СОЗЕРЦАТЬ — это… Что такое СОЗЕРЦАТЬ?

созерцать — См. смотреть… Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. созерцать обозревать, разглядывать; думать, смотреть, рассматривать, лицезреть, наблюдать, следить глазами …   Словарь синонимов

СОЗЕРЦАТЬ — СОЗЕРЦАТЬ, аю, аешь; несовер., кого (что) (книжн.). Рассматривать, пассивно наблюдать. С. природу. | сущ. созерцание, я, ср. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 …   Толковый словарь Ожегова

СОЗЕРЦАТЬ — что, внимательно или продолжительно рассматривать, наблюдать, смотреть со смыслом, вникая, углубляясь в предмет, изучая его, любуясь им; | * вникать во что мысленно, разумом, духом. Созерцая природу, созерцаем и величие Создателя. | Видеть остро …   Толковый словарь Даля

созерцать — СОЗЕРЦАТЬ, несов., что. Воспринимать кого , что л. зрением, внимательно наблюдать за кем , чем л., продолжительно рассматривать, смотреть со смыслом, вникая, углубляясь в предметы; Син.: Разг. глядеть, наблюдать, смотреть [impf. to contemplate].… …   Большой толковый словарь русских глаголов

Созерцать — несов. перех. и неперех. 1. Рассматривать, наблюдать. 2. Ясно видеть, проникая умом, мыслью во что либо. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

созерцать — созерц ать, аю, ает …   Русский орфографический словарь

созерцать — (I), созерца/ю, ца/ешь, ца/ют …   Орфографический словарь русского языка

созерцать — Syn: см. обозревать, см. разглядывать …   Тезаурус русской деловой лексики

созерцать — аю, аешь; нсв. что. Книжн. Рассматривать, пассивно наблюдать. С. природу. ◁ Созерцание (см.). Созерцаться, ается; страд …   Энциклопедический словарь

созерцать — а/ю, а/ешь; нсв. см. тж. созерцание, созерцаться что книжн. Рассматривать, пассивно наблюдать. Созерца/ть природу …   Словарь многих выражений

Созерцание, что значит созерцание. Медитация и практика созерцания

В этой статье мы рассмотрим понятие созерцания с разнообразных сторон, чтобы читатель мог широко представить себе природу этого феномена. Мы рассмотрим, как понимают термин «созерцание» в различных философских течениях и каким образом вы можете применять практику созерцания во благо своему здоровью.

Что значит созерцание. Медитация созерцания

Созерцание — способ познавательной деятельности, реализующийся как непосредственное отношение сознания к предмету. Таково научное описание термина «созерцание». В европейской философии Иммануил Кант был одним из тех, кто стоял у истоков исследования этого феномена. Нам известна идеалистическая направленность работ философа.

В этом конкретном случае было бы интересно взглянуть и сравнить, как типично европейский философ, взращенный на христианской культуре и её ценностях, приходит к более или менее схожим выводам с буддийскими мыслителями в плане понимания «созерцания» как категории противоположной эмпирическому (практическому) познанию мира, и тем не менее выводя созерцание на тот самый уровень, когда оно превосходит это самое практическое знание, потому что созерцание непосредственно, оно не возводит стен между наблюдателем и наблюдаемым, а следовательно, возможностей понять изучаемую вещь или явление в его неизмененном состоянии неизмеримо больше по сравнению с эмпирическим изучением вещей.

Созерцание, хоть и может быть переведено как contemplation, что означает размышление, но это не логическое размышление, когда подключается разум, чтобы тут же использовать инструменты, находящиеся в его распоряжении: оценку, сравнение, логику. Созерцание — это априорная предпосылка восприятию, т. е. созерцание — это не результат, к которому ведёт интеллектуальная или духовная деятельность, но в первую очередь данность, то, что лежит в основании и без чего дальнейшие размышления, рефлексия были бы невозможны.

Для Канта созерцание и представление — взаимозаменяемые понятия, т. к. для объяснения своих выводов Кант использовал слово «Anschauung», что в переводе и означает ‘вид’, ‘наглядное представление’, то же самое «comtemplation». Если проанализировать ход его мысли, то станет понятным, почему выбрано именно это слово. В немецком языке корень schau означает ‘смотреть’. Смотреть — значит созерцать.

Мы не будем глубоко погружаться в изучение морфологии русского слова «созерцание», но даже на интуитивном уровне чувствуется, что со-зерцать имеет связь с такими словами как «зрить», «зеркало». Последнее для нас, пожалуй, особо интересно, т. к. само явление созерцания есть не что иное, как вглядывание в зеркало бытия. Бытие представлено тем, что нас окружает. Следовательно, то, что мы видим, есть отражение нас самих или иначе природа — это и есть мы. Это, казалось бы, не совсем привычное умозаключение совершенно не противоречит философии Вед, где Пракрити есть понятие материи, природы, которая сливаясь с Пурушей, мировой душой, «Я», творит Вселенную.

Возвращаясь назад к философии Канта, мы не можем утверждать, что понимание созерцания великим мыслителем из Кёнигсберга было идентичным тому, которое можно почерпнуть из Вед. Однако и Кант не остаётся на месте в своих размышлениях и в первую очередь называет пространство и время априорными формами созерцания, т. е. такими, без которых было бы невозможно никакое дальнейшее созерцание, потому что всё, что бы мы ни воспринимали, прежде всего воспринимается нами через призму пространства и времени. В этом смысле кантианская теория не менее фундаментальна, нежели философия Вед.

Созерцание рассматривается как глобальный феномен и с точки зрения Ведантизма и кантианства. Позднее, созерцание будет сведено к узкому понятию из области психологии, а также его возьмут на вооружение последователи нью-эйдж, поэтому фундаментальная природа этого понятия будет редуцирована в определённой степени лишь к практикам техник релаксации. Но давайте продолжим разговор о созерцании и природе.

Природа созерцания состоит в том, что вы изучаете то, что непосредственно окружает вас, но не с помощью таких привычных средств, как анализ с использованием логики, а проходя мимо них, не преодолевая их, но идя другим путём, напрямую. Созерцание есть непосредственное изучение реальности такой, какая она есть. Проходя сквозь барьеры, расставленные разумом, вы внутренним взором видите то, что есть, а это и есть сама суть буддизма. Снять последние оставшиеся завесы и посмотреть на мир открытым взглядом, увидеть его без предубеждения. Это в свою очередь возможно только тогда, когда окружающее нас пространство, вещи и мы становимся едиными. Это, по сути, медитация на практике без использования специальных приёмов медитации, таких как сознательная концентрация на чём-либо, контроль за дыханием или целенаправленное избавление от мыслительного процесса.

Созерцание природы и созерцание бога

Погружение в сам процесс созерцания является медитацией де-факто. Ещё более действенным можно считать созерцание природы как таковой. Для человека привычно наблюдать за природными процессами. Переключая внимание на них, мы не замечаем, как из исследователя природных явлений превращаемся в художников, созерцающих свою натуру издалека, сначала восторгающихся ею, а позже и соединяясь с ней в единое целое. Так же, как художник и образ его картины есть одно, так и Человек и Природа неразделимы. Цивилизационному прогрессу порой удаётся убедить человека в противоположном, заставить поверить его, что он повелитель окружающего мира, а не его составляющая часть.

Дело тут не в том, чтобы принизить человеческую натуру, представив его вместо властителя частью мозаики. Речь о другом. Цивилизация, возвышая человека якобы над Природой, таким образом, исключает его из её состава, и властвует он над ней исключительно с позиции силы. В то время, как реальное положение вещей совершенно не умаляет истинного статуса человека. Человек не повелитель, но часть творения Природы, и в нём Природа проявляет себя в виде квинтэссенции. Поднимаясь над Природой, считая её ниже себя, мы тем самым сознательно обрекаем себя на изоляцию, в то время, как по происхождению нам уготовано быть не столько отдельной частью Природы, сколько ею самой!

В человеке могущество Природы проявилось как ни в чём ином. Человек — это Вселенная. Но, к сожалению, мы сознательно снимаем с себя сей драгоценный венец, променяв его на блестящую корону управителя прогрессом. Что есть технический прогресс по сравнению с невиданными глубинами океанов и космических далей? Да всего лишь инструмент, и весьма несовершенный, для изучения этой самой Вселенной, которую так пока и не удалось разгадать и вряд ли удастся. Ведь если мы думаем, что это возможно, то мы признаёмся себе в том, что мы с нашими несовершенными методами и инструментами способны постичь совершенство Вселенной. Непознаваемость Вселенной, какими бы средствами мы ни пользовались, доказывает нам её безграничность и вместе с этим указывает на то, что и наша сущность изначально не может быть определена, а её масштабы измерены, т. к. мы и есть эта Вселенная.

Что значит созерцание бога

Созерцание есть одномоментное схватывание того, что есть, инсайт. Так определяли это явление мыслители прошлого. Простыми словами, созерцание — это и есть познание бога таким, какой он есть. Здесь есть некоторое противоречие, но это только на первый взгляд, т. к. несовершенство семантики языковых структур не позволяет нам выразиться точнее. Мы всегда должны помнить, что язык — это лишь уловный код для передачи некоторых логических концепций. Но язык мало помогает тогда, когда мы имеем дело с понятиями, выходящими за рамки того, что может быть понято логикой.

Когда мы говорим, что созерцание — это и есть познание бога, мы не имеем в виду антропоморфного бога, т. е. некоего человекоподобного образа. Напротив, здесь делается акцент на идею пантеизма (не следует понимать его как язычество), когда «Всё» — «пан» есть «бог» — «теос», а Вселенная подразумевает единство всех частей мироздания.

В какой-то мере в эту же категорию попадает и учение Веданты, ведь там тоже не существует бога в образе человека. Брахман — это также не бог-творец, а некое начало, субстанция, которая существует как данность. При этом он не занимает главенствующей позиции в иерархии, он сам во всём и причина его в себе. В этом поразительная схожесть древневедического знания с концепцией пантеизма, которая была разработана значительно позднее, уже во 2-й половине второго тысячелетия нашей эры. Выдающимися представителями этого философско-религиозного учения были Джордано Бруно, Мейстер Экхарт и Бенедикт Спиноза.

Таким образом, созерцая Природу, мы созерцаем бога, мы познаём бога через Природу, ведь Природа и есть воплощение бога. Много слов сказано о том, что созерцание обостряет ум и возвышает душу. На чём основаны эти серьёзные выводы? Разумеется, логически мы понимаем, что это так, но не помешает подкрепить наше интуитивное понимание недавними открытиями, сделанными специалистами из университета Шеффилда. «Данные, полученные в процессе измерения активности головного мозга, подтвердили тот факт, что природные пейзажи укрепляют связи мозга и синхронизируют работу различных его зон, а пейзажи искусственные, наоборот, нарушают эти связи и вносят дисбаланс в работу мозга».

Речь здесь идёт о том, что созерцание пейзажей природы влияет на мозг человека как медитация. Ведь погружение человека в медитационный процесс приводит к аналогичному эффекту — синхронизации работы обоих полушарий мозга и, как следствие, более многоплановому восприятию мира, более глубокому его пониманию. Можно сказать, что практика медитации, вне зависимости от выяснения причин того, что поспособствовало погружению в медитационное состояние, является мощным инструментом для саморазвития.

Можно не исполнять предписаний выполнения медитации, сидя в позе Лотоса и концентрируясь на циклах вдоха и выдоха, и при этом перейти в медитационное состояние благодаря созерцанию живописных окрестностей той местности, где вы решили провести свободное время. Хотя и это, по сути, не главное. Самое важное — это ваш настрой. Если вы склонны к тому, чтобы видеть прекрасное, вы его и увидите. Если к тому же вы не склонны к чрезмерному рационализированию, будете избегать делать какие-то выводы положительного или отрицательного порядка, то вы сможете обойти ловушки сознания и действительно погрузиться в полное, настоящее созерцание, которое и откроет для вас двери в мир медитации.

Практика созерцания

Практика созерцания или медитации может быть построена на чём угодно. Это могут быть обычные предметы, какие-то внутренние образы, также это может быть даже поток ваших собственных мыслей, как один из видов медитации, когда вы должны наблюдать собственные мысли, плавно протекающие перед вами, при этом не отдавая предпочтения ни одной из них, а лишь позволяя им появиться и угаснуть.

