказано в существовании, но считается, что они подчинены постоянному процессу перерождений по закону кармы так же, как и люди. Помощь богов не обязательна для продвижения по пути к ниббане, поэтому теология в тхераваде не разрабатывалась. Главные объекты поклонения называются «тремя прибежищами», и каждый верный последователь Пути возлагает на них свои надежды: (1) Будда – не в качестве бога, но как учитель и пример; (2) дхамма – истина, которой учил Будда; (3) сангха – учрежденное Буддой братство последователей.

Литература по доктрине тхеравады состоит прежде всего из текстов Палийского канона, которые сгруппированы в три собрания, именуемые Тремя корзинами (Трипитака): (1) Корзина дисциплины (Виная питака) содержит уставы и правила поведения монахов и монахинь, повествования о жизни и учении Будды, истории монашеского ордена; (2) Корзина наставлений (Сутта питака) содержит изложение проповедей Будды. В них повествуется и о том, при каких обстоятельствах он произносил свои проповеди, подчас излагая собственный опыт поиска и обретения просветления, неизменно учитывая возможности аудитории. Это собрание текстов имеет особое значение для изучения ранней доктрины; (3) Корзина высшей доктрины (Абхидхамма питака) представляет собой систематизированную классификацию терминов и идей из двух первых собраний. Трактаты, составленные значительно позднее, чем уставы и сутры, посвящены проблемам психологии и логики. В целом канон представляет традицию в ее развитии на протяжении нескольких столетий.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА ТХЕРАВАДЫ

«Школа старейшин» процветала в тех районах, где Будда выступал с проповедью учения, на территории древних государств Кошала и Магадха (совр. Уттар-Прадеш и Бихар). Впоследствии она постепенно уступала свои позиции сарвастивадинам, влияние которых возрастало.

Однако к тому времени миссионеры успешно проповедовали учение тхеравады в Шри-Ланке (Цейлоне), где впервые о нем услышали от сына Ашоки принца Махинды (246 до н.э.). На Шри-Ланке традиция скрупулезно оберегалась и передавалась с незначительными изменениями. В начале 1 в. до н.э. устные предания были записаны на пали. Палийские тексты, разделенные на три названных сборника, превратились в ортодоксальный канон, с тех почитаемый в Шри-Ланке и во всей Юго-Восточной Азии. На юге Мьянмы (Бирмы) тхеравада, возможно, стала известна уже к 1 в н.э. Учение не получило распространения по всей Мьянме до самого 11 в., когда правители вместе с монахами-миссионерам распространили его на севере и по всей стране. В Таиланде первые тайские правители (начиная с 13 в.), преклоняясь перед буддийской культурой Мьянмы, посылали за учителями в Шри-Ланку, дабы перенести ее в свою страну. Камбоджа, в свою очередь, оказалась под влиянием тхеравады из Таиланда, а позднее была связана непосредственно с буддийскими центрами в Шри-Ланке и Мьянме. Лаос под влиянием Камбоджи превратился в преимущественно тхеравадистскую страну в 14–15 вв. Индонезию, с древних времен связанную с Индией, индуизмом и буддизмом – как с тхеравадой, так и с махаяной, – познакомили индийские колонисты и купцы. Однако начиная с 15 в. в эти колонии постепенно стали проникать мусульманские купцы, и ислам взял верх в Малайе, на Суматре, Яве и Борнео. Только на острове Бали сохранилась религия, представляющая собой форму буддизма с элементами индуизма.

Тхеравада в 20 в.

Буддизм, бытующий в Юго-Восточной Азии, сохраняет формы, в которых он некогда существовал в Индии. Монахи в желтых одеяниях – это люди, удалившиеся от мира и посвятившие себя духовному пути. В монастырях по сей день соблюдается устав Корзины дисциплины. Миряне с уважением относятся к монашеству, обращаются к монахам за наставлениями, совершают приношения в виде милостыни.

Жизнь монаха

Вступающий в орден должен пройти публичный обряд, главной частью которого является присяга на верность «трем прибежищам»: «Я ищу прибежища в Будде», «Я ищу прибежища в дхамме», «Я ищу прибежища в сангхе». Каждая клятва повторяется трижды. В обряде инициации он расстается с миром и становится послушником в монастыре. Завершив период послушничества, он принимает посвящение в монахи (бхикху). Через 10 лет монах становится старейшиной (тхера), а через 20 – великим старейшиной (махатхера). В Шри-Ланке посвященный в монахи должен всю жизнь провести в сангхе. В других странах тхеравады человек может провести в ордене несколько месяцев или лет, а потом вернуться к мирской жизни. В Мьянме, Таиланде и Камбодже монашеская жизнь в течение нескольких недель или месяцев составляет часть религиозного воспитания каждого юноши-буддиста.

Монах должен воздерживаться от спиртного и табака, не принимать пищу с полудня до утра следующего дня и соблюдать чистоту в помыслах и поступках. День начинается с того, что монахи выходят просить милостыню (чтобы предоставить мирянам возможность проявить добродетель щедрости и собрать себе средства на пропитание). Раз в две недели произносится патимоккха (227 правил дисциплины), после чего монахи должны исповедоваться в прегрешениях и получить срок покаяния. За большие грехи (нарушение целомудрия, кражу, убийство, обман в духовных делах) монах карается исключением из ордена. В число важных дел входит изучение и декламация священных текстов; совершенно необходимой считается медитация для контроля, очищения и возвышения ума.

Признаются два типа медитации: один ведет к безмятежности (саматха), другой – к прозрению (випассана). В педагогических целях они поделены на 40 упражнений для развития безмятежности и 3 упражнения для развития прозрения. Классический труд по методикам медитации – Путь очищения (Висуддхи Магга) – был написан Буддхагхошей (5 в.).

Хотя монахам предписано вести строгий образ жизни в монастырях, они не изолированы от контактов с мирянами. Как правило, в каждой деревне есть по меньшей мере один монастырь, который должен оказывать духовное влияние на жителей. Монахи обеспечивают общее религиозное воспитание, совершают обряды и церемонии, готовят юношей, вступающих в сангху, к религиозному воспитанию в монастыре, совершают обряды по умершим, читают на похоронах Три драгоценности (Триратна) и Пять обетов (Панчасила), поют гимны о бренности всего, что составлено из частей, утешают родственников.

Жизнь мирян

Миряне тхеравады практикуют только этическую часть пути дисциплины. В соответствующих случаях они тоже читают Три драгоценности и соблюдают Пять обетов: запрет на убиение живого, на воровство, на незаконные половые связи, на ложь, на употребление спиртного и наркотиков. В особых случаях миряне воздерживаются от принятия пищи после полудня, не слушают музыку, не пользуются цветочными гирляндами и духами, слишком мягкими сидениями и постелями. Из канонической книги Сиголавада-Сутты они черпают наставления о добрых отношениях между родителями и детьми, учениками и учителями, мужем и женой, друзьями и приятелями, слугами и хозяевами, мирянами и членами сангхи. Особенно ревностные миряне устраивают в своих домах маленькие алтари. Все посещают храмы, дабы почтить Будду, собираются слушать проповеди ученых монахов о тонкостях доктрины и по возможности совершают паломничества к священным для буддистов местам. Самые знаменитые среди них – Буддхагайя в Индии, где Гаутама Будда достиг просветления; Храм Зуба в Канди (Шри-Ланка), пагода Шве-Дагон в Рангуне (совр. Янгон, Мьянма) и храм Изумрудного Будды в Бангкоке (Таиланд).

Храмы тхеравады

По всей Юго-Восточной Азии в храмах и святилищах имеются статуи, изображающие исторического Будду – стоящего, сидящего или лежащего. Наиболее распространены изображения Будды, сидящего либо в позе медитации, либо с приподнятыми руками – в позе наставления. Поза возлежания символизирует его переход в ниббану. Изображениям Будды не поклоняются как идолам – их чтят как напоминания о жизни и добродетелях великого учителя. Почитается также то, что считается останками его тела. По преданию, после сожжения они были розданы нескольким группам верующих. Считается, что они нетленны, и теперь сохраняются в святилищах – ступах, дагобах или пагодах в странах распространения тхеравады. Пожалуй, самым примечательным является «священный зуб», находящийся в храме в Канди, где ежедневно совершается служба.

Деятельность тхеравады в 20 в.

Буддисты тхеравады активизировали свою деятельность после Второй мировой войны. Для мирян создаются ассоциации по изучению учения, организуются публичные лекции монахов. Проводятся международные конференции буддистов; в Мьянме, где сохраняется традиция созыва соборов для чтения и уточнения Трипитаки на пали, был созван 6-й Великий буддийский собор, который состоялся в Рангуне с мая 1954 по май 1956 в ознаменование 2500 лет со дня рождения Будды. В Мьянме, Шри-Ланке и Таиланде открыты центры обучения и медитации.

БУДДИЗМ МАХАЯНЫ

Основные черты

Изменившаяся концепция идеального буддиста

Если тхеравадин стремится стать архатом («совершенным»), готовым к нирване, то махаянист возвышает путь бодхисаттвы, т.е. того, кто, как Гаутама до просветления, обещает подготовиться к просветлению ради служения другим страдающим смертным и их спасения. Бодхисаттва, движимый великим состраданием, стремится достичь совершенства в необходимых добродетелях (парамиты). Таких добродетелей шесть: щедрость, нравственность, терпение, мужество, сосредоточенность и мудрость. Даже достойный вступить в нирвану бодхисаттва отказывается от завершающего шага и по собственной воле остается в бурном мире перерождающегося существования ради спасения других. Махаянисты считали свой идеал более социальным и достойным, нежели идеал архата, казавшийся им эгоистичным и узким.

Развитие интерпретации Будды

Махаянисты знают и почитают традиционную биографию Гаутамы Будды. Однако, с их точки зрения, он представляет собой явление некоего изначального существа – вечного, космического Будды, который оказывается в различных мирах, дабы возвестить истину (дхарму). Это поясняется «учением о трех телах (трикая) Будды». Наивысшие истина и реальность сами по себе – его дхарма-тело (дхарма-кайя). Его явление как Будды на радость всем вселенным – его тело наслаждения (самбхога-кайя). Воплощенное на земле в конкретной личности (в Гаутаме Будде) – его тело трансформации (нирмана-кайя). Все эти тела принадлежат единому наивысшему Будде, который явлен через них.

