Слово о полку игореве семинар: Семинар по Слово о полку Игореве-2015

Семинар по «Слову о полку Игореве» (+видео) – oznobishino.com

4 октября при нашем храме прошел семинар, посвященный произведению древнерусской письменности «Слово о полку Игореве». На нем присутствовали не только наши прихожане, но и гости из соседних приходов (Щербинка, Шишкин Лес), а также подольские школьники со своими родителями и преподавателями.

«Древнерусская литература была неавторской. Имя автора было неважно. Рукопись могла создаваться многими авторами, которые сознавали свое единство, даже будучи разделенными во времени и пространстве. Автор есть член Церкви Христовой и выразитель разума Святой Церкви, поэтому этой литературе присуща соборность», — так начала свой рассказ об особенностях древнерусской литературы его ведущая,

кандидат филологических наук, доцент ПСТГУ, доцент МИОО, член Центральной методической комиссии Всероссийской Олимпиады по ОПК, автор программ и учебников по церковнославянскому языку Марина Юрьевна Кравцова.

Затем участники получили возможность непосредственно ощутить на своих губах живое древнерусское слово.

Читали произведение вслух, затем Марина Юрьевна комментировала прочитанное, что помогало лучше понять его смысл.

Перед слушателями проплывали картины из далекого Средневековья, одна другой трагичнее.

Вот Игорь не внимает грозным знакам природы: солнечному затмению, кровавым зорям, черным  тучам и синим молниям… и идет-таки в этот несчастный поход, в котором ему суждено «сменить златое седло на седло кащеево». 

Русичи преграждают поле червлеными щитами — теперь отступать некуда. «Летятъ стрѣлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копиа харалужныя». Тащут поганые половцы награбленное добро: парчу, шелка, но не для обогащения, а чтобы застелить ими болото. Берега проклятой речки Каялы посеяны костьми, политы кровью. И вот плачут жены русские, оплакивая своих милых, и с ними на высокой стене Путивля плачет Ярославна. Видит Святослав в Киеве на горах «сон мутен» — себя на кровати тисове («То есть в гробу» — поясняет Марина Юрьевна), осыпаемого жемчугом («То есть слезами»).

Чтобы понять произведение, мало его просто перевести. Нужно еще знать множество исторических фактов. В этом и ценность комментированного чтения.

Отдельные черты дохристианской Руси в произведении соседствуют с молитвой Богородице. Марина Юрьевна задает вопрос, почему «Слово о полку Игореве» все же можно назвать христианским произведением. Слушатели высказывают разные предположения, и она предлагает свою версию.

Игорь ушел за реку Каялу, то есть в страну смерти, и вновь вернулся оттуда живым. Здесь явная параллель с христианским учением о воскресении мертвых.

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве. Д. Кожемякин

 

 

Обсуждение доклада в чате семинара:

18:57:02     От  Дмитрий Кожемякин : Вместо министерства обороны министерство нападения!
19:05:34     От  Константин Степанов : Интересен был бы анализ фигуры князя Святослава Игоревича, как прообраза былинного Игоря Сятославича. Князь-воин, победитель хазар, предпринявший попытку построения лесо-степной Империи —  с одной стороны. Язычник (с учетом того, что хроники писались в стенах монастырей), погиб в результате предательства ближнего воеводы, проект Империи не состоялся — с другой. Опять же историческая фигура язычника Святослава оказалась в тени матери — святой Ольги и сына — святого Владимира.

19:18:20     От  Дмитрий Кожемякин : Константин, предположу, что учитывая принадлежность автора «Слова» к дружинным кругам, будь у него желание писать об Святославе, он бы писал.
Игорь Святославич все же персонаж не былинный, совершенно исторический, по мнению рядя исследователей «Слово» было написано кем-то из его дружины. Другой однако интересный вопрос это то, почему князья дохристианской эпохи не упомянуты в Слове в числе героев Троянового времени, хотя о тех же языческий богах автор легко пишет 
19:20:18     От  Константин Степанов : Я имел ввиду, что Святослав не  «литературный прообраз», а как первообраз, архетип, скорее.
19:22:33     От  Константин Степанов : >> Игорь Святославич все же персонаж не былинный, совершенно исторический Разумеется. Речь тоже шла об образе князя в «Слове», а не о реальном историческом Игоре Святославиче Северском, о котором, на самом деле, известно не так уж много.
19:23:31     От  Дмитрий Кожемякин : В таком случае предположу, что оба этих князя действительно имеют общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина, отсюда и воинственность и путь на юг, откуда гипотеза о реставрации «русского каганата»  
19:23:57     От  Константин Степанов : >>  оба этих князя действительно имеют общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина Вот. Я именно об этом.
19:26:14     От  Дмитрий Кожемякин : На самом довольно грустно, что мы имеем мало образцов именно дружинного эпоса, хотя имеем следы его упоминания. Предположу, что таких образов как Святослав и Игорь в таком эпосе должно быть значительно больше 
19:33:41     От  Дмитрий Кожемякин : Александр, Александр Гельевич, как вы думаете может ли некий зазор в идеях славянофилов и евразийцев решаться расчет разделения государственного и народного логосов?
20:07:29     От  Сергей Александров : тоже есть добавление к теме Петрограда
20:18:06     От  Тамаш Кавал : кто создаёт идеи тот управляет миром 
20:19:42     От  Тамаш Кавал : я в полне согласен 
20:19:43     От  Дмитрий Кожемякин : Тамаш, речь скорее не о создании идей, а о служении им. Это идеи создают нас, они первичнее 
20:20:53     От  Тамаш Кавал : да вы правы 
20:26:13     От  Тамаш Кавал : города это не славянская идея 
20:29:36     От  Александр Бовдунов : Дмитрий Кожемякин, отвечая на Ваш вопрос. Считаю, что нет. Евразицы утверждают по сути то же самое, что и славянофилы (как минимум ранние), только глубже, в чём-то точнее. В обоих случаях — это апполонический логос.
20:34:13     От  Дмитрий Кожемякин : Стоит ли из этого тогда сделать вывод о том, что славянофилы не достаточно точно схватывали дионисийскую суть славянства? 
20:37:51     От  Александр Бовдунов : А почему они должны были схватывать «дионисийскую суть»? Как мне кажется, славянофилы это больше про русскую государственность, святоотеческое наследие, византизм.
20:39:01     От  Тамаш Кавал : славяне хранители слова
20:39:24     От  Дмитрий Кожемякин : Александр, благодарю за ответ
20:41:05     От  Тамаш Кавал : русские  не только Россия ето не только бизантизм
20:44:22     От  Тамаш Кавал : отличная идея но народ не готов 
20:52:42     От  Paideuma TV   кому   Сергей Александров(Частное) : Сейчас вклчайся                                                           
20:56:48     От  Тамаш Кавал : смена воды в аквариуме ничего не изменит 
20:57:20     От  Тамаш Кавал : нужно сломать 
 

 

 

Слово о полку Игореве | Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Музейный Ресурсный Центр»

«Слово о полку Игореве» – самое загадочное в русской и мировой литературе произведение XII века. Оно хранит тайну, которую более двухсот лет пытаются разгадать и историки, и литературоведы, и исследователи, и читатели, и художники, иллюстрирующие события легендарной поэмы.

В «Слове о полку Игореве» идет повествование о походе князя Игоря Святославовича на половцев в 1185 году.

Поход князя Игоря изображали на своих полотнах великие художники: И. Билибин, В. Васнецов, В. Перов, Н. Рерих, В. Фаворский, а также наши современники.

Ведущее место в коллекциях музеев России и на территории бывшего СССР занимает графика на тему «Слова», выполненная в разных техниках гравюры: офорт, литография, ксилография.

Научный сотрудник Ярославского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Л.М. Зуб в своей статье подробно описала, почему такие работы имеют особую ценность и почему вызывают большой интерес, как со стороны профессионалов, так и простых посетителей музея: «Художники, работая над иллюстрациями к художественному произведению, чаще всего обращаются к гравюре, так как это единственный из видов изобразительного искусства, обладающий большим техническим разнообразием.

Гравюра предназначена к тому, чтобы зритель оставался с ней наедине, подробно вглядывался в мельчайшую деталь изображения, потому что всякий формообразующий элемент в гравюре оказывается очень важным. Гравюра действует на нас чаще всего не сразу, цельным впечатлением, как картина, а при постепенном как бы «прочитывании» ее – штрих за штрихом, линия за линией. Отбирая существенное, типическое, стремясь к обобщению, гравюра требует от зрителя больше осмысления, чем чувств. «Слово о полку Игореве» – произведение, где нет описания действующих лиц, и в то же время в нем отчетливо предстают психологические портреты людей, в котором можно проиллюстрировать каждую строку – такова емкость поэтического языка великого памятника – требует тонкого чувства стиля произведения. Именно гравюра дает возможность каждому художнику найти свой стилистический и пластический ход, работать, не отступая от оригинала и вместе с тем, давать ему свою творческую интерпретацию».

В фондах Музейного ресурсного центра хранятся уникальные произведения гравюр художников советского периода. Авторы работ – В.П. Пензин, Е.П. Щитиков, Ю.А. Ноздрин, знакомят с лучшими традициями художественных школ СССР, а их герои раскрывают образы и характеры русского народа. Вглядываясь в них, предлагаем еще раз вспомнить о главных героях поэмы и осмыслить события, описанные в ней.

Главный герой поэмы – князь Игорь Святославович (1151-1202 г), сын Святослава Олеговича был небольшим удельным князем и не обладал богатством. После смерти старшего брата Олега в 1179 году Игорь получил в удел Новгород-Северское княжество. В политической жизни Руси занимал третьестепенное место по сравнению с такими могущественными князьями, как Всеволод Большое Гнездо – князь Владимиро-Суздальский, и Ярослав Осмомысл – князь Галицкий.

В первой части произведения описывается выступление князя Игоря Новгород-Северского в поход против половцев. У него благородные намерения – избавить Русь от ее давних врагов. Князь Игорь – славный храбрый воин, но, к сожалению, не лишенный безрассудства. Его желание и стремление к личной славе стоит наравне с отвагой. В день выступления войск происходит солнечное затмение, которое в Древней Руси рассматривалось как дурное предзнаменование, а значит, уже с самого начала обрекало поход Игоря на провал. Несмотря на этот знак «посланный свыше» и все предполагаемые опасности, князь Игорь, не изменяя своего решения, ведет свое малочисленное войско дальше.

В Путивле к князю Игорю присоединяется князь Черниговский Буй-Тур Всеволод, родной младший брат Игоря. С объединенными силами двух войск князья вступают на половецкую землю.

В первом бою русское войско побеждает половцев, захватив много золота, шелков, драгоценных камней. Игорь думает, что половцы побеждены, разбиты полностью, и решает идти дальше. Но половцы уходят в степь, чтобы передохнуть и собрать там новое войско, больше прежнего. Огромная орда надвигается на лагерь Игоря, где он остановился на ночлег. Игорь и Всеволод предчувствуют тяжелую битву. Любой бы на их месте отступил, но они решают сразиться.

Столкнулись две огромные силы в битве, какой еще не было. С огромным мужеством и отвагой сражались русские войска. Лишь на третий день пали Игоревы знамена. Половцы одолели русское войско своим несметным количеством. Много русских воинов полегло в той битве. Самого князя Игоря Новгород-Северского половцы взяли в плен.

После описания неудачного похода Игоря и его дружины в «Слове о полку Игореве» описаны печаль, горе всего русского народа, всей русской земли. Как ни храбры были русские воины, как ни мужественны их военачальники, многочисленного врага можно победить только большой, объединенной силой. Эту необходимость в поэме высказывает князь Святослав, мудрый правитель Киева, грозный и храбрый воин. Словами князя Святослава автор выражает мысль о том, что в борьбе против иноземных захватчиков все княжества должны объединиться.

Главная героиня поэмы – княгиня Ярославна – жена Игоря, дочь Галицкого князя Ярослава Осмомысла, внучка Юрия Долгорукого, правнучка Владимира Мономаха. Ярославна – идеал русской женщины – преданной, любящей супруги, мудрой правительницы. Ее монолог, который представляет собой плач-причитание, занимает в поэме всего лишь страницу, но его значение для всей повести очень велико. Это любовь, нежность, верность русских женщин, ведь именно они помогали выстоять храбрым воинам в их ратных подвигах. Каждый дружинник знал, что его с нетерпением ждут на родине и ему непременно нужно возвратиться живым.