Созерцание солнца также может быть рассмотрено в качестве объекта для медитации. Есть такое направление, последователи которого занимаются созерцанием солнца (Sungazing). Хотя для них это в большей мере терапевтическая практика, однако, не стоит исключать и того, что неосознанно в этот момент также происходит погружение в состояние медитации, и хотя бы отчасти тот терапевтический эффект, который здесь имеет место, может быть отнесён на счёт медитации.

Созерцание с практической точки зрения позволит вам справиться со стрессом. Погружение в новое состояние сознания освободит разум от бесконечных забот, что также благоприятно скажется и на состоянии здоровья. Нужно иногда давать мозгу передышку в его неустанной деятельности, а практика созерцания как раз и послужит началом прекращения внутреннего диалога.

Выделите хотя бы один день в неделе на то, чтобы выйти на природу или просто погрузиться в медитацию, созерцая пространство вокруг вас. Это совсем не трудно. Иногда мы неосознанно оказываемся в этом состоянии, не замечая его. Но такие моменты нужно отмечать, т. к. они могут заложить основу для последующих регулярных занятий медитационными практиками и работы над собой.

Что такое созерцание?. Новые семена созерцания

Что такое созерцание?

Созерцание — это высшее выражение умственной и духовной жизни человека. Это духовная жизнь, трезвая, деятельная, вполне сознающая самоё себя. Это духовное чудо. Это непроизволь­ное благоговение перед святостью жизни. Это благодарность за жизнь, за сознание, за существование. Это живое сознание того, что наша жизнь берет начало из невидимого, трансцендентного и бесконечно щедрого Источника. Созерцание — это, прежде всего, осознание реальности этого Источника. Оно знает Источник, неясно, необъяснимо, но с уверенностью, превышающей разум и веру. Ибо созерцание — это своего рода духовное зрение, к которому, в сущности, стремятся и разум, и вера, т.к. без него они неизбежно остаются несовершенными. Однако созерцание это не зрение, потому что оно видит «не видя» и знает «не зная». Это глубочайшая вера, знание, слишком глубокое, чтобы его постичь в словах, образах или понятиях. На него можно намекнуть символами, но в тот момент, когда созерцающий пытается выразить, что он знает, он отрицает то, что утверждал, и отказывается от своих слов. Ибо в созерцании мы знаем, «не зная». Или, точнее, мы знаем, но по другую сторону знания или незнания.

У поэзии, музыки, искусства есть что-то общее с созерцательным опытом. Но созерцание идет дальше эстетической интуиции, дальше искусства, дальше поэзии. Оно идет дальше философии и умозрительного богословия. Оно превосходит, восполняет их, в то же самое время заменяя и отрицая. Созерцание всегда сверх и вне, за пределами нашего знания, наших систем, выше объяснений, рассуждений, выше нас самих. Чтобы войти в мир созерцания, надо в каком-то смысле умереть, но эта смерть оказывается выходом в высшую жизнь. Это смерть во имя той жизни, которая оставляет позади все, что мы знаем и ценим как нашу жизнь и мысль, наш опыт, наши радости.

Таким образом, созерцание вытесняет и отбрасывает все иные формы интуиции и опыта, будь то в искусстве, философии, богословии, в литургическом опыте, или на обычных уровнях любви и веры. Это отрицание, конечно, только мнимое. Созерцание совместимо со всем перечисленным, т.к. является завершением этого разнообразного опыта. Но в самом опыте созерцания все другое мгновенно исчезает. Оно «умирает» для того, что­бы снова родиться на более высоком уровне.

Другими словами, созерцание прикасается к знанию и даже опыту трансцендентного и невыразимого Бога. Оно познает Бога как бы коснувшись Его. Или вернее, как будто его невидимо коснулся Бог… Коснулся Тот, у Кого нет рук, но Кто — подлинная реальность и источник всего, что существует. Поэтому созерцание — это неожиданный дар пробуждения к подлинно реальному. Это ясное сознание бесконечного Существа как основы нашего ограниченного существования. Осознание нашей случайной реальности как получаемой в дар от Бога, как свободный дар любви. Это то экзистенциальное прикосновение, которые мы имеем в виду, когда говорим — метафорически — что нас коснулся Бог.

Созерцание это также ответ на призыв Того, Кто не имеет голоса, и тем не менее говорит во всём, что существует, и Кто говорит в глубине на­шего существа, ибо мы сами — Его слова. Но мы слова, которые должны Ему ответить, отозваться как эхо на Его призыв, и в каком-то смысле даже вместить и выразить Его. Созерцание именно такое эхо. Это отклик из самой глубины нашего духа, в которой сама наша жизнь теряет свой особый голос и отзывается величием и милостью Сокрытого и Живого. Через нас Он отвечает Самому Себе, и Его ответ это божественная жизнь, всеобновляющее божественное творчество. Мы сами становимся Его откликом и Его ответом. Как будто, творя нас, Бог вопрошал, а пробуждая нас к созерцанию, Он отвечает на этот вопрос, так что созерцающий оказывается одновременно и вопросом, и ответом.

Созерцательная жизнь подразумевает два уровня сознания: сознание вопроса и сознание ответа. Хотя это два разных и весьма отличных друг от друга уровня, они в то же время являются осознанием одного и того же. Сам вопрос является ответом, а мы сами — тем и другим. Но мы не можем осознать это, пока не перейдем на другой уровень сознания. Мы пробуждаемся и понимаем, что вопрос — свой же собственный ответ, а не что-то совершенно отличное. И это все можно суммировать в одном сознании — не посылке, а опыте — «Я есмь».

Созерцание, о котором идет речь, это не философия. Это не статическое сознание метафизических сущностей, воспринимаемых, как духовные объекты, неизменяемые и вечные. Это не созерцание абстрактных идей. Это религиозное восприятие Бога через жизнь в Боге или через «сыновство», как говорит Евангелие. «Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим 8,14.16). «Тем же, которые приняли Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин 1,12). Итак созерцание, о котором здесь речь, это не обыкновенный религиозный дар. Его нельзя добиться самому умственным усилием, усовершенствованием наших естественных сил. Это не самовнушение, появляющееся в результате сосредоточения на своем внутреннем духовном существе. Это не плод наших усилий, а дар Божий, дар Бога, Который в Своем милосердии завершает тайный и непостижимый акт творчества, просвещая наши ум и сердце, пробуждая в нас сознание, что мы — слова, произнесенные в Его Едином Слове, что Дух Животворящий живет в нас и мы — в Нем. Что мы «во Христе» и Христос в нас. Что наша естественная жизнь восполнена, возвышена, преображена и завершена во Христе Святым Духом. Созерцание — это понимание и осознание, даже в каком-то смысле опыт того, во что каждый христианин неясно верит: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2,20).

Поэтому созерцание больше, чем рассмотрение абстрактных истин о Боге, больше, чем даже эмо­циональное размышление о том, во что мы верим. Это пробуждение, просвещение и удивительное интуитивное схватывание, путем которого лю­бовь получает уверенность в творческом и дина­мическом вмешательстве Бога в нашу повседнев­ную жизнь. Стало быть, созерцание не просто «на­ходит» ясную идею Бога и заключает Его в преде­лах этой идеи и держит Его там, как узника, к которому оно всегда может вернуться. Напротив, созерцание уносится в Его царство, в Его тайну и свободу. Это чистое и девственное знание, бедное понятиями, еще более бедное логическими умоза­ключениями, но способное именно благодаря этой бедности и чистоте следовать за Словом.

«Созерцание» в произведениях философов Античности Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2016. № 6

ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ

В.В. Суворов*

«СОЗЕРЦАНИЕ» В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ФИЛОСОФОВ АНТИЧНОСТИ

В статье предоставлены впервые публикуемые в научной литературе (не в изданиях текстов первоисточников) установленные автором фрагменты из философских текстов Античности, относящиеся к понятию «созерцание», релевантные современному научному пониманию. В цитируемых фрагментах о созерцании говорится в связи с умом (размышлением, умопостижением), интуицией, ощущением, что де факто объективно выражает психологическое содержание независимо от мировоззренческих установок их авторов. Приводимые в статье фрагменты существенно дополняют характеризации созерцания, имеющиеся в современной научной литературе. Автором предложен концептуальный подход к интерпретации исторической эволюции трактовок созерцания от ранних греческих философов до поздней Античности.

Ключевые слова: созерцание, ум, мышление, античная философия, психология.

V.V. S u v o r o v. «Contemplation» in the works of Ancient philosophers

The article represents the fragments of the texts of Ancient Greek philosophers that are both related to the notion of «contemplation» and relevant to its modern scientific understanding; these fragments, identified by the author of the article, are published for the first time in the academic literature (that is, outside of editions of the source texts). Contemplation in cited fragments is discussed in connection with the mind (speculation, insight), intuition, and sensation, which provides a de facto objective expression of its psychological content disregarding real-life paradigms or intentions of the texts’ authors. Fragments cited in this article complement substantially to the characterization of contemplation as it can be found in modern academic writings. The author proposes a conceptual approach to the interpretation of historical evolution of the treatment of contemplation, from the early philosophers in Ancient Greece to those of the late Antiquity.

Key words: contemplation, thinking, soul, Greek philosophers, ancient philosophy, psychology.

* Суворов Владимир Викторович — кандидат физико-математических наук, доцент, ученый секретарь НИВЦ МГУ имени М.В. Ломоносова, тел. 8 (495) 939-24-81; e-mail: [email protected]

Введение

«Веками «обителью» психологии считалась философия. В середине XIX в. психология покидает свой «отчий дом» и начинает отстаивать право на самостоятельность в семье других позитивных наук» [М.Г. Ярошевский, 1996, с. 362]. Нельзя сказать, однако, что психология в достаточной мере стала преемницей относящихся к ней результатов, полученных за более чем двухтысячелетнюю историю философии. Настоящая работа направлена на выявление позитивных результатов, полученных в исторической ретроспективе в философии в отношении психологического содержания созерцания.

Проводимое исследование актуально прежде всего потому, что созерцание — непосредственное целостное восприятие множественного содержания окружающей предметной среды, образов из памяти и другого содержания психики, став предметом внимания философов со времен Античности и являясь в современности нео-спариваемым «психическим фактом» [С.Л. Рубинштейн, 2002], не получило до настоящего времени удовлетворительного раскрытия в психологии и остается на периферии современного научного знания. Определение понятия содержится в универсальных и философских энциклопедиях и словарях, но отсутствует в соответствующих психологических изданиях. Г.В. Акопов отстаивает правомерность называния созерцания психологической категорией, но пишет при этом: «Созерцание — довольно редко используемое в современной психологии понятие, не наделенное категориальным статусом» [Г.В. Акопов, Т.В. Семенова, 2014, с. 16]. В последние несколько лет в отечественной психологии возрос интерес к теме созерцания с направленностью на его идентификацию как одного из базисных психологических понятий — появились публикации, материалы диссертаций [ТА. Завадская, 2006; С.З. Гончаров, 2007]. Говорится о том, что введение созерцания в предметную область современной психологии является продуктивным для практической психологии.

Кроме того, и этому посвящена настоящая работа, со времен Античности и в последующие исторические эпохи рядом мыслителей высказаны конструктивные характеризации созерцания, неправомерно ушедшие в забвении. Последнее произошло по объективным причинам, имеющим также ключевое значение для методологии настоящего исследования. Суть в том, что в современности созерцание выступает, главным образом, в качестве термина и понятия, для которого ищутся подходящие определения и психологические интерпретации, в то время как в произведениях философов на заре европейский цивилизации оно рассматривалось сообразно его

действительному статусу в качестве одной из основных мыслительных способностей познания мира и построения фундамента философского знания, недифференцированно включающего сферу психических явлений.

Решающим фактором актуальности в современности становится практическая потребность в формировании концептуального базиса для конструктивного моделирования психических явлений и процессов в среде компьютерных технологий. Интеллектуализация — один из главных трендов прогресса технологий.