Будды и бодхисатвы

Существует бесчисленное множество будд и бодхисаттв. Неисчислимые проявления в небесном и земном царствах породили целый пантеон будд и бодхисаттв в народной религии. По сути, они выполняют роль богов и помощников, к которым можно обращаться с помощью приношений и молитв. В их число входит и Шакьямуни: полагают, что ему предшествовали более древние земные будды, за ним должны последовать другие будущие будды. Небесные будды и бодхисаттвы неисчислимы, как вселенные, в которых они действуют. В этом сонме будд наиболее почитаемыми в Восточной Азии: являются небесные будды – Амитабха, Владыка западного рая; Бхайсаджьягуру, Учитель исцеления; Вайрочана, изначальный вечный Будда; Лочана, вечный Будда в качестве вездесущего; бодхисаттвы – Авалокитешвара, божество сострадания; Махастхама Прапта, «Достигший великой власти»; Манджушри, бодхисаттва медитации и мудрости; Кшитигарбха, спасающий из ада страждущих духов; Самантабхадра, представляющий милосердие Будды; земные будды – Гаутама Будда; Дипанкара, двадцать четвертый до него, и Майтрейя, который появится за ним.

Теология

В 10 в. была предпринята попытка представить весь пантеон позднейшего буддизма в виде своего рода теологической схемы. Вселенная и все духовные существа рассматривались как исходящие из изначального самосущего существа, названного Ади-Будда. Силой мысли (дхьяна) он сотворил пять дхьяни-будд, в том числе Вайрочану и Амитабху, а также пять дхьяни-бодхисаттв, включая Самантабхадру и Авалокитешвару. Им соответствуют пять человеческих будд, или манушья-будд, включая Гаутаму, трех предшествовавших ему земных будд и грядущего будду Майтрейю. Эта схема, которая появляется в тантрической литературе, получила широкую известность в Тибете и Непале, но явно менее популярна в других странах. В Китае и Японии «доктрины трех тел Будды» оказалось достаточно, чтобы гармонизировать пантеон.

Философия

Подход махаянистов привел к появлению более абстрактных идей в отношении высшей реальности, достигаемой прозрением Будды. Сформировались две философские школы. Школа, основанная Нагарджуной (2 в. н.э.) получила название «системы срединного пути». Другая, основанная братьями Асангой и Васубандху (4 в. н.э.), называлась «школой только сознания». Нагарджуна утверждал, что высшая реальность не выразима ни в каких терминах конечного существования. Она может описываться исключительно отрицательно как пустое (шунья) или пустота (шуньята). Асанга же и Васубандху утверждали, что ее можно определить и позитивно – через термин «сознание». По их мнению, все сущее представляет собой только идеи, ментальные образы, события во всеобъемлющем универсальном Сознании. У простого смертного сознание замутнено иллюзиями и напоминает запыленное зеркало. Но Будде сознание раскрывается в полной чистоте, свободное от замутнений. Иногда высшую реальность называют «Подобность» или «Истинно то» (татха та), имея в виду «то, что есть, как оно есть»: это еще один способ указать на нее, избегая уточнений в терминах конечного опыта.

Обе школы различают абсолютную и относительную истины. Абсолютная истина соотнесена с нирваной и постижима лишь через интуицию Будды. Относительная истина находится в пределах преходящего опыта, в котором обитают непросветленные существа.

Судьбы непросветленных

За исключением будд, которые не подвластны смерти, все сущее подчинено закону попеременных умираний и возрождений. Существа беспрестанно движутся вверх или вниз через пять (или шесть) возможностей воплощения, именуемых гати (пути). В зависимости от своих деяний (кармы) человек рождается вновь среди людей, богов, призраков (прета), обитателей ада или же (согласно некоторым текстам) среди демонов (асуров). В искусстве эти «пути» изображаются в виде колеса с пятью и шестью спицами, промежутки между которыми и являются разными возможностями смертного существования.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА МАХАЯНЫ

Индия

С самого начала идеи махаяны распространялись по тем районам, где была активна сарвастивада. Первоначально школа появилась в Магадхе, но самым подходящим для нее местом оказался северо-запад Индии, где соприкосновение с другими культурами стимулировало мысль и помогало по-новому формулировать буддийское учение. В конце концов доктрина махаяны получила рациональную основу в трудах таких выдающихся мыслителей, как Нагарджуна, Асанга и Васубандху, и логиков Дигнаги (5 в.) и Дхармакирти (7 в.). Их толкования распространились в интеллектуальной среде и стали предметом дебатов в двух важнейших центрах буддийской учености: в Таксиле в Гандхаре на западе страны и Наланде в Магадхе на востоке. Движение мысли захватило и мелкие государства к северу от Индии. Купцы, миссионеры, путешественники распространяли учение махаяны по среднеазиатским торговым путям вплоть до Китая, откуда оно проникло в Корею и Японию. К 8 в. махаяна с примесью тантризма проникла непосредственно из Индии в Тибет.

Юго-Восточная Азия и Индонезия

Хотя доминирующей формой буддизма в Юго-Восточной Азии была тхеравада, нельзя сказать, что махаяна полностью отсутствовала в этом регионе. В Шри-Ланке она существовала в виде «ереси» уже в 3 в., пока в 12 в. ее не вытеснила тхеравада. Махаяна была популярна на севере Мьянмы, в Пагане вплоть до правления царя Анавраты (11 в.). Преемники Анавраты оказывали поддержку тхераваде, и под сильным давлением лидеров тхеравады лишенная царского покровительства махаяна пришла в упадок. В Таиланд махаяна попала с Суматры примерно в середине 8 в. и в течение некоторого времени процветала на юге страны. Однако после закрепления тхеравады в Мьянме и ее проникновения в Таиланд в 11 в. махаяна уступила место новому, более сильному влиянию. В Лаосе и Камбодже махаяна сосуществовала с индуизмом в ангкорский период (9–15 в.). В царствование последнего из великих строителей храмов Джаявармана VII (1162–1201) махаяна, по-видимому, была провозглашена официальной религией – с почитанием милосердных бодхисатв и учреждением больниц в их честь. К началу 14 в. таиландское вторжение привело к сильному росту влияния тхеравады, которая со временем стала играть ведущую роль в этой стране, махаяна же практически исчезла. На Яве и в Малайском архипелаге и махаяна, и тхеравада распространились вместе с другими индийскими влияниями. Хотя обе формы буддизма иногда подвергались гонениям со стороны правителей-индуистов, они продолжали существовать до тех пор, пока их не начал вытеснять ислам (с 15 в.). Во Вьетнаме в 6–14 вв. существовали дзэнские школы.

Китай

Буддизм начал распространяться в Китае в 1 в. н.э. и столкнулся там с местными системами воззрений, прежде всего с конфуцианством и даосизмом. Конфуцианство ставило во главу угла нравственные, социальные и политические принципы, связывая их с отношениями в семье, общине, государстве. Даосизм в большей мере связан с интересом к космическому, метафизическому, мистическому и являлся выражением человеческого стремления к гармонии с наивысшей природой или Путем (Дао) вселенной, за пределами суеты земной жизни.

В полемике с конфуцианством буддисты подчеркивали нравственные аспекты своей доктрины, а на критику безбрачия монахов и отрешенности от мирских дел отвечали, что в этом нет ничего дурного, если это делается ради наивысшей цели, а она (по махаяне) включает в себя спасение всех членов семьи наряду со «всем живым». Буддисты указывали, что монахи выказывают уважение к мирской власти тем, что при совершении обрядов призывают благословение на монарха. Тем не менее на протяжении всей китайской истории конфуцианцы относились к буддизму настороженно, как к религии чужеземной и сомнительной.

Бóльшую поддержку нашли буддисты у даосов. В периоды политического хаоса и смуты многих привлекала даосская практика самоуглубления и тишина буддийских обителей. К тому же даосы пользовались понятиями, которые помогали им понимать философские идеи буддистов. Например, махаянистская концепция высшей реальности как Пустоты легче воспринималась в сопряжении с даосской идеей Неименуемого, «что лежит вне обликов и черт». И действительно, первые переводчики для передачи санскритской буддийской терминологии постоянно использовали даосскую лексику. Это был их метод (ко и) истолкования через аналогию. В результате буддизм изначально понимался в Китае через т.н. «темное знание» – метафизику даосизма.

К 4 в были предприняты попытки более точного перевода санскритских текстов. Известные китайские монахи и индийские священнослужители сотрудничали под покровительством императора. Крупнейшим из них был Кумараджива (344–413), переводчик великих священных текстов махаяны, таких как Лотосовая сутра, и толкователь философии Нагарджуны. В последующие века ученые китайские монахи с риском для жизни совершали путешествия по морю, пересекали пустыни и горные хребты, чтобы добраться до Индии, они учились в центрах буддийской науки и привозили в Китай рукописи для перевода. Величайшим из них был Сюань Цзянь (596–664), который провел почти 16 лет в путешествиях и учебе. Его переводы, отличавшиеся высокой точностью, включают 75 произведений, в том числе основные тексты по философии Асанги и Васубандху.

По мере распространения махаяны в Китае возникали различные школы мысли и духовной практики. Одно время их насчитывалось до 10, но затем некоторые слились и остались 4 важнейшие секты (цзун). Секта чань (дзэн в Японии) отводила основную роль медитации. Секта винайи обращала сугубое внимание на монашеский устав. Секта тьен тай выступала за соединение всех буддийских доктрин и способов их практики. Секта «Чистой земли» проповедовала поклонение Будде Амитабхе, который спасает в своем раю, в Чистой земле, всех верующих. Не меньшей популярностью пользовался культ Богини милосердия, Гуань-инь (китайская форма бодхисатвы Авалокитешвары), которая считается воплощением материнской любви и женского обаяния. В Японии богиня известна под именем Кваннон.

В долгой истории буддизма в Китае были и такие периоды, когда буддизм подвергался преследованиям по наущению даосских или конфуцианских соперников при императорском дворе. Тем не менее его влияние продолжало расти. Неоконфуцианство времен Суньской династии (960–1279) впитало в себя некоторые аспекты буддизма. Что касается даосизма, то с 5 в. он заимствовал у буддизма идеи, божества и культы, появился даже корпус священных даосских текстов по образцу китайской Трипитаки. Махаяна оказала сильное и продолжительное влияние на искусство, архитектуру, философию и фольклор Китая.

Япония

В Японию буддизм проник в конце 6 в., когда страну терзала междоусобица. Вначале буддизм натолкнулся на сопротивление, как чужеземная вера, способная навлечь на туземцев гнев местных богов – обожествленных сил природы, но в конце концов был поддержан императором Емеем, который взошел на трон в 585. Местная религия называлась в те времена синто (путь богов), в отличие от будсидо (путь Будды). Эти два «пути» больше не считались несовместимыми. При императрице Сюико (592–628) принц-регент Сетоку принял буддизм, в котором видел действенный инструмент повышения культурного уровня народа. В 592 он императорским указом повелел почитать «три сокровища» (Будду, дхарму, сангху). Сетоку поддерживал изучение священных текстов буддизма, строил храмы, содействовал распространению буддийских форм в искусстве, иконографии и архитектуре. В качестве учителей в Японию были приглашены буддийские монахи из Китая и Кореи.