Автор «Слово о полку Игореве» сравнивает Ярославну с кукушкой, потому что именно эта птица в народе являлась символом одинокой горюющей женщины. Как и во многих народных произведениях, здесь описано обращение героини к различным явлениям природы: ветру, реке Днепр, солнцу с просьбой, защитить ее суженого. Ведь еще во времена язычества славяне обращались с молитвами к объектам и явлениям природы, веруя в их всемогущество.

Ярославна тревожится не только за Игоря, но и за всех его воинов. Эта женщина – настоящая русская княгиня, для которой важна судьба государства в целом.

К сожалению, уделом многих жен, матерей, невест того времени было долгое ожидание своих воинов. Но не все дружинники возвращались из походов, и горестный женский плач разносился по русской земле. Возможно, поэтому в русском фольклоре и изобразительном искусстве преобладают трагические мотивы в описании женских образов.

В поэме автор рассказывает о возвращении князя Игоря из половецкого плена. Побег Игоря – как бы ответ на призыв Ярославны. Через всю степь, спасаясь от погони, рискуя жизнью, мчится Игорь к своей Руси. Но печально его возвращение: опустевшим, выжженным, беззащитным нашел он свое княжество. Обугленные стены Путивля были живым укором самонадеянному князю. Поехал он по русским городам просить немедленной помощи. Но князья спорили, ссорились, не слышали его и уклонялись от борьбы с врагами-кочевниками.

Еще один герой, имя которого неоднократно встречается в поэме «Слово о полку Игореве» – Боян – древнерусский певец и сказитель. Скорее всего, это был реальный человек, который жил и творил во второй половине ХI – начале ХII века, и был, по-видимому, родовым певцом князей Ольговичей.

Свои песни-поэмы Боян сочинял сам и исполнял под аккомпанемент гуслей. Автор «Слова» рисует его великим поэтом прошлого, который знает жизнь и подвиги многих князей и не только воспевает свои хвалебные песни им во славу, но и повествует о реальных событиях своего времени.

«Слово о полку Игореве» является историческим памятником древнерусской литературы. Это величайшее произведение, в котором с точностью передан образ Древней Руси. В него входят

характеры русских людей, описания природы, мирного труда. Главным чувством, волновавшим автора «Слова о полку Игореве», была любовь к Родине, к русской земле, к народу. Автор в своем произведении глубоко скорбит о разъединении Великой Руси.

Но, кто же он, этот автор?

К сожалению, это еще одна тайна, которую до сих пор пытаются разгадать представители разных областей науки, истории, литературы. Ни в самом произведении, ни в каких-либо других исторических и литературных памятниках данных об авторе «Слово о полку Игореве» нет.

История же самого произведения началась с того, что в 1787 году к знатоку и коллекционеру древностей, графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину попал рукописный текст «Слово о полку Игореве», который до этого хранился в Спассо-Преображенском монастыре г. Ярославля. Граф владел бесценной библиотекой с огромным рукописным отделом, изучал рукописи сам и охотно предоставлял тем, кому это было необходимо для работы. В 1800-м году исследователь перевел «Слово о полку Игореве» с древнеславянского языка и подготовил его к печати. Мусин-Пушкин сразу понял: поэма уникальна, она перечеркивала мнение современников о том, что у русских не было литературы, как жанра.

К великому сожалению, уникальная коллекция Мусина-Пушкина погибла при пожаре во время французского нашествия 1812 года. Среди них была и рукопись «Слово о полку Игореве». Так полный загадок и тайн подлинный памятник старины был утрачен навсегда. Сохранилась только рукописная копия книги, подаренная Екатерине II и первый печатный текст.

В 2015 году в Музейном ресурсном центре состоялась выставка «Это слово не последнее», посвященная 830-летию великой древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве».

«Слово о полку Игореве» обрело автора

В тени ковидных страстей и политических скандалов в исследовательской кабинетной тиши вызрела настоящая сенсация: установлен вероятный создатель первого древнерусского литературного произведения — фактически первый русский писатель — предшественник Пушкина и Толстого. Сенсационная гипотеза изложена в книге «Слово о полку Игореве» и его автор», вышедшей этим летом в издательстве «Согласие». «Культура» беседует с автором книги Александром Ужанковым.
Напомним, что в прошлом году в «Культуре» уже выходило интервью с профессором Ужанковым «Место сечи изменить нельзя», в котором он рассказал о том, как удалось установить автора «Слова» — игумена Выдубицкого Киевского монастыря Моисея, а также точный календарный отрезок написания великого произведения — зима 1200 года. Но исследователь не остановился на этом, отыскав и обосновав светское — до пострижения в монахи — имя автора шедевра. Все двести с лишним лет изучения «Слова о полку Игореве» оно лежало на самом видном месте.

— Александр Николаевич, не заклевали вас другие исследователи за дерзновенность?

— Пока не получил ни одного аргументированного опровержения или возражения на эту гипотезу ни от своих коллег-филологов, ни от историков. Те, кто серьезно и давно занимается изучением древнерусской литературы и «Словом о полку Игореве», пребывают в некотором замешательстве: кто-то поздравляет, кто-то недоверчиво качает головой. Сразу скажу: изучение «Слова» требует осмысления огромного багажа накопленных ранее коллективных знаний, и мое исследование опирается на труды предшественников. Главными, конечно, надо назвать академика Бориса Александровича Рыбакова и профессора Наталью Сергеевну Демкову из Ленинградского университета. Каждое поколение понемногу продвигалось к раскрытию этой тайны. Одни целенаправленно искали автора, а другие не специально давали к этому «ходы».

— Как выглядят подобные «ходы»?

— Та же Демкова обратила внимание, что рассказ о гибели дружины князя Игоря из Киевской летописи (включенной позже в Ипатьевскую летопись) явно отвечает на упреки, содержащиеся в Переяславской летописи (включена в Лаврентьевскую летопись). Главным героем Переяславской летописи выступает Владимир Глебович Переяславский, обороняющий в одиночестве свое княжество от половцев после разгрома князя Игоря. Киевская летопись, напротив, защищает Игоря, отводит все упреки к нему, поскольку половцы и раньше нападали на южные русские земли. К этому добавлю, что и сам Владимир Переяславский за год до этого опустошил Новгород-Северскую землю Игоря Святославича и не раскаялся в этом. Поэтому набег половцев — это ему наказание Господне за нераскаянный грех. А вот князь Игорь в отличие от него раскаялся в своих проступках: и взятии на щит города Глебова у Переяславля, и в завоевательном походе к Дону великому не на защиту Русской земли, а ради славы земной. Уже в плену у половцев Игорь, осознав свою неправду, восклицает: «Се возда ми Господь по беззаконию моему, и по злобе моеи на мя… снидоша днесь греси мои на главу мою». Схожее отношение к князю Игорю проявляет и автор «Слова». В последующем развитии действия в «Слове» князь, как библейский блудный сын, возвращается к Богу.

— То есть, по вашему мнению, автор Киевской летописи и автор «Слова» — одно и то же лицо?

— Именно. Это игумен Моисей, который был и автором летописной статьи, и автором-составителем самой Киевской летописи (последнее убедительно доказано до меня). Любой филолог вам скажет, что создатель шедевра не может быть автором всего одного произведения. К нему он может идти всю свою творческую жизнь.

— Как строилась ваша цепочка умозаключений?

— Для начала я выстроил хронологическую последовательность появления трех произведений о злополучном походе Игоря Святославича. Первой была написана Переяславская повесть, вошедшая в Лаврентьевскую летопись, потом — Киевская (Ипатьевская), а последним — «Слово о полку Игореве». Это очень важно, поскольку игумен Моисей являлся автором летописной статьи именно в Киевской летописи. Поход Игоря состоялся в апреле-мае 1185 года, в нем, как оказалось, принимал участие и будущий игумен, который в монастыре появился, скорее всего, той же осенью, став послушником. А 17 сентября следующего года в день памяти пророка Моисея, при постриге получил монашеское имя — так было тогда принято. В 1187 году он уже работает над Киевской летописью и историческим описанием похода Игоря Святославовича — свидетельство тому находим в сопоставлении двух вышеупомянутых летописей. В своей повести он очень ярко описывает раскаяние Игоря — и в этом несчастном походе, и в недавнем набеге на Переяславскую землю, когда «много христиан погибоша».

Важно отметить, что и в летописи, и в «Слове» описание решающей битвы Игоря ведется от лица «участника». В летописной повести: «Се снедошася на ны грехи» (то есть, на нас). А в «Слове о полку Игореве» уже и прямо: «Что ми шумить, что ми звенить» — то есть «мне». Значит это только одно: один и тот же автор летописного сюжета и литературного произведения был в сече на Каяле с князем Игорем. Он дал обет постричься в монахи, если останется жив, и в своей летописи показывает, что и князья поступали потом так же. Бывший дружинник заканчивает свой жизненный путь с другим именем и в совершенно ином состоянии духа, что отражается и в его произведениях.

— Но как вы перекинули от этого мостик к идентификации личности игумена до его пострижения?

— А вот здесь мы подходим к главному. В древнерусских произведениях авторы крайне редко писали о себе, и абсолютное большинство произведений анонимны. Но тут есть интересный нюанс. Я уже ставил в предыдущих своих работах вопрос: почему древнерусских авторов не замечают в произведениях? И отвечал на него: да потому, что авторы о себе пишут в третьем лице. И это — традиция библейская. Тот же игумен Моисей в своем «Слове на освящение церкви Святого Михаила» упоминает пророка Аггея, который также писал о себе в третьем лице. И апостол Иоанн Богослов в своем Евангелии говорит в описании событий о себе в третьем лице «один из учеников… которого любил Иисус (Ин. 13: 23). А когда говорит сам в «Откровении» — то от первого лица. И я стал смотреть: а есть ли такая загадочная личность, о которой говорится в третьем лице в летописной повести игумена Моисея?

Поход князя Игоря там отнюдь не центральная тема: летописец приводит разные сведения о походах других князей на половцев. А когда переходит к битве на Каяле-реке, сообщает, что из всех воинов смогли убежать всего 15 человек, остальные погибли, а князья попали в плен. И далее он пишет: «се прибеже к нему с тоя брани Беловод Просович, поведая ему погибель християн в земле Половецкой». «К нему» — это к великому князю киевскому Святославу Всеволодовичу, который, находясь под Черниговом, собирал войска против половцев.

Кто этот Беловод? Об этом — ни слова в летописи. Но зато игумен Моисей весьма подробно описывает встречу дружинника с князем и реакцию последнего на услышанное. То есть создается полное впечатление, что автор описывает происходившее на его глазах. «Святослав же, то слышавъ и вельми воздохнувъ, утеръ слезъ своих и рече: «О, люба моя братья, и сынове, и муже земле Руское! Дал ми Богъ притомити поганыя, но не воздержавше уности отвориша ворота на Русьскую землю. Воля Господня да будеть о всемь! Да како жаль ми бяшеть на Игоря, тако ныне жалую болми по Игоре, брате моемь». Дружинник он, судя по всему известный, раз поминается без представления, кто он и что он. Значит, человек знатный, скорее всего, авторитетный боярин, раз киевский князь его слушает.

— И тогда у вас возник вопрос: кто так ярко и подробно рассказал игумену Моисею об этом разговоре дружинника и князя?

— Совершенно верно! Если сам Беловод Просович, то тогда нужно доказывать, что он в 1087 году, то есть уже без своего князя, зачем-то поехал в Киев во владения другого князя и поведал все это незнакомому игумену Выдубицкого монастыря. Стоит отметить, что описание этого эпизода с небольшими вариациями встречается и в других летописях, восходящих именно к Киевской, например, в Хлебниковском списке Ипатьевской летописи. Причем везде значится, что Беловод прибежал «с тоя брани» — то есть однозначно был дружинником князя Игоря. А в Лаврентьевской летописи, которая далека от этих событий, изложено все совсем по-другому: «Поиде путем тем гость» (то есть, купец какой-то) и встретил он по дороге половцев, ведущих русских пленников, и половцы ему «рекуще: поидете по свою братью, али мы идеме по свою братию к вам». То есть приказали ему передать: «Идите за своими пленниками или мы придем к вам за своими». Согласно этой летописи, половцы торгуются о выкупе пленников через некоего купца. О Беловоде же Просовиче там — ни слова. В общем, исходя из текста Киевской летописи, напрашивается вывод: либо игумен Моисей присутствовал при беседе Беловода Просовича с князем Святославом, либо это одно лицо.