С одной стороны, фактом является то, что имеется определенная форма психической активности, для которой наиболее адекватным обозначающим словом и понятием является «созерцание», и это демонстрируют приводимые в работе тексты. С другой стороны, в философии и психологии была и остается неопределенность значения термина и понятия «созерцание».

В общелексическом значении созерцание — это разглядывание, рассматривание, восприятие, наблюдение, лицезрение. Соответствующие слова английского и немецкого языков (англ. «contemplation», нем. «kontemplation», «Anschauung») имеют аналогичные толкования, при этом в западной психологической литературе созерцание (contemplation) рассматривается почти исключительно в связи с эстетикой, практической медитацией и в смысле постижения религиозно-мистических сущностей. Альтернативно этому в русскоязычной научной литературе — не только в философских, но и в общелингвистических словарях и энциклопедиях — созерцание характеризуется преимущественно как способ познавательной деятельности, реализующейся как непосредственное отношение сознания к предмету.

В настоящем рассмотрении отбор фрагментов из первоисточников ограничен присутствием в тексте слова «созерцание». При том, что переводы содержат неточности и искажения, связанные с множественными значениями отдельных слов (в частности, греч. «9s®pia», лат. «intuitus»), принятое ограничение служит критерием объективности подхода — следования методологии анализа текста. Также ввиду решаемой задачи отбор текстов ограничен собственно философскими произведениями.

Ранние греческие философы

Несмотря на давность возникновения и ограниченный объем дошедших до нас фрагментов древнегреческих философов, они содержат основания для конкретизации понятия «созерцание», в частности для рассмотрения созерцания как атрибута ума [В.В. Суворов, 2015, с.196—198].

Ценность античных первоисточников в том, что в них в наименьшей степени присутствует рефлексивная манипуляция терминами и в наибольшей степени — непосредственное миро- и самоощущение. Решающее значение для того времени имел факт немногочисленности накопленного знания и отсутствие сформировавшихся методологий исследований. Созерцание было первоначально не предметом теоретических исследований и построений, как это стало начиная с поздней Античности у Плотина, а одним из основных методов познания, происходящим из естественных способностей человека, применяемым, сознаваемым и характеризуемым в высказываниях.

А.Ф. Лосев пишет: «То, что греческие философы понимают под этим термином [Шеопа — созерцание], во-первых, есть указание на самую прямую и вполне непосредственную интуицию… В первую очередь, однако, это есть просто непосредственное восприятие… Во-вторых… греческие философы и в области чисто умственной все еще говорят о созерцании… Предмет [созерцания], конечно, может быть и чисто умственным, как, например, арифметические числа или геометрические фигуры… Грек хотел показать только, что его мышление — такое же прямое и непосредственное, такое же простое и интуитивное… как и всякое чувственное ощущение» [А.Ф. Лосев, 1980. с. 532].

Приводимые ниже цитаты сопровождаются резюмирующей констатацией критериев созерцания, содержащихся в высказываниях.

«Сочинил ты письменную речь… она обнаруживает некий смысл касательно созерцания целокупного космоса и всего, что в нем происходит, что находится в божественнейшем движении» [Гераклит (цит. по: Фрагменты., 1989, с. 181)]. — Созерцается (космос, всеобщее бытие) не только как целое, но и все составляющее его, все в нем находящееся, происходящее и само движение.

«Однако созерцай умом отсутствующее как постоянно присутствующее» [Парменид (цит по: там же, с. 288)]. — Созерцание — действие ума, относящееся также к памяти, знаниям.

«Созерцай ее умом и не сиди с изумленными очами» [Эмпедокл (цит. по: там же, с. 344)]. — Созерцание как действие ума, а не пассивное пребывание в состоянии.

«Ибо божество, как говорит акрагантский поэт, нельзя приблизить к себе как доступное нашим очам или взять руками — а именно так главнейшая торная дорога Убеждения проникает в сердце людей. — <Но следует созерцать умом?>» [Эмпедокл (цит. по: там же, с. 409)]. — О созерцании говорится как о действии взятия умом образов и понятий, произведенных самим умом, альтернативном зрению («очам») и ощущению («рукам»).

Платон

Суть концепции познания Платона лаконично выражена во второй речи Сократа в «Федре»: «…человек должен постигать [ее (истину. — В.С.)] в соответствии с идеей, исходящей от многих чувственных восприятий, но сводимой рассудком воедино. А это есть припоминание того, что некогда видела наша душа, когда она сопутствовала богу, свысока глядела на то, что мы теперь называем бытием» [Платон, 1990-1994, Федр, 249Ь].

Созерцание представляется имеющим диалектику как средство и также применимым исследователями в науках: «Однако ты хочешь установить, что бытие и все умопостигаемое при помощи диалектики можно созерцать яснее, чем то, что рассматривается с помощью только так называемых наук, которые исходят из предположений. Правда, и такие исследователи бывают вынуждены созерцать область умопостигаемого при помощи рассудка, а не посредством ощущений» [там же, Государство, 511с].

Раз за разом Платон связывает созерцание с действием умопостижением, а отнюдь не с пассивным состоянием: «…область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, — это подъем души в область умопостигаемого» [там же, Государство, кн. 7, 517Ь].

Платон также говорит о созерцании как средстве логического анализа применительно к этическим категориям: «…пожелал бы перейти к созерцанию того, что есть справедливость или несправедливость сама по себе и чем они отличаются от всего прочего и друг от друга» [там же, Теэтет, 175с].

В «Послезаконии» (есть данные, что автором этого произведения, включаемого в сочинения Платона, является его друг и ученик Филипп Опунтский) созерцание характеризуется точностью выполнения синтеза целого из многого, причем говорит об этом применительно к практической деятельности управления государством: «…в каждом деле выдающийся демиург и страж должен не только быть в силах наблюдать за многим, но должен еще стремиться к какой-то единой цели, знать ее и сознательно направлять к ней все, что он охватывает своим взором», — и далее: «Разве есть более точный способ созерцания, чем когда человек в состоянии отнести к одной идее множество непохожих [вещей]? …никто из людей не располагает более ясным методом» [там же, Послезако-ние, 965с].

В «Учебнике платоновской философии» Алкиной (II в.) дает характеристику созерцания как действия осмысления в связи с ра-

ботой ума и посредством размышления: «Созерцание — осмысление умопостигаемого, т.е. не того лишь, что дано в ощущении, и созерцание при этом происходит как размышление» [там же, т. 3, ч. 2, с. 626]. Более развернуто он говорит об этом: «Созерцание есть действие ума, мыслящего умопостигаемое, а деятельность — действие разумной души, происходящее с помощью тела. Считается, что душа, созерцающая божественное и мысли божьи, получает удовольствие, и это ее состояние называется размышлением» [там же].

«Созерцание» у Платона включает в себя чувственное восприятие, но при этом оно связывается с умственной деятельностью и процессами осознания, а также важностью его как для «наук», так и для практики, для государственного управления.

Аристотель

Предмет познания у Аристотеля — бытие. Основные понятия в трактате «О душе» — ощущения, восприятия, чувства, платоновские эйдосы — тщательно исследуются в критическом анализе. О созерцании в психологическом понимании говорится фрагментарно и немного, но сказанное крайне важно. В.Ф. Асмус пишет: «Но высшая деятельность мысли, по Аристотелю, — деятельность созерцания» [В.Ф. Асмус, 1976, т. 1, с. 25].

Место созерцания определяется на верхнем уровне сущего: «.к сущности относится. в-третьих, то, что состоит из материи и формы. Материя есть возможность, форма же — энтелехия, и именно в двояком смысле — в таком, как знание, и в таком, как деятельность созерцания» [Аристотель, 1976, т. 1, О душе, 412а 10]. И далее: «Энтелехия же имеет двоякий смысл: или такой, как знание, или такой, как деятельность созерцания» [там же, 412а 20]. Придание созерцанию значения деятельности — знаменательная характеристика. После неоднократного высказывания этого суждения говорится то, что на первый взгляд нелогично: «У одного и того же человека знание по своему происхождению предшествует деятельности созерцания» [там же, 412а 25]. Надо отметить, однако, что здесь знание предшествует деятельности созерцания, а не собственно созерцанию. В пояснение можно привести слова: «Когда созерцают умом, необходимо, чтобы в то же время созерцали в представлениях: ведь представления — это как бы предметы ощущения (а18Шеша1а), только без материи» [там же, 432а 5].

Квинтэссенцией становится следующий фрагмент: «Первое изменение ощущающего возникает от родившего его, родившись же, оно уже имеет [в возможности] ощущение таким же образом, как знание. Ощущение же в действии можно уподобить деятель-

ности созерцания; отличается оно от последнего тем, что то, что приводит его в действие, есть нечто внешнее — видимое и слышимое, равно и другое ощущаемое. Причина этого в том, что ощущение в действии направлено на единичное, знание же — на общее. А общее некоторым образом находится в самой душе» [там же, 417Ь 10 15]. — Ощущение имеет первым источником внешнюю реальность, но далее (в восприятии) ощущение уподобляется созерцанию (!), а не наоборот.

Это революционный результат даже для современной психологии, созерцание, обусловленное сформировавшимся ранее психическим содержанием, означает процесс апперцепции. Мысль об участии апперцепции в созерцании возникнет в философии вновь через два тысячелетия у Канта и Гегеля. Хотя термин «созерцание» встречается в трактате «О душе» не часто, по контексту можно заключить, что приведенная трактовка была не промелькнувшей догадкой Аристотеля, а устойчивым пониманием, видением гениального ума. Для современной психологической науки факт данной оценки того времени является указанием на фундаментальный характер высказанного положения и также на правомерность пола-гания данной трактовки в качестве одного из базовых атрибутов созерцания, равно как и на фундаментальное значение созерцания в структуре психики.

Плотин

Новый смысл и статус получает созерцание в неоплатонизме. В «Энеадах» Плотина созерцанию придается значение универсального механизма взаимопереходов между уровнями Единого, Ума, Души и материи. В созданной Плотином философской системе человеческое восприятие относится к материи, которую он помещает на низший уровень совершенства и характеризует как зло, которое нужно преодолевать, но вместе с тем уделяет материи не меньше внимания, чем другим основным уровням. Теме созерцания специально посвящен трактат Ш.8 — «О природе, созерцании и о едином». Высказывается совершенно неординарное утверждение: «.она [природа] есть созерцание и предмет созерцания, ибо она есть логос» [Плотин, 2004, с. 428], и далее: «Я полагаю, ясно, что все вещи возникают из созерцания и суть созерцания» [там же, с.434], также: «Все живые существа — не только разумные, но и неразумные — стремятся к созерцанию, устремляют свой взгляд к нему как к цели: и растительная природа в растениях, и производящая их земля — все стремятся к созерцанию и имеют его, насколько это для них возможно в их естественном состоянии» [там же, с. 424].

Эта трактовка имеет логические основания в выстроенной Пло-тином концепции Единого. Тезис — все есть созерцание — означает усиление статуса созерцания при отведении достаточно скромного места сознанию, которое встречается по большей части в смысле сознавания. Смещение центра значимости в паре сознание-созерцание на последнее является результатом не только специфики мировоззрения философа, но имеет объективные общефилософские основания. В более позднюю эпоху Гегель пишет: «Что касается отношения созерцания к сознанию, то об этом нужно заметить следующее. В самом широком смысле слова можно было бы, конечно… непосредственному, или чувственному, сознанию дать название созерцания» [Гегель Г.В.Ф., 1977, с. 277].

Созерцание у Плотина не характеризуется явным образом важнейшим атрибутом непосредственного отношения созерцающего к созерцаемому, так же нет элементов конструктивной трактовки действия созерцания. Однако, и в этом пафос новации Плотина, им в предельно сильной степени представлено важнейшее свойство созерцания иметь результатом достижение единства не в смысле простого объединения в множество, а в восхождении посредством созерцания к качественно иному содержанию, содержанию другого уровня значимости, чем исходное, не достижимому дискурсивно.

Главный новый элемент у Плотина по сравнению с Платоном: созерцание сопутствует эманации и не просто открывает человеку божественные идеи, вечные эйдосы, а порождает новое качество. Вечное тождество Единого сочетается с творческим продуцированием созерцания.