Со временем самых способных из японских монахов стали отправлять в Китай. В период, когда столица страны находилась в Наре (710–783), Япония познакомилась с доктринами шести школ буддизма, которые были официально признаны к 9 в. Через них Япония пришла к знанию философских учений Нагарджуны, Асанги и Васубандху; с доктринами школы Кегон (Авамсака, или Венок), которая утверждает конечное просветление всех существ вселенной, а также с точными правилами посвящения и другими ритуалами.

В Хэйанский период имперская столица находилась в Киото. Здесь образовались еще две секты, тендай и сингон. Секту тендай (по-китайски «тяньтай-цзун»), основал Сайте после обучения в горном монастыре в Китае. Тендай утверждает, что Лотосовая сутра (Саддхармапундарика сутра) (см. также САДДХАРМАПУНДАРИКА-СУТРА) содержит в себе наивысшую доктрину всего буддизма, его махаянистскую концепцию о вечности Будды. Секту сингон (Истинное слово) основал Кобо Даиси (774–835). По существу секта представляет собой мистическую, эзотерическую форму буддизма, ее учение заключается в том, что Будда как бы скрыт во всех живых существах. Осознать это можно при помощи особых ритуалов – произнесения мистических слогов, ритуального сплетения пальцев, магических заклинаний, йогического сосредоточения, манипулирования священными сосудами. Так создается ощущение духовного присутствия Вайрочаны, и адепт достигает единения с Буддой.

В эпоху Камакуры (1145–1333) страной правили воины, было много войн, страна погрязла в невежестве и коррупции. Требовались более простые религиозные формы, которые могли бы помочь в обстановке духовной смуты. В это время возникли четыре новые секты.

Секта Чистой земли, основанная Хоненом (1133–1212), утверждала, что опору следует искать в небесном Будде Амида (т.е. Амитабхе). Секта Син, основанная учеником Хонена Синраном (1173–1262), подчеркивала необходимость искать опору в том же Будде, но «одной только верою». Обе секты учили о спасении в Чистой земле, или в раю Амиды, но секта Синрана именовала себя «Истинной чистой землей», ибо для ее членов условием спасения была одна только вера. В сегодняшней Японии более половины буддистов принадлежат к сектам Чистой земли. Другой формой упрощенной религии стал дзэн (китайское «чань»). Эта секта сформировалась примерно к 1200. Ее название, происходящее от санскритского дхьяна, означает медитацию. Члены секты практикуют дисциплину для воспитания в себе природы Будды – они медитируют, пока не произойдет внезапное озарение истиной (сатори). Самоконтроль казался весьма привлекательным занятием воителям периода Камакуры, которые выбирали для себя вариант риндзаи, самый суровый в дзэн-буддизме, где обучение проводится при помощи ошеломляющих парадоксов (коанов), смысл которых в том, чтобы освободить внутреннее видение от привычки полагаться на обычную логику. Другая форма дзэн-буддизма – сото-дзэн – получила распространение в более широких кругах населения. Ее последователей мало интересовали коаны, они стремились осуществить дух просветления (или достичь природы Будды) через медитацию и правильное поведение во всех жизненных ситуациях. Секта ничирен названа по имени своего основателя Ничирена (1222–1282), который был убежден, что вся истина буддизма содержится в Лотосовой сутре и что все беды Японии его времени, включая угрозу монгольского вторжения, происходят из-за отпадения буддийских учителей от истинной веры.

Ламаизм

– одна из форм буддизма, распространенная в Тибетском регионе Китая, в Монголии и ряде гималайских княжеств. Тибет познакомился с буддизмом, с его позднейшим индийским вариантом, в котором тантрические идеи и обряды примешались к ослабленным традициям хинаяны и махаяны, в 8 в. и вобрал в себя элементы местной тибетской религии бон. Бон представлял собой форму шаманизма, поклонения духам природы, в котором допускались человеческие и животные жертвоприношения, магические обряды, заговоры, изгнание нечистой силы и колдовство (см. также ШАМАН; МАГИЯ). Первые буддийские монахи из Индии и Китая постепенно вытесняли старые верования, до появления в 747 тантриста Падмасамбхи, который провозгласил не требующую безбрачия «магическую» форму буддизма, со временем ассимилировавшую бон. В результате образовалась система верований и обрядов, известная как ламаизм, священнослужители которой носят имя лам. Начало ее реформированию положил Атиша – учитель, прибывший из Индии в 1042 и проповедовавший более духовную доктрину, утверждая, что религиозная жизнь должна развиваться в трех стадиях: путем хинаяны, или нравственной практики; путем махаяны, или философского осмысления; путем тантраяны, или мистического единения через ритуалы тантры. Согласно теории, к третьей стадии можно было перейти только после овладения двумя первыми. «Реформы» Атиши были продолжены тибетским монахом Цзонхава (1358–1419), основавшим секту гэлук-па (добродетельного пути). Цзонхава требовал от монахов соблюдения обета безбрачия и учил более высокому пониманию тантрической символики. После 1587 Верховный лама этой школы стал называться Далай-ламой (далай – «океанская ширь»). Влияние секты росло. В 1641 Далай-лама получил всю полноту как светской, так и духовной власти в Тибете. Далай-ламы считались воплощениями Чен-ре-ци, бодхисаттвы Великого Милосердия (Авалокитешвары), святого покровителя Тибета. Более популярно другое название секты Гэлук-па – желтошапочники, в отличие от более древней секты Кагью-па – красношапочников. Со времен Атиши широкое распространение получило поклонение богине милосердия Таре, Спасительнице. Священное писание тибетского буддизма весьма обширно и сыграло большую роль в распространении учения. Священные тексты служат основой для обучения монахов в монастырях и для наставления мирян. Наибольшим пиететом окружены канонические тексты, которые делятся на две основные группы. Каджур содержит учение Будды в полном переводе с санскритского оригинала (104 или 108 томов), а также Четыре Великие Тантры. Танджур состоит из комментариев к вышеупомянутом текстам, сочиненным индийскими и тибетскими учеными (225 томов).

Махаяна в 20 в.

Возникшие в последние годы ассоциации буддистов-мирян выражают стремление связать учение махаяны с современной жизнью. В дзэнских сектах обучают мирян методам медитации как способу сохранить внутреннее равновесие в хаосе городской жизни. В сектах Чистой земли акцент делается на добродетелях сострадательного человека: щедрости, вежливости, доброжелательности, честности, сотрудничестве и служении. Признается, что идеал махаяны – спасение живого от страдания – вполне может служить побудительным мотивом для учреждения больниц, детских приютов и школ. В Японии, особенно после Второй мировой войны, буддийские монахи активно участвуют в общественной и гуманитарной деятельности. В КНР махаяна продолжает существовать, несмотря на то, что доходы монастырей сильно сократились. В священных местах правительство допускает проведение традиционных религиозных служб. Были отстроены или реставрированы буддистские строения, имеющие историческую или культурную ценность. В 1953 с разрешения правительства в Пекине была создана Буддийская ассоциация. Ее цель была определена как поддержание дружеских отношений с буддистами сопредельных стран, она организовывала обмен делегациями с буддистами Шри-Ланки, Мьянмы, Камбоджи, Лаоса, Вьетнама, Японии, Индии и Непала. Буддийская ассоциация буддийского искусства поддерживает изучение и сохранение памятников буддийской культуры. На Тайване и в Гонконге, а также в общинах зарубежных китайцев – например, в Сингапуре и на Филиппинах – у махаянистов существуют ассоциации мирян, которые организуют популярные лекции и распространяют религиозную литературу. Что касается академических исследований, то самым активным и многосторонним образом махаяну изучают в Японии. С тех пор как Масахару Анесаки основал кафедру изучения религии в Токийском университете (1905), буддизм все больше интересовал различные университеты по всей стране. В сотрудничестве с западными исследователями, особенно после 1949, японские ученые проводят исследования обширного корпуса текстов китайского и тибетского буддизма. В Тибете, который на протяжении 300 лет был ламаистским теократическим государством, изоляция от современного мира не способствовала появлению новых форм этой религии.

Суть буддизма

Предоставлено Хвансу Ким

Каждое утро по дороге в начальную школу я проходил мимо храма реликвии Зуба Будды в Сингапуре. Пока я двигался по извилистым тропинкам вокруг храма, монашеские песнопения эхом отражались от стен, а благовония наполняли воздух ароматом. Я рефлекторно заглядывал в храм, заинтригованный фигурами в мантиях, которые шаркали, чтобы заняться своими повседневными делами.

Несколько членов моей семьи были буддистами, и наши домашние книжные полки, естественно, были уставлены огромными томами буддийских писаний. Наивно полагая, что тома помогут мне понять загадочный храм, я иногда открывал один из них только для того, чтобы остаться на более запутанной странице.

Это было 12 лет назад. Перенесемся в сегодняшний день, и, честно говоря, я все еще далек от просветления.

В этом месяце я беседовал с профессором Хвансу Ким, доцентом корейского буддизма и культуры факультета религиоведения Йельского университета.

Ким родился в буддийском деревенском храме в Корее. Ему было суждено стать набожным буддистом. Однако юная Ким была совсем не такой. Хотя он должен был унаследовать небольшой деревенский храм, построенный его прабабушкой, Ким отверг и «ненавидел буддизм» в детстве.

«Буддизм широко ассоциировался с суевериями, поэтому я обратился в христианство в средней школе и присоединился к христианской организации. Однажды я был настолько вдохновлен Евангелием, что положил Библию на ладонь статуи Будды и умолял: «Пожалуйста, примите христианство.Примите учение Иисуса ». Моя прабабушка, конечно, была очень расстроена, — смеется Ким.

Все изменилось, когда Кима представили своему буддийскому учителю, которого он вспоминает как сурового, сильного и очень дисциплинированного. Ким выросла с отцом-алкоголиком; очень быстро его хозяин выступил в роли отцовской фигуры и наставника. Ким постепенно стал более восприимчивым к буддийским текстам, в которых он понял, что буддизм — это не суеверие, а философия.

Он описывает свой переход к буддизму как естественный процесс: «Видите ли, религия также основана на отношениях, а не только на доктринах.На самом деле, зачастую отношения являются гораздо более важным фактором ».

В 15 лет Ким стал монахом. Вскоре после этого его учитель отправил его в Сеул для получения «современного образования» в области истории и философии буддизма. Однако, стремясь к иному взгляду на буддизм, Ким отправился учиться в Японию и Германию, которые «представляли иную картину религии». Затем, отправившись в США, Ким получил степень магистра в Гарвардской школе богословия в 2002 году и докторскую степень.D. из Гарвардского университета в 2007 году, уделяя особое внимание буддизму и современности.

Путешествие Ким на этом не закончилось.