— То есть вы пошли методом отсечения более сложных версий и запутанных доказательств к более простым?

— Именно так. В моей книге нет ни одного оборота типа: «если мы предположим, что. .. то это значит то-то». Я не допускаю такие научные обороты. Поэтому предпочитаю говорить не об «открытии автора «Слова о полку Игореве», а об «установлении авторства». Это расследование сколько историческое, столько же и филологическое. Вот, скажем, в Киевской летописи и «Слове о полку Игореве» есть красноречивые параллели. В первой читаем: «Святослав же то слышав и вельми воздохнув, утер слез своих и рече». Во втором: «Святослав изрони злато слово со слезами смешано и рече». В летописи: «О любе моя братия и сынове». В «Слове»: «О мои сынове Игоре и Всеволоде». Летопись: «Не воздержавша юности». «Слово»: «Рано еста начала Половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати». Летопись: «Отвориша ворота на русскую землю». «Слово»: «Загородите полю ворота своими острыми стрелами за землю Русскую». И таких — не лексических, но смысловых совпадений между двумя текстами очень много. Очевидно, что «Слово» как бы опирается на рассказ в Киевской летописи.

При этом мы наглядно видим творческое возрастание гениального писателя конца XII века. Гений не повторяется. Я задаю этот вопрос в книге: «Как можно доказать авторство гения, если он не подписал свое творение?» Могли бы мы, скажем, по сюжету и языку идентифицировать авторство Пушкина двух таких разных по жанру произведений, как «Капитанская дочка» и «Евгений Онегин», если бы не знали точно, что оба они вышли из-под его пера? Точно так же и в этом случае: Игумен Моисей — бывший воин, боярин, а ныне чернец — пишет сперва назидательную летописную повесть, в которой выводит в третьем лице и себя. А потом, осмыслив и передумав все в глубине души, создает, возможно, в «одночасье» свой литературный шедевр — «Слово о полку Игореве».

— А раньше никто не замечал особую роль в летописи Беловода Просовича?

— Замечали. В «Энциклопедии «Слова о полку Игореве» о Беловоде Просовиче сообщается: «В 1968 году в ФРГ была выпущена ротапринтом брошюра «Бѣловолодъ Просовичь. Слово о полку Игоревѣ. Новъгородъ Севѣрскый. Лѣто 6693», содержащая неподписанную статью на украинском языке, в которой Б. П. назван автором «Слова». Поскольку именно ему будто бы поведал Святослав Всеволодович свой сон».

— Выходит, авторство Беловода Просовича уже кто-то открыл?

— Я нигде больше не нашел ссылок на упомянутую выше брошюру, как и ее саму. Однако недавно петербургский лингвист Алексей Бурыкин в примечаниях к своей книге о «Слове о полку Игореве» заметил, что ленинградский языковед Никита Александрович Мещерский на своих семинарах по «Слову» в 1970-х годах также указывал на Беловода Просовича как возможного автора. Я был лично знаком с Мещерским. Когда, будучи еще студентом Львовского университета, приехал на один из его семинаров и в разговоре спросил, кто же мог быть автором «Слова», он назвал имя Беловода Просовича. Мне запомнился ответ, хотя я тогда не занимался еще этой темой. Бурыкин упоминал, что Мещерский считал автором этого героя на том основании, что автор носит не христианское имя, но занимает видное положение, поскольку упоминается с отчеством, а также имеет широкую известность: нигде не указывается ни статус, ни профессия его. Но Мещерский нигде это свое мнение не публиковал.

— Что за странное имя Беловод? Оно не русское?

— Беловод или Беловолод — это мирское славянское имя. У бояр и у князей в то время были двойные имена — славянские и христианские. Например, князья Борис и Глеб — они же Роман и Давид. Важно другое: почему о Беловоде Просовиче ничего не говорится — кто он да что он? А ответ лежит на поверхности: да потому что он и есть игумен Моисей, который описал сражение, в котором участвовал, и разговор с киевским князем, который он и вел! Поэтому и о себе он не будет ничего рассказывать.

— А почему он оказался именно в Выдубицком монастыре?

— Прямого ответа, конечно, нет. Но есть несколько фактов, которые подводят к этому. Эта обитель была ктиторским монастырем Мономашичей. Игумен Моисей одинаково относится как к киевским Мономашичам (он в летописи перечисляет пять колен этой княжеской ветви, а в «Слове» обращается к одиннадцати современным ему князьям Мономашичам), так и к черниговским Ольговичам, жизненный путь которых прослеживает в своей летописи. При этом он называет князя Игоря «благоверным», чего больше никто из летописцев не делал.

Стоит также вспомнить, что игуменами Выдубицкого монастыря становились, как правило, бояре (другие в летописях неизвестны), многих из которых рукополагали потом в белгородских или переяславских епископов. Все они были людьми очень грамотными. Игумен Моисей не исключение — он явно знал греческий язык, поскольку использует грецизмы в другом своем «Слове» на освящение церкви Святого Архангела Михаила. И там, и в «Слове о полку Игореве» используется Библия на греческом языке. Выдубицкий монастырь был основан Всеволодом Ярославичем — сыном Ярослава Мудрого для тех греческих монахов, которые приехали вместе с невестой Всеволода Анной — будущей матерью Владимира Мономаха. Разумеется, они привезли с собой греческие книги, и игумен мог выучиться по ним в монастыре. Но, возможно, он как боярин знал греческий язык и до этого.

— Ваши выводы все равно — гипотеза? Ведь доказать стопроцентно это невозможно. ..

— Естественно. Если авторство «Слова о полку Игореве» игумена Моисея верно на 99 процентов, то его тождество с Беловодом Просовичем — это рабочая гипотеза. Но гипотеза выросла не на пустом месте, а имеет много косвенных доказательств. И мое предлагаемое исследование представляет собой связный и непротиворечивый разбор этих доводов.

— Но можно ведь сказать, что никакого имени дружинника, кроме Беловода, в летописи не всплывает, поэтому его проще всего и назвать автором «Слова»…

— Логичнее спросить по-другому: а почему именно его имя всплывает в Киевской летописи игумена Моисея, к тому же связано с походом Игоря? Можно же было, как в Лаврентьевской летописи, сказать: вот прибежал какой-то дружинник и поведал все князю. Летописцы не любили загружать свои тексты неизвестными именами. А тут встает образ живого, неравнодушного человека с явными чертами индивидуальности при том, что он далеко не главный герой в этой истории. Там действуют одни князья, и вдруг почему-то появляется дружинник. В летописи нет случайных имен, и имя Беловода больше не упоминалось. Зачем же летописцу понадобилась такая персонализация? Да потому, что он и игумен Моисей — одно лицо. Только смотрит он на себя уже через призму лет — глазами монаха, игумена монастыря.

— Есть ли Промысел Божий в том, что имя автора «Слова о полку Игореве» не кануло в Лету и, будучи неведомым столько веков, теперь, видимо, войдет в энциклопедии и учебники?

— Несомненно. Я бы напомнил мудрость святого Амвросия Оптинского: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного». Мы выдвигаем иногда какие-то мудреные гипотезы, версии, предполагающие сложные комбинации, а Господь в важных вещах всегда дает подсказку — что в математике, что в литературоведении. И лежит она, как правило, на самом видном месте. То, что из глубины веков до нас дошло это имя, — это и есть такая подсказка свыше.

— Почему «Слово о полку Игореве» так важно для нас с духовной точки зрения?

— У каждого древнерусского литературного произведения, так же, как и у произведения классической литературы XIX века, есть свое духовное предназначение. Читатель может видеть его или не видеть. Но все они связаны единой нитью. Первое известное нам произведение «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, написанное в первый юбилей Крещения Руси, вводит русскую землю в контекст мировой христианской истории. Оно также впервые формулирует русскую идею — хранение Православия до Страшного Суда. В «Повести врЕменных лет» (произносить это название следует именно так) летописец Нестор берет эту историософию и выстраивает ее на примере русской истории, как проявление Божественного Промысла о русском народе до конца врЕменных лет, после которых настанут новая земля и новое небо.

А в «Слове о полку Игореве» показывается этот Промысел уже о человеке. То, что позже назовут «ролью личности в истории». Автор «Слова» создает его как назидательное произведение. Для него как человека духовного важно в притчевой манере донести до читателя евангельские истины. В частности, ту, что об одном раскаявшемся грешнике Бог радуется более, «нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии». Князь Игорь идет от Бога, а потом приходит к Богу, как множество поздних русских литературных героев. Вся русская классика вышла из этого истока.

— Наверное, именно из-за этой значимости «Слова» для русского народа его до сих пор столь яростно пытаются причислить к поздним литературным мистификациям?

— Несомненно, поскольку это глубинная наша ценность, духовный источник огромной концентрации. И теперь у этого безымянного прежде клада появился, надеюсь, автор — великая русская литература обрела в своем пантеоне очень важное для нее имя.

Материал опубликован в № 10 газеты «Культура» от 29 октября 2020 года. 

На фото: Виктор Васнецов. После побоища Игоря Святославовича с половцами. Фото на анонсе: А. Поспелов/www.pravoslavie.ru

Кириченко О. В. «Фольклор на войне (на примере «Слова о полку Игореве»)».

Кириченко Олег Викторович,
д. ист. н., ведущий научный сотрудник сектора русского народа ИЭА РАН,
главный редактор журнала «Традиции и Современность».

Фольклор на войне (на примере «Слова о полку Игореве»)

Доклад на семинаре «Традиционная православная культура русского народа
как элемент системы духовно-нравственного образования и воспитания»
XXIV Международных Рождественских образовательных чтений
27 января 2016 года, Аванзал Храма Христа Спасителя, г. Москва

 

В нехристианской традиции (античной, языческой) очевидной целью «народного слова» на войне было прославление героев. В рамках этой традиции у нас создавался весь эпический цикл, связанный с именами Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича и др. эпических героев. Христианство внесло существенную коррективу в задачи фольклора на войне. Вместо первенства героизации, воспевания подвига, на первый план вышло выявление Промысла Божия о герое на войне. В связи с этим надо было менять существующий канон. Эпический героический цикл, создававшийся у восточных славян еще до христианства, через новые реалии: христианские имена, новую драматургию сюжетов стал видоизменяться и приобретать житийно-нравоучительный характер. Эта возможность пользоваться старой формой для наполнения ее новым содержанием, долго использовалась в народной традиции, судя по тому, что эпический жанр в севернорусском регионе дожил да XX в.

Однако, в высокой литературной традиции, связанной с аристократической культурой эта линия преобразования старого в новое завершилась достаточно рано. Уже «Слово о полку Игореве» (XII в.) являет нам пример попытки завершения этой традиции. Автор «Слова» прямо говорит, что он отказывается петь, как пел Боян — певец старого времени, превращая песню в особое представление, имеющее сакральный характер.