Прокл

Прокл — последний крупный античный философ неоплатонизма. Приверженность платоновской гипотезе об идеях, о непосредственном созерцании сверхчувственных первоначал и божественных эйдосов, также авторство богословского учения сочетаются у Прокла с реалистическим анализом методов познания. Созерцание является одним из главных разрабатываемых Проклом понятий. В сочинении «Комментарий к «Пармениду» Платона» он говорит о созерцании как о действии, выполняемом при посредстве диалектического метода: «Во второй [части «Парменида» Платона] вкратце описывается метод, который любители созерцания истины должны использовать в своих упражнениях» [Прокл, Комментарий к «Пармениду» Платона, 634 10]. Диалектический метод Прокл называет «подлинным упражнением в созерцании действительных предметов, позволяющим соотнести с ними логосы» [там же, 653 10].

Неоднократно говорится о созерцании умопостигаемого. Комментируя цель, с которой Парменид задает сложный вопрос Сократу, Прокл говорит: «Парменид, задавая этот вопрос, ставит своей целью не что иное, как пробуждение ума Сократа и его подготовку к созерцанию умопостигаемого» [там же, 783 20]. Слушателю, достойному изучать наиболее сложные предметы, к которым Прокл относит эйдосы, «должны быть присущи стремление и тяга к созерцанию умопостигаемого, причем такие, чтобы, даже когда его наставник лишь дает ему свои указания, он продолжал бы следовать им благодаря собственному стремлению к постижению, концентрирующему его внимание» [там же, 927 10]. Хюршт’ф’) к ним» [там же, 880 20].

Приводя пример представления в мыслях сюжета с мореплавателями, Прокл говорит о возможности познания при посредстве созерцания: «.он [автор сюжета] содержит в себе причину всего того, что случится с кораблем по воле ветров в море, и, созерцая

собственные мысли, одновременно создает и познает внешние предметы» [там же, 959]. О созерцании мыслей говорится в связи с концепцией Плотина: «Следовательно, творец космоса, разумеется, способен порождать и мыслить еще более точные и совершенные эйдосы зримых вещей. Стало быть, где же он их порождает и где созерцает? Очевидно, в самом себе, ибо как раз себя-то он и созерцает. Значит, созерцая и порождая себя, он одновременно рождает и гипостазирует в себе еще более нематериальные и точные эйдосы зримых вещей» [там же, 790]. Здесь, хотя и в идеалистическом контексте, моделируется действие созерцания в реальном человеческом мышлении.

Таким образом, обобщая концепции Платона о восхождении к идеям и Плотина о творящей потенции созерцания в Едином, Прокл в «Комментарии» представляет то и другое в форме человеческого познания, тем самым включая в обобщение аристотелевский натурализм и совершая очередной шаг в формировании научной методологии философии.

Заключение

Приведенные в статье фрагменты демонстрируют существование в Античности реалистических представлений о созерцании в связи с умом (размышлением, умопостижением), интуицией, ощущением, что де факто объективно, независимо от мировоззренческих установок их авторов, выражает психологическое содержание. Фрагменты существенно дополняют имеющиеся в научной литературе характеризации созерцания.

Показано, как исторически эволюционировали представления о созерцании в сочинениях античных философов, внесших наибольший вклад в его разработку. Созерцание было осознано как одна из основных форм мышления и стало предметом внимания мыслителей с ранних стадий античной философии. В других сочинениях цитируемых и не называемых авторов можно встретить немало высказываний, в которых созерцание рассматривается в значительно более широком контексте, в ряде случаев существенно отличаясь от того, что говорится выше. Достаточно сказать, что необходимым атрибутом каждого философского учения того времени было божество, с которым необходимо соотносилось любое исследуемое содержание.

Тем не менее цитируемые тексты позволяют выстроить представленную в работе логику эволюции трактовок созерцания. Существенно, что созерцание дается в разнообразии конкретных исторически прогрессирующих характеризаций, которые могут иметь

значение для современных разработок психологического понятия. Уже в ранних фрагментах имеются отдельные указания на созерцание как активное действие ума, относящееся к внешнему миру, конкретным предметам и космосу, к человеческим мыслям и этическим понятиям, к «наукам» и управлению государством, где созерцание направлено как на целостность содержания, так и на со-ставленность его из многого. У Платона созерцание — постижение идей (эйдосов), которые трактуются как божественные сущности, но есть вместе с тем прообразы понятийной структуры знания. Аристотель предугадал в созерцании апперцепцию, обусловленность восприятия сформировавшимся ранее знанием. Плотин возвышает соцерцание до творческого акта, не ограниченного предустановленными эйдосами. Наконец, Прокл соединяет созерцание идеи Платона и творческую потенцию созерцания Плотина с натурализмом Аристотеля и в наибольшей степени приближает созерцание к психологическому пониманию.

В последние годы интерес к созерцанию возрос. Помимо непреходящего значения созерцания в философии, развивается понятийный базис психологии, также в интеллектуальных компьютерных технологиях идет поиск конструктивных представлений для психических способностей с целью их компьютерного моделирования. Анализ и переосмысление психологического содержания трактовок созерцания в прошлом является продуктивным для современного знания о созерцании в теоретическом плане философского и психологического понимания и может способствовать решению практических задач в психологии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Акопов Г.В., Семенова Т.В. Созерцание как дополнительная к деятельности категория психологии: Лекция по курсу «Общая психология». Самара, 2014.

Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1976-1984.

Асмус В.Ф. Метафизика Аристотеля / Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1976-1984.

Гегель Г.Ф.В. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т. 3. Философия духа. М., 1977.

Гончаров С.З. Логико-категориальное мышление: онтологический, гносеологический и аксиологический аспекты: Дис. … докт. филос. наук. Екатеринбург, 2007.

Завадская Т.А. Созерцание в структуре познания (Гносеологический анализ): Дис. … канд. филос. наук. Магнитогорск, 2006.

Лосев А.Ф. История античной эстетики: Поздний эллинизм. М., 1980.

Платон. Соч.: В 4 т. М., 1990-1994.

Плотин. Третья эннеада / Пер. с древнегреч. Т.Г. Сидаша. СПб., 2004.

Прокл. Комментарий к «Пармениду» Платона. СПб., 2006.

Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии. СПб., 2002.

Созерцание как современная научно-теоретическая и прикладная проблема: Мат-лы Всероссийской конференции. Самара, 2013.

Суворов В.В. Созерцание — механизм интеллекта («ума») во фрагментах древнегреческих философов // Мат-лы Всероссийской научной конференции, посвященной 60-летию со дня рождения В.Н. Дружинина / ИП РАН, 25-26 сентября 2015 г. М., 2015.

Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1.

Ярошевский М.Г. История психологии от Античности до середины ХХ в. М., 1996.

Созерцание

***

Созерца́ние — 1) ощу­ще­ние бла­го­дат­ного Боже­ствен­ного при­сут­ствия, Боже­ствен­ной бли­зо­сти, дости­га­е­мое во время молит­вен­ного устрем­ле­ния к Богу; 2) зримое вос­при­я­тие Бога во время Его сверхъ­есте­ствен­ного Откро­ве­ния; 3) воз­вы­шен­ное, глу­бо­кое раз­мыш­ле­ние о Боге и Его Домо­стро­и­тель­стве, осу­ществ­ля­е­мое при содей­ствии Боже­ствен­ной бла­го­дати.

Созер­ца­нию пред­ше­ствует дела­ние.

***

В фило­со­фии Святых Отцов слово «созерца́ние» — θεωρία (феория) — имеет онто­ло­ги­че­ский и гно­сео­ло­ги­че­ский смысл. Оно озна­чает: молит­венно-бла­го­дат­ное сосре­до­то­че­ние души на надум­ных тайнах, кото­рыми изоби­лует не только Тро­и­че­ское Боже­ство, но и сама чело­ве­че­ская лич­ность, как и сущ­ность Богом создан­ной твари. В созер­ца­нии лич­ность подвиж­ника веры живет над чув­ствами, над кате­го­ри­ями вре­мени и про­стран­ства, ощу­щает живую близ­кую связь с горним миром и пита­ется откро­ве­ни­ями, в кото­рых нахо­дит то, чего «не видел … глаз, не слы­шало ухо, и не при­хо­дило то на сердце чело­веку» (1Кор. 2:9).
пре­по­доб­ный Иустин (Попо­вич)

Святой, сми­рен­но­муд­рый Исаак гово­рит, что виде­ние о Боге, т.е. достав­ля­е­мое уму Боже­ствен­ною бла­го­да­тию, не подобно тому виде­нию, кото­рое могут иметь все вообще чело­веки, есте­ственно. Послед­него рода виде­ние может со спра­вед­ли­во­стию быть названо и созер­ца­нием, и раз­мыш­ле­нием, и меч­та­нием или фан­та­зиею. Оно вполне зави­сит от про­из­вола чело­ве­че­ского. Его часто назы­вают вдох­но­ве­нием, но оно в таких слу­чаях есть не что иное, как раз­го­ря­че­ние. Из него напи­саны Ода Бог, Гимн Богу, раз­лич­ные пре­ло­же­ния псал­мов и другие такого рода сочи­не­ния сти­хами и прозою. Виде­ние, достав­ля­е­мое бла­го­да­тию, отнюдь не есть про­из­воль­ное созер­ца­ние, отнюдь не есть созер­ца­ние: это в точном смысла виде­ние, подоб­ное виде­нию чув­ствен­ных очей, кото­рые видят не вслед­ствие про­из­вола чело­ве­че­ского, но вслед­ствие своего есте­ствен­ного устрой­ства, неза­ви­симо от воли чело­ве­че­ской. Так и ум, про­зрев от осе­не­ния его Боже­ствен­ною бла­го­да­тию, начи­нает вне­запно смот­реть духовно на пред­меты отвле­чен­ные и чув­ствен­ные, соот­вет­ственно про­из­ве­ден­ному в нем изме­не­нию и даро­вав­шейся неожи­данно, доселе неиз­вест­ной ему, спо­соб­но­сти, неза­ви­симо от своего про­из­во­ле­ния.
свя­ти­тель Игна­тий (Брян­ча­ни­нов), «Отеч­ник».

***

Созер­ца­ние и дея­тель­ность

мит­ро­по­лит Сурож­ский Анто­ний

…Слово “созер­ца­ние” в стро­гом, аске­ти­че­ски-мисти­че­ском сло­варе отно­сится к созер­ца­нию чело­ве­ком Самого Бога; “феория” по-гре­че­ски – это именно созер­ца­ние Бога. В рас­ши­рен­ном смысле, однако, можно думать о созер­ца­нии как виде­нии и Бога, и Его путей, и ста­нов­ле­ния Его твари. Скажем, мит­ро­по­лит Фила­рет Мос­ков­ский в одной из своих про­по­ве­дей на Рож­де­ство гово­рит, что тот, у кого сердце чистое, глядя на мир, видит почи­ва­ю­щую на нем бла­го­дать Божию, видит как бы сияние бла­го­дати; тот мир, кото­рый мы видим туск­лым, потух­шим, осквер­нен­ным, может быть путем к созер­ца­нию через тварь при­сут­ствия Божия. Это не чистое созер­ца­ние Боже­ствен­ной при­роды, сущ­но­сти, но это виде­ние Бога, потому что сияет в твари – именно бла­го­дать, Он; и поэтому я буду упо­треб­лять слово “созер­ца­ние” в таком рас­ши­рен­ном смысле. Созер­ца­ние пред­по­ла­гает опре­де­лен­ное рас­по­ло­же­ние духа, оно пред­по­ла­гает спо­соб­ность слу­шать и спо­соб­ность видеть; поэтому оно тре­бует от нас уста­новки на то, что когда я слушаю, я хочу слы­шать, и когда я смотрю, я хочу видеть. Это кажется очень плос­ким заме­ча­нием. На самом деле это очень редкое состо­я­ние: мы не смот­рим с целью видеть, и мы не слу­шаем с целью слы­шать. Мы видим очер­та­ния – и ни на чем не оста­нав­ли­ва­емся; мы слу­шаем слова – и за сло­вами не улав­ли­ваем глубин чувств или мыслей. Вы, навер­ное, заме­чали: бывает так, что вы устали и вам не хочется ввяз­нуть в чью-нибудь жизнь. Встре­ча­ете вы кого-нибудь, спра­ши­ва­ете: “Ну как сего­дня?” И тот потух­шим голо­сом, с мерт­вым выра­же­нием лица вам гово­рит: “Все хорошо”. И вы не отзы­ва­е­тесь; его слов доста­точно, их-то вы и ждали, он вас осво­бо­дил от необ­хо­ди­мо­сти взять его тяготу на себя, вы сво­бодны… Если бы мы были честны, то ска­зали бы: “Неправда; у тебя взор потух, голос мерт­вый, по всему я вижу, что совсем не ладно. То ли страх в глазах, то ли еще что-то”. Мы могли бы открыть в нем целую жизнь, но часто не делаем этого, потому что уви­деть – значит взять на себя соли­дар­ность, ответ­ствен­ность; так войти в жизнь дру­гого чело­века, как запо­ве­дует апо­стол Павел: Друг друга тяготы носите (Гал. 6:2). То же самое можно гово­рить о том, что мы видим и слышим, во всех отно­ше­ниях. И поэтому вос­пи­та­ние в себе спо­соб­но­сти видеть и слы­шать начи­на­ется не тем, чтобы открыть глаза и уши; оно начи­на­ется в момент, когда мы решаем доброй сове­стью отно­ситься к ближ­нему и к Богу – Он тоже нам ближ­ний. Слу­шать, смот­реть, мол­чать; всмат­ри­ваться, пока мы не увидим, вслу­ши­ваться, пока мы не услы­шим; не ухо­дить никуда от встав­шего перед нами вопроса: что в этом чело­веке, что в этом Боге, что в этом слове, что в этом дей­ствии?