Ким признал, что в некоторых престижных университетах США нет программ изучения корейского языка. Присоединившись к Герцогу в 2009 году, он способствовал укреплению корейской буддийской программы университета. Затем, с помощью китайских и японских ученых из Йельского университета, он основал Йельскую программу корейских исследований в 2018 году.

Куда бы Ким ни пошел, он признавал, что «существует огромная пропасть между сущностью и явлением.”

Ким описывает феномен как банальные человеческие реальности и эмоции, которые мы испытываем изо дня в день: неуверенность, тоску, беспокойство, страдание, сиюминутное удовлетворение.

Резко контрастирует с феноменом — это сущность , или «реальность как она есть». Essence воспринимает мир через призму вселенной — через ее необъятность, пустоту, удаленность. Essence — это барьер, за которым все человеческие реальности перестают иметь значение.

«В контексте буддизма, если вы посмотрите на вещи с точки зрения вселенной, нет ничего, что мы могли бы назвать хорошим или плохим. Скажем, если вы умрете сегодня, вселенная не будет беспокоиться о вашем исчезновении. Все как есть. В буддизме вы должны смотреть на мир именно так. Это не значит, что мы должны лежать и ждать окончательного решения. Вместо этого мы должны спросить себя, как лучше всего прожить свою жизнь в свете этой реальности? »

Чтобы контекстуализировать эти две концепции, Ким обращается к входу в Мемориальную библиотеку Стерлинга: за прошедшее столетие через это пространство прошло бесчисленное количество людей, каждый из которых был наполнен мечтами и чувствами возбуждения, тревоги и сомнения.Это феномен, — их уникальные эмоции и страдания. Однако, если мы сделаем шаг назад и поймем, что эти люди приходят и уходят, что нет ничего постоянного в библиотеке или даже в человеческой жизни, мы смотрим сквозь призму сущности . Таким образом мы избегаем плавания в изменчивых волнах человеческих эмоций и можем легче контролировать свою реакцию на повседневные события. Essence , по сути, живет потоком вселенной — это принять банальные реалии человеческих чувств как эфемерные.

Однако Ким тоже признает, что страдания неумолимы. «Боль является неотъемлемой частью нашего существования. Возникает вопрос: как сократить разрыв между сущностью и явлением? Как мы живем, основываясь на балансе между ними? »

Полностью полагаться на одного или другого — глупо и непосильно; поэтому буддизм предоставляет дорожную карту, с помощью которой мы можем размышлять о мире и самих себе, чтобы достичь равновесия между двумя точками зрения.

Центральное место в этой дорожной карте занимает медитация.«Медитация в буддизме очень антропологична, поскольку дает вам время подумать о себе и своем уме. Дело не во внешнем божестве. Дело в уме. Речь идет о том, чтобы найти способ управлять своим разумом, чтобы мы могли прожить свою жизнь как пробужденные ». Через периоды осознанной медитации мы можем точно определить источник наших эмоций, принять их легкомыслие в общей схеме вещей, позволить им уйти и двигаться дальше с более высокой целью.

И снова Ким приводит очень интересный пример: столкновение с кем-то, кого вы ненавидите.«Если вы избегаете человека, вы создаете нездоровую реальность. Вместо этого вы должны определить свой дискомфорт. Осознайте, что то, что вы чувствуете в данный момент, очень тривиально, откройте свое сердце и улыбнитесь. Это больно и сложно. Это требует огромной смелости и решимости, но вы должны признать, что ваш дискомфорт преходящ и что бессмысленно привязывать себя к этому преходящему чувству ».

Отражая и принимая точку зрения сущности , мы больше не задумываемся о наших неудачах и не слишком остро реагируем на удачу.Однако буддизм учит нас не останавливаться на достигнутом. Мы лучше подготовлены к тому, чтобы противостоять жизненным взлетам и падениям, теперь мы должны быть рядом с теми, кто страдает от боли. «Вы можете контекстуализировать боль, которую они переносят, так что будьте рядом и поймите их страдания. Поскольку вы не будете поражены их страданиями, вы будете для них успокаивающим присутствием », — говорит Ким.

Нахождение собственного баланса и помощь другим в его поисках — «сущность буддизма». Фактически, курсы Кима в Йельском университете — «Буддизм и сексуальность», «Буддизм и атеизм» и «Корейский буддизм от Шри-Ланки до Японии» — все вращаются вокруг этой центральной идеи.

Я вышел из офиса Ким на один шаг ближе к просветлению — по крайней мере, я хотел бы думать. Так же, как буддизм больше не является суеверием для Кима, храм реликвии Зуба Будды больше не является для меня такой загадкой. Скорее, я вижу сходящиеся пути, соединяющие всех нас: наши попытки жить более осмысленно и помогать другим делать то же самое.

«Буддизм — это не неприкасаемое божество высокого уровня», — говорит Ким. «Сделайте шаг назад, и вы увидите, что это карта и зеркало, которые облегчают наши попытки понять самих себя.Затем сделайте еще один шаг назад и посмотрите на все религии, и вы узнаете общую основную цель: разобраться в нашем мире и нашей душе ».

Бернис Чжао | [email protected] .

Буддизм

И. Введение

Буддизм , основная мировая религия, основанная на северо-востоке Индии и основанная на учения Сиддхартхи Гаутамы, известного как Будда, или Просветленный. См. Будда.

Источник как монашеское движение в рамках доминирующей брахманской традиции того времени, Буддизм быстро развивался в отличном направлении. Будда не только отвергает важные аспекты индуистской философии, но также бросает вызов авторитет священства, отрицавший достоверность ведических писаний, и отверг жертвенный культ, основанный на них. Более того, он открыл свой движение к членам всех каст, отрицая духовную ценность человека это вопрос рождения. См. Индуизм.

Буддизм сегодня разделена на две основные ветви, известные их соответствующим последователи как Тхеравада, Путь Старейших и Махаяна, Великий Автомобиль. Последователи Махаяны относятся к Тхераваде, используя уничижительный термин Хинаяна, Малая Колесница.

Буддизм был значительным не только в Индии, но и в Шри-Ланке, Таиланде, Камбоджа, Мьянма (ранее известная как Бирма) и Лаос, где у Тхеравады был доминирующим; Махаяна оказала наибольшее влияние на Китай, Японию, Тайвань, Тибет, Непал, Монголия, Корея и Вьетнам, а также в Индии.Число буддистов во всем мире оценивается от 150 до 150 человек. 300000000. Причины такого диапазона двоякие: на протяжении большей части Религиозная принадлежность Азии, как правило, была неисключительной; и это особенно трудно оценить продолжающееся влияние буддизма в Коммунистические страны, такие как Китай.

II. Происхождение


Как сделал большинство основных конфессий, буддизм развивался на протяжении многих лет.

А. Жизнь Будды


Нет полная биография Будды была составлена ​​спустя столетия после его смерть; только отрывочные сведения о его жизни встречаются в самых ранних источники. Западные ученые, однако, в целом соглашаются с 563 г. до н.э. г. как год его рождения.

Сиддхартха Гаутама, Будда, родился в Лумбини, недалеко от нынешнего Индийского Непала. Граница, сын правителя мелкого царства.По легенде, в его прирожденные мудрецы распознали в нем признаки великого человека с потенциал стать либо мудрецом, либо правителем империи. Молодой принц был воспитан в защищенной роскоши, пока в возрасте 29 лет он не осознал насколько пустой была его жизнь до этого момента. Отказавшись от земных привязанностей, он начал поиски мира и просветления, ища освобождения от цикл перерождений. Следующие несколько лет он практиковал йогу. и принял жизнь радикального аскетизма.

В конце концов он отказался от этого подхода как бесплодного и вместо этого выбрал средний путь между жизнью потворства своим слабостям и жизнью самоотречения. Сидя под бо дерево, медитировал он, поднимаясь через ряд высших состояний сознание, пока он не достиг просветления, ради которого он был поиск. Однажды познав эту высшую религиозную истину, Будда пережил период напряженной внутренней борьбы. Он начал проповедовать, блуждая с места на место, собирая группу учеников и организовав их в монашеское сообщество, известное как сангха . В так он провел остаток своей жизни.

Б. Учения Будды


Будда был устным учителем; он не оставил письменных мыслей. Его верования были систематизированы более поздними последователями.

1. Четыре благородные истины

На стержнем просветления Будды было осознание Четырех Благородные истины: (1) Жизнь — это страдание. Это больше, чем просто признание наличия страдания в существовании.Это заявление, в котором самой природе, человеческое существование по существу болезненно с момента от рождения до момента смерти. Даже смерть не приносит облегчения, для Будды принял индуистское представление о жизни как о цикличности, когда смерть ведет к дальнейшим возрождение. (2) Все страдания вызваны незнанием природы реальности. а также страстное желание, привязанность и цепляние, являющиеся результатом такого невежества. (3) Страдания можно прекратить, преодолев невежество и привязанность.(4) путь к подавлению страдания — Благородный Восьмеричный Путь, который состоит из правильных взглядов, правильного намерения, правильной речи, правильного действия, правильные средства к существованию, правильные усилия, правильное мышление и правильное созерцание. Эти восемь обычно делятся на три категории, которые образуют краеугольный камень буддийской веры: мораль, мудрость и самадхи, или концентрация.

2. Анатман


Буддизм анализирует человеческое существование как состоящее из пяти совокупностей или «связки» ( скандхи ): материальное тело, чувства, восприятия, предрасположенности или кармические наклонности и сознание.А человек — это лишь временная комбинация этих совокупностей, которые подлежит постоянному изменению. Никто не остается прежним для любых двоих последовательные моменты. Буддисты отрицают, что совокупности по отдельности или в комбинацию можно рассматривать как постоянное, независимо существующее я или душа ( атман ). Более того, они считают ошибкой мыслить какое-либо прочное единство. за элементами, составляющими личность.Будда считал, что вера в такое «я» приводит к эгоизму, страсти и, следовательно, к страданию. Таким образом, он проповедовал доктрину анатмана, или отрицания постоянная душа. Он чувствовал, что все сущее характеризуется тремя знаки анатман (отсутствие души), анитья (непостоянство) и дуккха (страдания). Доктрина анатмана сделала необходимым для Будда переосмыслил индийскую идею повторяющихся перерождений в цикле феноменальное существование, известное как сансара. С этой целью он учил доктрина pratityasamutpada, или зависимого происхождения. Этот 12-связанная причинно-следственная цепочка показывает, как незнание в прошлой жизни создает тенденцию к развитию комбинации агрегатов. Эти в Поворот заставляет разум и чувства работать. Результатом ощущений, которые приводят к жажде и цеплянию к существованию. Это условие вызывает процесс становления еще раз, производя возобновленный цикл рождения, старый возраст и смерть.Через эту причинно-следственную цепочку устанавливается связь между одним жизнь и следующее. Постулируется поток обновленных существований, а не постоянное существо, которое движется из жизни в жизнь в результате вера в возрождение без переселения.