Боян создавал свои песнопения во славу князей и делал это, как языческий жрец-волхв, за что автор называет его вещим. Быть вещим означало умение показывать в мистическом действии (мистерии) то, что рассказывается. Причем показывать так, как это мог делать только шаман, впадая в состояние транса, уносясь духом вверх, скользя по древу, общаясь с духами. «Боян вещий если кому хотел сложить хвалебную песнь, то растекался мыслью по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками. Ведь помнил он рассказы о битвах давних времен»[1]. Легендарный викинг Один, во многом основатель специфической ментальности викингов, был известен, кроме чисто военных подвигов, умением перевоплощаться, владением магии слова и образа. Вот, что повествуется о нем в Саге об Инглингах: «В бою он казался своим недругам ужасным. И все потому, что владел искусством менять свое обличие как хотел. Он также владел искусством говорить так красиво и гладко, что всем, кто его слушал, его слова казались правдой. В его речи все было так складно, как в том, что теперь называется поэзией. Он и его жрецы зовутся мастерами песней, потому что от них пошло это искусство в Северных Странах. Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми и глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки, и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками»[2]. Русские князья пока были язычниками, не забывали этой культуры, судя по некоторым свидетельствам. Так у князя Олега Вещего его прозвище было, скорее всего, связано с такими же способностями. «В позднейшей практике древнерусского исповедника слово “вещий” имело почти столь же широкое распространение, как и “волхв” или ”кудесник”; это были синонимы, лишь с незначительными, неуловимыми теперь оттенками значений….Прозвище Олега, данное ему невегласами, говорило о сверхестественной силе и знаниях этого князя‑кудесника»[3]. На нередкое сочетание у славянских князей жреческих и властных функций обращал внимание Б.А. Рыбаков[4]. Свое прозвище Вещий князь Олег получил за предвиденье действий византийцев, пытавшихся его отравить[5]. А ведь до этого был еще хорошо сыгранный кн. Олегом спектакль с Киевскими князьями Оскольдом и Диром (христианами), позволивший устранить этих правителей. Продолжали существовать в языческий период Руси и особые певцы‑сказители, причем именно в функции волхвов, каким представляется Боян — певец, живший во времена Ярослава Мудрого. Конечно, Боян уже не был волхвом в религиозном смысле (не имел жреческих функций), но был волхвом‑песнотворцем — литературным, сохранившим лишь культурную форму прежней мистической драматургии.

Автор «Слова» противопоставляет себя именно Вещему Бояну, а никакому-то известному певцу-сказителю, ему важно подчеркнуть эту противоположность: он отталкивается от Слова Божия и он служитель Слова Божия, а Боян отталкивался от слова языческого (хотя и по вдохновению) и он служил ему как волхв в близкие языческие времена, хотя, возможно, был уже христианином. Наблюдается у автора и противопоставление форме исполнения Бояна: Боян «рокотал князьям славу», а автор «Слова» рисует картины позора поражения на поле брани князя Игоря, но через это поражение обретшего нравственную победу над злом, таившимся в сердце, где гнездились страсти и пороки.

В «Слове о полку Игореве» описываются две модели язычества. Одна — существовавшая у славян в прошлом, для обозначения которой используется как рефрен слово «внук»: «Боян — внук Велеса», «ветры — Стрибожьи внуки», «гибло достояние Даждьбожьих внуков». Отметим, пока, эти примеры как факт. Писателю важно зафиксировать дистанционную близость современных ему — описываемых событий — к ушедшему, но недавнему языческому прошлому. Для этого вспоминаются и вещий волхв Боян, и воспроизводится семантический ряд языческих богов и языческий природный мир, отличный от христианского и по динамике, и по характеру активности его. Зачем это нужно православному автору, разберем позже.

Есть в «Слове» и вторая модель языческого космоса и относится она к обществу кочевников‑язычников половцев. В отношении к этому — живому язычеству употребляются слова «поганые», есть указания на существование языческих идолов (Тмутараканский болван), но в целом, это иноэтничное язычество не описывается в конкретных персонажах, оно скорее абстрактно. Мы видим, что этот чуждый этнозыческий мир подается через образы, персонажи и динамику славянского язычества. Вот откуда здесь — в христианском произведении — столько языческой мифологии. Но думаем, что автор все же этим не ограничился и у произведения есть и второй план, где язычество представлено как драматургически необходимый по идеологии замысла материал.

Получается, что славяне‑христиане противостоят здесь не просто реальным половецким полкам, но по замыслу автора «Слова» и собственному языческому миру, который находит отражение в язычески оформленной природной стихии. На сознательность драматургии автора указывает вектор направления событий в тексте. Если говорить об общей концепции, то, как нам кажется, автору важно показать не просто гибельность политических раздоров, междоусобиц русских князей, но их религиозные (духовные) последствия, внеличный, космически вселенский характер этой трагедии на православной Руси. Мир упокоенной христианской природы, становится в результате вражды правителей, миром языческого хаоса и звериного противостояния друг другу.

Движение в языческий мир, в мир Дива и всего остального — брешущих лисиц, скрипящих как лебеди телег, разнообразных вещих птичьих криков, мутно текущих рек и т.д. — начинается с момента, когда «страсть князя ум охватила». Начало классическое тем, что подобный драматургический прием есть в Илиаде Гомера: «Гнев, богиня воспой Ахиллесова сына, …. ». Но для христианина-автора падшего от страсти героя ведет не слепая судьба (т.е. по сути, сам человек в своем упорстве сопротивления обстоятельствам), а Промысел Божий, воля Божия, поэтому различны и итоги этих двух великих произведений.

Страсть, охватившая ум князя Игоря была столь сильной, что он не останавливается и после Божьего предзнаменования — затмения солнца. Затмение — христианский зов природы (на что указывали часто русские летописцы, рассматривая их в контексте христианских символических указателей, посылаемых от Бога знамений) князь не захотел принять, т.к. его сердце уже было охвачено затмением страсти. Автор через этот образ подчеркивает всю глубину страсти, овладевшей князем. Тогда из «тьмы египетской» и начинает выплывать навстречу князю мир языческой природной стихии. Князь вступает, таким образом, в мир иной духовности, и в какой‑то степени можно сказать этот мир имеет уже черты загробного чертога. Присутствие в начале текста певца языческого мира — Бояна‑соловья, также подчеркивает потусторонний его характер. Птица соловей в мифологии, как и Орфей в греческой мифологии, тесно связана с двумя мирами: она может залетать в иной мир, и может возвращаться в этот мир людей. Образ Соловья‑Разбойника — анти‑Орфея, птицы убивающей свистом, возник также на мотивационной языческой ноте. Важно отметить, что «соловьиность» присуща шаманам как общая типологическая черта. Например, у шаманов некоторых северных народов России «звук‑слово воспринимается… как некое самостоятельное живое существо и вместе с тем как энергия, дающая возможность передвижения»[6] шаману в период его транс‑путешествия по иному миру. Звуковая часть шаманского действа носит вполне самостоятельный характер. Так, при анализе селькупской шаманской лексики удалось выяснить, что она делится на две группы: одну «семантическую доминанту можно определить как музыкальные звуки, издаваемые голосом; высокий звук, производимый движением воздуха через сжатые губы, т.е. пение или свист; в другой — действия, производимые служителем культа (шаманить, ворожить, бить в бубен, сопровождая пением и т. п.)»[7].

Дальше имеются еще важные разъяснения автора общего характера о причинах происшедшего: «княжеская непокорность вспять времена повернули», Игорь и Всеволод непокорством зло пробудили, которое усыпил было отец их Святослав Грозный, великий князь Киевский. Интересно как автор описывает «усыпление зла» Святославом Грозным. Приставка к имени «Грозный» не случайно употребляется, а как указание на над‑социальность и над‑политичность князя. Он грозен как может быть грозна высшая организованная стихия возмездия и покорения хаоса, как Бог. «Грозою своею, усмирил своими сильными полками и булатными мечами, вступил на землю Половецкую, протоптал холмы и яруги, взмутил реки и озера, иссушил потоки и болота (процесс покорения языческой природы — О. К.). А поганого Кобяка (словно тот дерево или идол деревянный — О. К.) из Лукоморья, из железных великих полков половецких, словно вихрем вырвал». Здесь присутствует тоже «взмутнение рек», «иссушение потоков», но характер активности в этом случае иной. И сама природа ведет себя как субъект, как лицо, возмущающееся приходом в ее мир христианского князя, оттого здесь «мутно текут реки» и все дышит ненавистью к нему и непокорством. В случае со Святославом — он возмущает своею волей природные стихии, выступая как Творец — и повелитель стихий. Усмирение Святославом языческих стихий, находящихся на половецкой территории, было (кроме политического акта) религиозным действом обновления земли, и актом культурным, т.к. сразу после «повержения Кобяка» в Киев «Святославу пришли воздать хвалу немцы и венецианцы, греки и моравы» — почти вся Европа, которая обрела покой и возможность продолжать жить в поле культуры. Д.С. Лихачев заметил, что реальный политический деятель Святослав — великий князь Киевский — не соответствовал книжному Святославу из «Слова о полку Игореве»[8]. В действительности Святослав был политически слабым правителем и автор «Слова», усиливающий его значение до самых высших степеней, делает это для выполнения своей драматургической задачи. Точнее сказать, автор создает поле, где действуют не политические механизмы, а нравственные коллизии. Он поступает как поэт и драматург.

Покорение языческой природы — вот главное, что совершает, по мысли автора «Слова», Святослав и это величайшее завоевание разрушает своими ребячливо неосторожными действиями его племянник Игорь Новгород Северский. Автор не раз обращает свое внимание на следующую закономерность: как только по грехам княжеским природа освобождалась от благодатного христианского плена, сразу вырывались на свободу и начинали бесчинствовать разбойники‑половцы.

Подведем некоторый итог. В «Слове» налицо своя оппозиция, свои добро и зло, свой вектор противостояния: «мир языческих князей‑волхвов — мир единодержавных христианских правителей». С первыми в «Слове» ассоциируется Всеслав, со вторыми — великий киевский князь Святослав, с признаками Грозного Бога Вседержителя. Чрезвычайно важно, что персонаж князя Всеслава берется не из истории прошлых веков (не Вещий Олег), а из современности. Это сделано намеренно, чтобы подчеркнуть, что зло имеет актуальный, злободневно‑современный характер. Зло язычества описывается вполне определенными характеристиками: как религиозное оборотничество — христианин‑язычник (а не двоеверец!), которое является причиной политической непредсказуемости. Он верит в одно — по‑язычески в судьбу, в удачу, для этого помогает судьбе — «рыщет» и занимается волхованием. Этот князь сегодня здесь, а завтра он может появиться далеко-далеко отсюда. А христианство для него не вера, а что-то внешнее, как дневная одежда.

Обращает на себя внимание и евангельская страстная тема, зримо присутствующая в драматургии «Слова», и придающая всему тексту исключительно промыслительный характер. «Спозаранку, в пятницу, потоптали они (русские) поганые полки половецкие». Вступление на путь Голгофы начинается с победы над половцами. Потом проходят два дня непрерывной сечи и к полудню третьего дня — «пали Игоревы стяги». Совершенно очевиден, по логике заявленного «возвращения времени вспять», что происходит обратное тому, о чем написано в Евангелии про события Страстной Пятницы. В Слове в пятницу происходит мнимая победа и в последующие три дня идет движение в сторону полного поражения русского войска и пленения князя. В Евангельском тексте все наоборот: Пятница — мнимое поражение и временная смерть. А дальнейшие три дня — движение к Вечной Победе — в сторону Воскресения.

Автор не случайно, как нам кажется, несколько раз вспоминает «внуков» Стрибожьих, Велесовых и др. Ему важно показать как еще близко язычество, как опасно поддаваться страстям, как велики могут быть последствия для всей Земли Русской. Отсюда и начинается разговор о Всеславе‑оборотне, могущем хитростью и удачливостью победить любого врага. Двойная жизнь князя была неизвестна людям, но была ведома Богу: «Всеслав‑князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал: из Киева до рассвета дорыскивал до Тмуторакани, великому Хорсу волком путь перебегал». «Рыскающие» таким образом князья оказываются в ином — неправославном, нехристианском пространстве‑времени при передвижении. Их не может догнать колокольный звон, зовущий «к заутренне» (намек на Пасхальную заутренню), но им открываются ушедшие в прошлое идолы, как реальные географические точки: Хорс в Тмуторакани (он же, возможно, обозначен как Тмутораканский болван), открывается «тропа Троянова», т.е. дорога к известному идолу; «ветры — Стрибожьи внуки веют с моря» — оттуда, где находятся половцы и где, потом, затонули два солнца и два месяца — четыре русских князя. Географические привязки идолов к определенной территории лишь указывают на однополярность происходящего, что в духовной реальности происходит схождение во ад, но не «Христа‑Победителя», а побежденного грехами князя, без надежды на Воскресение. На отсутствие Воскресения в этом случае, автор «Слова» указывает несколько раз. Эта мысль звучит и в общем тексте (в словах от автора) и от лица князя Святослава: «А Игорева храброго полка не воскресить!» «Не-Воскресение» коснулось тех, кто воевал под княжескими стягами Игоря. Двойственное положение и у оставшегося в живых самого князя Игоря. Его плен обозначен в символическом ключе, как пленение морем солнца — образ определенно читаемый в христианской символике. Море — символ страстей или же лежащего во грехах мира, а по Псалтири — место, где пребывает змей‑искуситель. Как вернуться князю к жизни из этого анти-страстного (страстная Пятница в Евангелии) движения в сторону вечной смерти? Автор выбирает в качестве поручителей князя (пред Богом и людьми) двух людей: великого князя Святослава, имеющего как мы отметили выше, черты Грозного Бога Судьи. Это он призывает других князей отомстить за раны Игоревы, т.е. совершить акт возмездия (не языческой мести), восстановить справедливость и закон[9]. Другим поручителем Игоря выступает его жена Ярославна, с символической доминантой Божией Матери. Об этом говорит тот факт, что князь из плена возвращается не домой, а в Киев, направляясь «по Боричеву к Святой Богородице Пирогощей». Именно после плача Ярославны, за которой символически и стоит Небесное заступничество Богородицы, происходит соединение разорванной грехом реальности: «Вспенилось море в полуночи». Полночь — то время, когда по преданию Господь благословляет землю. Тогда отверзаются и рай и ад. Князь Игорь получает от Бога духовное освобождение, точнее благословение на освобождение из плена. И автор с этого момента перестает говорить притчами: «Игорю‑князю Бог путь указует из земли Половецкой на землю Русскую, к отчему золотому престолу». Но пока князь не пришел в Киев, в храм Божией Матери, пока не принес священнику покаяние, он продолжает бежать домой в язычески обнаженном природном мире: прыгает горностаем в тростники, белым гоголем падает на воду, соскакивает с коня босым волком, разговаривает с Донцом‑рекой, пререкаясь.