Знаете, есть люди, кото­рые любят при­роду, зверей. Они выхо­дят рано утром, чтобы уло­вить первые дви­же­ния про­сы­па­ю­ще­гося леса или поля. Если вы хотите что-то уло­вить, вы должны встать раньше, чем другие звери, пойти так, чтобы весь лес не проснулся от ваших легких шагов, сесть где-нибудь, чтобы быть как можно более неза­мет­ным, и в себе сов­ме­стить как бы пара­док­саль­ные состо­я­ния: с одной сто­роны, такой живо­сти духа, такого вни­ма­ния, чтобы ничто не могло избе­жать вашего взора или слуха, но с другой сто­роны, такой гиб­ко­сти, чут­ко­сти, чтобы все отзы­ва­лось в вас. Это пара­док­сально в том смысле, что это не пас­сив­ность и не актив­ность. Это не пас­сив­ность, потому что, если мы пас­сивны, на нас как бы нала­гают печать, кото­рую мы заме­чаем только тогда, когда она уже глу­боко вре­за­лась; а актив­ность – это такое состо­я­ние, когда мы идем навстречу собы­тию. Но навстречу неиз­вест­ному собы­тию нельзя пойти, вы не можете пойти навстречу неопре­де­лен­ному звуку, кото­рый придет неве­домо откуда. Епи­скоп Феофан Затвор­ник это выра­жал иначе; он гово­рил, что для духов­ной жизни чело­век должен быть как натя­ну­тая струнка, но не пере­тя­ну­тая, потому что если попро­бо­вать пере­тя­ну­тую струнку тро­нуть паль­цем, она лопнет: разо­рвется и засто­нет. А если она будет не натя­нута, она нико­гда не даст чистого звука: она будет висеть, шуметь, гудеть, но не зву­чать. И вот это – состо­я­ние как бы пред­ва­ри­тель­ное к созер­ца­нию: чтобы любое при­кос­но­ве­ние к нам было вос­при­нято и вызвало ясный, чистый ответ внутри нас. В молит­вен­ном порядке – это мол­ча­ние, в порядке дей­ствия – это спо­соб­ность вгля­ды­ваться и пони­мать.

Как я уже сказал, строго говоря, созер­ца­ние отно­сится к Богу и имеет место при углуб­лен­ной молитве, когда Гос­подь его дает, в тех состо­я­ниях, когда чело­век вдруг чув­ствует Божие при­сут­ствие с такой силой, что все осталь­ное уходит из его созна­ния. Я могу вам дать пример из наших дней. В 1938 году на Афоне умер старый рус­ский монах Силуан. О нем напи­сана книга на рус­ском языке, кото­рую, веро­ятно, неко­то­рые из вас знают. Он писал довольно много писем нам в Париж. В одном из этих писем (не помню, попало оно в книгу или нет) рас­сказ идет так. Силуан и неко­то­рые другие стар­шие монахи, кото­рым был пору­чен надзор над мона­стыр­скими рабо­чими, сидят за столом, и один из мона­хов ему гово­рит: Слушай, отец Силуан, что ты дела­ешь со своими работ­ни­ками? Мы за своими смот­рим все время, и они все делают, как могут, чтобы отлы­ни­вать от работы. Ты же нико­гда за ними не смот­ришь, а они все тебе выпол­няют… И его ответ был таков: Я ничего не делаю. Я при­хожу утром, встре­чаю этих работ­ни­ков, и мне дела­ется их так жалко: это же рус­ские мужички, рус­ские ребята девят­на­дцати, два­дцати, два­дцати одного года, кото­рые оста­вили свои деревни, поки­нули родные поля, родные леса; больше того: мате­рей, отцов, моло­дых жен, ново­рож­ден­ных детей, – и пришли на Афон рабо­тать, потому что слиш­ком бедно было дома, и какие-то гроши зара­ба­ты­вают с тем, чтобы через год или два вер­нуться к себе… Мне их жалко, – про­дол­жает Силуан, – и каж­дому я говорю какое-нибудь слово, чтобы у него на душе тепло стало. Каж­дому раздаю работу, кото­рую, думаю, он может выпол­нить. А потом ухожу к себе в келью, и пока они будут рабо­тать, я о них молюсь… Дальше он рас­ска­зы­вает о том, как он молится. Он гово­рит: я ста­нов­люсь и начи­наю просто перед Богом пла­каться о каждом из них. Я говорю: Гос­поди! Посмотри на Нико­лая. Ему всего-то два­дцать лет. Как тоск­ливо ему здесь, при­шельцу из север­ной России! В деревне он оста­вил моло­дую жену и годо­ва­лого ребенка. Как ему должно быть страшно за них: мало ли что может слу­читься; а он же негра­мот­ный, и жена негра­мот­ная, и год он о них ничего не будет знать, и что он еще встре­тит, когда вер­нется… И так, – гово­рит, – я Богу рас­ска­зы­ваю о Нико­лае, о его жене, о их мла­денце, о деревне, о его стра­хах; и по мере того, как я молюсь, я начи­наю ощу­щать бли­зость Божию. Это созна­ние, это чув­ство бли­зо­сти Божией так нарас­тает, что в какой-то момент оно захле­сты­вает все, как волна, и я уже не могу и вспом­нить ни Нико­лая, ни его жену, ни деревню, ни ребенка – ничего, и меня куда-то уносит, как пото­ком, в глу­бины Божии. И когда я дохожу до какого-то места в этих глу­би­нах Божиих, я встре­чаю Боже­ствен­ную любовь и в ней – Нико­лая, его жену, ребенка, деревню, родных, все их стра­да­ния; и уже Боже­ствен­ная любовь меня воз­вра­щает на землю и застав­ляет меня молиться. И снова нарас­тает чув­ство Бога, и снова я отры­ва­юсь от земли, и снова уно­шусь в глу­бины, где снова нахожу тех же людей, ради кото­рых Сын Божий стал сыном чело­ве­че­ским…

Здесь созер­ца­тель­ная молитва начи­на­ется с чего-то очень про­стого: с жало­сти, с состра­да­ния кон­крет­ному чело­веку; это не некое Боже­ствен­ное откро­ве­ние о чем-то, это – Нико­лай, его моло­дая жена, – и вот нарас­тает такое чув­ство. Но оно дается подви­гом молитвы, дается чисто­той сердца, дается всем содер­жа­нием хри­сти­ан­ской жизни.

Кроме того, есть другие как бы под­ходы к этому. Другой, не непо­сред­ствен­ный подход к Живому Богу – это подход к живому слову Божию, к Свя­щен­ному Писа­нию; при усло­вии, что мы его будем читать дей­стви­тельно, как мы читаем живое слово, когда полу­чаем письмо от чело­века, кото­рого мы глу­боко любим, каждое слово кото­рого для нас зна­чи­тельно, важно, каждое слово кото­рого мы будем потом носить в сердце, как песнь. Мы не раз­би­раем это письмо по словам да по слогам, мы не отме­чаем, что здесь неясно напи­сана буква, а здесь должна быть запя­тая, а тут ошибка в пра­во­пи­са­нии. Мы слу­шаем, читаем это письмо, и слышим всю живую чело­ве­че­скую душу. Каждое слово бедно по срав­не­нию с тем, что оно может нам дать. Это не озна­чает, что мы читаем между стро­ками; это дру­гого рода упраж­не­ние. Потому что между стро­ками можно вычи­тать то, чего чело­век в строку нико­гда не клал; а мы читаем с таким откры­тым серд­цем, с такой лаской, с такой любо­вью, что ска­зан­ные слова звучат по-иному, причем звучат-то они, только если мы любим. Если любви нет, мы их читаем с иным уда­ре­нием. Помню чело­века, кото­рый полу­чил теле­грамму от сына и пришел в уныние. Пока­зы­вает жене: Смотри, три недели отсут­ство­вал, ни слова не писал, а теперь при­слал теле­грамму: “Папаша! Пришли мне денег!” Мать посмот­рела, гово­рит: Да нет, ты не так прочел; он пишет: “Папаша, пришли мне денег…”<На бумаге невоз­можно пере­дать инто­на­ции: сухую в первом чтении и нежную во втором (Примеч. ред.)>

Мы можем так же без­дарно или чутко читать Свя­щен­ное Писа­ние. Можно его раз­би­рать, а можно его вос­при­нять. И вот нам надо учиться читать; надо читать, созна­вая, что Сам Бог к нам обра­ща­ется с этим пись­мом. Что Он гово­рит мне в этом письме – моей душе, моему сердцу, моему созна­нию? К чему Он меня зовет? Причем не так: Вот, выде­ляю запо­веди и буду выпол­нять, при­ни­маю к све­де­нию и испол­не­нию, – так мы не читаем письма от люби­мых нами людей; а читать, как письмо, где дышит чело­ве­че­ская жизнь, кото­рую мы всю при­ни­маем и на кото­рую отзы­ва­емся душой, телом – всем.

И еще нам нужно научиться созер­ца­тельно, то есть именно вдум­чиво, вни­ма­тельно при­слу­ши­ва­ясь, при­гля­ды­ва­ясь, отно­ситься к жизни. Часто жизнь нам пред­став­ля­ется, как неза­кон­чен­ная ткань, и мы смот­рим на нее с изнанки, словно мышка, кото­рая бежит, смот­рит наверх и видит: натя­нута ткань и какая-то неле­пость; рисунка нет, все какие-то нитки висят в бес­по­рядке. Мы порой смот­рим на жизнь так, и она нам кажется бес­смыс­лен­ной; мы с изнанки на нее глядим: нет узора, нет цели, нет дви­же­ния, только какие-то моно­тон­ные линии, кото­рые пре­ры­ва­ются узлами, откуда висят неот­ре­зан­ные нитки. Это мы делаем просто потому, что жизнь видим на разных уров­нях. Есть Божий уро­вень, есть очень про­стой чело­ве­че­ский уро­вень, и есть какой-то сред­ний уро­вень, скажем, газет­ный. Жизнь по газете – это выборка из всего, что может пора­зить чело­века. Если взять газету и посмот­реть, на что похож сего­дняш­ний день в мире, то он состоит из кон­флик­тов раз­ного рода. Личных кон­флик­тов (украл, убил), обще­ствен­ных кон­флик­тов, воен­ных кон­флик­тов, кон­флик­тов при­роды (зем­ле­тря­се­ние, пожар и т.д.). И все кон­фликты, – и без вся­кого раз­ре­ше­ния. Это в каком-то смысле виде­ние ткани со сто­роны мыши. Это виде­ние, кото­рое недо­ста­точно боль­шое и недо­ста­точно малень­кое. Оно недо­ста­точно боль­шое, потому что нет ключа, кото­рый давал бы, ука­зы­вал бы пер­спек­тиву и про­пор­цию вещей; все равно важно, лишь бы было довольно жутко или пора­жало; и недо­ста­точно мелко, потому что это больше чело­ве­че­ского раз­мера, но не на чело­ве­че­ский мас­штаб.