3. Карма


Тесно С этой верой связано учение о карме. Карма состоит из действия человека и их этические последствия. Действия человека приводят к возрождение, при котором добрые дела неизбежно вознаграждаются, а злые дела наказан.Таким образом, нет ни незаслуженного удовольствия, ни необоснованного страдания. существует в мире, а скорее универсальная справедливость. Кармический процесс действует скорее посредством своего рода естественного морального закона, чем через систему божественного суда. Карма человека определяет такие вопросы, как его вид, красота, интеллект, долголетие, богатство и социальный статус. В соответствии с Будда, карма разных типов может привести к перерождению человеком, животное, голодный призрак, обитатель ада или даже один из индуистских богов.

Хотя никогда фактически не отрицая существования богов, буддизм отрицает их особая роль. Их жизнь на небесах долгая и приятная, но они в том же затруднительном положении, что и другие существа, подвергаясь в конечном итоге смерть и дальнейшее возрождение в более низких состояниях существования. Они не создатели вселенной или управляющие человеческими судьбами, и буддизм отрицает ценность молитв и жертвоприношений для них. Из возможных режимов перерождения, человеческое существование предпочтительнее, потому что божества так поглощены собственными удовольствиями, что теряют из виду потребность в спасение.Просветление возможно только для человека.

4. Нирвана


Модель конечная цель буддийского пути — избавление от круга феноменальных существование с присущим ему страданием. Достичь этой цели — значит достичь нирваны, просветленное состояние, в котором пламя жадности, ненависти и невежества были закалены. Не путать с полным уничтожением, нирвана — это состояние сознания за пределами определения.После достижения нирваны просветленный человек может продолжать жить, сжигая все оставшиеся карма до состояния конечной нирваны ( паринирвана, ). момент смерти.

В теории, цель нирваны достижима любым, хотя это Реальная цель только для членов монашеской общины. В Тхераваде Буддизм — человек, достигший просветления, следуя Восьмеричный Путь известен как архат, или достойный, тип одинокий святой.

Для те, кто не в состоянии преследовать конечную цель, ближайшую цель — лучше перерождение через улучшенную карму — это вариант. Эта меньшая цель обычно буддисты-миряне в надежде, что это в конечном итоге приведет к жизнь, в которой они способны достичь окончательного просветления как члены Сангхи .

The этика, ведущая к нирване, отстранена и ориентирована на внутренний мир. Это включает в себя культивирование четырех добродетельных отношений, известных как дворцы Брахмы: любящая доброта, сострадание, сочувственная радость и невозмутимость.Этика которое ведет к лучшему перерождению, однако сосредоточено на удовлетворении своего обязанности перед обществом. Он включает в себя благотворительность, особенно поддержку сангхи , а также соблюдение пяти заповедей, составляющих основные моральные кодекс буддизма. Заповеди запрещают убивать, воровать, вредить язык, сексуальные проступки и употребление интоксикантов. Наблюдая эти заповеди, три корня зла, ненависти и заблуждения, могут быть преодоленным.

III. Ранняя разработка


Вскоре перед смертью Будда отказал своим ученикам в просьбе назначить преемник, говоря своим последователям выработать собственное спасение с усердие. В то время буддийские учения существовали только в устной форме. традиции, и вскоре стало очевидно, что новая основа для сохранения требовалось единство и чистота общины. Таким образом, монашеский орден встретил периодически для достижения согласия по вопросам доктрины и практики.Четыре такие встречи традиционно проводились как главные советы.

А. Майор Советы


первый совет был проведен в Раджагре (современный Раджгир) сразу после смерть Будды. Под председательством монаха по имени Махакашьяпа, его цель должен был декламировать и соглашаться с фактическими учениями Будды и надлежащим образом монашеская дисциплина.

О компании Спустя столетие в Вайшали собрался второй великий совет.Его цель состояла в том, чтобы разобраться с десятью сомнительными монашескими практиками, которые денег, пить пальмовое вино и другие нарушения монахов из Ваджианской Конфедерации; Совет объявил эту практику незаконный. Некоторые ученые прослеживают истоки первого крупного раскола в Буддизм к этому событию, считая, что отчеты совета относятся к раскол между Махасангхиками, или Великим Собранием, и более строгими Стхавирас, или старейшины.Однако более вероятно, что раскол между этими двумя группы были официально оформлены на другом собрании, состоявшемся примерно 37 лет спустя, как результат продолжающегося роста напряженности внутри сангхи над дисциплинарные вопросы, роль мирян и природа архата .

дюйм время, дальнейшие подразделения внутри этих групп привели к 18 школам, которые расходились по философским вопросам, религиозным вопросам и вопросам дисциплина.Из этих 18 традиционных сект сохранилась только Тхеравада.

Третий собор в Паталипутре (современная Патна) созвал царь Ашока. в 3 веке г. до н.э. г. Созванный монахом Моггалипуттой. Тисса, он проводился для того, чтобы очистить сангху большого количество ложных монахов и еретиков, присоединившихся к ордену из-за его королевское покровительство. Этот совет опроверг оскорбительные точки зрения и выгнали тех, кто их держал.В процессе составления Буддийские писания (Типитака) якобы были завершены с добавлением тела тонкой философии ( abhidharma ) к доктрине (дхарма) и монашеская дисциплина (виная), которые читались на первый совет. Еще одним результатом третьего совета была отправка миссионеры в разные страны.

А Четвертый собор под патронатом царя Канишки состоялся около г. н.э. г. 100 в Джаландхаре или в Кашмире.Обе ветви буддизма могут иметь участвовал в этом совете, который был направлен на установление мира между различные секты, но буддисты Тхеравады отказываются признавать их подлинность.

Б. Становление буддийской литературы


Для через несколько столетий после смерти Будды библейские традиции прочитанные на советах передавались устно. Это было наконец совершено писать о 1 веке до н.э. .Некоторые ранние школы использовали санскрит в качестве языка Священных Писаний. Хотя отдельные тексты сохранились, полного канона на санскрите не сохранилось. В отличие, полный канон Тхеравадинов сохранился на Пали, который, по-видимому, был популярный диалект происходит от санскрита.

Буддийский канон известен на пали как Типитака. (Трипитака на санскрите), что означает «Три корзины», потому что состоит из трех сборников сочинений: Сутта Питака (Sutra Pitaka на санскрите), собрание речей; Виная Питака, кодекс монашеская дисциплина; и Абхидхарма Питака, которая содержит философские, психологические и доктринальные дискуссии и классификации.

Сутта Питака в основном состоит из диалогов между Буддой и другие люди. Он состоит из пяти групп текстов: Дигха Никая. (Сборник длинных речей), Маджхима Никая (Сборник Рассуждения средней длины), Самютта Никая (Сборник сгруппированных Беседы), Ангуттара Никая (Сборник бесед о пронумерованных Темы) и Худдака Никая (Сборник разных текстов). в пятая группа, джатаки, состоящая из рассказов о прошлых жизнях Будда и Дхаммапада (религиозные суждения), краткое изложение Учения Будды о ментальной дисциплине и морали особенно важны. популярный.

Виная Питака состоит из более чем 225 правил, регулирующих поведение Буддийские монахи и монахини. Каждый сопровождается историей, объясняющей изначальная причина правила. Правила составлены в соответствии с серьезность правонарушения, возникшего в результате их нарушения.

Абхидхарма Питака состоит из семи отдельных произведений. Они включают подробные классификации психологических явлений, метафизический анализ и тезаурус технической лексики.Хотя технически авторитетный, тексты в этом сборнике мало повлияли на буддистов-мирян. В полный канон, значительно расширенный, также существует на тибетском и китайском языках. версии.

Два неканонические тексты, пользующиеся большим авторитетом в буддизме Тхеравады: Милиндапанха (Вопросы царя Милинды) и Висуддхимагга (Путь очищения). Милиндапанья датируется примерно 2 веком года нашей эры и годом.Это в форме диалога, посвященного серии фундаментальных проблемы в буддийской мысли. Висуддхимагга — шедевр самый известный из буддийских комментаторов, Буддхагхоша (расцвет в начале 5-го век нашей эры ). Это большой сборник, обобщающий буддийские мысли и медитативная практика.

Тхеравада Буддисты традиционно считали Типитаку памятной слова Сиддхартхи Гаутамы.Буддисты Махаяны не ограничивают свои Священных Писаний к учению этого исторического деятеля, однако, Махаяна всегда связала себя закрытым каноном священных писаний. Разные Священные Писания, таким образом, были авторитетными для различных ветвей Махаяны. в разные периоды истории. Среди наиболее важных Махаяна Священные Писания следующие: Саддхармапундарика Сутра (Лотос Сутра Доброго Закона, широко известная как Сутра Лотоса), Вималакирти Сутра, Аватамсака Сутра (Сутра Гирлянды) и Сутра Ланкаватара (Сошествие Будды в сутру Шри-Ланки), а также группу сочинений известный как Праджняпарамита (Совершенство мудрости).

С. Конфликт и новые группировки


As Буддизм развивался в первые годы своего существования, противоречивые интерпретации магистерских учений, в результате чего были построены 18 традиционных школ Буддийская мысль. Как группа, эти школы в конечном итоге стали считались слишком консервативными и буквально мыслящими в своей привязанности к сообщение хозяина. Среди них Тхеравада была обвинена в том, что индивидуалистичен и недостаточно озабочен потребностями мирян.Такое недовольство привело к тому, что либеральное крыло сангхи начало отделиться от остальных монахов на втором соборе в 383 г., г. до н.э., г.

Пока более консервативные монахи продолжали почитать Будду как совершенного просвещенный человеческий учитель, либеральные махасангхики разработали новый концепция. Они считали Будду вечным, вездесущим, трансцендентное существо. Они предположили, что человеческий Будда был всего лишь видение трансцендентного Будды, созданного для блага человечества.В этом понимании природы Будды Махасангхика мысль — это что-то вроде прототипа Махаяны.

1. Махаяна


происхождение Махаяны особенно неясно. Даже названия его основатели неизвестны, и ученые расходятся во мнениях относительно того, возник ли он в южная или северо-западная Индия. Годы его становления были между 2 век г. до н.э. г. и 1 век г. н.э. г.

Спекуляция о вечном Будде продолжалось и после начала Христианской эры и кульминацией учения Махаяны о его троичности. природа, или тройное «тело» ( трикая, ). Эти аспекты являются тело сущности, тело общего блаженства и тело трансформация. Тело сущности представляет собой высшую природу Будда. Помимо формы, это неизменный абсолют, о котором говорят как о сознание или пустота.Эта сущностная природа будды проявляется, принимая небесную форму как тело общего блаженства. В таком виде Будда восседает в божественном великолепии и проповедует на небесах. Наконец, Природа Будды появляется на Земле в человеческой форме, чтобы обратить человечество. Такой внешний вид известен как тело трансформации. Будда взял на себя такое появление бесчисленное количество раз. Махаяна считает историческим Будда, Сиддхартха Гаутама, только один пример тела трансформация.