Итак, автор «Слова» вполне сознательно, как он говорит в самом начале своего повествования, «старыми словами ратных повестей», но о «былях нашего времени». Здесь звучит противопоставление вещему Бояну «внуку Велесову» — «слагать песни не по обычаю Боянову», который реально изображал в театрализованном волховании —шаманском действии происходившие события. Задачи той поэзии были в духовно-психологическом воздействии на слушателей. Волхв‑поэт Боян «скользил по мысленному древу» и все смотрящие на него видели прошедшие события через шаманский мимезис, при чем столь реальный, что перевоплощение оказывало гипнотическое воздействие на слушателей.

Для автора «Слова» старинный язык языческих образов — своего рода притчевая форма, необходимая для того, чтобы сильнее обнажить злободневные реалии своего времени. Произведение поэтому имеет не только красивую поэтическуюю основу, но и тщательно продуманный богословский подтекст. Художественная форма понадобилась автору, чтобы напрямую обратиться к русским князьям с критическим словом и образно показать всю духовную гибельность (не политическую!) междуусобиц, коварства и взаимной вражды православных христиан.

Выскажем еще одно соображение по поводу авторства «Слова». Князь Игорь показан как человек, который немотивированно, с точки зрения христианской, освобождается из плена. Нигде не звучат его предваряющие освобождение покаянные слова, скорее даже наоборот, его пререкания с рекой Донцом уже после освобождения, показывают, что Игорь воспринимает происходящее как должное. И тогда его путь в Богородичный храм может расцениваться как знак его благодарности Божией Матери, но не как акт покаяния. И это тем более странно, что летописец, освещающий эти же события, останавливается специально на покаянии князя Игоря. На «летописное покаяние» обращает внимание Д.С. Лихачев: «Летописец (в Ипатьевской летописи под 1185 г. — О. К.) дважды вкладывает в уста Игоря Святославича покаянный счет своих княжеских преступлений, знаменующий необычно смелый по тому времени отказ от своей предшествующей политики: “Помянух аз грехы своя пред Господем Богом моим, яко много убийство, кровопролитие створих в земле крестьянстей, яко же бо аз не пощадех хрестьян, но взях на щит (то есть приступом) город Глебов у Переяславля: тогда бо не мало зло подъяша безвиньнии хрестьани, отлучаеми отец от рождений (то есть детей) своих, брат от брата, друг от друга своего, и жены от подружий своих, и дщери от материй своих, и подруга от подругысвоея, и все сметено пленом и скорбью тогда бывшюю, живии мертвым завидять, а мертвии радовахуся, аки мученицы святеи огнемь от жизни сея искушение приемши… и та вся сотворив аз, рече Игорь”»[10].

Многими исследователями «Слова» отмечалась его связь с идейными установками «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона. Мы отметим, в этой связи два новых момента: произведение митрополита Илариона, особенно в заключительной своей части напоминает акафист, когда в заключительной части звучит хвала князю Владимиру, в основной части излагается борьба нового со старым — христианского с языческим. У митрополита Илариона славянское язычество сравнивается с жизнью по‑звериному: «Прежде были мы как звери и скоты». Тему звериной жизни и близости звериного мира к людям при грехопадении образно развивает и автор «Слова о полку», делая ее главной темой. «Звериность» проявлялась в языческое время к примеру, в том, что некоторые князья-викинги использовали эту силу для объединения своей дружины в бою и тем самым духовный и нравственный принцип объединения — обычные в этих ситуациях подменялись психическим. Так первовикинг Один объединял своих воинов в битве через психический акт самозабвения, т. е. превращения в зверя и достижения победы через «звериную силу». Использование «звериной силы» для политических целей — вот, что волнует автора «Слова». Звериным духом можно было объединить малую дружину для кратковременной победы (что и показано на примере первой победы Игоря над половцами, где сам факт грабежа после победы подчеркивает звериность этого действа), но для длительных политических целей, для объединения огромной массы людей необходим был нравственный принцип единения, чего язычество не имело, но имело христианство. Эту мысль ясно проводит автор «Слова о полку Игореве».

Тему воинской «звериности», сознательно выходящих за пределы христианской этики можно увидеть во многих произведениях древнерусской литературы. Очевидно, это была достаточно устойчивая мотивация поступков. Например, в «Повести об убиении Андрея Боголюбского» его убийцы характеризуются как «дикие звери», которых мучат чисто психические переживания: «пронзил их и страх, и трепет». И укрепляет этих диких зверей, которыми овладел страх сам сатана, «служа им незримо». Превратившись в «свирепых зверей», убийцы устремляются на князя. Малая земная победа малой горстки людей ради ничтожной цели отомстить и ограбить.

Звериность — это не только слепой дух ярости, который у викингов, достигался или через употребление мухоморов перед битвой, или через введение воинов в психический транс специальными шаманскими действиями. Но это еще их духовное перевоплощение. Современные исследователи сибирского шаманизма указывают на оборотничество шамана в ходе камлания, на состояние «контролируемой одержимости», на «восприятие виртуальности как бы в облике другого существа: какого‑либо животного или даже растения»[11].

Подводя итог сказанному, обратим внимание на место фольклора в христианском обществе, в том числе на войне. Война, как ни какая иная действительность является образцово-назидательной. На войне решается главный вопрос о причинах раздора, причинах войны. Осмысляется абсолютное зло братской розни, гражданского противостояния, доводится до читателя мысль, что любая война начинается с наведения порядка в своем внутреннем мире, в своей душе. Между тем в «Слове», как ни в каком другом древнерусском литературном памятнике показано существо христианской политики, христианского подхода к военным действиям и одновременно возможность скорого отката в звериный мир, если происходит отказ от христианских принципов. «Слово» учит, что мир языческого прошлого — это не какое-то отдаленное историческое прошлое, это мир, постоянно подстерегающий политика и воина, в каком бы времени он не жил. И сегодня та художественная действительность, что доносит до нас автор XII в. не только иллюстрация и некое назидание, но и близкая нам реальность.

[1] Слово о полку Игореве. Л., 1985. Перевод Н. А. Мещерского.

[2]Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С. 13.

[3]Комарович В.Л. Культ рода и земли в княжеской среде XI —XIII вв.// ТОДРЛ. 1960. Т.16. С. 93.

[4]Рыбаков Б.А. Древности Чернигова. М., 1949. С. 34.

[5] Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачева СПб., 1996. С. 153.

[6]Харитонова В.И. Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий. М., 2006. С. 37.

[7]Харитонова. Указ.соч. С. 78.

[8]Лихачев Д.С. Великое наследие. Класические произведения литературы Древней Руси. //Лихачев Д.С. Избранные работы в 3‑х томах. Т.2. Л., 1987. С. 188.

[9] Несомненно, что оппозиция «закон — благодать» присутствует и в «Слове о полку Игореве», но она не является здесь главным, ключевым механизмом развития действия. Закон — князь Святослав, Благодать — князь Игорь находятся рядом друг с другом, но не в системе координат «Ветхий — Новый завет», а внутри новозаветного пространства.

[10]Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» // Лихачев Д.С. Избранные работы в 3‑х томах. Т. 2. С. 166.

[11]Харитонова. Указ.соч. С. 36.

22 мая ПсковГУ состоялся междисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А.С. Пушкина

Открытый институт русского языка и культуры имени Е. А. Маймина — Новости — 22 мая ПсковГУ состоялся междисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А.С. Пушкина

Всероссийский научный семинар

«Наследие А.С. Пушкина в XXI веке: филология и образование»

      22 мая 2020 г. в Псковском государственном университете (Институт гуманитарных наук и языковых коммуникаций,  кафедра филологии, коммуникаций и русского языка как иностранного) впервые в режиме onlineсостоялсямеждисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А.С. Пушкина. В нем приняли участие не только литературоведы, но и наши коллеги археологи и лингвисты. Участники семинара  представили   такие города России, как Псков, Санкт-Петербург,  Москва.

В программу семинара вошли в основном доклады литературоведов, которые обратились к самым разным аспектам в изучении творчества А. С. Пушкина, начиная с его занятий фольклором во время Михайловской ссылки, когда он в Новоржевском уезде (ныне Пушкиногорском районе) записал 61 народную песню (непосредственно за исполнителем), а также сделал конспекты 6 сказок и 3 сюжетов быличек, о чем говорила в своем   выступлении Н.Ф. Лищенко (ПсковГУ).

 

       Н.Л. Дмитриева ( Пушкинский Дом, Санкт-Петербург) посвятила свой доклад сложной  областифилософской  пушкинской поэзии, самым известным и до настоящего времени не разгаданным его стихам(«Пора, мой друг, пора…», «Элегия», «Стихи, сочиненные ночью во время бессоницы»),  соотношению пушкинских текстов с текстами французских поэтов.

В докладе «А. С. Пушкин, С. П. Шевырев и «Слово о полку Игореве» Н.В. Цветкова (ПсковГУ) проследила моменты сближения Пушкина и его младшего современника С.П. Шевырева в их обоюдном интересе к истории  русской словесности, к исследованию «Слова о полку Игореве», а также в их историософских штудиях, ключевые идеи которых, как она полагает, обсуждались ими  во время  их последнего общения в Москве в 1836 году.

       Восприятию личности и творчества Пушкина в сознании художников слова 20 века были посвящены доклады А. Г. Разумовской  (ПсковГУ) и Е.Е. Дмитриевой (ИМЛИ РАН, Москва). В докладе А. Г. Разумовской  «Соприсутствие Пушкина в творческом сознании И.А.Бунина эмигрантского периода» раскрывается значимость Пушкина в становлении творческой личности Бунина на примере авторской саморефлексии в романе «Жизнь Арсеньева», в статье «Думая о Пушкине», дневниковых записях Бунина. Проведенный анализ пушкинских цитат в текстах Бунина выявляет внутреннюю близость писателя ХХ века Пушкину, основанную на общей дворянской  культуре, обостренном восприятии красоты (в природе  и женском облике)  и умении создавать зримые, осязаемые образы словом, звуком, красками стиха.

       В своем докладе, название которого перефразирует известные строки А. Ахматовой («Кто знает, что такоеслава!…) Е.Е. Дмитриева (ИМЛИ РАН, Москва) анализирует различные истолкования темы женской ножки — казалось бы маргинальной, но, как оказывается, принципиально важной для Пушкина и как для писателя, и как для художника. Доклад расширяет представление о диалоге русской и мировой культуры, в частности, диалоге Пушкина с европейской культурой. Пушкин разводит два представления и два образа: романтический образ женских ног, перед которыми склоняется возлюбленный,  и той женской ножки, образ которой восходит к французской игровой  литературе XVIII в.. Е.Е.Дмитриева приходит к выводу об особом восприятии А. А. Ахматовой этой темы у Пушкина.