Есть другой подход; Библия, Свя­щен­ное Писа­ние – это виде­ние той же исто­рии чело­ве­че­ства, но с совер­шенно стран­ной точки зрения: с Божией. Вот чита­ете Свя­щен­ное Писа­ние. Царь такой-то правил сорок шесть лет. “А! – думает исто­рик, – ну, тут-то можно что-нибудь узнать, сорок шесть лет правил – что-нибудь да слу­чи­лось”. Библия нам гово­рит: в его время стали стро­ить капища на вер­хуш­ках гор, и напали на Изра­иль соседи. И добрый исто­рик пожи­мает пле­чами: какой инте­рес в том, что стро­или капища на вер­хуш­ках гор? Неужели сорок шесть лет цар­ство­ва­ния сво­ди­лись к тому, что это слу­чи­лось? – Именно, сво­дится к тому, ибо вся сущ­ность его цар­ство­ва­ния в том, что при нем люди отвер­ну­лись от Бога и начали стро­ить капища. А все осталь­ное – совер­шенно без­раз­лично, потому что ничего не оста­лось ни от царя, ни от его народа, ни от его горо­дов, ни от того, что было создано руками чело­ве­че­скими. Бог посмот­рел – и это дей­стви­тельно ужасно в каком-то отно­ше­нии: сорок шесть лет жизни – просто пустота. Лишь эти капища нам гово­рят: вот измен­ник; отвер­нулся – и погиб. Тут совсем другое виде­ние исто­рии, про­ро­че­ское, свя­щен­ное виде­ние исто­рии. И в этом отно­ше­нии Библия не может заме­нить учеб­ник исто­рии, но она колос­сально инте­ресна, потому что если взять парал­лельно это цар­ство­ва­ние в учеб­нике исто­рии и по Библии, вы видите: суд чело­ве­че­ский – и суд Божий, мас­штаб чело­ве­че­ский – и Божий мас­штаб; что важно – что неважно, что зна­чи­тельно – что незна­чи­тельно. И это иногда застав­ляет оста­но­виться и крепко заду­маться; потому что если вместо того, чтобы ска­зать “царь такой-то”, вы ска­жете: “Иван прожил шесть лет, и все что в его жизни имеет какое-то зна­че­ние, это то, что он построил капище где-то у себя в душе”, – это совер­шенно другое дело. Создал себе идола: сводка целой чело­ве­че­ской жизни.

Есть и еще один мас­штаб, кото­рый нам очень хорошо изве­стен, но на кото­рый мы не обра­щаем доста­точно вни­ма­ния. Как бы мы ни смот­рели на исто­рию, в самой широ­кой пер­спек­тиве или в сред­ней мышино ‑газет­ной пер­спек­тиве, есть еще более мелкая пер­спек­тива, где вещи снова дела­ются реаль­ными. Мне вспо­ми­на­ется эпизод из времен войны. Ну, кто-то в нас стре­лял, и мы как можно площе лежали – это есте­ствен­ное дело. Сна­чала было непри­ятно, что стре­ляют, но нельзя посто­янно напря­гаться, посте­пенно само напря­же­ние застав­ляет рас­сла­биться. Я лежал на животе, был месяц май, стре­ляли над голо­вой, я делался как можно более плос­ким и смот­рел перед собой на един­ствен­ное, что было: трава была. И вдруг меня пора­зило: какая сочная, зеле­ная трава, и два мура­вья ползли в ней, тащили какое-то зер­нышко. И я загля­делся; и вот на этом уровне вдруг, ока­зы­ва­ется, есть жизнь, нор­маль­ная, цель­ная жизнь. Для мура­вьев не было ни пуле­ме­тов, ни стрельбы, ни войны, ни немцев – ничего; была кру­пица чего-то, что состав­ляло всю жизнь этих двух мура­вьев и их семейств. И вот если бы мы умели быть более вни­ма­тель­ными, то заме­тили бы, что при самых тяже­лых обсто­я­тель­ствах можно сойти на уро­вень – даже не мыши, а мура­вья, посмот­реть и уви­деть, что жизнь все равно есть. Да, все труд­но­сти есть, но я дышу, я живу, и тысячи вещей про­ис­хо­дят, кото­рые как бы вне дося­га­е­мо­сти сред­него уровня жизни. Такое виде­ние исто­рии или моей личной жизни, или семей­ной, или кол­лек­тив­ной жизни на уровне Божием, либо наобо­рот, на таком про­стом, скром­ном, чело­ве­че­ском уровне, куда не дости­гает многое, – это тоже начало созер­ца­тель­ного настро­е­ния; потому что это застав­ляет нас ото­рваться (или пред­по­ла­гает, что мы ото­рва­лись) от напря­же­ния и от суеты, от взвол­но­ван­но­сти, от того, что вся про­блема сво­дится ко мне: я – в центре. Вокруг целый мир, бес­ко­нечно рас­ши­ря­ю­ща­яся все­лен­ная, а я в центре – кру­пица, малю­сень­кая кру­пица, но все-таки центр. В момент, когда мы ото­рва­лись, мы можем смот­реть и видеть сна­чала мура­вьев и мураву, а потом можно уви­деть, что все-таки и небо есть, и не все время стре­ляют, и стре­ляли-то пол­часа – и не попали; масса вещей вдруг, ока­зы­ва­ется, есть, живых, про­стых, – потому что мы не каждую минуту уми­раем. И вот в этой созер­ца­тель­ной настро­ен­но­сти слу­ша­ния, виде­ния, чув­ство­ва­ния себя, вдум­чи­во­сти все сво­дится к тому, чтобы научиться смот­реть на ткань жизни, всмат­ри­ваться в жизнь: свою, чужую, нашу кол­лек­тив­ную. И учиться дей­ство­вать только вовремя.

Это я опять-таки поясню обра­зом. Вы, навер­ное, и участ­во­вали, и видели хоро­воды. Опоз­дав, юноша, девушка не кида­ются в хоро­вод; если сразу кинется – раз­ле­тится все, разо­бьется ритм, пре­кра­тится дви­же­ние. Опоз­дав­ший оста­нав­ли­ва­ется, слу­шает пение; потом начи­нает дви­гаться в гар­мо­нии с пением и с дви­же­нием; и при­хо­дит момент, когда весь ритм, вся песнь хоро­вода так вошла в чело­века, что он может вклю­читься в хоро­вод – и хоро­вод не дрог­нет; он просто влился, и хоро­вод идет дальше. Вот так мы должны научиться гля­деть на жизнь – свою, чужую, нашу: через Свя­щен­ное Писа­ние, через такое глу­бо­кое сочув­ствие, состра­да­ние или сора­до­ва­ние с дру­гими, чтобы можно было всту­пить, не сорвав этого танца, хоро­вод­ного танца.

Послед­нее, что я хочу ска­зать, – о важной роли поня­тия новизны. Раз­ница между чело­ве­че­ской муд­ро­стью, кото­рая нас учит или застав­ляет дей­ство­вать по тра­фа­рету, и Боже­ствен­ной муд­ро­стью заклю­ча­ется в том, что чело­ве­че­ская муд­рость всегда осно­вана на опыте про­шлого – моего или кол­лек­тив­ного: это может быть малень­кий опыт, несколько десят­ков лет жизни; это может быть все­че­ло­ве­че­ский кол­лек­тив­ный опыт, но все равно чело­ве­че­ская муд­рость осно­вы­ва­ется на том, чему меня про­шлое научило: если посту­пить так, то “полу­ча­ется”, “выйдет”, пра­вильно выйдет. Боже­ствен­ная муд­рость совер­шенно иная. При­чин­ность, при­чина – почему Бог дей­ствует именно так – не коре­нится где-то в про­шлом, а лежит впе­реди. Бог дей­ствует не потому что, а ради чего-то. Возь­мите, напри­мер, самое рази­тель­ное, типич­ное дей­ствие Божие – Вопло­ще­ние. Чело­век создал земной ад. Бог не стал изнутри этого ада его как-то выправ­лять, чтобы хоть что-нибудь полу­чи­лось. Да, Он и это сделал: Он дал запо­веди, ука­за­ния, настав­ле­ния, про­ро­ков и т.д., но это ад не изме­нило; он лишь стал, может быть, немного менее гнус­ным. Если взять линию основ­ных запо­ве­дей Божиих, в начале книги Бытия Ламех гово­рит: за каждую рану все­меро отомщу, за каждое оскорб­ле­ние семе­рых убью (Быт. 4:24). Синай гово­рит: око за око, зуб за зуб (Лев. 24:20). (Это не значит: бей; это значит: не бей больше, чем сам полу­чил.) А Хри­стос, как бы в про­ти­во­вес древ­нему Ламеху, гово­рит: семь­де­сят раз сед­ме­ри­цей прощай. Вот такой путь от зве­ри­ной чело­ве­че­ской мести к спра­вед­ли­во­сти, причем жесто­кой чело­ве­че­ской спра­вед­ли­во­сти – и дальше, к Хри­стову закону; и это, конечно, входит в Божий план.

Но Вопло­ще­ние – это что-то новое. Бог при­ни­мает все, что слу­чи­лось с нами, и это – нераз­ре­ши­мая про­блема. Нельзя создать из падших людей обще­ство спа­сен­ных людей: они должны спа­стись, и тогда будет обще­ство спа­сен­ных. И вот Хри­стос всту­пает в мир. Бог дела­ется чело­ве­ком – и все, к чему Он при­об­щился, Он спас и обо­го­тво­рил. И при­чина, почему Он стал чело­ве­ком, не только к том, что чело­век пал, а в Вос­кре­се­нии, Воз­не­се­нии, в нашем послед­нем при­зва­нии быть при­част­ни­ками Боже­ствен­ной при­роды (2Пет. 1:4), телом Хри­сто­вым, храмом Свя­того Духа. В этом отно­ше­нии всякое дей­ствие хри­сти­а­нина эсха­то­ло­гично, то есть направ­лено на послед­нее свер­ше­ние исто­рии, на Цар­ство Божие уже осу­ществ­лен­ное. И потому в дей­ствиях Божиих и в дей­ствиях святых есть часто непред­ска­зу­е­мость и нело­гич­ность. С точки зрения разума, с точки зрения чело­ве­че­ской, надо было сде­лать то-то или то-то. Святой, под Божиим руко­вод­ством, посту­пает нелепо, бес­смыс­ленно, вне кон­тек­ста; он вносит в какую-то ситу­а­цию нечто совер­шенно новое и часто как будто не отно­ся­ще­еся к делу, но то, что делает старое поло­же­ние совер­шенно иным и новым. Вот где, мне кажется, свя­зы­ва­ется этот момент хри­сти­ан­ского дела­ния и хри­сти­ан­ского созер­ца­ния.

из беседы в Москве (1971). Опуб­ли­ко­вано в жур­нале Искус­ство кино. 1994. № 5.

***

См. БОГО­ВИ­ДЕ­НИЕ, БОГО­ОБ­ЩЕ­НИЕ, БОГО­ПО­ЗНА­НИЕ

Созерцание эстетическое — Краткий словарь по эстетике

СОЗЕРЦАНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЕ — термин, обозначающий начальную, чувственную ступень познания эстетического объекта. В истории философии — это понятие, связанное с учением о непосредственном знании, или об интуиции,— знании получаемом путем непосредственного усмотрения истины, без обоснования, с помощью логических доказательств (выделялись две его формы: чувственное созерцание и интеллектуальное). Эстетическое созерцание — это особый тип эстетического постижения объекта, получивший такое наименование и теоретическую разработку в немецкой классической идеалистической философии и эстетике. Так, у Канта созерцание связано с представлением о единичном предмете, которое противопоставляется, с одной стороны, ощущению, с другой — логическому мышлению и находится как бы между теоретическим познанием и практическим отношением. У Шеллинга понятие интеллектуальной интуиции, или непосредственного созерцания разумом своего предмета, родственно эстетическому познанию. Наиболее обстоятельную разработку это понятие в применении к искусству получило у Гегеля. Созерцание, по его мнению, направлено на объект, который внеположен сознанию субъекта, находится по отношению к нему на определенной дистанции и существует перед ним в настоящий момент или восстанавливается с помощью воспоминания. Специфика созерцания произведений искусства заключается в том, что оно свободно от суждения о практическом и физиологическом назначении и цели предмета и поэтому адресовано к «теоретическим чувствам», к зрению и слуху, а не к обонянию, вкусу и осязанию и носит духовно-идеальный характер. Созерцание охватывает предмет целостно, не разрывая его на части, хотя и придает этим частям относительную самостоятельность и любуется ими. И сам субъект выступает в созерцании целостно, «из своего духа, сердца и чувства», из всего своего существа. Лишь по способу своего проявления созерцание непосредственно, однако в конечном счете опосредствованно всей предшествующей умственной деятельностью. Хотя Гегель глубоко проник в некоторые особенности эстетического созерцания, он не смог постичь опосредствованность его универсальной человеческой практикой, а также диалектику утилитарно-трудового и эстетического.

Домарксовская материалистическая эстетика рассматривала созерцание метафизически — как пассивный процесс восприятия объекта. В буржуазной эстетике XX в. понятие эстетическое созерцание трактовалось или в формалистическом плане (при созерцании цель предмета находится только в нем самом и прежде всего в его форме), или в духе интуитивистских концепций, в которых оно резко противопоставлялось мыслительной деятельности и отождествлялось с актом непосредственного и бессознательного усмотрения истины.

В марксистско-ленинской философии и эстетике эстетическое познание рассматривается не как пассивный акт, а как особый тип духовной активности. В этом отношении субъективная, деятельно-практическая направленность эстетического освоения действительности выступает антиподом пассивной созерцательности домарксовского материализма. Вместе с тем марксистская эстетика подчеркивает, что эстетическое отражение совершается при непосредственном участии органов чувств, живого созерцания, говоря словами В. И. Ленина. Чувственная ступень познания (ощущения, восприятия, представления) играет в эстетическом отношении человека к действительности решающую роль. Однако эстетическое познание формируется на особом целостном сращении чувственной и рациональной ступеней познания, непосредственного и опосредованного знания, собственно восприятия предмета и работы воображения.

Слово СОЗЕРЦАНИЕ — Что такое СОЗЕРЦАНИЕ?

Слово состоит из 10 букв: первая с, вторая о, третья з, четвёртая е, пятая р, шестая ц, седьмая а, восьмая н, девятая и, последняя е,

Слово созерцание английскими буквами(транслитом) — sozertsanie

Значения слова созерцание. Что такое созерцание?

Созерцание

СОЗЕРЦАНИЕ чувственная ступень познания (см. Отражение, Теория познания). В идеалистич. филос. традиции можно выделить два осн. понимания С., причём оба они непосредственно связаны с понятием интуиции.

Философская энциклопедия

СОЗЕРЦАНИЕ — прежде всего это непосредственное, зрительное восприятие предметов, затем весь мир непосредственных восприятий или вообще внутренний процесс образования форм, в которых выступает все вещественное и имеющее смысл.

Философская энциклопедия

СОЗЕРЦАНИЕ — чувственная ступень познания. В философской традиции можно выделить два основных его понимания, причем оба они непосредственно связаны с понятием интуиции (что выражено в лат. и нем. языках — лат. Intuitio, нем. Anschauung).

Новая философская энциклопедия. — 2003

СОЗЕРЦАНИЕ — в платонизме: прямое видение разумом идей в вечном и неизменном горнем мире, источник истинного знания. По Аристотелю,»метафизическое созерцание позволяет нам изредка пережить то, что Бог переживает всегда»…

Краткий религиозно-философский словарь. — 1996

СОЗЕРЦАНИЕ — внимательное наблюдение. Любое созерцание предполагает определенную долю радости, связанную, прежде всего, с глубоким опытом покоя: первой формой созерцания было у древних созерцание звездного неба.

Жюлиа Д. Философский словарь. — М., 2000

Созерцание В философии Святых Отцов слово » созерцание» – θεωρία (феория) – имеет онтологический и гносеологический смысл. Оно означает: молитвенно-благодатное сосредоточение души на надумных тайнах, которыми изобилует не только Троическое Божество…

Православная энциклопедия «Азбука веры»

Созерцание Привычка находить удовольствие не столько в действии, сколько в мысли предохраняет от глупости и излишней любви к власти; она помогает сохранить спокойствие в несчастьи и мир в душе среди забот.

Философский словарь разума, материи, морали

Созерцание формы

Созерцание формы — созерцание пространства и времени, в котором упорядочиваются ощущения; суть данные рассудка, готовые формы чувственного созерцания, непосредственно постигаемого, в отличие от опосредованного познания…

Начала современного естествознания. — 2006

СОЗЕРЦАНИЕ ФОРМЫ – в кантовском смысле пространство и время, в которых упорядочиваются ощущения; они суть данные рассудка, готовые формы чувственного соэерцания, а рйог$, независимые от опьтга, а скорее лишь создающие для него возможность.

Евразийская мудрость от А до Я

СОЗЕРЦАНИЯ ФОРМЫ — в кантовском смысле пространство и время, в которых упорядочиваются ощущения; они суть данные рассудка, готовые формы чувственного созерцания, a priori, независимые от опыта, а скорее лишь создающие для него возможность.

Философская энциклопедия

СОЗЕРЦАНИЕ (СОЗЕРЦАТЕЛЬНОСТЬ)

СОЗЕРЦАНИЕ (СОЗЕРЦАТЕЛЬНОСТЬ) – непосредственный, пассивный способ осознания объекта. При этом объекты, внешний мир действуют на органы чувств человека (ощущения, восприятия), а последний выполняет лишь роль их наблюдателя…

Философия. — 2004

Созерцание. Теория и праксис в античности

Созерцание. Теория и праксис в античности Итак, если знание имеет дело с тем, что иначе быть не может, то оно выявляет бытие и сущее, а значит, и философия призвана не порождать, но показывать то, что есть само по себе…

История философии Запад-Россия-Восток. Кн. 1

СУЩНОСТИ СОЗЕРЦАНИЕ

СУЩНОСТИ СОЗЕРЦАНИЕ, созерцание идеи, значения – духовный акт, с помощью которого человек постигает идею вещи, значение сущности или непосредственно, или опосредованно через восприятие соответствующей вещи.

Философская энциклопедия

Умственное созерцание

Умственное созерцание или умственное воззрение (intellectuelle Anschauung) — предполагаемая некоторыми мыслителями способность познавать сверхчувственное не только дискурсивно, в понятиях, но интуитивно, через непосредственное его восприятие.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — 1890-1907

Русский язык

Созерца́ние, -я.

Орфографический словарь. — 2004

Созерца́/ни/е [й/э].

Морфемно-орфографический словарь. — 2002

---

Примеры употребления слова созерцание

Такие вещи надо хранить в тех местах, где их созерцание доступно многим.

Но Соединенные Штаты, где всего два телескопа вполне успешно отслеживают все потенциально опасные небесные тела, посчитали дополнительные расходы на созерцание неба излишними.

---

1. созерцавший
2. созерцаемость
3. созерцаемый
4. созерцание
5. созерцательница
6. созерцательность
7. созерцательный

Определение созерцания по Merriam-Webster

con · tem · пластина | \ ˈKän-təm-ˌplāt , -ˌTem- \

созерцаемый; созерцая

переходный глагол

1 : смотреть или размышлять с постоянным вниманием : медитировать на созерцать необъятность вселенной созерцать смысл стихотворения

2 : рассматривать как вероятное или вероятное, либо как цель или намерение размышлять о женитьбе обдумывать переехать на Аляску

определение созерцания в The Free Dictionary

Раньше я думал о позоре и смерти на эшафоте, о самых ужасных перспективах, которые только можно себе представить.В моем нынешнем расположении духа жизнь без Эмили может закончиться таким же образом, как и любой другой. Объекты, которые сами по себе мы смотрим с болью, мы с удовольствием созерцаем при воспроизведении с мельчайшей точностью: например, формы большинства из них. низменных животных и мертвых тел. North American Review не мог без некоторого неудовольствия созерцать такую ​​славу, монополизированную Англией. Но он не связывает истину в логических формулах, — логика все еще скрыта метафизикой; и наука, которую он воображает для «созерцания всей истины и всего сущего», очень непохожа на доктрину силлогизма, которую, как утверждает Аристотель, открыл.В этом случае (который я не могу рассматривать без величайшего нежелания) позвольте мне по крайней мере порекомендовать вам оговорить, что мисс Гарт будет присутствовать на собеседовании. Молли была очарована первой возможностью, которая у нее когда-либо была, чтобы показать свою красоту с выгодой; ибо хотя она вполне могла созерцать себя в стекле, даже будучи одетой в лохмотья; и хотя она была в этом платье, покорила сердце Джонса и, возможно, некоторых других; однако она думала, что добавление нарядов значительно улучшит ее чары и продлит ее завоевания.CA и AB), так что я беспристрастно созерцаю их, и оба покажутся одинакового размера. Ребенок огляделся вокруг с тем торжественным чувством, с которым мы созерцаем труд веков, которые стали всего лишь каплями воды в воде. Великий океан вечности. Независимо от предмета обсуждения, были приложены огромные усилия, чтобы преобразовать его в тот или иной аспект, который моральный и религиозный ум мог бы созерцать с назиданием. Каждый человек соразмерно осознает эту трудность. поскольку он привык созерцать и различать объекты, обширные и сложные по своей природе.Кримсворт, элегантно одетый в атласное и кружевное платье, цветущий молодостью и здоровьем, удостоил меня не больше внимания, чем это было выражено отдаленным движением; Кримсворт, конечно, никогда со мной не разговаривал; Меня не представили никому из группы молодых леди, которые, окутанные серебристыми облаками белой марли и муслина, выстроились напротив меня на противоположной стороне длинной и большой комнаты; на самом деле, я был довольно изолирован и мог только созерцать сияющие издали, а когда устанет от такой ослепительной сцены, обратился к рассмотрению рисунка ковра.Любому, кто просто созерцает карту страны, эта трудность перехода от Година к реке Млад может показаться необъяснимой, поскольку промежуточные горы заканчиваются на великой равнине реки Снейк, так что, по-видимому, было бы совершенно легко обойти их базы.

contemplate — WordReference.com Словарь английского языка

WordReference Словарь американского английского языка для учащихся Random House © 2021
con • tem •plate / ˈkɑntəmˌpleɪt / USA произношение v.[~ + Объект], -плит., -Пл.

1. смотреть с постоянным вниманием;
   задумчиво наблюдайте: Новые ученики нервно созерцают друг друга.
2. для тщательного рассмотрения;
   задуматься полностью или глубоко: задумался над проблемой, прежде чем объявить о своем решении.
3. иметь в виду как цель;
   намеревается: подумать о взяточничестве. [~ + Verb-ing] Мы думали о покупке новой машины в следующем году.

кон • тем • пла • тор, n.[счетно] WordReference Random House Несокращенный словарь американского английского языка © 2021,
con • tem •plate (кон ′ təm plāt ′, -tem -), США произношение v., -plat • ed, -plat • ing.
в.т.

1. смотреть или рассматривать с постоянным вниманием;
   вдумчиво наблюдать или изучать: созерцать звезды.
2. для тщательного рассмотрения;
   размышлять полностью или глубоко: обдумывать трудную проблему.
3. иметь как цель;
   намеревались.
4. , чтобы иметь ввиду как событие в будущем: подумать о покупке нового автомобиля.

в.и.

5. думать прилежно;
   медитировать;
   считаю сознательно.

с ′ темп. • пл., нар.
с ′ тем • плаатор, n.

• Латинский contemplātus причастие прошедшего времени contemplāre, contemplārī обозревать, наблюдать, эквивалент. до con- con- + templ ( um ) пространство, выделенное для наблюдения за аугуралом, храм + -ātus -ate ¹
• 1585–95

• 1.См. Соответствующую запись в разделе «Непоколебимый взгляд, созерцание, внимание, обзор».
• 2. См. Соответствующую запись в Несокращенном исследовании, задумайтесь.
• 3. См. Соответствующую запись в Несокращенный дизайн, план.

Краткий английский словарь Коллинза © HarperCollins Publishers ::

созерцать / ˈkɒntɛmˌpleɪt -təm- / vb (в основном tr)

1. размышлять внимательно и подробно; рассмотрите спокойно
2. (непереходный), чтобы думать внимательно и долго, особенно по духовным причинам; медитируйте
3. , чтобы вдумчиво смотреть; задумчиво наблюдать
4. , чтобы иметь в виду как возможность

Этимология: 16 век: от латинского contemplāre, от templum Temple ¹

ˈcontemˌplator n

‘ contemplate ‘ также встречается в этих записях (примечание: многие из них не являются синонимами или переводами):

Созерцайте в предложении (особенно.хорошее предложение вроде цитаты, пословицы …)

1. Возможность войны слишком ужасна, чтобы рассматривать .

2. Мысль о войне слишком ужасна, чтобы размышлять о .

3. Это слишком ужасно / ужасно / опасно для созерцать .

4. Они рассматривают проблемы при получении бронирования гостиницы.

4. Желаю вам пользоваться нашим онлайн-словарем предложений и делать успехи каждый день!

5. Мы не видим , чтобы он выступал против нашего плана.

6. Джек ушел в отпуск, чтобы созерцать свое будущее.

7. Мысль о войне была слишком ужасной, чтобы размышлять о .

8. Готовы ли вы задуматься о переподготовке ?

9. Вы когда-нибудь думали, что уйдет в отставку?

10. Я не могу, , представить , каково это быть одному.

11. Мы не созерцаем, что он [он] выступает против нашего плана.

12. Даунинг-стрит вчера публично отказалась рассматривать поражение.

13. Эта идея была слишком ужасной, чтобы рассматривать .

14. Последствия были слишком ужасны, чтобы рассматривать .

15. Он не хотел созерцать , как он пахнет.

16. Городская альтернатива была слишком ужасной для созерцать .

17. Результаты слишком ужасны, чтобы рассматривать .

18. очень трудно созерцать , идущий туда со всем этим в уме.

19. Сам преследователь также потребует от созерцать немалое давление, связанное с необходимостью давать показания и подвергаться перекрестному допросу.

20. Но, когда мы, , созерцаем эту ожесточенную междоусобную борьбу, мы не должны быть слишком сочувствующими или самодовольными.

21. Причины, по которым люди подумывают о смене работы , многочисленны и разнообразны.

22. Ей пришло в голову, что ее неспособность созерцать изменение ее методов обучения может маскировать фактическую неспособность изменить их.

23. Ни одна фармацевтическая компания, , никогда и не подумает, что выпускает лекарство, имеющее так много недоказанных и непроверенных аспектов.

24. Мысль о том, что она могла быть мертва, была слишком ужасной, чтобы размышлял о .

25. Он ходит каждый день в парк, чтобы посидеть и созерцать .

26. Клубы лиги сочли идею перехода в Южную лигу слишком ужасной для того, чтобы рассматривать .

27. Но уже нанесенное ему опустошение душераздирающе для созерцать .

28. Тем не менее, Доминионы не задумывались об этом .

29. Американские горки ненадолго останавливаются во время каждого из кругов, так что наездники могут созерцать свою собственную смертность.

30. Весь мир — это ваша коробка для рисования, и ничто не радует вас больше, чем созерцать изысканные, натуральные вещи.

глаголов — Градации между Skim и Contemplate?

глагол — Градация между Skim и Contemplate? — Обмен английским языком и использованием стека

Сеть обмена стеков

Сеть Stack Exchange состоит из 176 сообществ вопросов и ответов, включая Stack Overflow, крупнейшее и пользующееся наибольшим доверием онлайн-сообщество, где разработчики могут учиться, делиться своими знаниями и строить свою карьеру.

Посетить Stack Exchange

2. 0
3. +0
6. Авторизоваться Зарегистрироваться

English Language & Usage Stack Exchange — это сайт вопросов и ответов для лингвистов, этимологов и серьезных энтузиастов английского языка.Регистрация займет всего минуту.

Зарегистрируйтесь, чтобы присоединиться к этому сообществу

Кто угодно может задать вопрос

Кто угодно может ответить

Лучшие ответы голосуются и поднимаются наверх

Спросил 4 года, 1 месяц назад

Просмотрено 56 раз

Создан 09 марта ’17 в 13: 502017-03-09 13:50

марсель

7,4244 золотых знака3030 серебряных знаков5353 бронзовых знака

8

Не тот ответ, который вы ищете? Просмотрите другие вопросы с метками глаголы или задайте свой вопрос.

English Language & Usage Stack Exchange лучше всего работает с включенным JavaScript

Ваша конфиденциальность

Нажимая «Принять все файлы cookie», вы соглашаетесь с тем, что Stack Exchange может хранить файлы cookie на вашем устройстве и раскрывать информацию в соответствии с нашей Политикой в ​​отношении файлов cookie.

Принимать все файлы cookie Настроить параметры

Если задуматься о том, что значит жить полноценной жизнью с депрессией

Сегодня я размышляю , что значит жить полноценной жизнью. А конкретнее — что значит жить полноценной жизнью с депрессией?

Такие высказывания, как «живи каждый день на полную катушку» или «смотри на светлую сторону», не всегда применимы к тем из нас, кто живет в депрессии. На самом деле, иногда нам может быть вредно слышать их. Будь то от любимого человека или от незнакомца, слушание или чтение этих слов служат напоминанием, которое может заставить нас почувствовать, что мы в чем-то терпим неудачу.

Подобные слова могут заставить нас почувствовать себя низшими людьми или что мы можем сделать больше, чтобы искоренить депрессию из своей жизни, когда мы уже так много работаем, чтобы остаться в живых.

Депрессия — это больше, чем просто печаль. Это часто бывает сложно и болезненно, и каждый по-своему справляется с этим.

Я живу с хронической формой болезни, которая регулярно возвращается и сочетается с тревогой, паническими атаками и бессонницей. Когда я в депрессии — когда я в депрессии — я беспокоюсь, что это конец. Я одновременно боюсь и желаю смерти. И когда я снова выздоравливаю, я испытываю облегчение и благодарен за то, что все еще здесь.

Итак, в эти моменты ясности — не только в самые счастливые моменты, но и в обычные — я думаю о том, что я могу сделать, чтобы жить полной, значимой, приносящей удовлетворение жизнью, зная, что эта часть ее будет потрачена на чувство безнадежности, оцепенения. , пусто, темно и напугано.

Я думаю о том, что приносит мне радость. Я просматриваю свои списки благодарностей и думаю о том, чем я больше всего горжусь в своей жизни. Моя собака, люди, которых я люблю, прекрасные разговоры, творчество и признание, смех, мир, простота и непредсказуемость.

Я не могу знать, как будет выглядеть моя полноценная жизнь. Я не могу знать, что мое существование будет полным к тому времени, когда оно закончится. Но я буду стремиться к тому, чтобы пройти через каждый опыт депрессии и принять, что любые проблемы, с которыми я сталкиваюсь, будут уравновешены, предлагая возможности снова почувствовать себя полным, ярким и обнадеживающим.

Если вам или вашим знакомым нужна помощь, посетите нашу страницу ресурсов по предотвращению самоубийств .

Если вам нужна поддержка прямо сейчас, позвоните в Национальную линию помощи по предотвращению самоубийств по телефону 1-800-273-8255 , в Trevor Project по телефону 1-866-488-7386 или позвоните в Crisis Text Отправьте сообщение «СТАРТ» на номер 741-741.

Мы хотим услышать вашу историю. Станьте могущественным участником здесь .

Unsplash image через Джойс Хьюис

Почему вам следует размышлять над большим количеством?

Источник: Элайджа Хиетт / Unsplash

От греческого философа Платона до Будды и отцов современной психологии Уильяма Джеймса и Вильгельма Вундта ценность созерцания как средства достижения благополучия и мудрости была известна давно. Созерцательные практики существуют в различных жизненных контекстах, в том числе в религии, духовности, исполнительских искусствах, литературных искусствах, боевых искусствах, изобразительном искусстве, образовании (например,g., созерцательная педагогика), профессиональное развитие (например, рефлексивная практика) и личностное развитие (например, рефлексия жизни).

Некоторые из наиболее распространенных форм созерцания включают медитацию, внимательность, йогу, цигун, тай-чи и созерцательную молитву. Однако созерцательные черты также могут быть идентифицированы как часть психологических процессов, необходимых человеку для эффективного функционирования, таких как саморегуляция (то есть, как мы управляем своими эмоциями и импульсами), самосознание, самосознание, самоанализ, рефлексия и т. Д. и мета-познание (т.д., навыки мышления высшего порядка).

Созерцание следует отличать от рутинных форм мышления, размышлений, воспоминаний, воспоминаний, решения проблем или погружения в задачу. Словарные определения слова «созерцание», например, приведенные в Интернет-этимологическом словаре, обычно описывают его с помощью таких терминов, как «внимательно смотреть, наблюдать; учитывать», «отмечать место для наблюдения» и «действие удержания идея постоянно в уме «. Общей чертой большинства подходов к созерцанию является осознание ценности сфокусированного наблюдения, посредством которого посредством сфокусированного наблюдения данной концепции, ситуации или объекта может возникнуть значимое понимание.Некоторые эксперты по созерцанию объяснили этот процесс, используя аналогию с солнечным светом, которому достаточно лишь осветить цветущее растение, чтобы оно зацвело (т.е. где цветение соответствует обретению мудрости, благополучия или понимания).

Похоже, что для того, чтобы созерцание было наиболее эффективным, необходимо также поддерживать определенную степень осознания процесса сфокусированного наблюдения. Это означает, например, что если человек созерцал, сосредотачивая внимание на своем дыхании или концепции времени, он также должен осознавать тот факт, что он занят созерцанием, и направлять свое внимание определенным образом.Этот двухуровневый процесс осознания, по-видимому, помогает не потеряться в созерцании, не поддаться размышлениям, мечтаниям или чрезмерной концептуальной поглощенности.

Независимо от того, занимается ли человек созерцанием, сидя в созерцательной молитве или медитации, мягко двигаясь как часть практики разума и тела, такой как йога или тай-чи, или используя методы самоанализа или рефлексии как часть своей работы, свидетельства буквально тысяч исследований, проведенных за последние шесть десятилетий, показывают, что созерцание может принести различную пользу для здоровья и благополучия.Примеры варьируются от улучшения боли, равновесия и физической силы в результате практики йоги до улучшения эмоционального интеллекта, нарушения настроения и психологического благополучия путем практики одной из многих форм медитации. Другими примерами являются повышение способности к обучению после размышлений в рамках профессиональной практики, а также улучшение успеваемости и здоровья благодаря эффективным стратегиям саморегулирования.

Независимо от того, хочет ли человек подойти к этому с точки зрения психологического, религиозного, духовного, философского, личного развития или профессиональной практики, созерцание кажется неотъемлемой частью того, как люди строят значимую жизнь и относятся к миру, в котором они живут.Хотя созерцание может принимать разные формы, мне лично нравится думать о нем как о средстве, с помощью которого мы можем отказаться от привычных способов мышления и поведения, чтобы на самом деле испытать наше существование. Слишком часто люди настолько поглощены решением жизненных проблем, попытками заработать достаточно денег и жизнью крысиных бегов в целом, что забывают подвести итоги своего существования и задуматься о том, что действительно важно в жизни. И это позор; без развития созерцательного сознания в какой бы форме оно ни принималось, мы не только игнорируем множество результатов исследований, но и советы различных древних и современных традиций, касающихся здорового образа жизни.