В новая махаянская концепция Будды сделала возможными концепции божественной милости и продолжающееся откровение, которого не хватает в Тхераваде. Вера в Небесные проявления Будды привели к развитию значительного направление преданности в Махаяне. Поэтому некоторые ученые описали раннее развитие Махаяны с точки зрения «индуизации» Буддизм.

Другой важной новой концепцией в Махаяне является концепция бодхисаттвы или просветление, как идеал, к которому должен стремиться хороший буддист. стремиться.Бодхисаттва — это человек, достигший совершенного просветление, но откладывает вход в финальную нирвану, чтобы сделать возможно спасение всех остальных живых существ. Бодхисаттва передает заслуги, накопленные за многие жизни, менее удачливым созданиям. Ключевые атрибуты этого социального святого — сострадание и любящая доброта. По этой причине Махаяна считает бодхисаттву выше архатов , которые представляют идеал Тхеравады.Определенные бодхисаттвы, , такие как Майтрейя, представляющий Будду любящей доброты и Авалокитешвары или Гуаньинь, который представляет его сострадания, стали центром популярного религиозного поклонения в Махаяна.

2. Тантризм


Автор 7 век г. н.э. новая форма буддизма, известная как тантризм ( см. Тантра) развился благодаря слиянию Махаяны с народными верованиями и магия в северной Индии.Подобно индуистскому тантризму, возникшему около в то же время буддийский тантризм отличается от махаяны своим сильным акцентом на о сакраментальном действии. Также известный как Ваджраяна, Алмазная колесница, Тантризм — эзотерическая традиция. Его церемонии посвящения включают в себя вход в мандалу, мистический круг или символическую карту духовного Вселенная. В тантризме также важно использование мудр , или ритуальные жесты и мантры или священные слоги, которые многократно повторяются. воспевались и использовались как фокус для медитации.Ваджраяна стала доминирующей форма буддизма в Тибете, а также была передана через Китай в Японию, где он по-прежнему практикуется сектой Сингон.

IV. Из Индия Внешний вид


Буддизм быстро распространился по стране своего рождения. Миссионеры отправлены царем Ашокой представил религию южной Индии и северо-западная часть субконтинента. Согласно надписям из В период Ашокана миссионеры были отправлены в страны вдоль Средиземноморье, хотя и безуспешно.

A. Азиатский Расширение


King Сыну Ашоки Махинде и дочери Сангхамитте приписывают преобразование Шри-Ланки. С самого начала своей истории там, Тхеравада была государственной религией Шри-Ланки.

Согласно по традиции, Тхеравада была доставлена ​​в Мьянму из Шри-Ланки во время царствования Ашоки, но никаких твердых доказательств его присутствия там не появляется до тех пор, пока V век г. н.э. г.Из Мьянмы Тхеравада распространилась на площадь современного Таиланда в 6 веке. Он был принят на вооружение тайской люди, когда они наконец вошли в регион из юго-западного Китая между 12 и 14 веками. С возвышением Тайского Королевства была принята как государственная религия. Тхеравада была принята королевской властью. дом в Лаосе в 14 веке.

Оба Махаяна и индуизм начали влиять на Камбоджу к концу 2 век нашей эры .Однако после XIV века под властью Таиланда влияние, Тхеравада постепенно заменила старый истеблишмент в качестве основная религия в Камбодже.

О компании К началу христианской эры буддизм распространился в Среднюю Азию. Оттуда он попал в Китай по торговым путям к началу 1-го века. век н.э. . Хотя противники конфуцианской ортодоксии и подвергаясь гонениям в 446, 574-77 и 845 годах, буддизм был способный пустить корни, влияя на китайскую культуру и, в свою очередь, адаптируя сам по себе китайским путям.Основное влияние китайского буддизма закончилось великое преследование 845 г., хотя медитативный дзэн или чань (от Санскрит: дхьяна, «медитация»), секта и религиозное служение. Секта Чистой Земли продолжала оставаться важной.

От Китай, буддизм продолжал свое распространение. Конфуцианские власти обескуражены его экспансия во Вьетнам, но влияние Махаяны там начиналось ощущаться уже в году нашей эры 189.Согласно традиционным источников, буддизм впервые пришел в Корею из Китая в году нашей эры 372. С этого момента Корея была постепенно преобразована через китайский язык. влияние на протяжении веков.

Буддизм был доставлен в Японию из Кореи. Это было известно японцам раньше, но официальная дата его введения обычно дается как г. н.э. г. 552. Провозглашена государственной религией Японии в 594 г. принцем Шотоку.

Буддизм был впервые завезен в Тибет под влиянием иностранных жен король, начало VII века г. н.э. г. К середине В следующем столетии он стал значительной силой в тибетской культуре. А ключевой фигурой в развитии тибетского буддизма был индийский монах Падмасамбхава, прибывший в Тибет в 747 году. Его главным интересом были распространение тантрического буддизма, который стал основной формой буддизма в Тибет.Индийские и китайские буддисты соперничали за влияние, а китайские были окончательно разбиты и изгнаны из Тибета ближе к концу 8-го век.

Некоторые семь веков спустя тибетские буддисты приняли идею о том, что Настоятели его великих монастырей были реинкарнациями известных бодхисаттв года. После этого главный из этих настоятелей стал известен как Далай-лама. В Далай-ламы правили Тибетом как теократия с середины 17 века. до захвата Тибета Китаем в 1950 году. См. Тибетский Буддизм.

Б. Новое Секты


Несколько важные новые секты буддизма развились в Китае и процветали там и в Японии, а также в других местах Восточной Азии. Среди них Чань или Дзен и Чистая Земля, или амидизм, были самыми важными.

Дзен отстаивал практику медитации как путь к внезапному, интуитивному осознание своей внутренней природы будды.Основан индийским монахом Бодхидхарма, прибывший в Китай в 520 году, Дзэн подчеркивает практику и личное просвещение, а не учение или изучение Священных Писаний. См. Zen.

Вместо медитации, Чистая Земля подчеркивает веру и преданность Будде Амитабха, или Будда Бесконечного Света, как средство перерождения в вечном рай, известный как Чистая Земля. Возрождение в этом западном раю — это полагал, что он полагался на силу и милость Амитабхи, а не на то, чтобы быть награда за человеческое благочестие.Преданные показывают свою преданность Амитабхе с бесчисленное количество повторений фразы «Посвящение Будде Амитабхе». Тем не менее, одного искреннего произнесения этих слов может быть достаточно. чтобы гарантировать вход в Чистую Землю.

А Явно японская секта Махаяны — это буддизм Ничирэн, который назван в честь его основателя 13 века. Ничирен считал, что Лотос Сутра содержит суть буддийского учения. Его содержимое может быть выражается формулой «Посвящение Лотосовой Сутре», и просто повторяя эту формулу, преданный может достичь просветления.

В. Учреждения и практика

Отличия встречаются в религиозных обязательствах и обрядах как внутри, так и между сангха и миряне.

А. Монашеская жизнь


От первые, наиболее преданные последователи Будды были организованы в монашеская сангха . Его члены были опознаны по их выбритым головы и мантии из несшитой оранжевой ткани.Ранние буддийские монахи, или бхикку, скитался с места на место, оседая общинами только во время сезон дождей, когда путешествие было трудным. Каждая из оседлых общин образовавшаяся позже была независимой и демократически организованной. Монашеская жизнь подчинялась правилам Виная сутры, одной из три канонических собрания Священных Писаний. Раз в две недели официальное собрание монахов упосатхи, было проведено в каждой общине.Центральное место в этом соблюдение было формальным чтением правил Винаи и публичным признание всех нарушений. Сангха включает заказ для монахинь а также для монахов, что является уникальной особенностью среди индийских монашеских орденов. Тхераваданские монахи и монахини соблюдали целомудрие и получали пищу в форма милостыни на ежедневном обходе домов преданных-мирян. Школа Дзен пришли к игнорированию правила, что члены сангхи должны жить на милостыню.Часть дисциплины этой секты требовала, чтобы ее члены работали в полях, чтобы заработать себе еду. В Японии популярная школа шин, ветвь Чистой Земли, позволяет своим жрецам жениться и создавать семьи. Среди традиционные функции буддийских монахов заключаются в выполнении похороны и поминальные службы в честь погибших. Основные элементы такие услуги включают воспевание Священных Писаний и передачу заслуг благо умершего.

Б. Лей Поклонение


Lay поклонение в буддизме в первую очередь индивидуально, а не коллективно. С давних времен обычное выражение веры для мирян и членов сангха одинаково принимала Три Прибежища, то есть повторяя формулу «Я принимаю прибежище в Будде. Я принимаю прибежище в дхарма. Я принимаю прибежище в сангхе ». Будде не поклоняются в Тхераваде, почитание проявляется через культ ступы.Ступа — это куполообразное сакральное сооружение, содержащее реликвию. Преданные ходят вокруг купола по часовой стрелке, неся цветы. и ладан в знак благоговения. Реликвия зуба Будды в Канди, Шри-Ланка, является центром особенно популярного фестиваля на День рождения Будды. День рождения Будды отмечают в каждом буддисте. страна. В Тхераваде этот праздник известен как Вайшакха, по названию месяц рождения Будды.На землях Тхеравады популярен церемония, известная как дух, или защита, в которой показания сборник защитных чар из палийского канона ведется в изгонять злых духов, лечить болезни, благословлять новые здания и достигать другие преимущества.

В Ритуалы в странах Махаяны важнее, чем в Тхераваде. Изображения Будды и бодхисаттвы на алтарях храмов и в домах преданные служат центром поклонения.Молитва и пение — обычные действия преданности, равно как и подношения фруктов, цветов и благовоний. Один из Самым популярным фестивалем в Китае и Японии является фестиваль Улламбана, которые приносятся в жертву духам мертвых и голодным призракам. Считается, что во время этого праздника открываются врата в потусторонний мир. открыть, чтобы умершие духи могли ненадолго вернуться на землю.

VI. Буддизм сегодня


Один из непреходящих сильных сторон буддизма была его способность адаптироваться к меняющиеся условия и разнообразие культур.С философской точки зрения против материализма, будь то западный или марксистско-коммунистический разнообразие. Буддизм не признает конфликта между собой и современным наука. Напротив, он считает, что Будда применил экспериментальный подход к вопросам истины в последней инстанции.

В В Таиланде и Мьянме буддизм остается сильным. Реагируя на обвинения в будучи социально безразличными, его монахи стали участвовать в различных проекты социального обеспечения.Хотя буддизм в Индии в значительной степени вымер между 8-м и 12-м веками г. н.э. г., возрождение небольшой масштаб был вызван обращением 3,5 миллионов бывших членов каста неприкасаемых под руководством Бхимрао Рамджи Амбедкара, начиная с 1956 года. Подобное возрождение буддизма в Шри-Ланке датируется 19 век.

Меньше В коммунистических республиках Азии буддизм пережил более трудные времена.В Китае, например, он продолжает существовать, хотя и под строгим контролем. государственное регулирование и надзор. Многие монастыри и храмы имеют были преобразованы в школы, диспансеры и другое общественное пользование. Монахи и монахини были обязаны работать в дополнение к их религиозные функции. В Тибете китайцы после захвата власти и побег Далай-ламы и других буддийских чиновников в Индию в 1959 году, пытался подорвать влияние буддизма.

Только

в Японии после Второй мировой войны возникли по-настоящему новые буддийские движения. Среди них выделяется Сока Гаккай, Общество создания ценности, непрофессиональное общество. движение, связанное с буддизмом Ничирэн. Он известен своим эффективным организация, агрессивные методы конверсии и использование средств массовой информации, как а также за свой национализм. Он сулит материальные блага и мирские счастья его верующим. С 1956 года участвует в японской политика, выдвигая кандидатов на должности под знаменем своей Комэйто, или Партия чистого правительства.

Рост интерес к азиатской культуре и духовным ценностям на Западе привел к развитие ряда обществ, посвященных изучению и практике Буддизм. Дзен вырос в Соединенных Штатах, чтобы охватить больше, чем дюжина медитационных центров и ряд настоящих монастырей. Интерес к Ваджраяна также увеличилась.

Как его влияние на Западе медленно растет, буддизм снова начинается пройти процесс аккультурации в новой среде.Хотя его влияние в США по-прежнему невелико, за исключением японских иммигрантов и Китайские общины, кажется, что новые, отчетливо американские формы Буддизм со временем может развиться.

Суть буддизма Тралега Кьябгона: 97815

885

Похвала

«Хотя эта книга огромна по своему объему, [Тралег Кьябгон] Ринпоче никогда не позволяет нам упускать из виду ключевой момент и окончательный смысл всех учений Будды: что можно добраться до корня страдания и добиться прочного счастье для себя и других; и что единственный способ сделать это — работать, понимать, приручать и трансформировать наш разум.- Согьял Ринпоче, автор Тибетской книги жизни и смерти

Содержание

Предисловие Его Святейшества Семнадцатого Кармапы
Предисловие Согьяла Ринпоче
Предисловие
Благодарности
1. Основы: Четыре благородные истины и восьмеричный благородный путь
2. Этическое поведение: поступать по-настоящему полезно
3.Медитация: изменение нашего умственного мировоззрения
4. Карма и возрождение: все в отношениях
5. Буддизм Махаяны: помощь другим — значит помогать себе
6. Путь бодхисаттвы: медитация и действие идут вместе
7. Осознание мудрости и сострадания: Бодхичитта и парамиты
8. Связь между мудростью и состраданием: парамита медитации и девять стадий шаматхи
9. Медитация прозрения: парамита мудрости и школа мадхьямака
10. Роль ума: школа Йогачара и Природа Будды
11.Духовный прогресс: пять путей и десять ступеней бодхисаттвы
12. Состояние будды: три кайи
13. Сутра и тантра: тантрические уровни достижения
14. Высшая йога-тантра: становление целостной личностью
15. Шесть йог Наропы: работа с конфликтующими эмоциями
16. Махамудра и природа ума: выход за пределы двойственности
17. Медитация Махамудры: позволяя уму отдыхать в его естественном состоянии
Index

Что такое буддизм? — Дечен Лондон

Что такое буддизм? Буддизм пробуждается

Важно задать вопрос: что такое буддизм? Это дает глубокое понимание буддийского пути в целом.Будда показал, что потенциал для достижения состояния будды существует прямо здесь и сейчас во всех нас. У всех нас есть невероятный потенциал для мудрости и сострадания, но мы просто пойманы в ловушку вымыслов своего воображения. Эти вымыслы представляют собой отношение цепляния к себе и заботы о себе, думая, что это принесет нам счастье.

Будда показал нам путь к развитию этого потенциала и, в конечном итоге, к достижению прочной свободы, а также безграничного сострадания, мудрости и энергии.

Является ли религия чему учил Будда?

Сама идея о том, что с одной стороны у вас есть что-то, называемое религией, с другой — что-то, называемое философией, а с другой стороны — наука и так далее, это очень западная категоризация.

По сути, дхарма — это способ смотреть на мир и понимать его.

Не просто смотреть и понимать, но преобразовывать наше восприятие мира так, чтобы то, что мы знаем о мире, было не просто мнением или теорией, а чем-то, чем мы действительно живем в данный момент.

Из чего состоит буддизм?

Что такое буддизм? Буддийский путь состоит из трех основных элементов: медитации, этического поведения и мудрости. Каждый из этих аспектов пути оказывает помощь другим.

Например, без устойчивого ума трудно полностью исследовать мир. Если мы действуем только импульсивно и не тратим время на размышления, трудно развить спокойный ум.

Медитация

Практикуя медитацию, мы начинаем успокаивать беспокойство ума и обретаем настоящее понимание того, как обстоят дела на самом деле.

Этическое поведение

Практикуя этичное поведение, мы трансформируем наш способ отношения к другим людям, ставя их потребности на первое место.

Мудрость

Благодаря накоплению мудрости мы приходим к пониманию истинной природы мира вокруг нас.

Со времен исторического Будды многие мужчины и женщины достигли великих состояний реализации благодаря практике его учений, которые были сохранены и переданы во многих буддийских традициях, включая традицию буддизма Сакья, вплоть до наших дней. .

Буддизм | Butler.edu

История религии / Вероисповедания

Буддизм — основная мировая религия, наиболее известная в Восточной Азии.Это началось в нынешнем Непале около 500 г. до н.э. Сиддхартхой Гаутамой, который после своего просветления был известен как Будда. Будда начал сомневаться в истинности человеческого существования после того, как увидел страдающих людей, с которыми они сталкиваются в своей повседневной жизни. После нескольких лет духовной практики он решил сесть под деревом и медитировать, пока не достигнет истинного понимания высшей реальности или просветления. После этого Будда прожил свою жизнь в постоянном состоянии просветления, а когда он умер, он перешел в нирвану.Нирвана — это термин, используемый для описания прекращения страданий, высшей цели буддизма. Это состояние полного блаженства, освобождения от ограничений и желаний физического мира и конец цикла перерождений и страданий.

Во время переживания просветления Будда осознал несколько истин о реальности, четыре из которых при соединении известны как Четыре благородные истины. Первая из Благородных истин состоит в том, что жизнь полна неизбежных страданий. Хотя это может и не быть непрерывным, оно всегда неизбежно повторяется; жить — значит страдать.Вторая Благородная истина объясняет первопричину человеческих страданий. Будда предположил, что страдание происходит от желания или жажды чего-то в этом мире. У людей есть желания и привязанности к физическому миру, потому что они игнорируют тот факт, что вся реальность постоянно меняется. Таким образом, привязанность к этому миру никому не может быть по-настоящему удовлетворена. Третья Благородная Истина предлагает решение проблемы страдания. Будда утверждал, что прекращение желаний приводит к прекращению всех страданий. Когда человек достигает нирваны, он, наконец, освобождается от всех желаний и, следовательно, от всех страданий.Наконец, последняя Благородная Истина дает практический набор указаний, ведущих к нирване. Это предполагает, что человек может достичь нирваны, следуя Восьмеричному Пути.

Восьмеричный путь включает восемь целей: правильное понимание, правильное намерение, правильная речь, правильное действие, правильная работа, правильное усилие, правильная медитация и правильное созерцание. Весь Восьмеричный Путь требует, чтобы человек смотрел на жизнь объективно и без привязанностей, жил с добротой и состраданием, а также культивировал внутренний мир и понимание.Считается, что когда человек использует все эти практики одновременно и постоянно, он достигает нирваны, высшей цели буддизма.

Буддизм также учит о важности принятия Трех Драгоценностей: Будды, дхармы и сангхи. С точки зрения Трех Драгоценностей Будда представляет идеального человека, существующего в безвременном измерении за пределами известного мира. Будда — это образец внимательности и самоконтроля, к которому буддизм призывает людей стремиться.Дхарма — это собрание всех учений Будды. Дхарма описывает, как жить правильно и праведно и как смотреть на мир с беспристрастной, объективной точки зрения. Традиционно сангха — это сообщество буддийских монахов и монахинь, но в более широком смысле под сангхой понимается сообщество собратьев-буддистов.

Существуют три начальные школы буддизма: Тхеравада, Махаяна и Ваджраяна, также известная как Тантраяна или Мантраяна. Тхеравада — это самая ранняя школа буддизма, которую продолжили ученики Будды после его смерти.Он сосредоточен на сангхе, сообществе монахов. Буддизм Тхеравады предполагает, что нирвана достижима только через медитацию и полное отречение от мира. Буддизм Махаяны впервые возник в Индии между 150 г. до н.э. и 100 г. н.э. Эта группа больше фокусируется на сострадании и идее, что нирвана возможна для всех. Наконец, буддизм Ваджраяны представляет собой сочетание местных религий, ориентированных на божество, в таких местах, как Тибет, и движения тантрического буддизма, возникшего в современной Индии около 700 г. н.э.Буддизм Ваджраяны использует тантрические техники, которые сосредоточены на использовании вещей этого мира для ускорения процесса достижения просветления. Одна из таких техник — повторять мантры, слова или фразы, обладающие определенной силой, чтобы продвинуть человека к просветлению. Буддизм Ваджраяны иногда считается подгруппой буддизма Махаяны.

Трудно определить количество практикующих буддистов в Индианаполисе. Есть много различных буддийских сект, включая вьетнамцев в храме Ан-Лак и дзен-буддистов в Дзен-центре Индианаполиса.Но тибетские и практикующие буддисты тоже присутствуют в Индианаполисе. Не каждый буддист на самом деле связан с определенным местом поклонения, и из-за этого трудно дать точную числовую величину. По оценкам, основанным только на посещаемости различных государственных буддийских учреждений, в Индианаполисе проживает около нескольких сотен буддистов. Однако, учитывая количество иммигрантов из Восточной Азии в районе Индианаполиса и тот факт, что многие буддисты не связаны с государственными буддийскими учреждениями, фактическое количество буддистов в Индианаполисе, вероятно, намного выше.

Индивидуальные учреждения

Буддийский храм в Лаке
Дзен-центр Индианаполиса
Друзья пробуждения Сангхи
Буддизм Дромтонпа

Перейти к основному содержанию Поиск

Поиск

• Где угодно

Быстрый поиск где угодно

Поиск Поиск

Расширенный поиск

• Войти | регистр

Пропустить основную навигацию Закрыть меню ящика Открыть меню ящика Домой

• Подписка / продление
  • Учреждения
  • Индивидуальные подписки
  • Индивидуальные продления
• Библиотекари
  • заказы и полные платежи 905 Пакет Чикаго
  • Полный охват и охват содержимого
  • Файлы KBART и RSS-каналы
  • Разрешения и перепечатки
  • Инициатива развивающихся стран Чикаго
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы библиотекарей
• Агенты
  и платежи
  • Полный пакет Chicago
  • Полный охват и содержание
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы агента
• Партнеры по издательству
  • О нас
  • Публикуйте у нас
  • Недавно приобретенные журналы
  • tners
• Новости прессы
  • Подпишитесь на уведомления eTOC
  • Пресс-релизы
  • СМИ

• Книги издательства Чикагского университета
• Распределительный центр в Чикаго
• Чикагский университет

• Положения и условия
• Заявление об издательской этике
• Уведомление о конфиденциальности
• Доступность Chicago Journals
• Доступность университета

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

• Свяжитесь с нами
• Медиа и рекламные запросы
• Открытый доступ в Чикаго

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

Сущность всех религий?

Некоторые думают, что это примерно так:

«Посредством социальных и культурных условий каждый из нас строит ложное« я »- эго — и воображает, что это то, кем мы являемся на самом деле.

Это эго — вредная иллюзия, которая мешает нам воспринимать реальность такой, какая она есть на самом деле.

Медитация постепенно удаляет слои эго. Похороненные глубоко внутри, мы находим себя истинными.

Это истинное Я сияющее, чистое, неделимое, совершенно простое.

Наше истинное «я» есть не что иное, как сама Предельная Реальность — или оно напрямую, тесно, органически связано с этим Вечным Абсолютным Бесконечным, которым является вся вселенная.

Сущность всех религий — преобразующее восприятие этой магической связи со всеми существами.Это глубокое неконцептуальное переживание Единства вселенной.

Это сердце, путь и цель буддизма: мистических переживаний просветления ».

Это интересная история с убедительной логикой. Это безоговорочно принимается в «Консенсус-буддизме».

Я думаю, что это совершенно неправильно. Кроме того, это почти правильно, поэтому немного сложно понять, насколько это неправильно.

Я думаю, что имеет значение, что это неправильно.Это не просто вопрос определений или бесплодных интеллектуальных дебатов.

Вот действительно краткая версия того, почему это неправильно:

• Истинного «я» не существует. (Это настолько близко к сути, насколько большинство версий буддизма …)
• Нет и Абсолютной Бесконечности. (Это не пустота, нирвана или другие буддийские абстракции.)
• Большинство буддистов за последние пару тысяч лет не согласились бы с тем, что мистический опыт — это суть буддизма.Большинство, вероятно, вообще не признало бы это буддистским.

Вот краткая версия того, почему это важно:

• Эта история ведет к определенному способу медитации. Другие истории приводят к другим способам медитации.
• Если ваша медитация направлена ​​на восприятие и объединение двух несуществующих вещей, вы будете разочарованы.
• Хуже того, вы, вероятно, упустите то, что на самом деле может дать медитация.
• И это недоразумение заставляет вас отвергать ценные части буддизма, потому что они не вызывают мистических переживаний.

Это может занять много времени. В следующих нескольких статьях этой серии блогов будет рассмотрено, как различные понимания медитации сформировали консенсусный буддизм.

Мистическая история — современная западная. Причина, по которой многие находят его привлекательным и убедительным, заключается в том, что он, кажется, решает фундаментальные «проблемы современности». Его также можно найти в некоторых буддизмах, что отчасти объясняет популярность буддизма на Западе.

В оставшейся части этого поста я собираюсь объяснить «проблемы современности» и почему мистический опыт кажется решением.В заключение я скажу немного о лучшей альтернативе.

Разочарование и очарование мира

1. Традиция: значение внешнее и вечное

До современности были традиции. Традиционный мир был полон волшебства и смысла. Значение было там, : в богах, демонах, духах, священных местах, идолах и святых. Значение было бесспорным и неизменным.

В традиционном мире ваша личность автоматически определялась вашим фиксированным местом в вечном космическом порядке.

В традиционном христианстве существовал Бог, вспыльчивый парень в небе; и у людей были души, пережившие смерть.

Традиционная религия — в христианстве и буддизме — состояла из этики, ритуалов и верований. Несомненно, люди «имели религиозный опыт», но религия была не в этом.

2. Современность: смысл внутренний и ненадежный

В современном мире наука и рациональность извлекли магию и смысл из материального мира.Согласно науке, в небе нет крутого парня. Ум — это деятельность мозга, которая прекращается со смертью. Нет никаких свидетельств загробной жизни.

Доказано, что религиозные верования ложны. Ритуал — внешнее действие — стал бессмысленным. Размахивание руками и распевание чепухи ничего не дало.

Священное, сверхъестественное, трансцендентное — они умерли. Слава творения Божьего была сведена к товарам, которые можно было покупать и продавать. Космический порядок рухнул. Человечество было отчуждено от природы и Вселенной в целом.

Смысл отступил из внешнего мира во внутренний мир. Смысл стал субъективным, психологическим. Это означало, что люди придают значение миру, а не мир, придающий нам значение.

Без внешнего космического порядка люди должны были придавать друг другу значения. Ваше собственное значение — ваше «я» — больше не было дано Богом. Вы должны были построить его из частичных значений, данных семьей, школой, культурой и обществом.

Традиционный мир знал только одну, местную, неоспоримую культуру.Современный мир принес разногласия: расхождения во взглядах на то, что было правдой, что значило, и что было правильным или неправильным.

Определяющей чертой современности был поиск путей разрешения этих разногласий. Требовалось установить некую основополагающую истину, некую твердую основу.

К сожалению, найти не удалось. Все чаще люди понимали, что субъективный смысл вообще не имеет смысла. Вырисовывалась угроза нигилизма: может быть, реальность совершенно бессмысленна, этика — просто бессмысленные социальные правила, а в жизни нет смысла.

Между тем, «я», обусловленное все более сложными, диссонирующими социальными и культурными силами, стало сложным и разделенным против самого себя. Это «я», это эго не могло обеспечить никакого устойчивого смысла для мира. Это все больше само по себе становилось проблемой, препятствием.

Это привело к поиску способа преодолеть, превзойти эго. Только избегая социальных условий, можно стать настоящей личностью.

Это были «проблемы современности». Они вызвали всепроникающую диффузную тревогу и отчуждение; чувство нехватки, которое привело к постоянным поискам.

Я использую здесь прошедшее время, потому что для некоторых современный мир закончился в конце прошлого века. Для нас проблемы современности больше не актуальны. Остальные как никогда остро чувствуют их. Это многое объясняет о буддизме в 2011 году. Но по большей части мы не дойдем до этого до конца этой серии блогов.

3. Мистицизм: возвращение определенности к значению

Мистицизм предлагает выход.

Мистицизм обретает уверенность в прямом опыте , которому нельзя опровергнуть.Этот опыт неконцептуален, нерационален, невыразим, поэтому его нельзя оспорить с помощью рациональной логики.

Психология может исследовать ложное «я». Наука может сказать что-то о мыслях, убеждениях, познании и даже эмоциях. Истинное «я», глубокое «я» не может быть найдено внешней наукой. Не имеет характеристик. Он невосприимчив к эмпирической критике.

Абсолют, Основа Бытия, тоже не может быть найден наукой. Это слишком вездесущее, слишком неземное, слишком простое. Вы не можете найти его с помощью микроскопа или телескопа.Но вы, , можете испытать это на . И тогда вы знаете . В союзе истинного «я» и Вечного Бесконечного прекращаются все сомнения.

Поскольку Абсолют — это не что иное, как вся вселенная, он одушевляет все вещи. Это придает всему смысл. Обладая мистической проницательностью, вы понимаете, что все священно. Магия мира восстановлена. Эта магия — не грубые внешние нарушения физики, которые отрицает наука. Это мерцающая нуминозность, которую можно уловить только пробужденным глазом.

Поскольку каждый из нас полностью связан с этим космическим источником, нам никогда не нужно чувствовать себя отчужденными от мира природы или друг от друга.

Открывая свою истинную природу, вы освобождаетесь от произвола общества и культуры. Вы становитесь безграничной личностью, которой всегда были на самом деле.

Есть только одна проблема. Как сделать так, чтобы все это произошло? Возможно, некоторые редкие, особенные люди спонтанно осознают свою истинную природу. Но большинству людей это кажется недостижимой фантазией.

Никакой обычный метод не подойдет. Нужна какая-то магия, которая, как электрическая искра, прыгающая через промежуток, замыкая цепь, соединяет истинное «я» с Абсолютом. Какой-то метод, который — как истинное «я» и Абсолют — совершенно прост, глубоко внутренен, но, тем не менее, охватывает вселенную и лишен характеристик.

В конце 1800-х годов Запад с огромным воодушевлением открыл для себя индуистскую и буддийскую медитацию. Похоже, здесь и был недостающий метод.

Христианское спасение без говорящих змей и телепатических зомби

Мистическая интерпретация буддизма имеет смысл , потому что это абстрактная версия христианского спасения.

Чтобы быть христианином, вы должны верить, что страдаете, потому что говорящая змея убедила ваших предков съесть волшебный плод, и что способ положить конец страданиям — это телепатически общаться с зомби.

К 1800 году образованным людям стало невозможно поверить в эту мифологию. Немецкие идеалисты-романтики изобрели влиятельную форму мистицизма как демифологизированную версию протестантского христианства года.

«Истинное я» — это душа, которая стремится найти Абсолют.Абсолют — это Бог, который больше не является парнем в небе, но остается всемогущим и всезнающим и является источником всего хорошего.

Для протестантского христианства ваша задача — привести свою душу в правильные отношения с Богом. Если вам это удастся, ваша душа после смерти вернется к Богу. Мистицизм хочет добиться этого перед смертью. Тогда будет обнаружено, что истинное «я» вечно, потому что оно есть не что иное, как сам Абсолют.

В христианском созерцании вы ищите в своей душе скрытые побуждения к греху и знаки Божьей благодати.В протестантском буддизме медитация также преподается как тщательное изучение самого себя. Вы исследуете свой опыт, чтобы найти клеши, и надеетесь, что ниже их, обнаружить сияющее истинное «я».

Протестантский буддизм основывает свое понимание сильных медитативных переживаний — кэнсё, сотапатти и т.