     И. О. Колосова (ПсковГУ) в своем выступлениирассказала об автобиографических заметках Николая Ивановича Иваницкого (1816-1858), который в 1833-1838 гг.входил в близкий к А.С. Пушкину круг образованных людей: писателей, издателей, литературных критиков (П.А. Плетнев, А.В. Никитенко и др.). Как археолог, И.О. Колосова обратила внимание на то, что в путевых заметках 1839 г., вошедших в «Автобиографию», Иваницкий описывает обстоятельства путешествия, быт, обычаи, повседневную жизнь населения Лифлянской губернии: крестьян-латышей и немецкого дворянства. Особое внимание он уделяет крепостным сооружениям: в Псковской губернии – Пскову и Изборску, в Лифляндии – орденским замкам: Нейгаузену, Мариенбургу, Вендену (Цесис).

     Н.В.Большакова (ПсковГУ) свой доклад посвятила одному из первых литературных путешествий в пушкинские места. Впечатления от поездки описаны автором, Д.Мацкевичем, в его «Путевых заметках» 1848 г. и опубликованы в ежедневнике «Северная пчела». Говоря об особенности жанра художественной публицистики, Н.В. Большакова обращает внимание на особенности жанра художественной публицистики, а также на лингвистическую составляющую текста:  на семантические особенности таких привычных для нас словосочетаний, как «паломничество по литературным местам», «тропа к Пушкину» и делает попытку текстологического анализа «Путевых заметок» Д. Мацкевича.

          Все без исключения доклады вызвали вопросы и самый живой интерес, обсуждались с большим энтузиазмом, который свидетельствует онасущной потребности научного и творческого  общения, о плодотворности проведения научных мероприятий в online формате.

 

                              Н.В. Цветкова, организатор семинара, доцент кафедры филологии, коммуникаций, русского языка как иностранного. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГБОУ Школа № 1450 «Олимп», Москва

Экскурсия по выставке «Лучо Фонтана. Ретроспектива»


Приходите на выставку современного искусства и ничего не понимаете? Тогда мы зовем вас на нашу экскурсию по ретроспективной выставке одного из главных реформаторов искусства Италии XX века — Лучо Фонтана!

Мы обсудим:

  • Как в сознании одного человека может уживаться любовь к барочной пластике и минималистичной форме?

  • Как это все связалось в полотне с одним единственным порезом?

  • Зачем художники используют в своих работах глиттер и неон?

Приходите, и мы с вами разберем, как же можно смотреть на ЭТО по 10 минут!?

Экскурсию проведет Софья Токарева, преподавательница кафедры истории искусств АПО.

Встречаемся 15 февраля в 12:00, в центре зала метро Кропоткинская.

Для посещения экскурсии необходимо зарегистрироваться.

Ридинг-семинар «Слово о полку Игореве: чтение и комментарий»


Читаем «Слово о полку Игореве». Зачем? Чтобы:

  • развить навыки перевода древнерусского текста;

  • проверить свою филологическую смекалку;

  • продвинуться в разделении «исторического» и «мифологического».

Для кого? — 8—10 классы. — Где? — Корпус ЦПМ по адресу Москва, Олимпийский проспект, 11с1. — Во сколько? — В 12:00.

Необходима регистрация.

Викторина по языкознанию и страноведению

Приглашаем на викторину по английскому языкознанию для 8–11 классов! Будем рады видеть на командном соревновании всех интересующихся английским языком.

Что вас ждёт? Лингвистические задачи, необычные задания по языкознанию, вопросы по культуре и истории англоговорящих стран, а также отличная компания, достойные соперники и новый взгляд на английский язык!

Регистрируйтесь командой (3-7 человек) или индивидуально — в таком случае мы найдем вам команду сами!

Регистрация.

Конкурс «Гений общения»

Спешим порадовать вас открытием регистрации на социально-психологический конкурс «Гений общения» от ведущего психологического вуза Москвы МГППУ!

Ни для кого не секрет, какую значимость имеют soft skills в 21 веке: конкурс проверяет развитость «мягких» навыков ребенка – его способности ладить с другими людьми и находить компромиссы в общении. Дети смогут попробовать себя в роли психолога под руководством опытных представителей этой профессии, а также отработать свою реакцию на сложные ситуации общения и даже получить индивидуальную инструкцию по саморазвитию.

Задания ориентированы на учащихся 9-11 класса, но принимать участие могут школьники любого возраста. Победители получат дополнительные баллы при поступлении в МГППУ и ценные призы. Подробнее о конкурсе.

Семинар по «Слову о полку Игореве» (+ видео) — oznobishino. com

4 октября при нашем храме прошел семинар, посвященный произведению древнерусской письменности «Слово о полку Игореве». На нем присутствовали не только наши прихожане, но и гости из соседних приходов (Щербинка, Шишкин Лес), а также подольские школьники со своими родителями и преподавателями.

«Древнерусская литература была неавторской. Имя автора было неважно. Рукопись создаваться авторами, которые сознавали свое единство, даже разделенными во времени и пространством.Автор есть член Церкви Христовой и выразитель разума Святой Церкви, поэтому этой литературе присуща соборность », — так начала свой рассказ об особенностях древнерусской литературы ведущая,

кандидат филологических наук, доцент ПСТГУ, доцент МИОО, член Центральной методической комиссии Всероссийской Олимпиады по ОПК, автор программ и учебников по церковнославянскому языку Марина Юрьевна Кравцова.

Затем участники получили возможность непосредственно ощутить на своих губах живое древнерусское слово. Читали произведение вслух Марина Юрьевна комментировала прочитанное, что помогало лучше понять его смысл.

Перед слушателями проплывали картины из далекого Средневековья, одна другой трагичнее.

Вот Игорь не внимает грозным знакам природы: солнечному затмению, кровавым зорям, черным тучам и синим молниям… и идет-таки в этот несчастный поход, в котором ему суждено «сменить златое седло на седло кащеево». Русичи преграждают поле червлеными щитами — теперь отступать некуда.«Летятъ стрѣлы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копиа харалужныя». Тащут поганые половцы награбленное добро: парчу, шелка, но не для обогащения, а чтобы застелить ими болото. Берега проклятой речки Каялы посеяны костьми, политы кровью. И вот плачут жены русские, оплакивая своих милых, и с ними на стене Путивля плачет Ярославна. Видит Святослав в Киеве на горах «сон мутен» — себя на кровати тисове («То есть в гробу» — поясняет Марина Юрьевна), осыпаемого жемчугом («То есть слезами»).

понять произведение, мало его просто перевести. Нужно еще знать уникальный фактов. В этом и ценность комментированного чтения.

Отдельные черты дохристианской Руси в произведении соседствуют с молитвой Богородице. Марина Юрьевна задает вопрос, почему «Слово о полку Игореве» все же можно назвать христианским произведением. Слушатели высказывают разные предположения, и она предлагает свою версию.

Игорь ушел за реку Каялу, есть в страну смерти, и вернулся оттуда живым.Здесь явная параллель с христианским учением о воскресении мертвых.

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве. Д. Кожемякин

Обсуждение доклада в чате семинара:

18:57:02 От Дмитрий Кожемякин: Вместо министерства обороны министерство нападения!
19:05:34 От Константин Степанов: Интересен был бы анализ фигуры князя Святослава Игоревича, как прообраза былинного Игоря Сятославича.Князь-воин, победитель хазар, предпринявший попытку построения лесо-степной Империи — с одной стороны. Язычник (с учетом того, что хроники писались в стенах монастырей), погиб в результате предательства ближнего воеводы, проект Империи не состоялся — с другой. Опять же историческая фигура язычника Святослава оказалась в тени матери — святой Ольги и сына — святого Владимира.
19:18:20 От Дмитрий Кожемякин: Константин, предположительно, данное предположение автора «Слова» к дружинным кругам, будь у него желание писать об Святославе, он бы писал. Игорь Святославич все же персонаж не былнный, совершенно исторический, по мнению рядя исследователей «Слово» было написано кем-то из его дружины. Другой однако интересный вопрос это то, почему князья дохристианской эпохи не упомянутые в Слове героев Троянового времени, хотя о тех же героев богах легко пишет
19:20:18 От Константин Степанов: Я имел ввиду, что Святослав не «литературный прообраз» «, а как первообраз, архетип, скорее.
19:22:33 От Константин Степанов: >> Игорь Святославич все же персонаж не былинный, совершенно исторический Разумеется.Речь тоже шла об образе князя в «Слове», а не о реальном историческом Игоре Святославиче Северском, о котором, на самом деле, известно не так уж много.
19:23:31 От Дмитрий Кожемякин: в таком случае, что оба эти князя действительно общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина, отсюда и воинственность и путь на юг, откуда гипотеза о реставрации «русского» каганата «
19:23:57 От Константин Степанов: >> оба этих князя действительно имеют общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина Вот. Я именно об этом.
19:26:14 От Дмитрий Кожемякин: На ​​самом деле мы имеем мало образцов именно дружинного эпоса, хотя имеем следы его упоминания. Предположу, что таких образов как Святослав и Игорь в таком эпосе должно быть значительно больше
19:33:41 От Дмитрий Кожемякин: Александр, Александр Гельевич, как вы думаете, может ли некий зазор в идеях славянофилов и евразий решаться расчет разделения и государственного народного логосов ?
20:07:29 От Сергей Александров: тоже есть добавление к теме Петрограда
20:18:06 От Тамаш Кавал: кто создаёт идеи тот управляет миром
20:19:42 От Тамаш Кавал: я в полне согласен
20:19 : 43 От Дмитрий Кожемякин: Тамаш, речь скорее не о создании идей, а о служении им.Это идеи показать нас, они первичнее
20:20:53 От Тамаш Кавал: да вы правы
20:26:13 От Тамаш Кавал: города это не славянская идея
20:29:36 От Александр Бовдунов: Дмитрий Кожемякин, отвечая на Ваш вопрос. Считаю, что нет. Евразицы утверждают по сути то же самое, что и славянофилы (как минимум ранние), только глубже, в чём-то точнее. В обоих случаях — это апполонический логос.
20:34:13 От Дмитрий Кожемякин: Стоит ли из этого тогда сделать вывод о том, что славянофилы не достаточно схватывали дионисийскую точно суть славянства?
20:37:51 От Александр Бовдунов: А почему они должны были схватывать «дионисийскую суть»? Как мне кажется, славянофилы это больше про русскую государственность, святоотеческое наследие, византизм.
20:39:01 От Тамаш Кавал: славяне хранители слова
20:39:24 От Дмитрий Кожемякин: Александр, благодарю за ответ
20:41:05 От Тамаш Кавал: русские не только Россия ето не только бизантизм
20:44 : 22 От Тамаш Кавал: отличная идея но народ не готов
20:52:42 От Paideuma TV кому Сергей Александров (Частное): Сейчас вклчайся
20:56:48 От Тамаш Кавал: смена воды в аквариуме ничего не изменит
20: 57:20 От Тамаш Кавал: нужно сломать

Семинар 3.Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве

Семинар 3. Часть 1. Русский Логос в Слове о полку Игореве. Д. Кожемякин

Обсуждение доклада в чате семинара:

18:57:02 От Дмитрий Кожемякин: Вместо министерства обороны министерство нападения!
19:05:34 От Константин Степанов: Интересен был бы анализ фигуры князя Святослава Игоревича, как прообраза былинного Игоря Сятославича.Князь-воин, победитель хазар, предпринявший попытку построения лесо-степной Империи — с одной стороны. Язычник (с учетом того, что хроники писались в стенах монастырей), погиб в результате предательства ближнего воеводы, проект Империи не состоялся — с другой. Опять же историческая фигура язычника Святослава оказалась в тени матери — святой Ольги и сына — святого Владимира.
19:18:20 От Дмитрий Кожемякин: Константин, предположительно, данное предположение автора «Слова» к дружинным кругам, будь у него желание писать об Святославе, он бы писал.Игорь Святославич все же персонаж не былнный, совершенно исторический, по мнению рядя исследователей «Слово» было написано кем-то из его дружины. Другой однако интересный вопрос это то, почему князья дохристианской эпохи не упомянутые в Слове героев Троянового времени, хотя о тех же героев богах легко пишет
19:20:18 От Константин Степанов: Я имел ввиду, что Святослав не «литературный прообраз» «, а как первообраз, архетип, скорее.
19:22:33 От Константин Степанов: >> Игорь Святославич все же персонаж не былинный, совершенно исторический Разумеется.Речь тоже шла об образе князя в «Слове», а не о реальном историческом Игоре Святославиче Северском, о котором, на самом деле, известно не так уж много.
19:23:31 От Дмитрий Кожемякин: в таком случае, что оба эти князя действительно общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина, отсюда и воинственность и путь на юг, откуда гипотеза о реставрации «русского» каганата «
19:23:57 От Константин Степанов: >> оба этих князя действительно имеют общие черты, так как оба воплощают в себе архетип туранского, солнечного воина Вот.Я именно об этом.
19:26:14 От Дмитрий Кожемякин: На ​​самом деле мы имеем мало образцов именно дружинного эпоса, хотя имеем следы его упоминания. Предположу, что таких образов как Святослав и Игорь в таком эпосе должно быть значительно больше
19:33:41 От Дмитрий Кожемякин: Александр, Александр Гельевич, как вы думаете, может ли некий зазор в идеях славянофилов и евразий решаться расчет разделения и государственного народного логосов ?
20:07:29 От Сергей Александров: тоже есть добавление к теме Петрограда
20:18:06 От Тамаш Кавал: кто создаёт идеи тот управляет миром
20:19:42 От Тамаш Кавал: я в полне согласен
20:19 : 43 От Дмитрий Кожемякин: Тамаш, речь скорее не о создании идей, а о служении им.Это идеи показать нас, они первичнее
20:20:53 От Тамаш Кавал: да вы правы
20:26:13 От Тамаш Кавал: города это не славянская идея
20:29:36 От Александр Бовдунов: Дмитрий Кожемякин, отвечая на Ваш вопрос. Считаю, что нет. Евразицы утверждают по сути то же самое, что и славянофилы (как минимум ранние), только глубже, в чём-то точнее. В обоих случаях — это апполонический логос.
20:34:13 От Дмитрий Кожемякин: Стоит ли из этого тогда сделать вывод о том, что славянофилы не достаточно схватывали дионисийскую точно суть славянства?
20:37:51 От Александр Бовдунов: А почему они должны были схватывать «дионисийскую суть»? Как мне кажется, славянофилы это больше про русскую государственность, святоотеческое наследие, византизм.
20:39:01 От Тамаш Кавал: славяне хранители слова
20:39:24 От Дмитрий Кожемякин: Александр, благодарю за ответ
20:41:05 От Тамаш Кавал: русские не только Россия ето не только бизантизм
20:44 : 22 От Тамаш Кавал: отличная идея но народ не готов
20:52:42 От Paideuma TV кому Сергей Александров (Частное): Сейчас вклчайся
20:56:48 От Тамаш Кавал: смена воды в аквариуме ничего не изменит
20: 57:20 От Тамаш Кавал: нужно сломать

Литературный семинар в Юрге.Наталья Поляченкова. Любимые, останьтесь живы

Литературный семинар в Юрге. Наталья Поляченкова. Любимые, останьтесь живы

Рейтинг: / 0
Подробности
Категория: Литературный семинар
Автор: Поляченкова Наталья Геннадьевна
Просмотров: 1953
2007 год, Выпуск № 2

По картине Г. Захарова
«Слово о полку Игореве»


В пожарах задыхалась Русь…
И в плачах скорбных плыли звуки.
Твоё последнее «вернусь»
Мои выкручивало руки.

Застыл в ночи протяжный вой —
Мечусь израненной волчицей.
Ты где же, Игорь, княже мой?
Беда крылом в окно стучится.

Походный замер шаг в пути —
Растаяли черты дружины.
Господь, спаси и защити.
Любимые, останьтесь живы.

В седых и строгих облаках,
Как встарь, Баяна песни вьются,
И все столетья мучит страх:
«Неужто больше не вернутся?»

* * *

Развёрнута до стона,
Раскручена, развенчана,
Идёт судьба по Дону
Славянкой — тихой женщиной.
Уже не разбирает
Пути средь вечной доли.
О ком она страдает,
Сомкнув уста до боли …

* * *

Докажи мне, жизнь,
Докажи мне, смерть.
И мелькнула мысль:
Посмотри и верь …

Верю в то, что жизнь
Для того, чтоб смерть
Превращала кисть
В посох или жердь.

* * *

Осиротевшая земля ждала,
А может быть, на веки провожала,
Она небес незримый свет стяжала,
И в синеве тонули купола.
И пальцы тонкие надломленных дерев
Благословляли сонм смиренных дев.
В земле расправлены следы копыт,
Порос травою и цветами грозный щит.
Здесь нет часов, и тихо дремлет век,
Никто не помнит слова «человек».

* * *

Втрое тише я звучала,
Я звучала втрое тоньше.
Это было не начало,
Это было много раньше.
Это было откровеньем
Вновь начищенного горна,
Запоздавшим вдохновеньем
Из распахнутого горла.

* * *

Проводы в Чечню

Комом в горле, отголоском
Застревает расставанье,
И молитва, словно мостик,
Устремлённый в мирозданье.

В рельсы я вцеплюсь рукою.
И железо, словно нить,
Что поможет нам с тобою
Хоть на миг соединить.

* * *

Хотели Русь уничтожить, смять,
Хотели с грязью смешать,
Хотели выжать до нитки нас,
Хотели наших закрытых глаз.
Хотели … Но незваный, пришлый,
Что в кубке мира нес нам яд,
Глотнул России воздух вышний
И позабыл заморский сад.

* * *

Детский дом

Стены валятся на плечи.
Неулыбчивые лица
С мамой ждут желанный встречи,
Но мечтам никак не сбыться.

Здесь услышишь откровение,
Что ножом по сердцу острым.
Здесь от долгого терпенья
Лица их до жути взрослы.

Лица взрослы, и привычки,
Что внушили им с пелёнок.
И покрыт бронею злости
Каждый брошенный ребенок.

* * *

Приди ко мне, я чай поставлю
И заведусь на бигуди,
Свой ужин для тебя оставлю
И успокою на груди.
Вот ты пришел.
Чай слишком слабый,
И не просохли бигуди.
На ужин доела краба,
А ты иди, иди, иди…

* * *

Я не та, и Вы не тот.
Отпустите и простите.
Ваш я боюсь заботиться.
Я другая, Вы поймите.
Ваша терпкая печаль
И моя хмельная удаль ….
За околицею даль
Целовать глазами буду.
В Ваших двух моей руки —
Замирающая мука.
А над нами в облаках
Предначертана разлука

Слово о полку Игореве | Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Музейный Ресурсный Центр»

«Слово о полку Игореве» — самое загадочное в русской и мировой литературе произведение XII века. Оно хранит тайну, которое более двухсот лет пытается разгадать и историки, и литературоведы, и исследователи, и художники, и художники, иллюстрирующие события легендарной поэмы.

В «Слове о полку Игореве» идет повествование о походе князя Игоря Святославовича на половцев в 1185 году.

Поход князя Игоря изображали на своих полотнах великие художники: И. Билибин, В. Васнецов, В. Перов, Н. Рерих, В. Фаворский, а также наши современники.

Ведущее место в коллекциях музеев России и на территории бывшего СССР занимает графика на тему «Слова», выполненная в разных техниках гравюры: офорт, литография, ксилография.

Научный сотрудник Ярославского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Л.М. Зуб в своей статье подробно описала, почему такие работы имеют особую ценность и почему вызывают большой интерес, как со стороны профессионалов, так и простых посетителей музея: «Художники, которые представляют собой иллюстрацию к художественному произведению, чаще всего представляют собой гравюре, так как это единственный из изобразительного, обладающего большим техническим разнообразием искусства. Гравюра предназначена для того, чтобы зритель оставался с ней наедине, подробно вглядывался в мельчайшую деталь изображения, потому что всякий формообразующий элемент в гравюре оказывается очень важным. Гравюра на нас чаще всего не сразу, цельным впечатлением, как картина, при наступлении как бы «прочитывании» ее — штрих за штрихом, линия за линией. Отбирая существенное, типичное, стремясь к обобщению, гравюра требует от зрителя больше осмысления, чем чувств. «Слово о полку Игореве» — произведение, где нет описания действующих лиц, и в то же время в нем отчетливо предстают психологические портреты людей, в которых можно проиллюстрировать каждую строку — такова емкость поэтического языка великого памятника — требует тонкого чувства стиля произведения.Именно дает возможность каждому художнику найти свой стилистический и пластический ход, работать, не отступая от оригинала и вместе с тем, давать ему свою творческую интерпретацию ».

В фондах Музейного ресурсного центра хранятся уникальные произведения гравюр художника советского периода. Авторы работ — В.П. Пензин, Е.П. Щитиков, Ю.А. Ноздрин, знакомят с лучшими традициями художественных школ СССР, а их герои раскрывают образы и характеры русского народа. Вглядываясь в них, предлагаем еще раз вспомнить о главных героях поэмы и осмыслить события, описанные в ней.

Главный герой поэмы — князь Игорь Святославович (1151-1202 г), сын Святослава Олеговича был небольшим удельным князем и не обладал богатством. После смерти старшего брата Олега в 1179 году Игорь получил в удел Новгород-Северское княжество. В политической жизни Руси занимал третьестепенное место по сравнению с такими могущественными князьями, как Всеволод Большое Гнездо — князь Владимиро-Суздальский, и Ярослав Осмомысл — князь Галицкий.

В первой части произведения описывается выступление князя Игоря Новгород-Северского в поход против половцев.У него благородные намерения — избавить Русь от ее давних методов. Князь Игорь — славный храбрый воин, но, к сожалению, не лишенный безрассудства. Его желание и стремление к личной славе стоит наравне с отвагой. В день выступления происходит солнечное затмение, которое в Древней Руси рассматривает как дурное предзнаменование, а значит, уже с самого начала обрекало поход Игоря на провал. Несмотря на этот знак «посланный сверху» и все предполагаемые опасности, князь Игорь, не изменяя своего решения, ведет свое малочисленное войско дальше.

В Путивле к князю Игорю присоединяется князь Черниговский Буй-Тур Всеволод, родной младший брат Игоря. С объединенными силами двух войск князья вступают на половецкую землю.

В первом бою русское войско побеждает половцев, захватив много золота, шелков, драгоценных камней. Игорь думает, что половцы побеждены, разбиты полностью, и решает идти дальше. Но половцы уходят в степь, чтобы передохнуть и собрать там новое войско, больше прежнего. Огромная орда надвигается на лагерь Игоря, где он остановился на ночлег.Игорь и Всеволод предчувствуют тяжелую битву. Любой бы на их месте отступил, но они решают сразиться.

Столкнулись две огромные силы в битве, какой еще не было. С огромным мужеством и отвагой сражались русские войска. Лишь на третий день пали Игоревы знамена. Половцы одолели русское войско своим несметным материалом. Много русских воинов полегло в той битве. Самого князя Игоря Новгород-Северского половцы взяли в плен.

После описания неудачного похода Игоря и его дружины в «Слове о полку Игореве» печаль, горе всего Русского народа, всей русской земли.Как ни храбры были русские воины, как ни мужественны их военачальники, многочисленного врага можно победить только большой, объединенной силой. Эту необходимость в поэме высказывает князь Святослав, мудрый правитель Киева, грозный и храбрый воин. Словами князя Святослава автор выражает мысль о том, что в борьбе против иноземных захватчиков все княжества должны объединиться.

Главная героиня поэмы — княгиня Ярославна — жена Игоря, дочь Галицкого князя Ярослава Осмомысла, внучка Юрия Долгорукого, правнучка Владимира Мономаха. Ярославна — идеал русской женщины — преданной, любящей супруги, мудрой правительницы. Ее монолог, который представляет собой плач-причитание, занимает в поэме всего лишь страницу, но его значение для всей повести очень велико. Это любовь, нежность, верность русских женщин, ведь именно они помогли выстоять храбрым воинам в их ратных подвигах. Каждый дружинник знал, что его с нетерпением ждут на родине и ему непременно нужно возвратиться живым.

Автор «Слово о полку Игореве» сравнивает Ярославну с кукушкой, потому что эта птица в народе являлась символом одинокой горюющей женщины.Как и во многих народных произведениях, здесь описано обращение героини к явлениям различных природы: ветру, река Днепр, солнцу с просьбой, защита ее суженого. Ведь еще во времена язычества славяне обращались с молитвами к объектм и явлениям природы, веруя в их всемогущество.

Ярославна тревожится не только за Игоря, но и за всех его воинов. Эта женщина — настоящая русская княгиня, для которой важна судьба государства в целом.

К сожалению, уделом многих жен, матерей, невест того времени было долгое ожидание своих воинов.Но не все дружинники из походов, и горестный женский плач разносился по русской земле. Возможно, поэтому в фольклоре и изобразительном искусстве преобладают трагические мотивы в описании женских образов.

В поэме автор рассказывает о возвращении князя Игоря из половецкого плена. Побег Игоря — как бы ответ на призыв Ярославны. Через всю степь, спасаясь от погони, рискуя жизнью, мчится Игорь к своей Руси. Но печально его возвращение: опустевшим, выжженным, беззащитным нашел он свое княжество.Обугленные стены Путивля были живым укором самонадеянному князю. Поехал он по русским городам просить немедленной помощи. Но князья спорили, ссорились, не слышали его и уклонялись от борьбы с врагами-кочевниками.

Еще один герой, неоднократно встречающееся в поэме «Слово о полку Игореве» — Боян — древнерусский певец и сказитель. Скорее всего, это был реальный человек, который жил и творил во второй половине ХI — в начале ХII века, и был, по-видимому, родовым певцом князей Ольговичей.

Свои песни-поэмы Боян сочинял сам и исполнял под аккомпанемент гуслей. Автор «Слова» рисует его великим поэтом прошлого, который знает жизнь и подвиги многих князей и не только воспевает свои хвалебные песни им во славу, но и повествует о реальных событиях своего времени.

«Слово о полку Игореве» является историческим памятником древнерусской литературы. Это величайшее произведение, в котором с точностью передан образ Древней Руси. В него входят

характеры русских людей, описание природы, мирного труда.Главным чувством, волновавшим автора «Слова о полку Игореве», была любовь к Родине, к русской земле, к народу. Автор в своем произведении скорбит о разъединении Великой Руси.

Но, кто же он, этот автор?

К сожалению, это еще одна тайна, которую до сих пор пытается разгадать представители разных областей науки, истории, литературы. Ни в самом произведении, ни в каких-либо других исторических и литературных данных об авторе «Слово о полку Игореве» нет.

История самого произведения началась с того, что в 1787 году к знатоку и коллекционеру древностей, графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину попал рукописный текст «Слово о полку Игореве», который до этого хранился в Спассо-Преображенском монастыре г.Ярославля. Граф владел бесценной библиотекой с огромным рукописным отделом, изучал рукописи сам и охотно предоставлял тем, кому это необходимо для работы. В 1800-м году исследователь перевел «Слово о полку Игореве» с древнеславянского языка и подготовил его к печати. Мусин-Пушкин сразу понял: поэма уникальна, она перечеркивала мнение современников о том, что у русских не было литературы, как жанра.

К великому сожалению, уникальная коллекция Мусина-Пушкина погибла при пожаре во время французского нашествия 1812 года.Среди них была и рукопись «Слово о полку Игореве». Так полный загадок и тайн подлинный памятник старины был утрачен навсегда. Сохранилась только рукописная копия книги, подаренная Екатерина II и первый печатный текст.

В 2015 году в Музейном ресурсном центре состоялась выставка «Это слово не последнее», посвященная 830-летию великой древнерусской поэмы «Слово о полку Игореве».

22 мая ПсковГУ состоялся междисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А.С. Пушкина

Открытый институт русского языка и культуры имени Е.А. Маймина — Новости — 22 мая ПсковГУ состоялся междисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А.С. Пушкина

Всероссийский научный семинар

«Наследие А.С. Пушкина в XXI веке: филология и образование »

22 мая 2020 г. в Псковском государственном университете (Институт гуманитарных наук и языковых коммуникаций, кафедра филологии, коммуникаций и русского языка как иностранного) впервые в режиме онлайнсостоялсямеждисциплинарный Всероссийский пушкинский научный семинар, приуроченный к Дню рождения А. С. Пушкина . В нем приняли участие только литературоведы, но и наши коллеги археологи и лингвисты. Участники семинара представили такие города России, как Псков, Санкт-Петербург, Москва.

Программа семинаров вошли в основном доклады литературоведов, которые обратились к самым разным проблемам в изучении творчества А.С. Пушкина , начиная с его занятий фольклором во время Михайловской ссылки, когда он в Новоржевском уезде (ныне Пушкиногорском районе) записал 61 народную песню (непосредственно за исполнителем), а также сделал конспекты 6 сказок и 3 сюжетов быличек, о чем говорила в своем выступлении Н.Ф. Лищенко (ПсковГУ).

Н.Л. Дмитриева (Пушкинский Дом, Санкт-Петербург) посвятила свой доклад сложной областифилософской пушкинской поэзии, самым известным и до настоящего времени не разгаданным его стихам («Пора, мой друг, пора…», «Элегия», «Стихи, сочиненные ночью во время во время войны») бессоницы »), использованию пушкинских текстов с текстами французских поэтов.

В режиме « А.С. Пушкин, С. П. Шевырев и «Слово о полку Игореве» Н.В. Цветкова (ПсковГУ) проследила моменты сближения Пушкина и его младшего современника С.П. Шевырева в их обоюдном интересе к истории русской словесности, к исследованию «Слова о полку Игореве», а также в их исторических штудиях, ключевые идеи которых, как полагается, обсуждаются ими во время их последнего общения в Москве в 1836 году.

Восприятию личности и творчества Пушкина в сознании художников слова 20 века были посвящены доклады А. А.Г. Разумовской (ПсковГУ) и Е.Е. Дмитриевой (ИМЛИ РАН, Москва). В данном А. Г. Разумовской «Соприсутствие Пушкина в творческом сознании И.А.Бунина эмигрантского периода» раскрывается значимость Пушкина в становлении творческой личности Бунина на примере авторской саморефлексии в романе «Жизнь Арсеньева», в статье «Думая о Пушкине», дневниковых замечаний Бунина. Проведенный анализ пушкинских цитат в текстах Бунина выявляет внутреннюю близость писателя ХХ века Пушкину, основанную на общей дворянской культуре, обостренном восприятии красоты (в природе и женском облике) и умении создавать зримые, осязаемые образы словом, звуком, красками стиха.

В своем собственном, название которого перефразирует строки А. Ахматовой («Кто з нает, что такоеслава! …) Е.Е. Дмитриева (ИМЛИ РАН, Москва) анализирует различные истолкования темы женской ножки — казалось бы маргинальной, но, как оказывается, показывает, как показывает язык для Пушкина и как для писателя, и как для художника. Доклад расширяет представление о диалоге русской и мировой культуры, в частности, диалоге Пушкина с европейской культурой.Пушкин разводит два представления и два образа: романтический образ женских ног, перед которым склоняется возлюбленный, той женской ножки, образ которым восходит к французской игровой литературе XVIII в .. Е.Е.Дмитриева приходит к выводу об особом восприятии А. А. Ахматовой этой темы у Пушкина.

И. О. Колосова (ПсковГУ) в своем выступлениирассказала об автобиографических заметках Николая Ивановича Иваницкого (1816-1858), который в 1833-1838 гг. входил в близкий к А.С. Пушкину круговых образованных людей: писателей, издателей, литературных критиков (П.А. Плетнев, А.В. Никитенко и др.). Как археолог, И.О. Колосова обратила внимание на то, что в путевых заметках 1839 г., вошедших в «Автобиографию», Иваницкий обстоятельства путешествия, быт, обычаи, повседневную жизнь населения Лифлянской губернии: крестьян-латышей и немецкого дворянства. Особое внимание он уделяет крепостным сооружениям: в Псковской губернии — Пскову и Изборску, в Лифляндии — орденским замкам: Нейгаузену, Мариенбургу, Вендену (Цесис).

Н.В.Большакова (ПсковГУ) свой доклад посвятила одному из первых литературных путешествий в пушкинские места. Впечатления от поездки автором, Д.Мацкевичем, в его «Путевых заметках» 1848 г. и опубликованы в ежедневнике «Северная пчела». Говоря об особенностях жанра художественной публицистики, Н.В. Большакова обращает внимание на особенности жанра художественной публицистики, а также на лингвистическую составляющую текста: на семантические особенности таких привычных для нас словосочетаний, как «паломничество по литературным местам», «тропа к Пушкину» и делает попытку текстологического анализа «Путевых заметок» Д. Мацкевича.

Все без исключения доклады вызвали вопросы и самый живой интерес, обсуждались с большим энтузиазмом, который свидетельствует онасущной потребности научного и творческого общения, о плодотворности проведения научных мероприятий в онлайн формате.

Н.В. Цветкова, организатор семинара, доцент кафедры ф илологии, коммуникаций, русского языка как иностранного.

Региональный семинар по предметной области «Русский язык и литература» на тему «РЕАЛИЗАЦИЯ ОСНОВНЫХ ТРЕБОВАНИЙ И ИДЕЙ ФГОС ОСНОВНОГО И СРЕДНЕГО ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ НА УРОКАХ РУССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ»

30 января 2020 года в Домодедовской средней общеобразовательной школе №4 с углублённым изучением отдельных предметов состоялся региональный семинар по предметной области «Русский язык и литература» на тему «РЕАЛИЗАЦИЯ ОСНОВНЫХ ТРЕБОВАНИЙ ИДЕЙ ФГОС ОСНОВНЫХ ТРЕБОВАНИЙ ИДЕЙ ФГОС ОСНОВНОГО И СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ЛГОС ОСНОВНОГО И СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ЯЕГО ОБРАЗОВАНИЯ УРОКАХУРССЫ» .

Организаторами семинара стали Ассоциация педагогов Московской области «Учителя русского языка и литературы», Управление образования Администрации г.о. Домодедово, МКУ «ЦППМСП» г.о. Домодедово, МАОУ Домодедовская СОШ № 4 с УИОП.

Цель семинара: трансляция педагогического опыта в свете реализации ФГОС на уроках русского языка и литературы.

В семинаре приняли участие учителя русского языка и литературы, руководители школьных и муниципальных методических объединений учителей русского языка и литературы, молодые специалисты муниципальных территорий Московской: Домодедово, Подольск, Шатура, Видное, Электросталь, Восход (Истринский район), Воителева Т.М., доктор педагогических наук, профессор кафедры методики преподавания русского языка и литературы, Текучева И.В., кандидат филологических наук, профессор кафедры методики преподавания русского языка и литературы.

На семинаре были представлены уроки, внеурочные занятия, мастер-классы педагогами, члены Ассоциации педагогов Московской области «Учителя русского языка и литературы» Домодедовской СОШ №4 с УИОП.

Семинар открыли выступления почетных гостей: директора МКУ «ЦППМСП» г.о.Домодедово Елены Сергеевны Иванцовой, директор МАОУ Домодедовской СОШ №4 Беляковой Марины Николаевной, кандидат филологических наук, профессора кафедры методики преподавания русского языка и литературы Текучевой И.В.

На пленарной части семинара вниманию аудитории представлены доклады Воителевой Т.М., доктора педагогических наук, профессора кафедры методики преподавания русского языка и литературы, на тему «Основы обучения русскому родному языку» и Наумовой Л.В., Почетного работника общего образования, учителя русского языка и литературы Домодедовской СОШ №4 с УИОП, на тему «Реализация основных требований и идей ФГОС основного и среднего образования на уроках русского языка и литературы»

Педагоги, члены Ассоциации педагогов Московской области «Учителя русского языка и литературы», провели мастер-классы по теме семинара для педагогов, поделились накопленными знаниями и опытом: Петросян Елена Николаевна — урок литературы в 7 классе «Психологизм рассказа Паустовского« Снег »: что нужно человеку для счастья? », Наумова Людмила Викторовна — урок родной литературы в 9 классе« Слово о полку Игореве »и« Задонщина: не исчерпана ли тема? », Пасько Лидия Ивановна — урок-мастерская в 8 классе« Приёмы создания и основные мотивы рассказа Л.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *