Ничего не происходит напрасно, все является подготовкой к следующей сцене.

      Голубоглазая читала книгу, в очередной раз делая сброс настойчивому парню. -Достал… — тихо прошептала Илона, чуть нахмурившись, — хоть телефон отключай! — хмыкнула Витовская. -Мама! — на весь дом закричала Витовская-младшая, только что пришедшая с занятий. -Только этого не хватало! — вздернула брови Илона, ведь родителей не было дома, а следовательно ее сестра сейчас будет приставать с вопросами и рассказами к ней. -Илона! — воскликнула девочка, заходя в комнату сестры, Витовская подняла на нее вопросительный взгляд, — у меня проблемы… -Какие у тебя могут быть проблемы? — с усмешкой спросила Илона, насмешливо вздернув брови. -Я больше не выйду из дома… Я не пойду на занятия! — заявила Витовская-младшая, чем удивила свою сестру. -Интересно и почему же? — спросила Илона, еле сдерживая улыбку. -Он меня достал! — проговорила Эллада, — ну Игорь, он над нами живет. Он постоянно надо мной стебается! Из-за него я поругалась с Костей… — нахмурилась Витовская. Старшая сестра еле сдержала смех. «Как же я оказывается скучно живу» — про себя усмехнулась Илона. -Ну, понимаешь, так он проявляет к тебе свои чувства… А к Костику он тебя просто приревновал! — серьезно проговорила Витовская, еле сдерживая смех. -Ясно… — недовольно протянула Эллада, как тут же просияла, — кстати, у Лерки опять какой-то парень был! -У нее на каждой неделе парень! — вздернула брови Витовская-старшая, совершенно не удивившись. -Она с ним сильно ругалась и они по-моему расстались… Его зовут Вадим и я знаю его номер телефона! — широко улыбнулась Эллада. -Откуда? — искренне изумилась Илона. -Это секрет! Я сказала ему, что моя сестра намного красивей, чем Лера и, что ты ему позвонишь, потому что тебе срочно нужен парень иль иначе ты останешься в девках! — захихикала Эллада, оставив номер телефона на столе. -Что! — возмущенно воскликнула Илона, удивленно посмотрев на сестру. -Да, кстати, я узнала у Леры, что у него фамилия Уваров. Уварова Илона Викторовна очень звучит, лучше чем твоя девичья! — ухмыльнулась Эллада и выскочила из комнаты сестры, пока не получила по самое не хочу. -Какой ужас! — вслед воскликнула Витовская-старшая, — заботливая сестренка! — продолжала возмущаться Илона, все-таки взяв номер телефона, — где же ты его достала, засранка мелкая? — чуть прищурившись, про себя поитересовалась Витовская и резко порвала бумажку на несколько мелких кусочков, — еще парней Леры мне тут не хватало, придурки они все! Чтоб я хоть с одним из них, хоть раз встретила, да ни за что! Ты слышишь, Эллада! — громко произнесла Витовская, надеясь, что ее сестра ее слышала.

Актер из Челябинской области сыграл в сериале «Девушки с Макаровым»

Актер из Челябинской области Иван Жвакин снялся в новом сериале на ТНТ «Девушки с Макаровым». Ему досталась роль бойкого и расторопного лейтенанта Максима Вершинина. Иван Жвакин родился в Челябинской области, в городе Коркино, но вскоре семья переехала в Челябинск. Иван окончил высшее театральное училище имени М. С. Щепкина. За время своей карьеры успел сыграть, в таких фильмах как «Универ», «Молодежка», «Метод Фрейда» и в сериале «Мажор». Мы поговорили с ним о связях с Челябинском, о переезде в столицу и о съемах в сериале «Девушки с Макаровым». Иван, что за герой вам достался в сериале «Девушки с Макаровым»? Расскажите о нем. — Роль у меня небольшая, я играю лейтенанта по имени Максим Вершинин. Человек бойкий, расторопный, но он неоднозначный персонаж: для достижения целей не стесняется в выборе средств. Сериал ещё не вышел, поэтому всех деталей рассказать не могу. Считаете ли вы, что девушки могут справляться с традиционно «мужской» работой не хуже представителей сильного пола? — Я давно считаю, что делить людей на два вида необъективно, люди — это спектр, как цвета. Но все мы знаем, что в большинстве своём мужчины руководствуются умом, а женщины эмоциями и, безусловно, каким-то сферам деятельности это может помешать. Но в целом, я уверен, что с мужской работой противоположный пол может справляться даже лучше, и… наоборот! У каждого из нас есть что-то, что мы делаем гораздо лучше остальных. Иногда нужны некие аналитические инструменты, вычисляющие в нас эти превосходные качества, возможно, они бы помогли разрушить стереотипы. Смотрите ли вы фильмы со своим участием? Какие эмоции испытываете, когда видите свою работу по ту сторону экрана? — Сказать, что совсем не смотрю — слукавлю. Для меня важно понять, справился ли я с конкретной поставленной мною или передо мной задачей в каждой сцене, где я занят. После просмотра делаю выводы и работу над ошибками. Но успешные моменты не тешат мое самолюбие. Исправление «неровностей» — вот истинное ремесло! Мне нравится мысль Лао-Цзы: «Ничего не происходит напрасно, всё является подготовкой к следующей сцене». Бывают ли моменты, когда вас покидает вдохновение, ничего не хочется делать? Как боретесь с этим? — Не борюсь. Просто ничего не делаю! Ну, а если надо, то у меня (как, наверное, у каждого) есть свой манок, пробуждающий вдохновение. Надо почувствовать энергию вовне и преобразовать под свои нужды. Порой меня тяготят мысли о прошлом. В этот момент я всегда стараюсь вспомнить очень важную фразу: «Только здесь и сейчас». Впереди, в будущем, никакого счастья нет. Оно либо здесь и сейчас, либо нигде. Какая разница, кто сильнее, кто умнее, кто красивее, кто богаче? Ведь, в конечном итоге, имеет значение только то, счастливый ли ты человек или нет. От этих мыслей моё эго замолкает, настроение поднимается, и я в полном порядке! От чего зависит успех актера? — Тут слишком много вводных для ответа на этот сложный вопрос. Каждый жизненный опыт уникален, но предположу, что самое главное для актера — его талант, его харизма и немного удачи. Ну, а дальше — все индивидуально: с чем ему из этого списка повезло больше или всё сразу сложилось. Помните, как приняли решение уехать из родного Коркино? Тяжело оно далось? — Из Коркино моя мама. Там я родился и прожил около двух лет. Затем, я с родителями всё детство провел в Челябинске, он стал для меня не менее родным городом. Конечно же, я помню этот момент, когда отправлялся в столицу: вокзал, большая клетчатая сумка с вещами, мама машет в окно поезда… Так начиналась глава моей новой интересной жизни! И я благодарен судьбе, что страницы моей жизни не слиплись (пока)! Давно были на малой родине? Как сейчас развивается город? Не планируете посетить в ближайшее время? — Да я вот всю пандемию 2020 отсидел в родных пенатах! Мне не понравилось быть в это тяжелое эмоционально и физически время в столице, и на приобретённом авто вместе с котом я отправился в Челябу! Выдалось фантастически солнечное лето! Я отлично провёл время! Ощущение было, будто вся промышленность мира остановилась, и природа наконец вздохнула полной грудью и подарила нам такое красочное и тёплое лето! Конечно, сочувствую всем тем, у кого оно выдалось не сладким. Ну, а по поводу того, как развивается город? Надо застопорить работу ГОК (горно-обогатительного комбината)! Кто не слышал, ознакомьтесь! Это какой-то бесчеловечный сюр! УдивитесьРасскажите немного о ваших творческих планах, какие проекты с вашим участием выйдут в будущем? — Сейчас монтируется еще один сериал «Осколки 2». Там роль у меня уже большая и весомая. Также уже вышел триллер под названием «Картонная пристань». Там еще снимался Михаил Ефремов, незадолго до аварии. В прошлом году работы было не по самый край, сами понимаете, а сейчас – зима, обычно не самое хлебное время. Так что, время посвящаю работе над собой, обновляю портфолио, снимаюсь в рекламе, иногда выбираюсь на светские мероприятия, в общем, готовлюсь к весне.

Цитаты из Зимней сказки Марка Хелприна

Старик сказал: «Ничто не случайно и никогда не будет, будь то длинная череда совершенно синих дней, которые начинаются и заканчиваются в золотом полумраке, самые кажущиеся хаотичными политические акты, возникновение великого города, кристаллическая структура о драгоценном камне, который никогда не видел света, о распределении фортуны, о том, когда встает молочник или о положении электрона. .. Даже электроны, считающиеся образцами непредсказуемости, делают в точности то, что им говорят. определенный.

И тем не менее, существует замечательная анархия, в которой молочник выбирает, когда встать, крыса выбирает туннель, в который она нырнет, когда метро мчится по рельсам из Боро-Холла, и снежинка будет падать, когда она будет . Как это может быть? Если нет ничего случайного и все предопределено, как может быть свобода воли?

Ответ прост. Ничто не предопределено, оно определено, или было определено, или будет определено. Как бы то ни было, все произошло сразу, менее чем за мгновение, а время было изобретено, потому что мы не можем одним взглядом охватить то огромное и подробное полотно, которое нам дано, — поэтому мы прослеживаем его, линейно, кусок за куском.Однако время можно легко преодолеть; не в погоне за светом, а в том, чтобы отойти достаточно далеко, чтобы увидеть все сразу.

Вселенная неподвижна и полна. Все, что когда-либо было, есть. Все, что когда-либо будет, есть. Во всех возможных комбинациях. Хотя мы воображаем, что она находится в движении и незакончена, она вполне закончена и удивительно красива. Поэтому любое событие тесно и чувственно связано со всеми остальными. Все реки полны впадают в море; те, кто врозь, собираются вместе; потерянные искуплены; мертвые возвращаются к жизни; совершенно синие дни, начавшиеся и закончившиеся в золотом полумраке, продолжаются, неподвижные и доступные.

И когда все воспринимается так, чтобы избежать времени, справедливость становится очевидной не как то, что будет, а как то, что есть».
― Марк Хелприн, Зимняя сказка

Гордость и предубеждение, глава XVII тома II (глава 40)

Перейти к пред. глава. Перейти к концу главы. Перейти к следующей главе.
Перейти к хронологии. Перейти к персонажу. список.Перейти к списку тем.
Перейти к Pride&Prej. мотивы. Перейти к списку/карте мест. Перейти к оглавлению.

НЕТЕРПЕНИЕ ЭЛИЗАБЕТ познакомить Джейн с тем, что произошло больше не мог быть преодолен; и, наконец, решив подавить каждое особенно в котором ее сестра была забеспокоилась и, приготовив ее к удивлению, рассказала ей следующую утром начальник сцены между Мистер Дарси и она сама.

Изумление мисс Беннет вскоре ослаблено сильным сестринским пристрастием, которое делало всякое восхищение Элизабет отлично выглядит естественный; и все удивление вскоре растворилось в других чувствах.ей было жаль что мистер Дарси должен был выразил свои чувства в манере, столь мало подходящей для того, чтобы рекомендовать их; но еще больше она печалилась о несчастье, которое отказ ее сестры, должно быть, дал ему.

« Он был так уверен в успехе, было неправильно,» сказала она; «и конечно не должно было появиться; но подумай, насколько это должно увеличить его разочарование.»

— Действительно, — ответила Элизабет, — я мне его искренне жаль; но у него есть другие чувства, которые, вероятно, скоро отогнать его уважение ко мне. Однако ты не упрекаешь меня за то, что я отказался. его?»

«Виноваты вы! О, нет.»

«Но вы обвиняете меня в том, что я так тепло отзывался о Уикхем.»

«Нет — я не знаю, что вы ошибались, говоря о том, что вы сделали.»

«Но ты узнаешь это, когда я расскажу тебе, что случилось в тот самый день. на следующий день».

Затем она говорила о письме, повторяя все его содержание в той мере, в какой они касались Джордж Уикхем. Какой был инсульт это для бедной Джейн! кто охотно пошел бы по миру без полагая, что во всем человеческом роде существует столько зла, сколько было здесь собраны в одном лице.И не было Оправдание Дарси, однако благодарна своим чувствам, способным утешить ее за такое открытие. Большинство она усердно трудилась, чтобы доказать вероятность ошибки, и стремилась очистить одно без участия другого.

«Это не годится,» сказал Элизабет. « Вы никогда не будете способный сделать их обоих хорошими для любой вещи. Сделайте свой выбор, но вы должны довольствоваться только одним. Есть только такое количество заслуг между их; как раз достаточно, чтобы сделать одного хорошего человека; а в последнее время так довольно сильно смещается.Со своей стороны, я склонен верить всему этому. Мистера Дарси, но ты сделаешь как вы выберете.»

Однако прошло некоторое время, прежде чем улыбку удалось вырвать из Джейн.

« Я не знаю , когда я был более потрясен,» сказала она. « Уикхем так очень плохо! Это почти прошлая вера. И бедный Мистер Дарси! дорогой Лиззи, только подумай, что он должен пострадали. Такое разочарование! и со знанием своего плохого тоже мнение! и необходимость связать такую ​​​​вещь его сестра! Это действительно слишком огорчительный.Я уверен, что вы должны это чувствовать».

«О! нет, мое сожаление и сострадание исчезли, когда я увидел тебя таким полным обоих. Я знаю, что ты отдашь ему такую ​​полную справедливость, что я расту с каждым днем. момент более беззаботным и равнодушным. Твое изобилие спасает меня; и если ты будешь оплакивать его еще долго, мое сердце станет таким же легким, как перо.»

«Бедный Уикхем; есть такой выражение доброты в его лице! такая открытость и нежность в его манера.»

«Несомненно, в воспитании этих двух молодые мужчины.У одного есть все добро, а у другого вся видимость это.»

«Я никогда не думал, что мистер Дарси такой несовершенный в внешности этого, как раньше.»

«И все же я хотел быть необыкновенно умным, взяв столь решительный неприязни к нему без всякого причина. Это такой стимул для гениальности, такое открытие для ума иметь неприязнь к такого рода. Можно постоянно оскорблять, ничего не говоря просто; но нельзя же всегда смеяться над человеком без того, чтобы время от времени наткнулся на что-то остроумное.

«Лиззи, когда вы впервые читаете это письмо, я уверен, вы не могли относитесь к делу так, как делаете сейчас».

«Действительно, я не мог. Мне было достаточно неудобно. я был очень неудобно, можно сказать несчастно. И не с кем поговорить о том, что я чувствовал, Нет Джейн, чтобы утешить меня и сказать, что я не был таким слабым, тщеславным и бессмысленным, как я знал! Ой! как Я хотел тебя!»

«Как жаль, что ты употребил такие сильные выражения в говоря об Уикхеме Мистер.Дарси, пока они до кажутся совершенно незаслуженными.»

«Конечно. Но несчастье говорить с горечью — самое естественное следствие предрассудки, которыми я был обнадеживающий. Есть один момент, по которому мне нужен ваш совет. я хочу быть сказал, должен ли я или не должен, вообще познакомиться с нами понять характер Уикхема».

Мисс Беннет немного помолчала, а затем ответил: «Конечно, не может быть никакого повода разоблачать его так ужасно.Каково ваше собственное мнение?»

«Что не следует пытаться. Мистер Дарси не разрешил мне обнародовать его сообщение. Наоборот, каждый конкретный по отношению к его сестре было предназначено держаться максимально при себе; и если я попытаюсь разубедить людей что до остального его поведения, кто мне поверит? Общее предубеждение против мистера Дарси так насилие, что это будет смерть половины хороших людей в Меритон, чтобы попытаться поместить его в любезный свет. Я не ровня этому. Уикхема скоро не станет; и поэтому здесь ни для кого не будет означать, что он есть на самом деле. Когда-то отсюда все выяснится, и тогда можно будет смеяться над их глупостью в не зная этого раньше. В настоящее время я ничего не буду говорить об этом.»

«Вы совершенно правы. Обнародование его ошибок может погубить его навсегда. Когда-либо. Теперь он, возможно, сожалеет о том, что сделал, и хочет восстановить персонажа. Мы не должны доводить его до отчаяния».

Смятение разума Элизабет успокоился от этого разговора.Она избавилась от двух секретов, которые две недели тяготил ее и был уверен, что найдется желающий слушатель в Джейн, когда бы она ни захотела поговорить опять ни того, ни другого. Но что-то еще скрывалось за спиной, из чего благоразумие запрещало разглашение. Она не осмелилась рассказать о другой половине Мистер Дарси письмо, ни объяснить ее сестра, как искренне она была ценил его друг. Здесь было знание, в котором никто не мог участвовать; и она чувствовала, что ничего меньше, чем совершенное взаимопонимание между сторонами могло бы оправдать ее в сбросив с себя это последнее бремя тайны. — А потом, — сказала она, — если это произойдет очень маловероятное событие, я просто смогу сказать что Бингли может сказать в гораздо более приятным образом сам. Свобода общения не может быть моей пока не обесценится!»

Она теперь, устроившись дома, на досуге наблюдала за действительным состоянием духа ее сестры. Джейн не была счастлива. Она по-прежнему питал очень нежную привязанность к Бингли. Никогда даже не представлял сама была влюблена раньше, в ее взгляде была вся теплота первой привязанности, и, благодаря ее возрасту и характеру, большую устойчивость, чем первые привязанности часто хвастаются; и так горячо она дорожила его памятью и предпочитала его любого другого мужчину, что весь ее здравый смысл и все ее внимание к чувства ее друзей, были необходимы, чтобы обуздать снисходительность тех, сожаления, которые, должно быть, были вредны для ее собственного здоровья и их спокойствие.

«Ну, Лиззи,» сказала Миссис Беннет однажды спросила: «Что вы мнение теперь этого печального дела Джейн? Со своей стороны, я настроен никогда больше никому об этом не говорить. я говорил моя сестра Филипс так на днях. Но я не могу узнать, видела ли Джейн вещь о нем в Лондоне. Ну, он очень недостойный молодой человек — и я не думаю, что есть хоть малейший шанс в мир, в котором она когда-либо получала его сейчас. О его приходе речи не идет. Летом снова Незерфилд; и я спросили у каждого тела, тоже, кто, вероятно, знает.

«Я не верю, что он когда-нибудь будет жить в Незерфилд больше».

«О, ну! это так, как он выбирает. Никто не хочет, чтобы он пришел. Хотя я всегда будет говорить, что он использовал мой дочь очень больна; и будь я на ее месте, я бы не стал с этим мириться. Ну, мое утешение, я уверен, Джейн умрет от разбитого сердца, а потом пожалеет о том, что имеет готово.»

Но как Элизабет не могла получить утешение от любого такого ожидания, она ничего не ответила.

«Ну, Лиззи, — продолжала она. мать вскоре после этого, «и поэтому Коллинзы живут очень комфортно, не так ли? Ну, ну, я только надеюсь, что это продлится. И какой стол они держат? Шарлотта отличный менеджер, Смею сказать. Если она вполовину так сообразительна, как ее мать, она достаточно экономит. Осмелюсь сказать, что в их домашнем хозяйстве нет ничего экстравагантного».

«Нет, совсем ничего»

«От этого зависит много хорошего управления. Да, да. Они позаботится о том, чтобы не превысить свой доход. Их никогда не будет огорчился из-за денег. Что ж, много хорошего может им это принести! И так, я полагаю, они часто говорят о наличии Лонгборн, когда твой отец мертв. Они смотрят на это как на свое собственное, Осмелюсь сказать, когда бы это ни случилось.»

«Это была тема, которую они не могли упомянуть при мне.»

«Нет. Было бы странно, если бы они были. Но я не сомневаюсь, что они часто говорят об этом между собой.Ну, если они могут быть легкими с имуществом это не принадлежит им по закону, тем лучше. я должен быть стыдно иметь того, кто был только влечет за собой на меня. »

Перейти к следующей главе. Перейти к началу главы. Перейти к пред. глава.
Перейти к хронологии. Перейти к персонажу. список. Перейти к списку тем.
Перейти к Pride&Prej. мотивы. Перейти к списку/карте мест. Перейти к оглавлению.

 
 
 
 EMERSON—ESSAYS—«ОПЫТ»
 
 Ральф Уолдо Эмерсон
 Очерки: вторая серия [1844] 
 Опыт
 Властители жизни, владыки жизни, — 
 Я видел, как они прошли, 
 В их собственном обличии, 
 Подобные и непохожие, 
 Дородные и мрачные, 
 Использование и неожиданность, 
 Поверхность и мечта, 
 Наследие стремительное и призрачное Неверный, 
 Темперамент без языка, 
 И изобретатель игры 
 Вездесущий без имени; — 
 Одних видеть, других догадываться, 
 Они шли с востока на запад: 
 Маленький человек, меньше всех, 
 Среди ног своих опекунов высокий, 
 Ходил с недоуменным взглядом: — 
 Он у рука дорогая природа взяла; 
 Дорогая природа, сильная и добрая, 
 Прошептала: «Дорогая, не беда! 
 Завтра они наденут другое лицо, 
 Основатель ты! это твоя раса!
 Где мы находим себя? В серии
которого мы не знаем крайностей и думаем, что их у него нет. Мы
просыпаемся и оказываемся на лестнице; под нами лестница, которую мы
кажется, взошли; над нами лестницы, много по одной, которые ведут
вверх и вне поля зрения. Но Гений, который, по старому поверью,
стоит у двери, через которую мы входим, и дает нам пить чай,
чтобы мы не рассказывали сказки, слишком сильно перемешали чашу, и мы не можем потрясти
от летаргии сейчас в полдень. Сон длится всю нашу жизнь
о наших глазах, как ночь витает весь день в ветвях
елки.Все плавает и блестит. Наш
жизни не столько угрожает опасность, сколько нашему восприятию. Призрачно мы скользим
через природу, и не должны снова знать наше место. Наше рождение упало
в каком-то припадке скудости и бережливости натуры, что она была так скупа
ее огня и так щедро относится к ее земле, что нам кажется, что мы
недостает утвердительного принципа, и хотя у нас есть здоровье и разум, все же
у нас нет избытка духа для нового творения? У нас достаточно, чтобы жить
и принести год, но ни унции, чтобы передать или вложить.Ах, это
наши Гении были немного больше гениев! Мы
как мельники на нижних уровнях потока, когда фабрики выше
они исчерпали воду. Мы слишком воображаем, что высшие люди должны
подняли свои плотины.
 Если бы кто-нибудь из нас знал, что мы делаем, или
куда мы идем, тогда, когда мы думаем, мы лучше знаем! Мы не знаем сегодня
заняты мы или праздны. Во времена, когда мы думали
будучи ленивыми, мы впоследствии обнаружили, что многое было сделано,
и многое было начато в нас.Все наши дни так убыточны, пока
они проходят, это замечательно, где или когда мы когда-либо получали что-либо из этого
которую мы называем мудростью, поэзией, добродетелью. У нас никогда не было этого ни в одном датированном календаре
день. Какие-то райские дни должны были быть где-то вставлены, как те
что Гермес выиграл, играя в кости Луны, чтобы родился Осирис. это
сказал, что все мученичества выглядели подлыми, когда их перенесли. Каждый
Корабль — романтический объект, за исключением того, что мы плывем.
покидает наше судно и висит на всех остальных парусах на горизонте.Наша жизнь выглядит тривиальной, и мы избегаем ее записывать.
Люди, кажется, научились у горизонта искусству вечного отступления. и ссылка. «Вон там нагорье — богатые пастбища, и у моего соседа есть
плодородный луг, но мое поле, — говорит ворчливый фермер, — держит только
мир вместе. Я цитирую высказывание другого человека; к сожалению, этот другой уходит
себя таким же образом, и цитирует меня. Такова уловка природы, чтобы
деградировать сегодня; много шума, и где-то волшебным образом проскользнул результат
д. Всякая крыша приятна глазу, пока она
поднимается; то мы находим трагедию и стонущих женщин, и суровых мужей,
и потоки леты, и люди спрашивают: «Какие новости?» как будто старый
были такими плохими.Сколько индивидуумов мы можем насчитать в обществе? Как много
действия? сколько мнений? Так много времени уходит на подготовку, так много
обыденность и столько ретроспективы, что суть гения каждого человека
сокращается до нескольких часов. История литературы — взять
чистый результат Тирабоши, Уортона или Шлегеля — это сумма очень
мало идей и очень мало оригинальных сказок, все остальное — вариации
из этих. Итак, в этом большом обществе, широко лежащем
нас, критический анализ обнаружил бы очень мало спонтанных действий. это
почти все обычай и грубый смысл. Мнений даже немного, и эти
кажутся органичными в динамиках и не нарушают общечеловеческой необходимости.
 Какой опиум прививают
во все бедствия! Когда мы приближаемся к нему, он кажется грозным, но есть
наконец, не грубое скрежещущее трение, а самые скользкие поверхности скольжения.
Мы падаем мягко на мысли.  Ate Dea  нежная,
 «Над мужскими головами
ходьба ввысь, 
 С нежными ножками
ступая так мягко.»
 Люди скорбят и оплакивают себя, но
с ними не так уж и плохо, как говорят. Там
настроения, в которых мы лелеем страдание, в надежде, что здесь, по крайней мере,
мы найдем реальность, острые пики и грани правды. Но оказывается
быть сценографией и подделкой. Единственное, чему научило горе
меня, это знать, насколько мелко это. Это, как и все остальное, играет о
поверхность, и никогда не вводит меня в реальность, для контакта с
что мы даже заплатили бы дорогую цену сыновей и любовников. Был ли это Боскович
кто узнал, что тела никогда не соприкасаются? Ну, души никогда не касаются
их объекты. Несудоходное море омывает тихий
волны между нами и вещами, к которым мы стремимся и с которыми разговариваем. Горе
тоже сделает нас идеалистами. В смерти моего сына уже больше двух лет
тому назад я, кажется, потерял прекрасное поместье, — не больше. я не могу понять
ближе ко мне. Если завтра мне сообщат о банкротстве моего
основные должники, потеря моего имущества была бы большим неудобством
мне, пожалуй, на долгие годы; но он оставил бы меня, как он нашел меня, —
ни лучше, ни хуже.Так и с этим бедствием: оно не касается
я: что-то, что я воображал, было частью меня,
которую нельзя было ни оторвать, не разорвав меня, ни увеличить, не обогатив
меня, отваливается от меня и не оставляет шрамов. Это было кадукозом. я скорблю
что горе ничему меня не научит и ни шагу не приведет в настоящую природу.
Индеец, на которого было наложено проклятие, чтобы ветер не дул
его, ни вода не течет к нему, ни огонь не сжигает его, является прообразом всех нас. Самые дорогие события — это летний дождь, а мы, парашюты, которые линяют каждую
уронить.Нам не осталось ничего, кроме смерти. Мы смотрим на это с мрачным
удовлетворение, говоря, что по крайней мере есть реальность, которая не увернется от нас.
 Я принимаю эту мимолетность
и смазливость всех предметов, позволяющая им ускользать сквозь пальцы
затем, когда мы цепляемся сильнее всего, быть самой непривлекательной частью нашего состояния.
Природа не любит, когда за ней наблюдают, и любит, чтобы мы были
ее дураки и товарищи по играм. У нас может быть сфера для
наш крикетный мяч, но не ягода для нашей философии. Прямые штрихи
она никогда не давала нам силы творить; все наши удары взгляд, все наши удары
несчастные случаи.Наши отношения друг к другу косвенные и случайные.
 Мечта спасает нас
мечтать, и иллюзиям нет конца. Жизнь
это череда настроений, подобная нитке бус, и, проходя сквозь них,
они оказываются многоцветными линзами, окрашивающими мир в свой цвет,
и каждый показывает только то, что находится в его фокусе. С горы ты
увидеть гору. Мы оживляем то, что можем, и мы
видеть только то, что мы оживляем. Природа и книги принадлежат глазам, которые
увидеть их. От настроения человека зависит, увидит ли он закат
или красивое стихотворение.Всегда есть закаты и всегда есть гений;
но только несколько часов настолько безмятежных, что мы можем наслаждаться природой или критикой.
Больше или меньше зависит от строения или темперамента. Темперамент
железная проволока, на которую нанизаны бусы. Какая польза от удачи
или талант к холодной и ущербной натуре? Кого волнует, какая чувствительность или
различение, которое когда-либо проявлял человек, если он засыпал в своей
стул? или если он смеется и хихикает? или если он извиняется? или поражен
эгоизм? или думает о своем долларе? или не может пройти через еду? или получил
ребенок в детстве? Какая польза от гениальности, если орган слишком выпуклый
или слишком вогнутый и не может найти фокусное расстояние в пределах фактического горизонта
человеческой жизни? Какая польза, если мозг слишком холодный или слишком горячий, а
человек недостаточно заботится о результатах, чтобы побудить его экспериментировать, и
задержать его в этом? или если паутина слишком тонко сплетена, слишком раздражительна
удовольствие и боль, так что жизнь застаивается от слишком большого приема, без
из-за выхода? Что толку в героических клятвах исправления, если все тот же старый
правонарушитель должен держать их? Какую радость может принести религиозное чувство,
когда подозревают, что это тайно зависит от времен года,
и состояние крови? Я знал остроумного врача, который нашел теологию
в желчном протоке и используется для подтверждения того, что если в
печени, человек становился кальвинистом, а если этот орган был здоров, то он становился
унитарианец. Очень огорчает неохотное переживание того, что некоторые недружественные
избыток или слабоумие нейтрализует обещание гениальности. Мы видим молодых людей
которые должны нам новый мир, так охотно и щедро они обещают, но они
никогда не погасить долг; они умирают молодыми и уклоняются от счета: или если они
живут, они теряются в толпе.
 Темперамент также
полностью входит в систему иллюзий и заключает нас в тюрьму
стекло, которое мы не видим. У каждого человека есть оптическая иллюзия
мы встретились.По правде говоря, все они существа с данным темпераментом,
которые появятся у данного персонажа, чьи границы они никогда не будут
проход: но мы смотрим на них, они кажутся живыми, и мы предполагаем, что есть импульс
в них. В данный момент это кажется импульсивным; в год,
при жизни получается некий единый напев, который вертится
ствол музыкальной шкатулки должен играть. Мужчины сопротивляются заключению в
утром, но с наступлением вечера перенимайте этот характер
над всем временем, местом и состоянием, и неисчерпаема в
пламя религии. Некоторые модификации, которые может навязать моральное чувство,
но индивидуальная структура сохраняет свое господство, если не искажает моральный
суждения, но чтобы установить меру деятельности и наслаждения.
 Таким образом, я выражаю закон так, как он читается из
платформу обыденной жизни, но не должен покидать ее, не заметив
капитальное исключение. Ибо темперамент — это сила, которую ни один человек не слушает по своей воле.
хвалить кого угодно, только не себя. На платформе физики мы не можем сопротивляться
сдерживающие влияния так называемой науки.Темперамент обращает в бегство все божественное. Я знаю умственную склонность
врачей. Я слышу смешок френологов. Теоретические похитители
и надсмотрщиков, они считают каждого человека жертвой другого,
обвести вокруг пальца, зная закон своего бытия, и таким дешевым
вывески, как цвет его бороды или наклон его затылка, читается
перечень его состояния и характера. Вопиющее невежество делает
не отвращение, как это наглое знание. Врачи говорят, что они
не материалисты; но они: — Дух есть материя, доведенная до предела
худоба: О  так  худощава! — Но определение  духовного  должно быть,  что
что является его собственным доказательством.  Какие понятия они связывают с любовью! что
религия! Эти слова в их слух не произносишь охотно,
и дайте им возможность осквернить их. Я видел любезного джентльмена
который приспосабливает свой разговор к форме головы человека, с которым он говорит
с участием! Я воображал, что ценность жизни заключается в ее непостижимых возможностях;
в том, что я никогда не знаю, обращаясь к новому лицу,
что может случиться со мной. Я ношу ключи от своего замка
в моей руке, готовый бросить их к ногам моего господина, когда и когда
какой бы маскировке он ни предстал.Я знаю, что он по соседству
спрятался среди бродяг. Должен ли я помешать своему будущему, заняв высокое место,
и любезно приспособить мой разговор к форме голов? Когда я приду
на это доктора купят меня за цент. —- «Но, сэр, история болезни;
отчет в институт; доказанные факты!» — я не доверяю фактам
и выводы. Темперамент — это право вето или ограничение власти в
конституции, весьма справедливо применяемой для сдерживания противоположного излишества в
конституции, но абсурдно предлагается в качестве препятствия для первоначальной справедливости. Когда добродетель
присутствует, все подчиненные силы спят. На своем уровне или в поле зрения
природы, темперамент является окончательным. Я не вижу, если кто-то пойман в этом
ловушка так называемых наук, любой выход человека из звеньев
цепь физической необходимости. Учитывая такой зародыш, такая история должна
следить. На этой платформе живешь в хлеву сластолюбия, и скоро
дойти до самоубийства. Но невозможно, чтобы творческая сила исключала
сам. В каждый разум есть дверь, которая никогда не закрывается,
через которые проходит творец.Разум, искатель абсолютной истины,
или сердце, любящее абсолютное добро, вмешивается для нашей помощи, и в
один шепот этих высших сил, мы просыпаемся от безрезультатной борьбы с
этот кошмар. Мы швыряем его в собственный ад и не можем снова сжаться
себя до такого низкопробного состояния.
 Секрет
иллюзорность заключается в необходимости чередования настроений или объектов.
Мы бы с удовольствием бросили якорь, но якорная стоянка — зыбучие пески.
Этот поступательный трюк природы слишком силен для нас:  Pero si muove  . Когда ночью я смотрю на луну и звезды, я кажусь неподвижным, а они
торопиться. Наша любовь к реальному влечет нас к постоянству,
но здоровье тела состоит в циркуляции, а здравомыслие ума в разнообразии
или возможность объединения. Нам нужна смена объектов. Преданность
к одной мысли быстро одиозны. Мы живем с сумасшедшими и должны шутить
их; потом разговор затухает. Когда-то я так радовался Монтеню,
что я думал, что мне не нужна никакая другая книга; до этого у Шекспира;
затем у Плутарха; затем у Плотина; одно время в Бэконе; потом в
Гёте; даже в Беттине; но теперь я томно переворачиваю страницы любой из них,
в то время как я все еще лелею их гений.Так и с картинками; каждый будет нести
акцент внимания один раз, который он не может удержать, хотя мы и хотели бы
продолжай радоваться в том же духе. Как сильно я чувствовал картины,
что, когда вы хорошо видели одного, вы должны расстаться с ним; Вы должны
никогда не увидеть его снова. У меня были хорошие уроки из картинок, которые я
так как видел без эмоций или замечаний. Необходимо сделать вычет из
мнение, которое даже мудрые высказывают о новой книге или событии. Их
мнение дает мне сведения об их настроении, и некоторые смутные догадки о новом
факт, но ему ни в коем случае нельзя доверять как длительному отношению между этим интеллектом
и эта вещь.Ребенок спрашивает: «Мама, почему мне тоже не нравится сказка?»
как тогда, когда вы сказали это мне вчера? Увы, дитя, так и с
старейшие херувимы знания. Но ответит ли на твой вопрос, если скажешь: «Потому что
ты родился в целом, а эта история в частности? Причина
боль, которую причиняет нам это открытие (и мы опаздываем в отношении работ
искусства и интеллекта), — жалоба трагедии, которая бормочет из него в
отношение к людям, к дружбе и любви.
 Эта неподвижность и отсутствие эластичности
то, что мы находим в искусстве, мы находим с большей болью в художнике.Там
нет силы экспансии у мужчин. Наши друзья рано являются нам представителями
определенных идей, которые они никогда не превышают и не превышают. Они
стоят на краю океана мысли и силы, но никогда не берут
единственный шаг, который приведет их туда. Мужчина похож на лабрадора
шпагой, который не имеет блеска, когда вы поворачиваете его в руке, пока не дойдете до
определенный угол; тогда он показывает глубокие и красивые цвета. Там
нет приспособления или универсального применения у мужчин, но каждый имеет свое особое
талант, а мастерство успешных людей состоит в том, чтобы умело держать
сами, где и когда этот поворот будет чаще всего практиковаться.Мы делаем то, что должны, и называем это лучшими именами, какие только можем, и хотели бы
иметь похвалу за намерение результата, который следует. я не могу вспомнить
любая форма человека, которая иногда бывает не лишней. Но разве это не жалко?
Жизнь не стоит того, чтобы делать трюки.
 Конечно, нужно
всему обществу, чтобы дать симметрию, которую мы ищем. То
разноцветное колесо должно вращаться очень быстро, чтобы казаться белым. Что-то
учат также, разговаривая с таким количеством глупости и дефекта. В общем, кто
проигрывает, мы всегда в выигрыше.Божественность стоит за нашими неудачами
и глупости тоже. Детские пьесы бессмысленны, но очень поучительны.
бред какой то. Так и с самыми большими и торжественными делами, с торговлей,
правительство, церковь, брак и т. д. с историей хлеба каждого человека,
и способы, которыми он должен прийти к нему. Как
птица, которая никуда не садится, а постоянно прыгает с ветки на ветку,
Сила, которая не пребывает ни в мужчине, ни в женщине, но на мгновение говорит
от этого, и еще мгновение от того.
 *      #    *
 Но что толку от этих нарядов или педантизма?
Какая помощь от мысли? Жизнь — это не диалектика. Мы, я думаю, в эти времена,
достаточно усвоили уроки тщетности критики. Наши молодые люди
много думали и писали о труде и реформах, и при всем том
написали, ни мир, ни они сами не встали ни на шаг. Интеллектуальный
вкус жизни не заменит мышечную деятельность. Если мужчина должен считать
тонкость прохождения куска хлеба через горло, он бы
голодать. В Education-Farm самая благородная теория жизни сидела на самом благородном
фигуры юношей и девушек, совершенно бессильных и меланхоличных. Это было бы
не сгребать и не забрасывать тонну сена; лошадь не натирала; и
мужчин и девушек он оставил бледными и голодными. политический
оратор остроумно сравнил наши партийные обещания с западными дорогами, открывшими
достаточно величественный, с посаженными деревьями по обеим сторонам, чтобы соблазнить путешественника,
но вскоре стал уже и уже, и закончился беличьей тропой, и
взбежал на дерево. Как и культура с нами; это заканчивается головной болью.невыразимо
грустно и бесплодно выглядит жизнь у тех, кто несколько месяцев назад был ослеплен
с великолепием обещания времени. «Сейчас больше нет
среди иранцев не осталось ни правильного образа действий, ни самоотверженности».
Возражений и критики у нас было достаточно. Есть возражения
каждому образу жизни и действию, а практическая мудрость подсказывает
равнодушие, от вездесущего возражения. То
вся система вещей проповедует равнодушие. Не сводите себя с ума
думать, а заниматься своими делами куда угодно.Жизнь не интеллектуальна
или критично, но прочно. Его главное благо — для хорошо смешанных людей, которые могут
наслаждайтесь тем, что они находят, без вопросов. Природа ненавидит подглядывать, и
наши матери очень разумны, когда говорят: «Дети, ешьте снедь,
и не говорите больше об этом.» Чтобы заполнить час, — что
это счастье; чтобы заполнить час и не оставить ни одной щели для покаяния или
одобрение. Мы живем среди поверхностей, и настоящее искусство жизни — кататься на коньках.
ну на них. Согласно древнейшим заплесневелым условностям, человек туземного
сила процветает так же хорошо, как и в новейшем мире, и что благодаря умению
обращение и лечение.Он может закрепиться где угодно. Сама жизнь представляет собой смесь
силы и формы, и не потерпит ни малейшего избытка ни того, ни другого.
Чтобы закончить миг, чтобы найти конец пути на каждом шагу дороги,
прожить наибольшее количество хороших часов, это мудрость. Нет
часть людей, а фанатиков или, если хотите, математиков,
сказать, что, учитывая краткость жизни, не стоит заботиться о том,
в течение столь короткого промежутка времени мы растянулись в нужде или сидели высоко. С
наш офис с моментами, давайте их мужем.Пять минут сегодняшнего дня
стоят для меня так же, как пять минут в следующем тысячелетии. Разрешите нам
быть уравновешенными, мудрыми и нашими собственными сегодня. Давайте относиться к мужчинам и женщинам
хорошо: относитесь к ним так, как если бы они были реальными: возможно, они таковы. Мужчины
живут в своих фантазиях, как пьяницы, у которых слишком мягкие и дрожащие руки
за успешный труд. Это буря фантазий,
и единственный балласт, который я знаю, это уважение к настоящему часу. Без
любую тень сомнения среди этого головокружения шоу и политики, я разрешаю
я все более твердо придерживаюсь убеждения, что мы не должны откладывать и ссылаться
и желаем, но справедливо относимся к тому, где мы находимся, с кем бы мы ни имели дело,
принимая наших настоящих товарищей и обстоятельства, какими бы скромными или одиозными они ни были,
как мистические чиновники, которым вселенная делегировала все свои удовольствия
для нас.Если они подлы и злонамеренны, то их довольство, которое есть
последняя победа справедливости, более приятное эхо в сердце, чем
голоса поэтов и случайное сочувствие замечательных людей. я так думаю
однако мыслящий человек может страдать от недостатков и нелепостей
своей компании он не может без жеманства отказать какой-либо группе мужчин и женщин,
чувствительность к исключительным заслугам. Грубые и легкомысленные имеют
инстинкт превосходства, если они не испытывают сочувствия и уважают его в своих
слепой капризный путь с искренним почтением.
 Прекрасные молодые люди презирают жизнь, но
во мне, и в таких, которые со мной свободны от диспепсии, и кому день
добротный и солидный товар, это большой излишество вежливости — выглядеть пренебрежительно
и поплакать за компанию. Я взращен сочувствием немного нетерпеливым и сентиментальным,
но оставь меня в покое, и я буду наслаждаться каждым часом и тем, что он принес
меня, лакомство дня, так же сердечно, как самая старая сплетня в баре.
Я благодарен за маленькие милости. Я сравнил записи с одним из моих друзей
кто ожидает всего от вселенной и разочаровывается, когда что-либо
меньше, чем самое лучшее, и я обнаружил, что начинаю с другой крайности, ожидая
ничего, и я всегда полон благодарностей за умеренные товары. я
примите лязг и звон противоположных тенденций. я нахожу свою
счет в соц и борах тоже. Они дают реальность окружающему
картина, которую не может пощадить такое исчезающее стремительное появление. В
утром я просыпаюсь и вижу старый мир, жену, младенцев и мать, Конкорд
и Бостон, милый старый духовный мир, и даже милый старый дьявол не
далеко от. Если мы возьмем добро, которое найдем, не задавая вопросов, мы
имеют нагромождение мер. Великие дары не приобретаются анализом.
Все хорошее есть на трассе.Срединная область нашего существа – это
умеренная зона. Мы можем подняться в тонкое и холодное царство чистой геометрии.
и безжизненная наука, или погрузиться в науку ощущений. Между этими крайностями
есть экватор жизни, мысли, духа, поэзии, — узкий пояс.
К тому же, по народному опыту, все хорошее — на трассе.
Коллекционер заглядывает во все картинные лавки Европы в поисках пейзажа.
Пуссен, карандашный набросок Сальватора; но Преображение, Последнее
Суд, Причастие св.Джером, и что столь же трансцендентно, как
они находятся на стенах Ватикана, Уффици или Лувра, где
их может увидеть каждый лакей; не говоря уже о картинах природы в каждом
улица, закаты и рассветы каждый день, и скульптура человеческого
тело никогда не отсутствует. Коллекционер недавно купил на открытом аукционе в Лондоне
за сто пятьдесят семь гиней автограф Шекспира; но
даром школьник может прочитать Гамлета и открыть тайны высших
беспокойство еще не опубликовано в нем.Я думаю, что никогда не буду читать ничего, кроме
самые обычные книги — Библия, Гомер, Данте, Шекспир и Мильтон.
Тогда нам надоедает такая публичная жизнь и планета, и мы бегаем туда-сюда.
туда за укромными уголками и секретами. Воображение восхищается изделиями из дерева
индейцев, охотников и охотников за пчелами. Нам кажется, что мы чужие,
и не так тесно одомашнены на планете, как дикий человек, и
дикий зверь и птица. Но исключение достигает и их; достигает подъема,
летающий, планирующий, пернатый и четвероногий человек.Лиса и сурок, ястреб
и бекас, и выпь, если их почти увидеть, не имеют более корня в глубине
мира, чем человек, и являются лишь такими поверхностными жильцами земного шара. потом
новая молекулярная философия показывает астрономические промежутки между атомами
и атом, показывает, что весь мир находится снаружи: у него нет внутреннего.
 Срединный мир лучше. Природа,
как мы ее знаем, не святой. Светочи храма, подвижники,
Gentoos и Grahamites, она не отличается какой-либо благосклонностью. Она приходит
есть и пить и грешить.Ее любимые, великие, сильные,
красивые, не дети нашего закона, не выходят из воскресной школы,
ни взвешивать пищу свою, ни точно соблюдать заповеди. Если мы будем
быть сильным с ее силой, мы не должны питать такую ​​безутешную совесть,
заимствованы также из совести других народов. Мы должны настроить
сильное настоящее время против всех слухов о гневе, прошлом или будущем.
Так много нерешенных дел, которые необходимо уладить в первую очередь, — а пока они не будут улажены, мы будем поступать так, как поступаем.В то время как дебаты
идет вперед по справедливости коммерции и не закроется на столетие
или два, Новая и Старая Англия могут сохранить магазин. Закон об авторском праве и международном
авторские права будут обсуждаться, а пока мы будем продавать наши книги
для большинства мы можем. Целесообразность литературы, причина литературы, законность
записи мысли, подвергается сомнению; много говорить с обеих сторон,
и пока бой разгорается, ты, дражайший ученый, держись за свою глупую
задача, добавляйте строку каждый час, а между тем добавляйте строку. Право удержания
оспаривается земля, право собственности, созываются конвенты, и
пока голосование не состоялось, копайтесь в своем огороде и тратьте заработанное
как беспризорник или находка для всех безмятежных и прекрасных целей. Сама жизнь
это пузырь и скептицизм, и сон во сне. Даруй это, и
столько же, сколько они будут, — но ты, божий возлюбленный! прислушайся к своему личному
сон: тебя не упустят в насмешках и скептицизме: есть
их достаточно: оставайся там, в своей комнате, и трудись, пока остальные
договорились, что с этим делать.Твоя болезнь, говорят они, и твоя тщедушная привычка,
требуй от тебя того или избегай того, но знай, что жизнь твоя
государство, палатка на ночь, и ты, больной или здоровый, закончи это ограничение.
Ты болен, но хуже тебе не будет, и вселенная, которая держит тебя
дорогая, будет лучше.
 Человеческая жизнь создана
из двух элементов, силы и формы, и пропорция должна быть неизменно
хранится, если бы мы хотели, чтобы это было сладко и здорово. Каждый из этих элементов
избыток делает зло таким же вредным, как и его недостаток. Все работает на
избыток: каждое хорошее качество вредно, если оно не смешано, и, чтобы нести опасность
на грани разорения природа доводит особенности каждого человека до избытка.
Здесь, среди ферм, мы приводим ученых как пример этого предательства.
Они жертвы самовыражения природы. Вы, кто видите художника, оратора,
поэта, слишком близко, и находят свою жизнь не более прекрасной, чем жизнь
механики или фермеры, а сами жертвы пристрастия, очень пустые
и изможденными, и объявлять их неудачниками, — не героями, а шарлатанами, —
заключить очень разумно, что эти искусства не для человека, а болезнь.И все же природа не выдержит вас. Неотразимая природа сделала людей такими, и
делает легионы больше таких, каждый день. Ты любишь мальчика, читающего книгу,
глядя на рисунок или слепок: но что значат эти миллионы, читающие и
вот, но зарождающиеся писатели и скульпторы? Добавьте еще немного этого
качество, которое теперь читает и видит, и они схватятся за перо и долото.
И если вспомнить, как невинно он начал быть художником, он увидит
что природа объединилась с его врагом. Мужчина – это золотая невозможность.То
линия, которую он должен пройти, на волосок. Мудрый через избыток мудрости
делается дураком.
 Как легко, если угодно судьбе, мы
могли бы навсегда сохранить эти прекрасные пределы и приспособиться, раз к
все, к совершенному расчету царства известных причин и следствий.
На улице и в газетах жизнь кажется таким простым делом,
это мужественное решение и приверженность к таблице умножения через
все погодные условия, обеспечит успех. Но ах! в настоящее время наступает день, или
всего полчаса, с его ангельским шепотом, — который смущает
выводы народов и лет! Завтра снова все выглядит реальным
и угловат, привычные стандарты восстановлены, здравый смысл как
редок, как гениальность, — основа гениальности, а опыт — руки и
ноги к каждому предприятию; и все же тот, кто должен делать свое дело на
это понимание, было бы быстро банкротом.Власть держит совсем другое
дорога, чем магистрали выбора и воли, а именно подземная и
невидимые туннели и каналы жизни. Смешно, что мы дипломаты,
и врачи, и внимательные люди: таких дураков не бывает. Жизнь
представляет собой серию сюрпризов, и их не стоило бы брать или хранить, если бы
это не было. Богу нравится изолировать нас каждый день и скрывать от нас
прошлое и будущее. Мы бы посмотрели о нас, но с большой вежливостью
он рисует перед нами непроницаемый экран чистейшего неба, и другой
позади нас чистейшее небо.«Вы не вспомните, — как бы говорит он, — и
вы не ожидаете. Все хорошие разговоры, манеры и действия, приходите
из спонтанности, которая забывает обычаи и делает момент великим. Природа
ненавидит калькуляторы; ее методы скачкообразны и импульсивны. Человек живет за счет
импульсы; наши органические движения таковы; и химические и эфирные агенты
бывают волнообразными и чередующимися; и ум продолжает враждовать, и никогда
процветает, но урывками. Мы процветаем за счет жертв. Наш главный опыт
был случайным.Самый привлекательный класс людей — это те, кто обладает властью.
косвенно, а не прямым ходом: гениальные люди, но еще не признанные:
каждый получает приветствие их света, не платя слишком большого налога. Их
есть красота птицы или утреннего света, а не искусства. в
мысль гения всегда бывает неожиданностью; а моральное чувство
хорошо называется «новизна», ибо она никогда не бывает иной; как новый для самого старого
разум, как у маленького ребенка, — «царство, которое грядет без
наблюдение.«Точно так же для практического успеха не должно быть
слишком много дизайна. За человеком не будут наблюдать, когда он делает то, что может.
делай лучше. В самом правильном его поступке есть какая-то магия, которая ошеломляет.
вашей наблюдательности, так что, хотя это делается при вас, вы
не от этого. Искусство жизни имеет дерзость и не будет разоблачено. Каждый
человек невозможен, пока он не родится; все невозможно, пока
мы видим успех. Пыл благочестия согласуется, наконец, с самым холодным скептицизмом, что ничто не принадлежит нам или нашим делам, что все от Бога.Природа будет
не жалей нам ни малейшего листочка лавра. Все письма
приходит по благодати Божией, и все делает и имеет. я бы с удовольствием
быть нравственным и соблюдать надлежащие меры и ограничения, которые я очень люблю, и позволять
больше всего на волю человека, но я положил свое сердце на честность в этом
главу, и в конце концов я не вижу ни успеха, ни неудачи, кроме
или меньше жизненной силы, поступающей от Вечного. Результаты жизни такие
неисчислимый и неисчислимый. Годы многому учат
что дни никогда не знают.Лица, составляющие нашу компанию,
беседовать, приходить и уходить, придумывать и исполнять многие вещи, и в некоторой степени
из всего этого получается, но непредвиденный результат. То
человек всегда ошибается. Он многое проектировал и рисовал
в других лицах в качестве соадъюторов, ссорились с некоторыми или со всеми, ошибались
много, и что-то делается; все немного продвинуты, но отдельные
всегда ошибается. Получается несколько ново, и очень непохоже на то, что он
обещал себе.
 Древние, пораженные этой несводимостью
элементов человеческой жизни к расчету, возвысил Случай до божества,
но это значит слишком долго оставаться у искры, — которая
действительно блестит в какой-то момент, но вселенная согревается задержкой
того же огня.Чудо жизни
которое не будет изложено, но останется чудом, вводит новое
элемент. В росте эмбриона сэр Эверард
Хоум, я думаю, заметил, что эволюция шла не из одной центральной точки,
но совместно активен с трех и более точек. У жизни нет памяти. Тот
то, что происходит последовательно, может быть запомнено, но то, что сосуществует,
или извергнутый из более глубокой причины, еще далекой от осознания, знает
не своя склонность. Так и у нас, теперь скептически, или без единства,
потому что погруженные в формы и эффекты все кажутся равными, но враждебными
ценности, а теперь и религиозной, находясь в рецепции духовного закона.медведь
с этими отвлечениями, с этим однородным ростом частей: они
когда-нибудь будет  членов , и повиноваться одной воле. На той воле, на той тайне
Потому что они приковывают наше внимание и надежду. Жизнь это
тем самым растворяясь в ожидании или религии. Под негармоничным
и тривиальные подробности, есть музыкальное совершенство, идеальное странствие
всегда с нами, рай без разрывов и швов. Делай, но наблюдай
Режим нашего освещения. Когда я беседую с глубоким умом или
если когда-нибудь, будучи один, у меня появятся хорошие мысли, я не сразу приду
при наслаждении, как, когда, испытывая жажду, я пью воду или иду к огню,
быть холодным: нет! но сначала я узнаю о моем соседстве с новым и
отличный район жизни. Упорно читая или
если подумать, эта область как бы вспышками дает о себе дальнейшие знаки.
света, во внезапных открытиях его глубокой красоты и покоя, словно
тучи, покрывавшие его, время от времени расходились и показывали приближающийся
Путешественник по внутренним горам, с тихими вечными лугами, раскинувшимися
у их подножия, где пасутся стада, а пастухи играют на свирелях и танцуют.
Но всякое озарение из этой области мысли ощущается как исходное,
и обещает продолжение. у меня не получается; Я прихожу туда, и вот что
был там уже.Я делаю! О нет! Я хлопаю в ладоши в младенческой радости и изумлении,
до первого открытия мне этого августейшего великолепия, старого с
любовь и почтение бесчисленных веков, молодой жизнью жизни, солнечный
Мекка пустыни. И какое будущее оно открывает! Я чувствую новое сердцебиение
с любовью к новой красоте. Я готов умереть вне природы и быть
родился заново в этой новой, но неприступной Америке, которую я нашел в
Запад.
 «Поскольку ни
сейчас и не вчера началось 
 Эти мысли,
которые когда-либо были и еще не могут 
 найти мужчину
кто их первый вход знал. »
 Если бы я описал
жизнь как поток настроений, я должен теперь добавить, что в нас есть то, что
не меняется, и который ранжирует все ощущения и состояния ума.
Сознание в каждом человеке – это скользящая шкала, которая идентифицирует его
то с Первопричиной, то с плотью его тела; жизнь выше
жизнь, в бесконечных степенях. Чувство, из которого оно возникло, определяет
достоинство любого поступка, и вопрос всегда не в том, что ты сделал
или воздержались, но по чьей команде вы сделали или воздержались.
 Фортуна, Минерва, Муза, Святой Дух — причудливые названия, слишком узкие, чтобы охватить эту необъятную субстанцию. То
сбитый с толку интеллект должен все же преклонить колени перед этой причиной, которая отказывается
быть названа невыразимой причиной, которую каждый великий гений пытался изобразить
каким-нибудь выразительным символом, например, Фалес — водой, Анаксимен — воздухом, Анаксагор
(Нус) мыслью, Зороастр огнем, Иисус и современные люди любовью: и
метафора каждого стала национальной религией. Китайский Мэн-цзы
не был в наименьшей степени успешным в своем обобщении.»Я полностью понимаю
язык, — сказал он, — и хорошо питают мою бурную силу».
спросить о том, что вы называете безбрежной силой? — сказал его спутник. — Объяснение, —
ответил Мэн-цзы, «трудно. Эта энергия в высшей степени велика, и в
высшая степень несгибаемости. Питайте его правильно, и не причиняйте ему вреда, и
он заполнит пустоту между небом и землей. Эта энергия соответствует
с и помогает справедливости и разуму, и не оставляет голода.
правильное написание, мы даем этому обобщению имя Бытия, и
тем самым признаемся, что мы достигли того, что можем.Достаточно для
радость вселенной, что мы подошли не к стене, а к бесконечной
океаны. Наша жизнь кажется не настоящей, а скорее перспективной;
не для дел, на которые она тратится, а как намек на эту безбрежно текущую
энергия. Большая часть жизни кажется простой рекламой факультета: информация
дано нам не продавать себя дешево; что мы очень большие. Итак, в
частности, наше величие всегда в тенденции или направлении, а не в
действие. Мы должны верить в правило, а не в исключение.То
благородные таким образом отличаются от неблагородных. Таким образом, принимая руководство
чувств, это не то, во что мы верим относительно бессмертия
душа или что-то подобное, а не  универсальный импульс верить  , то есть материальный
обстоятельство и является главным фактом в истории земного шара. Должен
мы описываем эту причину как то, что действует непосредственно? Дух не
беспомощность или потребность в промежуточных органах. Обладает широкими полномочиями и прямой
последствия. Меня объясняют, не объясняя, меня чувствуют, не действуя, и
где меня нет.Поэтому все праведники довольствуются своим
хвалить. Они отказываются объясняться и довольствуются тем, что новые действия
должен сделать им эту контору. Они считают, что мы общаемся без слов,
и выше речи, и что ни одно из наших правильных действий не
нашим друзьям на любом расстоянии; ибо влияние действия не
измеряться милями. Зачем мне себя утруждать, ведь обстоятельство
произошло, что мешает моему присутствию там, где меня ожидали? если я не
на собрании мое присутствие там, где я нахожусь, должно быть как можно более полезным для общества
дружбы и мудрости, как и мое присутствие в этом месте. я прилагаю
одинаковое качество власти во всех местах. Так странствует могучий Идеал
перед нами; известно, что он никогда не падал в тыл. Ни один мужчина никогда не приходил
опыт, который был насыщающим, но его хорошее весть о лучшем.
Вперед и вперед! В моменты освобождения мы знаем, что новая картина
жизнь и долг уже возможны; элементы уже существуют во многих умах
вокруг вас, доктрины жизни, которая превзойдет любую письменную запись
у нас есть. Новое заявление будет включать в себя как скептицизм, так и
веры общества, а из неверия будет сформирована вера.Ибо скептицизм
не беспочвенны и не беззаконны, а являются ограничениями утвердительного утверждения,
и новая философия должна принять их и утвердить извне.
из них ровно настолько, насколько он должен включать древнейшие верования.
 Очень несчастен, но слишком поздно быть
помогло открытие, которое мы сделали, что мы существуем. Это открытие называется
Падение человека. С тех пор мы подозреваем, что наши
инструменты. Мы узнали, что видим не прямо, а опосредованно,
и что у нас нет средств исправить эти цветные и искажающие линзы
которыми мы являемся, или вычисления количества их ошибок. Возможно, эти
предмет-линзы обладают творческой силой; возможно, нет объектов. Один раз
мы жили тем, что видели; теперь хищничество этой новой власти, которая
угрожает поглотить все, вовлекает нас. Природа, искусство, лица, письма,
религии, — объекты, последовательно вбрасываются, и Бог есть лишь один из их
идеи. Природа и литература — явления субъективные; каждое зло и каждый
хорошая вещь — это тень, которую мы отбрасываем. Улица полна унижений
к гордым. Пока щеголь ухитрился нарядить своих приставов в свою ливрею,
и заставить их прислуживать его гостям за столом, так что огорчения, которые плохие
сердца испускают пузыри, сразу принимают вид дам и джентльменов в
улицу, продавцов или барменов в отелях, а также угрожать или оскорблять
грозно и оскорбительно в нас.То же самое и с нашим идолопоклонством.
Люди забывают, что именно глаз создает горизонт, а округление
мысленный взор, который делает того или иного человека типом или представителем человечества
с именем героя или святого. Иисус, «провидческий человек», является добрым
человек, на которого многие согласны, что эти оптические законы должны действовать. Любовью с одной стороны и воздержанием от возражений с другой
часть, на время решено, что мы будем смотреть на него в центре
горизонта, и приписать ему свойства, которые будут придавать любому
человек таким видел.Но самая долгая любовь или неприязнь имеют быстрый срок. Великий
и творческое Я, укорененное в абсолютной природе, вытесняет все относительное существование,
и разрушает царство смертной дружбы и любви. Брак (в чем
называется духовным миром) невозможно, из-за неравенства
между каждым субъектом и каждым объектом. Субъект является получателем
Божество, и при каждом сравнении должен чувствовать, что его усиливает этот загадочный
мог бы. Хотя и не по энергии, но по наличию, этот магазин вещества
не может быть иначе, чем ощутить: и никакая сила интеллекта не может приписать
объекту — собственное божество, которое вечно спит или бодрствует в каждом субъекте.Никогда любовь не может сделать сознание и приписывание равными по силе. Там
будет такая же пропасть между каждым мной и тобой, как между первоначальным
и картина. Вселенная — невеста души. Все частные симпатии
является частичным. Два человека подобны шарам, которые
могут соприкасаться только в одной точке, и, пока они соприкасаются, все остальные
точки каждой из сфер инертны; их очередь тоже должна прийти, и
чем дольше длится тот или иной союз, тем больше энергии влечения частей
не в союзе приобрести.
 Жизнь будет изображена,
но нельзя ни разделить, ни удвоить. Любое вторжение
его единства было бы хаосом. Душа не близнецорожденная, а единородная,
и хотя со временем проявляет себя как ребенок, ребенок по внешности,
фатальная и всеобщая сила, не допускающая сожизни. Каждый день, каждый
акт выдает плохо скрытое божество. Мы верим в
себя, так как мы не верим в других. Мы разрешаем все
для нас самих, и то, что мы называем грехом в других, является для нас экспериментом.
Это пример нашей веры в себя, что люди никогда не говорят о преступлении.
так легкомысленно, как они думают: или, каждый человек считает широту безопасной для себя,
что ни в коем случае нельзя потворствовать другому. Действие выглядит совсем иначе
внутри и снаружи; по своему качеству и по своим последствиям.
Убийство в убийце не такая пагубная мысль, как у поэтов и романистов.
будет иметь это; это не расстраивает его и не пугает его от его обычного
замечание о пустяках: это действие довольно легко созерцать, но в его
продолжение, оказывается ужасной путаницей и путаницей всех отношений.
Особенно преступления, проистекающие из любви, кажутся правильными и справедливыми с
с актерской точки зрения, но в действии оказываются разрушительными для общества.Ни один человек наконец не верит, что он может погибнуть, или что преступление в нем
такой же черный, как у панариция. Потому что интеллект соответствует нашему собственному
случай моральных суждений. Ибо для интеллекта нет преступления. Тот
является антиномистом или гиперномистом и судит как о законе, так и о факте. «Это хуже
чем преступление, это грубая ошибка, — сказал Наполеон на языке
интеллект. Для него мир — это проблема математики или науки.
количество, и оно не включает в себя похвалу и порицание, а также все слабые эмоции. Всякое воровство сравнительно. Если вы приходите к абсолютам, молитесь, кто не
воровать? Святые печальны, потому что видят грех (даже когда размышляют)
с точки зрения совести, а не интеллекта; путаница
мысли. Грех, видимый из мысли, есть уменьшение или 90 127 меньше 90 128: если смотреть из
совесть или воля, это правда или  плохо  . Интеллект называет его тенью,
отсутствие света и отсутствие сущности. Совесть должна чувствовать его как сущность,
существенное зло. Это не так: оно имеет объективное существование, но не субъективное.
 Так неизбежно
Вселенная носит наш цвет, и каждый объект последовательно попадает в
сам предмет. Субъект существует, субъект увеличивается; все
рано или поздно становятся на свои места. Каков я, так я и вижу; использовать какой язык мы
воля, мы никогда не можем сказать ничего, кроме того, что мы есть; Гермес, Кадм, Колумб,
Ньютон, Буонапарте — служители разума. Вместо того, чтобы чувствовать бедность
когда мы встречаем великого человека, давайте относиться к новому пришедшему, как к странствующему
геолог, который проходит через нашу усадьбу и показывает нам хороший сланец или известняк,
или антрацит, на наших пастбищах. Частичное действие каждого сильного
направленный в одном направлении, является телескопом для объектов, на которые он направлен.
Но всякая другая часть знания должна быть доведена до такой же экстравагантности,
прежде чем душа достигнет надлежащей сферичности. Ты видишь
тот котенок, который так мило гоняется за собственным хвостом? Если бы вы могли посмотреть с ней
глаза, вы можете увидеть ее в окружении сотен фигур, исполняющих
сложные драмы, с трагическими и комическими моментами, долгими разговорами, многими
характеры, много взлетов и падений судьбы, — а между тем это только кот
и ее хвост.Как скоро наш маскарад прекратит свой шум
бубнов, смеха и криков, и мы обнаружим, что это был одинокий
производительность? — Субъект и объект, — так много нужно, чтобы сделать
гальваническая цепь завершена, но величина ничего не добавляет. Что это импортирует
будь то Кеплер и сфера; Колумб и Америка; читатель и
его книга; или кот с хвостом?
 Верно, что все музы и любовь
и религия ненавидят эти события и найдут способ наказать
химик, который публикует в гостиной секреты лаборатории. И
мы не можем сказать слишком мало о нашей конституциональной необходимости видеть вещи
под частными аспектами, или пропитаны нашими юморами. И все же Бог
уроженец этих мрачных скал. Эта потребность делает в морали капитал
достоинство самоуверенности. Мы должны крепко держаться за эту бедность, какой бы скандальной она ни была.
и более энергичным самовосстановлением после вылазок действия обладают
наша ось крепче. Жизнь правды холодна и до сих пор скорбна; но
это не раб слез, раскаяния и смятения.Это не
пытаться чужую работу, ни принимать чужие факты. Это главный урок
мудрости отличать свое от чужого. Я узнал, что я не могу
распоряжаться чужими фактами; но у меня есть такой ключ к себе, как
убеждает меня вопреки всем их отрицаниям, что и у них есть ключ к своему.
Сочувствующий человек поставлен перед дилеммой пловца среди тонущих
люди, которые все хватаются за него, и если он даст хоть ногу или палец,
они утопят его. Они хотят спастись от зол своих
пороки, но не от их пороков.Благотворительность будет потрачена впустую на это бедное ожидание
по симптомам. Мудрый и выносливый врач скажет:  Выйди из этого ,
как первое условие совета.
 В этой нашей говорящей Америке мы разорены
нашим добродушием и слушанием со всех сторон. Это соответствие отнимает
способность быть очень полезным. Мужчина не должен уметь смотреть на других
чем прямо и прямо. Озабоченное внимание — единственный ответ
к назойливому легкомыслию других людей: внимание и цель
что делает их желания легкомысленными.Это божественный ответ, и оставляет
ни апелляции, ни тяжёлых мыслей. На рисунке Флаксмана Эвмениды
Эсхила, Орест умоляет Аполлона, в то время как Фурии спят на
порог. Лицо бога выражает оттенок сожаления и сострадания,
но спокоен убеждением в непримиримости двух сфер.
Он рождается в другой политике, в вечном и прекрасном. Тот человек
у его ног просит его интереса к земным потрясениям, в которые
его природа не может войти. И лежащие там Эвмениды изобразительно выражают
это несоответствие.Бог перегружен своей божественной судьбой.
 Иллюзия, Темперамент, Преемственность, Поверхность,
Удивление, Реальность, Субъективность — это нити на ткацком станке. время, это владыки жизни. Я не смею отдать приказ,
но я называю их по мере того, как нахожу их на своем пути. Я знаю лучше, чем требовать
завершенность моей картины. Я фрагмент, а это фрагмент
меня. Я могу очень уверенно объявить тот или иной закон, который сам собой набрасывается.
в рельеф и форму, но я еще слишком молод, чтобы составлять
код.Я болтаю целый час о вечной политике. Я видел
много честных картинок не зря. Прекрасное время, в которое я жил. Я
не новичок я был четырнадцать, ни еще семь лет назад. Пусть кто спросит,
где фрукты? Я нахожу достаточно личного плода. Это плод, что я не должен требовать опрометчивого действия от размышлений, советов,
и собирание истин. Я должен чувствовать себя жалким, требуя результата на
этот город и графство, явное влияние на мгновенный месяц и год. То
следствие глубоко и светски, как и причина.Он работает в периоды, когда смертные
жизнь потеряна. Все, что я знаю, это прием; Я есть и имею: но не
получить, и когда я вообразил, что я получил что-нибудь, я обнаружил, что я не получил. Я с удивлением поклоняюсь великой Фортуне. Мой прием был настолько большим,
что меня не раздражает получение того или иного в избытке. Я говорю
Гению, если он простит пословицу,  За мельницу, за миллион  .
Когда я получаю новый подарок, я не мацерирую свое тело, чтобы сделать счет
квадрат, потому что, если я умру, я не смогу сделать счет равным.То
польза превзошла заслугу в первый день и превзошла заслугу когда-либо
поскольку. Сама заслуга, так называемая, я считаю частью получения.
 Кроме того, это страстное желание явного или
практический эффект кажется мне отступничеством. Серьезно, я готов
чтобы избавить от этого самого ненужного дела. Жизнь носит мне провидца
лицо. Самое жесткое, самое грубое действие также дальновидно. Это всего лишь выбор между
мягкие и бурные сны. Люди пренебрежительно относятся к знанию и интеллектуальному
жизнь, и призываю делать.Я очень доволен знанием, если бы я только мог знать.
Это августейшее развлечение, и мне его хватило бы надолго. К
знаю немного, стоил бы счет этого мира. я всегда слышу
закон Адрастии, «что всякая душа, постигшая какую-либо истину, должна
быть в безопасности от вреда до другого периода».
 Я знаю, что мир, с которым я общаюсь на
в городе и в колхозах, это не мир я  думаю  . Я наблюдаю эту разницу
и буду соблюдать его. Однажды я узнаю цену и закон этого несоответствия.Но я не обнаружил, что манипулятивные попытки реализовать
мир мысли. Многие нетерпеливые люди последовательно проводят эксперимент
таким образом, и выставляют себя смешными. Они приобретают демократичные манеры,
у них пена у рта, они ненавидят и отрицают. Хуже того, я замечаю, что в
в истории человечества не бывает ни одного удачного примера, —
проходят собственные тесты на успех. Я говорю это полемически, или в ответ
к запросу, почему бы не реализовать свой мир? Но далеко от меня отчаяние
который предрешает закон ничтожным эмпиризмом, — поскольку никогда не было
правильная попытка, но она удалась.Терпение и терпение, мы победим
на последнем. Мы должны очень подозрительно относиться к обманам стихии. времени. Требуется много времени, чтобы поесть или поспать, или заработать деньги.
сто долларов и очень мало времени, чтобы питать надежду и понимание
который становится светом нашей жизни. Мы украшаем наш сад, едим наши обеды,
обсуждаем домашнее хозяйство с нашими женами, и эти вещи не производят впечатления,
забываются на следующей неделе; но в одиночестве, к которому каждый человек всегда
возвращаясь, у него есть здравомыслие и откровения, которые при его переходе в новые
миры, которые он унесет с собой.Не обращайте внимания на насмешки, не обращайте внимания на
поражение: снова вверх, старое сердце! — как бы говорит, — еще победа
для всей справедливости; и истинная романтика, для реализации которой существует мир,
будет превращение гениальности в практическую силу.
  Избранная критика «Опыта»: 
 Уичер, Стивен Э.  Свобода и судьба: внутренняя жизнь Ральфа Уолдо Эмерсона  . Филадельфия: Uni Pa P, 1953.
 Дэвидсон, Фрэнк. «Эмерсон и двойное сознание.  Earlham Review  3 (апрель 1960 г.): 1–15.
 Лиденберг, Джон. «Эмерсон и темная традиция».  Critical Quarterly  4 (зима 1962 г.: 352-58.
 Вудрафф, Стюарт К. «Уверенность в себе» и «Опыт» Эмерсона: сравнение.  Emerson Society Quarterly , no. 47 (2 квартал 1967 г.): 48-50. Частично перепечатано в Раунтри.
 Себуян, Джордж. «Опыт Эмерсона: подход к контрасту и методу».  Emerson Society Quarterly , no.47 (2 квартал 1967 г.): 75-78.
 Уорд, Дж. А. «Эмерсон и« Образованная воля »: заметки о процессе обращения».  ELH  34 (декабрь 1967 г.): 495-517.
 Доэрти, Р. В. «Эмерсон и одиночество богов».  Техасские исследования литературы и языка  e 16 (весна 1974 г.): 65–76.
 Дункан, Джеффри Л. «Проклятие и благословение искусства Эмерсона». A  Американский Transcendental Quarterly , нет. 31 (лето 1976 г.), приложение, 9–13.
 Смит, Гейл Л.«Стиль и видение в« опыте »Эмерсона».  ESQ  27 (2 квартал 1981 г. ): 85–95.
 Монтгомери, Мэрион. «Отказ от реальности: наследие« человеческого мышления »Эмерсона».  Modern Age  25 (зима 1981 г.): 56–64.
 Фрэнсис, Ричард Ли. «Поэт и опыт: 90 127 эссе: вторая серия 90 128». В 90 127 эссе Эмерсона, посвященных столетию. , стр. 93-106.
 Хилл, Дэвид В. «Эвмениды Эмерсона: текстовые свидетельства и интерпретация« опыта.»In  Emerson Centenary Essays. , стр. 107-121.
 Малдер, Уильям. «Другой Эмерсон:« Опыт »Эмерсона как испытание существованием».  Литературный критерий  17 (1982): 7-21.
 Пакер, Барбара.  Падение Эмерсона  , 1982 г. Глава «Опыт» перепечатана в Bloom.
 С любовью, Джером. «Эмерсон, Уитмен и парадокс уверенности в своих силах». В  критических очерках Уолта Уитмена , изд. Джеймс Вудресс, стр. 306-319. Бостон: Г.К.Холл, 1983 год.
 Хьюз, Гертруда Рейф.  Требовательный оптимизм Эмерсона  . Батон-Руж: LSU P, 1984.
 Гринберг, Роберт М. «Стрельба в заливе: опыт Эмерсона»,  ESQ  31 (4 квартал 1985 г.): 211-229.
 Ван Леер, Дэвид. «Пределы опыта». Глава 5 эпистемологии Эмерсона   .
 Тебо, Элизабет. «Скептицизм и диалектика в« опыте »Эмерсона».  ESQ  32 (1 квартал 1986 г.): 23–35.
 Кэмерон, Шэрон.«Представление горя:« Опыт »Эмерсона»,  Representations  , no. 15 (лето 1986 г.), 15–41. Перепечатано в  The New American Studies  , изд. Фишер и Блум.
 Кавелл, Стэнли.  Эта новая, но неприступная Америка: лекция по Эмерсону По Витгенштейну.  Альбукерке: Living Batch Press, 1989.
 Даймок, Вай-Чи. «Нехватка, субъективность и Эмерсон»,  Boundary 2 , 17 (весна 1990 г.): 83–99.
 Робинсон, Дэвид М. «Ktaadn» Торо и в поисках опыта.В Мотте, стр. 207–223.
 Руди, Джон Г. «Вовлечение в пустоту: Эссе Эмерсона об опыте и дзен-опыте самоопустошения».  Восточный буддист  26 (1993): 101-25.
 О’Киф, Ричард Р. «Опыт: Эмерсон о смерти».  American Transcendental Quarterly,  9: 2 (июнь 1995 г.), стр. 119–29.
 Норвуд, Кайл. «Из всего этого в некоторой степени получается»: структура «опыта» Эмерсона».  American Transcendental Quarterly , 9:1 (март 1995 г.), стр.21-39.
 Джин Вэньцзюнь. «Сплоченность и стиль прозы Эмерсона».  L&L  21 (1996): 17-28.
 Эллисон, Джули. «Слезы по Эмерсону: очерки, вторая серия». В  The Cambridge Companion to Ralph Waldo Emerson  , стр. 14-161.
 Ширмейстер, Памела. В  менее разборчивых значений. , стр. 119-146.
 Ламберт, Дэвид С. «Испытание« опыта »в богословских размышлениях».  HTR  93 (2000): 67-77.
 Малевр, Дидье.«Эмерсон о терпении».  Призма(ы)  8 (2000): 49-66.
 Уилсон, Эрик. «Огненная палатка Эмерсона».  Southern Humanities Review , 34:4 (осень 2000 г.), 305-27.
 Таро, Джером. «Географическое воображение Эмерсона: частные путешествия горя и исцеления по американскому ландшафту».  Проза девятнадцатого века  , 30: 1–2 (весна-осень 2003 г.), 102–35, 486–87.
 Карточки стоицизма | Quizlet
 приверженец стоицизма, достигший определенного уровня знаний и мастерства, но не достигший уровня стоического мудреца, который сами многие стоики считают недостижимым идеалом.Seneca
 Впервые опубликовано 17 октября 2007 г.; основная редакция Чт, 24 декабря 2015 г.
 Сенека — крупная философская фигура периода римской империи. Как философ-стоик, писавший на латыни, Сенека внес значительный вклад в стоицизм. Он занимает центральное место в литературе по стоицизму того времени и формирует понимание стоической мысли, которое должно было быть у последующих поколений. Философские труды Сенеки сыграли большую роль в возрождении стоических идей в эпоху Возрождения.До сегодняшнего дня многие читатели подходят к стоической философии через Сенеку, а не через более фрагментарные свидетельства, которые у нас есть для более ранних стоиков. Сочинения Сенеки поразительно разнообразны по своему родовому диапазону. Более того, Сенека развивает дальше и формирует несколько философских жанров, главное — письмо и так называемые «утешения»; его эссе « О милосердии» считается первым примером того, что стало известно как литература «зеркало принца».
 После нескольких столетий относительного забвения философия Сенеки была заново открыта в последние несколько десятилетий, что можно назвать вторым возрождением мысли Сенеки.Отчасти этот возобновившийся интерес является результатом общей переоценки римской культуры. Он также подпитывается большим прогрессом, достигнутым в нашем понимании греко-эллинистической философии, и недавними достижениями в современной этике, такими как возобновление интереса к теории эмоций, ролей и отношений, а также братства всех людей. И, наконец, после прочтения Сенеки Фуко некоторые влиятельные ученые обнаружили, что Сенека говорит о некоторых отчетливо современных проблемах.
 1. Жизнь и творчество2. Стоицизм Сенеки2.1 Философия как практика2.2 Мир философии: космополитизм Сенеки3. Философская психология 3.1 Стоическое описание души 3.2 Воля и Я 3.3 Терапия эмоций 4. Добродетель 4.1 Надлежащее и правильное действие 4.2 Принесение пользы другим 4.3 Добро5. Физика и теология.Жизнь и творчество
 Луций Анней Сенека (ок. 1 г. до н. э. — 65 г. н. э.) родился в Кордубе (Испания) и получил образование в области риторики и философии в Риме. У Сенеки была очень успешная и довольно драматическая политическая карьера. Даже краткий (и по необходимости неполный) перечень событий его жизни указывает на то, что у Сенеки было достаточно поводов для размышлений о бурных эмоциях, опасностях честолюбия и о том, чем политическая жизнь отличается от философской — среди темы, затронутые в его сочинениях.Он был обвинен в прелюбодеянии с сестрой императора Калигулы и поэтому сослан на Корсику в 41 году; будучи «наставником» Нерона в подростковом возрасте, он был среди советников Нерона после его вступления на престол в 54 г. ; Сенека продолжал быть советником во времена, когда всем, кто находился в непосредственной близости от Нерона, становилось все труднее, несмотря на просьбы с его стороны о разрешении уйти в отставку; ему было предъявлено обвинение в соучастии в пизонианском заговоре с целью убийства Нерона, и он был вынужден покончить жизнь самоубийством в 65 г. (о жизни Сенеки см. Griffin 1992; Maurach 2000; Veyne 2003; Wilson 2014; Romm 2014; о его отношении к Нерону см. Braund 2009). ).
 Философские сочинения Сенеки часто интерпретировались с прицелом на его биографию: как могли его рассуждения о целительной силе философии не отражать его собственную жизнь? Однако каким бы личным ни был стиль Сенеки, его произведения не автобиографичны (Edwards 1997). Сенека создает себе литературный образ. Он обсуждает занимающие его вопросы таким образом, что приглашает своих читателей задуматься о проблемах их собственной жизни, а не о жизни Сенеки.
 Сочинения, которые нас в первую очередь будут интересовать, это: «Письма о морали к Луцилию» (Ad Lucilium epistulae моральные), «Эссе о морали» («диалоги» или диалоги — это несколько вводящее в заблуждение название, данное в нашей основной рукописи, Codex Ambrosianus, к двенадцать книг, составляющих десять из этих сочинений, в том числе три «утешительных» сочинения; среди «Опытов» есть еще два сочинения, дошедших до нас в других рукописях), и «Естественные вопросы» (Naturales quaestiones) (по полному кругу сочинений Сенеки). см. Volk and Williams 2006, «Introduction» и Ker 2006).
 Здесь уместно сделать краткое примечание об относительной хронологии произведений Сенеки, которую трудно установить, учитывая, что мы так мало знаем о жизни Сенеки, кроме его императорской службы, как отмечалось выше, и ее последствий. «Утешение Марсии», вероятно, является самым ранним из сохранившихся произведений Сенеки. Точно так же «Утешение Его Матери Гельвии» и «Утешение Полибию» считаются ранними (возможно, датируемыми 43 или 44 годом), причем первое на самом деле было написано по случаю изгнания Сенеки на Корсику.Все остальные сохранившиеся произведения, кажется, были написаны позже, в основном после возвращения Сенеки в Рим в 49 г. из корсиканского изгнания. Среди «Эссе о морали» единственное, что мы можем датировать с некоторой уверенностью, — это «О милосердии», эссе, в котором Сенека прямо обращается к Нерону в первые дни его правления (55 или 56 г.). «Моральные письма к Луцилию», как и «Естественные вопросы», являются продуктом последних лет жизни Сенеки, короткого периода (62–65), который Сенека провел в отставке, прежде чем последовал приказу Нерона совершить самоубийство (о датировке сочинений Сенеки см. введения в Cooper/Procopé 1995 и Griffin 1992).
 В имперский период стоицизм оказал значительное влияние на римскую литературу, и здесь особый интерес представляют трагедии Сенеки. В случае Сенеки мы видим не поэта, усваивающего или интегрирующего идеи стоиков, а на самом деле стоического философа, который сам пишет стихи. Точное отношение стоицизма Сенеки к его трагедиям вызывает споры. Традиционно ученые спорили о том, будет ли вообще такой философ, как Сенека, писать стихи и почему, — некоторым это казалось настолько маловероятным, что до Эразма считалось, что существует два «Сенеки», философ и трагик (ср.Фантам 1982, 15). Сегодня широко распространено мнение, что некоторые темы трагедий Сенеки, по крайней мере, связаны с его философскими взглядами. Интерес Сенеки к этике и психологии — в первую очередь, возможно, к разрушительным последствиям чрезмерных эмоций — кажется, фигурирует в его пьесах, и, возможно, его натурфилософия играет не менее важную роль (ср. Fantham 1982, 15–19; Fischer 2014; Gill 2003). , 56-58; Rosenmeyer 1989; Schiesaro 2003; Volk 2006; о ряде работ Сенеки см. Volk and Williams 2006).В данной статье мы рассматриваем не его трагедии, а только его прозаические произведения. Некоторые недавние работы о Сенеке предполагают, что следует рассматривать его прозаические произведения и его трагедии как дополняющие стороны его мысли (Wray 2009). Трагедии, возможно, мрачнее, чем прозаические произведения, а темы, на которые Сенека, кажется, имеет утешительный философский взгляд, исследуются гораздо менее утешительно. Например, смерть рассматривается как освобождение в философских трудах Сенеки. Но в трагедиях смерть может предстать как переход к еще большим страданиям или, что не менее плохо, мертвые как бы требуют все новых смертей, чтобы обеспечить себе новых спутников в подземном мире (Busch 2009).
 2. Стоицизм Сенеки. 2.1 Философия как практика. Для них сочинения Сенеки могут показаться длинными и просто предостерегающими. Отчасти эта реакция может отражать предрассудки нашего обучения. Остатки гегелевского (и ницшеанского, и хайдеггеровского) нарратива для философии глубоко укоренились во влиятельных научных трудах.В связи с этим история древней философии — это история упадка, римские мыслители — посредственные подражатели своим греческим предшественникам и т. д. (Long 2006). От таких предрассудков трудно избавиться; на протяжении многих веков их разбавленные версии определяли способ изучения латыни и греческого языка. Однако в последние годы многие ученые придерживаются иной точки зрения. Они находят в Сенеке тонкого автора, который очень прямо говорит о современных проблемах формирования себя и своей жизни.
 Сенека не пишет как философ, создающий или излагающий философскую теорию с нуля. Скорее, он пишет в рамках существующей системы, с которой он в основном согласен. Реконструкция философии Сенеки, если бы она стремилась к какой-то завершенности, должна была бы быть многослойной. В некоторых моментах он должен был бы включать отчеты о более ранней стоической философии и обсуждать, какие аспекты этих более ранних теорий становятся более или менее заметными в мысли Сенеки. Иногда собственный вклад Сенеки состоит в дальнейшем развитии стоической теории и добавлении к ней деталей. В других случаях Сенека отказывается от определенных технических деталей и делает упор на терапевтическую, практическую сторону философии.
 Сенека считает себя приверженцем философской системы — стоицизма — и говорит во множественном числе от первого лица («мы»), имея в виду стоиков. Однако вместо того, чтобы называть Сенеку ортодоксальным стоиком, мы могли бы сказать, что он пишет в рамках стоической системы.Сенека подчеркивает свою независимость как мыслителя. Он придерживается стоических взглядов, но не считает себя чьим-либо учеником или летописцем. В « О частной жизни» он говорит: «Неужели вы можете только хотеть, чтобы я был похож на моих вождей? Что ж, я пойду не туда, куда меня посылают, а туда, куда они ведут» (1.5, тр. Купер и Прокопе). Сенека считает себя философом, подобным старым стоикам. Однако он чувствует себя свободным не соглашаться с более ранними стоиками и не заботится о том, чтобы сохранить стоицизм «чистым» от нестоических идей. Сенека объединяет идеи из других философий, если они кажутся ему полезными. Как он объясняет, ему нравится думать о философских взглядах, как о предложениях, сделанных на собрании. Часто просят сторонника предложения разделить его на два предложения, чтобы можно было согласиться с одной половиной и проголосовать против другой (Письмо 21.9). Например, Сенека считает, что в платоновской метафизике есть нечто благотворное (Boys-Stones 2013; Donini 1979, 179-199; Reydams-Schils 2010; Sedley 2005; Setaioli 1988).Хотя он отвергает теорию Форм, он по-прежнему считает, что ее изучение может сделать нас лучше. Оно знакомит нас с мыслью, что вещи, возбуждающие и воспламеняющие чувства, не принадлежат к числу вещей, которые действительно существуют (Письмо 58.18 и 26). Сенека также использует метафоры или образы, связанные с другими философскими школами, такие как платонически вдохновленные образы тела как тюрьмы души (например, NQ I.4 и 11). Но обращение к таким образам не обязательно обязывает Сенеку придерживаться теорий, из которых они исходят.
 Другая сторона независимости Сенеки была подчеркнута Инвудом (2005 [1], 18-22): Сенека, воспитанный римскими философами, искренне мыслит на латыни. Чтобы увидеть силу этого положения, сравним Сенеку с Цицероном. Цицерон добросовестно сообщает своим читателям, какой латинский термин он переводит с греческого. Таким образом, можно читать латинскую философию Цицерона, имея в виду греческую терминологию; по крайней мере, по большей части мы можем думать о его аргументах в терминах греческих дебатов.Сенека во многих отношениях не заинтересован в том, чтобы сопоставить свою терминологию непосредственно с греческим философским словарем. Скорее, он думает на своем родном языке (см. Long 2003, где Сенека противопоставляется другим римским философам), и он ожидает, что его будут читать люди, философствующие также на латыни.
 Как и другие поздние стоики, Сенека в первую очередь интересуется этикой. Хотя он хорошо разбирается в технических деталях стоической логики, философии языка, эпистемологии и онтологии, он не уделяет этим областям сколько-нибудь значительного времени (Barnes 1997, 12-23; Cooper 2004). Однако мы не должны позволять старым предубеждениям относительно римской и греческой мысли влиять на нашу интерпретацию интереса Сенеки к практическим вопросам. Как выразился Вейн, «Сенека не практиковал ни униженную, ни вульгаризированную философию, нацеленную на предполагаемый «практический дух» римлян» (2003, ix). Скорее, сама концепция Сенеки о философии как о целительной практике делает этическое измерение его мысли столь заметным (о философии как терапии см. Nussbaum 1994; Setaioli 2014).
 В сочинениях Сенеки обычно есть адресат — кто-то, кто страдает от «болезни души» («О душевном покое» начинается с полной диагностики состояния ума адресата — сначала пациентом, а затем проницательным терапевтом Сенека ). Сенека отступает от формата, в котором философ обосновывает теорию в пошаговой аргументации (Long 2003, 204; по вопросу о том, почему Сенека предпочитает писать письма, см. Inwood 2007, xiv-xv). Обсуждение исходит из (возможно, просто предполагаемой) ситуации в жизни адресата, блуждая туда и обратно между более общими и более частными соображениями, аргументами, побочными вопросами, а иногда и утешениями. Этот увлекательный стиль рассматривает читателя как участника философской мысли (Roller, 2015; Schafer, 2011). Сенека считает, что для того, чтобы извлечь пользу из философии, нельзя пассивно усваивать идеи. Их нужно усваивать как активному читателю, обдумывающему вопросы для себя, чтобы затем искренне согласиться с ними (Письмо 84.5-10; Wildberger 2006).
 Часто отмечалось, что более поздние стоики, включая Сенеку, кажется, потеряли интерес к идеальному действующему лицу — мудрецу или мудрецу, — который так заметно фигурирует в ранней стоической этике.Сенека сосредотачивается на прогрессере (профессионалах) — человеке, который серьезно старается изо всех сил двигаться вперед по своему жизненному пути к этому идеалу.
 %PDF-1.3
%
1 0 объект
>
эндообъект
2 0 объект
>
эндообъект
3 0 объект
>
эндообъект
4 0 объект
>
/ProcSet [ /PDF /ImageC /Text ] >>
эндообъект
5 0 объект
>
ручей
Gasal>Ao*I’RodXoPmN/f+nMc\@HrC=X»A’gE%gYD$H5h2A0N8%’GB)R>$=d/#W=uS9#X1Xrf(_#`>r#60f+OUjXWu6d -_gh52TjUUWR-(\’t$U+7!KR%TAiLp]qNDF8&Sr?R8*g9KCW26’@2YkS=>00aR&$aCM@J4J7QHG2ID(;bImQ(:TpOEir%;,#^h5/i3L7rB*kk@[: pjj#ndjW]hd_lB-RjV/TY$X[2l`fsPpmR@s68ZTkJ2_t9d*019#/OSTn)RXO+R]b*;aQ(!ZL%>YpG_!&g»K3Wm=4i+/c^()n» OQk’CYR3_5$u$Zb/,hRqBE_`PCOT?Kio»2″[US#Y0\[;%7O*jR-(9U. Y=VFnplt»cp6Sdc/Cm9d+S:09Q?\?+#+9~>
конечный поток
эндообъект
8 0 объект
>
эндообъект
9 0 объект
[
10 0 Р
12 0 Р
13 0 Р
15 0 Р
16 0 Р
18 0 Р
19 0 Р
21 0 Р
22 0 Р
24 0 Р
25 0 р
27 0 Р
28 0 Р
30 0 р
31 0 Р
33 0 Р
34 0 Р
36 0 Р
37 0 Р
39 0 Р
40 0 Р
42 0 Р
43 0 Р
45 0 Р
46 0 Р
48 0 Р
49 0 Р
51 0 Р
52 0 Р
54 0 Р
55 0 Р
57 0 Р
58 0 Р
60 0 р
61 0 Р
63 0 Р
64 0 Р
66 0 Р
67 0 Р
69 0 Р
70 0 р
72 0 Р
73 0 Р
75 0 Р
76 0 Р
78 0 Р
79 0 Р
81 0 Р
82 0 Р
84 0 Р
]
эндообъект
10 0 объект
>
эндообъект
11 0 объект
>
эндообъект
12 0 объект
>
эндообъект
13 0 объект
>
эндообъект
14 0 объект
>
эндообъект
15 0 объект
>
эндообъект
16 0 объект
>
эндообъект
17 0 объект
>
эндообъект
18 0 объект
>
эндообъект
19 0 объект
>
эндообъект
20 0 объект
>
эндообъект
21 0 объект
>
эндообъект
22 0 объект
>
эндообъект
23 0 объект
>
эндообъект
24 0 объект
>
эндообъект
25 0 объект
>
эндообъект
26 0 объект
>
эндообъект
27 0 объект
>
эндообъект
28 0 объект
>
эндообъект
29 0 объект
>
эндообъект
30 0 объект
>
эндообъект
31 0 объект
>
эндообъект
32 0 объект
>
эндообъект
33 0 объект
>
эндообъект
34 0 объект
>
эндообъект
35 0 объект
>
эндообъект
36 0 объект
>
эндообъект
37 0 объект
>
эндообъект
38 0 объект
>
эндообъект
39 0 объект
>
эндообъект
40 0 объект
>
эндообъект
41 0 объект
>
эндообъект
42 0 объект
>
эндообъект
43 0 объект
>
эндообъект
44 0 объект
>
эндообъект
45 0 объект
>
эндообъект
46 0 объект
>
эндообъект
47 0 объект
>
эндообъект
48 0 объект
>
эндообъект
49 0 объект
>
эндообъект
50 0 объект
>
эндообъект
51 0 объект
>
эндообъект
52 0 объект
>
эндообъект
53 0 объект
>
эндообъект
54 0 объект
>
эндообъект
55 0 объект
>
эндообъект
56 0 объект
>
эндообъект
57 0 объект
>
эндообъект
58 0 объект
>
эндообъект
59 0 объект
>
эндообъект
60 0 объект
>
эндообъект
61 0 объект
>
эндообъект
62 0 объект
>
эндообъект
63 0 объект
>
эндообъект
64 0 объект
>
эндообъект
65 0 объект
>
эндообъект
66 0 объект
>
эндообъект
67 0 объект
>
эндообъект
68 0 объект
>
эндообъект
69 0 объект
>
эндообъект
70 0 объект
>
эндообъект
71 0 объект
>
эндообъект
72 0 объект
>
эндообъект
73 0 объект
>
эндообъект
74 0 объект
>
эндообъект
75 0 объект
>
эндообъект
76 0 объект
>
эндообъект
77 0 объект
>
эндообъект
78 0 объект
>
эндообъект
79 0 объект
>
эндообъект
80 0 объект
>
эндообъект
81 0 объект
>
эндообъект
82 0 объект
>
эндообъект
83 0 объект
>
эндообъект
84 0 объект
>
эндообъект
85 0 объект
>
ручей
Gat%b?#Q2d’Sc)R/%Ae6Xc*bmiR. $Vaa>gg3V2s3>AF*4B=O[f65
конечный поток
эндообъект
92 0 объект
>
эндообъект
93 0 объект
>
ручей
GatU3>Ar7S(k’`6d%8qmM’c(99’aCQ/DcQ+=k?VA*f»7>$gSjPQ$4`&r-Q-Z0M!O:[Q3a)h%dF’W&KqIf#GJQL&J68( #WTh!PdcdKb,ET!$?pPPgAjmDa1iLds(c%gN»=0MCG]8GOH,k\-,$1XcIg+N1HRWmU’Tp[!IDl9nAm2P@`;=XCmc.jn&bZ*J:0rV!n;8ltY]6 `FO3Z4k%+W3C!LK9a`Ao/M’!Ba9l`JEGDtF.GSh-=0+a_p`»0cK7X8!>6:l0mmBm`+5pr(mL1bL5)@#T`2-2Y6;nt]&3*QC \1Vg%*q?/’*(SlWHloZ(0)+]»jOT#\@rU$fuGi+.::f-.]a_TB]@\hZiL»RS&NR?)lNHFB]1J!(AQ!E>CYgl ?H]XP3]VNGGZ=%Z:Lc»60n8tLHgNgdH=o4#fDrZ4fq=!d+RnR:DeE’lteTlF3ECOiF?YD;98S]Bd[>$[JVN.>s$;’7lf-6Sm>?r4+i>%en\[Z9!cBh3rK5.9K>u»r!2#AVg]7]_sF#cOdiLkmj@YlgE/4MRcHVa;D334q_bZ6dmLj7Du`r2Q>+Fa»g8 ‘LdtMcs%t&[ZpV;s_atB#VF’jTR%$(`.-P+9`2X9″8Y)»)5uUD4\Og@n1qC&;»cUVCdh.DfU8j_’Op3oHUcI0p_Li_Z:ch,rU#!F##j) 2’X+ns%gkimRWl[6g@@A@f,fa\h%[email protected]/`’L*N6+F`HJGLE3._#Ne’=u-mD;7\$iuY0+i$ :27ep»CLK[26mjuo`0;Oq7;JP!>>m>$Q0[Mb5q#Bh=5DPZQ&kf0C!mn\u_lTYR($MJK_W3ntVBa%D=_-r#e)8EaNbl7Rn;V$ssLbR6S!tG?1D ?i8#[TnWV%J&o4TT_2MkeEDr15hGI,E/jn6MSABF9Ne*0TAHp>@E6pZj(pc3#J]*?DK»_fZ\a*KMGO5]S^»?&:2V[[$So»j+3. rKmMH9) 1p # — * HQTS% = м & UtQ & ФУ && H2B: j1BCBfl && fP98 && & е & е && fJ3d & W7dt &&& LOjP &
 & Я & && n4 & K &&&&& W6 && sEZnXMb0 & SU & N & g_: 5rGf & F30p2E & М & && R & Gj1Q & я && д &&&& Н &&&& Р &
 & s3 & CI0RUjq & с & _ri0d && A7M-BiO && rAcsGXLk & сС & pV.dB &&& J05 & GJK &&& EtGI & Bt8m & нТл &&& C & S & T &  &: Х & NQ &&& футов && с0-XWLQLd & Х & _6 & K &&: ML  & DP & P && LWX  & mqhhkHq &&: &&& JK: RGH: && KW-AXS & XL81 & Я &&& ч & OmYG4Yb & phCK3 _ & _ & jf9Sb &&  & РРС: F &&&& U & F_irY38nTCBkIbc & XC733RZJMn & jZVJ1hSbBN7B &&& DYkFg &&& N & Zq & e5 &&& IS _ &&& Q _ && Rs & Qt & PRO0B & E & е & п & Vpm & TJEXkn & QEC & м.Т7 & Q3j6tCjUZ &&& sdcr & FqK & _z & р & BFBmb  &&& XF &:      7>  & qrtGRBbT1CX && Rr && N  && M9ktqgQ & DJ && ig0Kamkg1 &&&
 & РЗ && UYr & O & _- 8_3Z1ZgGP & CH7hLZULdr && XEO & j5h &&& Ig &&: О && h4 && b_gF & k7 && S & S & гх: S && MMI & && М && Е :: & уль & е &
 &&& ROK & Lhm & Х8 & ONmc & & M3W  && LOnORQh && A5c & b5B9qSY-пВ && ПО &&&& shHqp & BCGAk3 & М & && д & L & oFsm & MGLm0b && pS1D &&
 & AJF && Я & &&& Z &&&&& н & U & uS1D1: WKQ &&& QSLC-г & LbjP & Я &&& RU & с — && PZbH & Z & HYHbD &&& s && S & C4 && Поя & sth0 & & P3B2JHZ &&& да && KL & aBkRT_a: 63GL && Я & && е &&& CD1d & BVC & iLHj_ & с & Qdn2g & EP & U & && Q & с & UJPVBSdIBq. ТД && 
 & E. & N &&: 5KPNX && YrbEiCcdIg & YY2 & ди & F & THQ && sapgVsP0l & E & CE.B & MR_c8fhTlu &&&&& QG & Гна & Bf3f & EJ &&& о- & W && RX & S7WG6VIa &&& оЕ && УБ && qVO0Mh & R && S &&& BcGu & Q97 & FDR & О.Г. &&& М_ & Gt & M & GB && O1LFETDch5 & пЪ & L1
 & M_ & J-K &&& K & K &&& Я & & R & Q & е & M5 & ч-е & CZZIo2 &&& lGh49 && lKRmOVKB & JT & B & EO & М & && XG && E2T & мо & Xd && ВЯЗА & COF &&: DG-: Nr.cLfNcq & LS-E &&& Fd & ZlR2L4 & C & I & L & CQ &&&& еа &: F5U & DRG3 &&& д & Q: &&&& Я & && е: _MA &&& м && A4RMZ3deQ && я & U6eg & Я & R && S & X8_lodY && Н
 & lZ1Xg9rh6 & H &  & Х  & NOre8 &: Мл & N && UNQIipmD && U1W  & D & & a4LSsnKtMgBllqp & B && Gl & МИО &&&& UVXK8 & Vn1A &&&& J & A7Ul
 && pbQpfcrlSl &&&& ч & Вт.BDNe & PLQ &  & м & j8pA.0e & P & X1 & Ch & иг && КИО  & d: Я
 & dWrT & м &:. Х &&& sXiAU3n &&& o034 & е &&&& UMM &&&&&&& ön & Qu && I8 && & г &&& nLMDesJVcY & B72 &  & U6 &&& ч && && Я & & YA _ &&&  & F9C && mqd63 & D & L3 && AlCl &  && NHRP & ГРС & DG-Р &&:. DG-: nO6Z &&&& L & cbNI & O & FncuAO
 &: г & aTYV && м & Я & B & ZBI && V0 & AU & д &&& RqbLH && Я & bkHB &&: К &&& FJNHsGkLEK.V & QAj && Bil & д0 — && db8 & V-B6UGGNe & E & _r  & Я & && г && PJn: 6 & TXAuh && dachH & K0ou & j_Oek97 & T8F & FR & uUn _ &&&: Vr46 &&&& DFA && s-qB8mjln && Z5 &&&& L6e_P & Z2 & W-7 & дс &: Х &&& G5Ilo && Р &&&& IB & Q7YXP & &&& Kf81d & mc0 && D &&& ЕСВ & C && DNI &&& & S & Hb014jXgYZ & RCD & S & B & YM &  & sYaW & F & UlmpZ & Ki66fT & fgmb  & L0T & n2f &&& _ M & п: J && TS5 & m7UBOZPs4omg & A7lj & уль &&   
 & D7HZRKCk & f8 &: Bu0BB4 & Z & Hg0 &  & Zb &&& R2c & Ir && MurEXKs: 859l &&&& IGP1f && иВ  & qG- & DIuV0j && nm9JBO-G & lUTfWo & g8 &&&& gf4Uc5f2 & г-О && XTJ && kTNLl & M5u & VUAE8 & i8imPkn7NV && F & Я & & СЦГ &&& X7W & T
 & B & & г &&& N && Мы && р..QAQ3U8- & S_J & A7LJOHYHWLZ & I & F
     
  
  
   
 
 
 
 сцена 1
 Резюме и анализ 
 Акт четвертый:
 Сцена 1
 Резюме
 Просперо, признавая, что он был суров, теперь обещает награду, которая исправит сиюминутные страдания юных влюбленных. Признавая любовь Фердинанда и Миранды друг к другу — они прошли испытания, которые поставил перед ними Просперо, — он предлагает Фердинанду Миранду в жены. Затем Просперо звонит Ариэлю, чтобы помочь устроить празднование обручения. Празднование включает в себя маскарад, представленный духами острова.
 Внезапно Просперо вспоминает о трех заговорщиках, намеревавшихся его убить, и призывает прекратить маскарад. Затем он вызывает Ариэля, который сообщает, что провел троих мужчин, все из которых были очень пьяны, через заросли шиповника в грязный пруд, где оставил их барахтаться.Просперо приказывает Ариэлю оставить яркую одежду на дереве, чтобы соблазнить мужчин.
 Вскоре появляются Калибан, Стефано и Тринкуло, зловонные и мокрые. Стефано и Тринкуло оплакивают потерю своих бутылок, но очень радуются, когда видят, что поблизости висит одежда. Эти двое игнорируют просьбы Калибана продолжить свою миссию и его предупреждения о том, что их колебания заставят Просперо поймать их. В этот момент входят Просперо и Ариэль с духами, замаскированными под охотников и гончих. Трое заговорщиков бегут, а духи преследуют их.Просперо, признавая силу, которую он теперь имеет над всеми своими врагами, обещает Ариэлю, что скоро будет свободен.
 Анализ
 В течение нескольких минут после начала этой сцены помолвка завершена, и будущее Миранды и Фердинанда определено к удовлетворению Просперо. Добродетель и честь этих молодых людей превосходят действия их отцов, и в этой помолвке заключается искупление их семей. (По елизаветинскому обычаю браки состояли из трех отдельных элементов.Первым было обручение, сопровождавшееся объявлением обещания выйти замуж и подтверждением согласия семьи на союз. Вторая часть состояла из свадьбы с религиозной церемонией, которая объединила пару и связала их вместе по церковному закону. Заключительной частью брака было завершение, физическое соединение пары посредством полового акта.)
 Впервые Просперо может полностью раскрыть свою истинную природу. Наконец, ему не нужно быть карателем или автократом, и он может просто наслаждаться счастьем своей дочери. В течение этих нескольких мгновений зрители могут увидеть, на что похож Просперо, без чувства мести или контроля, мотивирующих его действия. Даже в своей мягкости и доброжелательности по отношению к Фердинанду Просперо не забывает, что он все еще отец Миранды, и поэтому он несет ответственность за нее, пока она не выйдет замуж благополучно. Следовательно, значительное количество времени тратится на предупреждение Фердинанда о том, что он должен контролировать свою похоть, пока не состоится свадьба. Просперо предупреждает юношу, что «бесплодная ненависть, / Презрение с кислыми глазами и раздор» будут его наградой, если он не сможет обуздать свою похоть (IV.1, 19-20). Все это соответствует предполагаемой родительской роли. Миранда еще более невинна, чем большинство молодых женщин, у нее не было социализации, которую испытали бы другие молодые женщины. Из-за своей изоляции она более уязвима, и ее отец знает о ее чистоте сердца. Тем не менее, он также является отцом, которому грозит неминуемая потеря его единственного ребенка, и поэтому следует ожидать его чрезмерных предупреждений Фердинанду об сдерживании его похоти.
 Церемония обручения скреплена маской, и, в соответствии с мотивом реальности и иллюзии, эта маска опирается на мифических богинь, а также на греческую и римскую мифологию.Богини выбраны за их символизм и связь с природой и олицетворяют обещание плодородия и плодовитости, небесной гармонии и вечной весны любви. Как богиня радуги, Ирис обещает весенние дожди, ведущие к обильному урожаю. Как посланник Юноны, она также олицетворяет благословение богов на эту помолвку. Когда появляется Юнона, ее присутствие подтверждает благословение небес, а поскольку Юнона — богиня брака и деторождения, ее присутствие — это обещание счастливого союза для пары и благословение многих детей.Наконец, появление Цереры также обещает благословение природы на этот брак. Вместе богини обещают небесную гармонию, плодородные урожаи и вечные времена года без зимы. Венера с ее акцентом на распущенность и сексуальную любовь намеренно исключена, поскольку в центре внимания маски — благородный брак.
 Пастырская традиция фокусируется на ностальгическом изображении мира и простоты жизни пастухов и других сельских жителей в идеализированном природном окружении. Пастырская поэзия характеризуется состоянием довольства и сосредоточенностью на созерцательной жизни. Как и в случае с большинством масок, маска Просперо фокусируется на этих пасторальных мотивах, где жнецы и нимфы прославляют плодородие земли. Земля зеленая, комбайны обожжены солнцем, а урожай стоит праздновать. Любовь невинна, романтична и не сексуальна. Деревенская жизнь с ее изобилием урожаев и мирным существованием представляет собой идеализированный мир, игнорирующий реалии деревенской жизни с ее многочисленными невзгодами.Но свадебный маскарад – не время напоминать молодым о возможных трудностях, с которыми им придется столкнуться. Вместо этого Просперо сосредотачивается на благословениях счастливого брака и удовлетворении, которое Фердинанд и Миранда принесут друг другу.
 По окончании маскарада Просперо обращается к Фердинанду и говорит ему, что «Мы такие дремучие / На чем снятся сны» (IV.1, 156-57). Это напоминание о том, что маска со всеми ее небесными существами ненастоящая. Как и маска, жизнь тоже придет к своему неизбежному концу.Просперо напоминает Фердинанду, что жизнь каждого человека состоит из мечтаний. Свидетельства этой жизни с ее земными владениями носят временный характер. Опять же, это указывает на роль молодой пары как искупителей грехов своего отца. Алонсо, а через него Антонио и Себастьян придавали слишком большое значение мирским владениям и титулам. Даже Просперо, с его вниманием к книгам, забыл, что они тоже лишь временные пережитки в этой жизни. Это напоминание о том, что телесные богатства носят временный характер, похоже, также адресовано Стефано и Тринкуло.
 Многие ученые и критики хотели бы видеть автобиографичность Шекспира в словах Просперо. Те, кто думает, что Шекспир позволяет Просперо прощаться со сценой, находят, что фраза «Наши пиршества окончены» являются острым напоминанием о временной бедственном положении всех людей. Поскольку  «Буря » подходит к концу карьеры и жизни Шекспира, очень заманчиво читать автобиографию в словах Просперо. Тем не менее, его слова могут быть лишь страстным напоминанием каждому человеку о необходимости ценить жизнь и принимать ее временные ограничения.
 В конце сцены Просперо должен сбросить мантию отцовства, принять плащ правителя и разобраться с тремя заговорщиками, планирующими его смерть: Калибаном, Стефано и Тринкуло. Наказание, о котором сообщает Ариэль, скорее неприятное, чем болезненное, еще одно напоминание о том, что возмездие Просперо не включает в себя серьезных травм. Если не считать нескольких царапин, путешествие по зарослям шиповника и гнилостному пруду лишь задело мужскую гордость. Даже охотники за духами и собаки, преследующие Калибана, Стефано и Тринкуло, не более чем воздух, не способный причинить своей добыче никакого вреда.Это мягкое наказание отражает присущее Просперо добродушие и его готовность прощать своих врагов. Он заставит их страдать за их заговор, но не причинит им реального вреда. Хотя это не всегда было ясно ранее в пьесе, благодаря этому акту истинная природа Просперо, его доброта и его человечность стали ясны публике.
 Глоссарий
  гений  один из двух духов, добрый и злой, которые должны влиять на судьбу.
  кони Феба  мифологические лошади, которые влекли колесницу солнца.Здесь предположение состоит в том, что они хромают от долгого дня и подавляют.
  тщеславие  ссылка на иллюзию или трюк, созданный Просперо.
  воздержание  умеренное, особенно в еде и питье; умеренный. Просперо еще раз предупреждает Фердинанда о сопротивлении похоти до того, как состоится свадьба.
  приводят сюда следствие , что означает принести слишком много духов, а не недостаточно.
  amain  на большой скорости или с большой скоростью; здесь павлины Миранды летают быстро.
  серпоносцы  отсылка к нимфам, замаскированным под жнецов.
  без спины  не пристегнутый к седлу: сказано о лошади.
  пустяки  нечто эффектное, но никчемное; здесь яркая одежда, предназначенная как приманка для трех заговорщиков.
  безделушка  здесь, магазин старой одежды.
  водянка  заболевание, характеризующееся скоплением жидкости в соединительных тканях, что приводит к отеку.
  куртка  короткая облегающая куртка, часто без рукавов.
 Заявление Нельсона Манделы со скамьи подсудимых на открытии доводов защиты на процессе в Ривонии
 Я первый обвиняемый.
 Я имею степень бакалавра гуманитарных наук и несколько лет работала адвокатом в Йоханнесбурге в партнерстве с Оливером Тамбо. Я осужден к пяти годам за выезд из страны без разрешения и за подстрекательство к забастовке в конце мая 1961 года.
 Прежде всего я хочу сказать, что сделанное государством в начале своего выступления предположение о том, что борьба в Южной Африке находится под влиянием иностранцев или коммунистов, совершенно неверно. Я сделал все, что сделал, как человек и как лидер своего народа, из-за моего опыта в Южной Африке и моего собственного африканского происхождения, которым я гордился, а не из-за того, что мог бы сказать любой посторонний.
 В юности в Транскее я слушал старейшин моего племени, рассказывающих истории о былых временах.Среди сказок, которые они мне рассказывали, были и истории о войнах, которые наши предки вели в защиту отечества. Имена Дингане и Бамбата, Хинтса и Макана, Скунгти и Даласиле, Мошошу и Секухуни были прославлены как слава всей африканской нации. Тогда я надеялся, что жизнь предоставит мне возможность служить моему народу и внести свой скромный вклад в их борьбу за свободу. Это то, что мотивировало меня во всем, что я сделал в связи с обвинениями, выдвинутыми против меня по этому делу.
 Сказав это, я должен немедленно и довольно подробно остановиться на вопросе о насилии. Что-то из того, что до сих пор сообщалось Суду, правда, а что-то нет. Однако я не отрицаю, что планировал саботаж. Я задумал это не из безрассудства и не из любви к насилию. Я спланировал его в результате спокойной и трезвой оценки политической ситуации, сложившейся после многолетнего произвола, эксплуатации и угнетения моего народа белыми.
 Сразу признаюсь, что я был одним из тех, кто помогал формировать «Умхонто ве Сизве», и что я играл заметную роль в ее делах, пока не был арестован в августе 1962 года.
 В заявлении, которое я собираюсь сделать, я исправлю некоторые ложные впечатления, созданные государственными свидетелями. Среди прочего, я продемонстрирую, что некоторые из действий, упомянутых в доказательствах, не были и не могли быть совершены Умхонто.Я также коснусь отношений между Африканским национальным конгрессом и Умконто и той роли, которую я лично сыграл в делах обеих организаций. Я коснусь также роли коммунистической партии. Чтобы правильно объяснить эти вопросы, мне придется объяснить, чего Умхонто намеревался достичь; какие методы она предписывала для достижения этих целей и почему эти методы были выбраны. Мне также придется объяснить, как я оказался вовлеченным в деятельность этих организаций.
 Я отрицаю, что Умхонто был ответственен за ряд действий, которые явно выходили за рамки политики организации и которые инкриминируются нам в обвинительном заключении. Я не знаю, какое оправдание было для этих действий, но чтобы продемонстрировать, что они не могли быть санкционированы Умхонто, я хочу кратко коснуться корней и политики организации.
 Я уже упоминал, что был одним из тех, кто помогал формировать Умхонто.Я и другие, кто основал организацию, сделали это по двум причинам. Во-первых, мы считали, что в результате политики правительства насилие со стороны африканского народа стало неизбежным и что, если не будет дано ответственное руководство для направления и контроля чувств нашего народа, возникнут вспышки терроризма, которые приведут к накалу насилия. ожесточение и враждебность между различными расами этой страны, которые не порождаются даже войной. Во-вторых, мы чувствовали, что без насилия у африканского народа не было бы возможности добиться успеха в своей борьбе против принципа превосходства белых.Все законные способы выражения несогласия с этим принципом были закрыты законодательством, и мы были поставлены в положение, в котором мы должны были либо принять постоянное положение неполноценности, либо бросить вызов правительству. Мы решили бросить вызов закону. Сначала мы нарушили закон таким образом, чтобы избежать любого обращения к насилию; когда эта форма была принята в законодательном порядке, а затем правительство прибегло к демонстрации силы, чтобы подавить оппозицию своей политике, только тогда мы решили ответить на насилие насилием.
 Но насилие, которое мы выбрали, не было терроризмом. Все мы, сформировавшие «Умхонто», были членами Африканского национального конгресса, и за нами стояла традиция АНК ненасилия и переговоров как средства решения политических споров. Мы считаем, что Южная Африка принадлежит всем людям, которые в ней живут, а не одной группе, будь то черные или белые. Мы не хотели межрасовой войны и пытались ее избежать до последней минуты. Если суд сомневается в этом, то будет видно, что вся история нашей организации подтверждает то, что я сказал, и то, что я скажу впоследствии, когда буду описывать тактику, которую решил принять Умхонто.Поэтому я хочу сказать кое-что об Африканском национальном конгрессе.
 Африканский национальный конгресс был создан в 1912 году для защиты прав африканского народа, которые были серьезно ограничены Законом о Южной Африке и которым в то время угрожал Закон о коренных землях. В течение 37 лет, то есть до 1949 года, она строго придерживалась конституционной борьбы. Он выдвигал требования и резолюции; он направил делегации к правительству, полагая, что недовольство африканцев можно урегулировать путем мирного обсуждения и что африканцы могут постепенно получить полные политические права.Но белые правительства оставались непреклонными, и права африканцев не расширялись, а сокращались. По словам моего лидера, вождя Лутули, который стал президентом АНК в 1952 году и впоследствии был удостоен Нобелевской премии мира:
 «кто будет отрицать, что тридцать лет моей жизни были потрачены на то, чтобы тщетно, терпеливо, умеренно и скромно стучаться в закрытую и запертую дверь? Каковы были плоды умеренности? Последние тридцать лет видели наибольшее количество законы, ограничивающие наши права и прогресс, до сегодняшнего дня мы достигли стадии, когда у нас почти нет никаких прав».
 Даже после 1949 года АНК оставался полон решимости избегать насилия. Однако в это время произошли изменения по сравнению с строго конституционными средствами протеста, которые использовались в прошлом. Изменение было воплощено в решении, которое было принято в знак протеста против законодательства об апартеиде посредством мирных, но незаконных демонстраций против определенных законов. В соответствии с этой политикой АНК запустил Кампанию неповиновения, в которой я был назначен ответственным за добровольцев. Эта кампания основывалась на принципах пассивного сопротивления.Более 8500 человек нарушили законы апартеида и попали в тюрьму. Однако в ходе этой кампании не было ни одного случая насилия со стороны какого-либо неповинующегося. Я и девятнадцать моих коллег были осуждены за ту роль, которую мы сыграли в организации кампании, но наши приговоры были отсрочены главным образом потому, что судья установил, что во всем подчеркивалась дисциплина и ненасилие. Это было время, когда была создана добровольческая секция АНК и когда впервые было использовано слово «Амаделакуфа»  1 : это было время, когда добровольцев просили взять на себя обязательство соблюдать определенные принципы. Доказательства, касающиеся волонтеров и их обещаний, были включены в это дело, но совершенно вне контекста. Добровольцы не были и не являются солдатами черной армии, обязавшейся вести гражданскую войну против белых. Они были и есть. преданные своему делу работники, готовые вести кампании, инициированные АНК, по распространению листовок, организации забастовок или тому, что требуется для конкретной кампании. Их называют добровольцами, потому что они добровольно подвергаются наказаниям в виде тюремного заключения и порки, которые теперь предусмотрены законодательным органом за такие действия.
 Во время кампании неповиновения были приняты Закон об общественной безопасности и Закон о поправках к уголовному законодательству. Эти Уставы предусматривали более суровые наказания за правонарушения, совершенные путем протестов против законов. Несмотря на это, протесты продолжались, и АНК придерживался своей политики ненасилия. В 1956 году 156 ведущих членов Альянса Конгресса, включая меня, были арестованы по обвинению в государственной измене и обвинениям в соответствии с Законом о подавлении коммунизма. Ненасильственная политика АНК была поставлена ​​под сомнение государством, но когда суд вынес решение примерно пять лет спустя, он обнаружил, что АНК не проводил политики насилия.Нас оправдали по всем пунктам, включая пункт о том, что АНК стремился создать коммунистическое государство вместо существующего режима. Правительство всегда стремилось заклеймить всех своих противников коммунистами. Это утверждение было повторено в настоящем деле, но, как я покажу, АНК не является и никогда не был коммунистической организацией.
 В 1960 году в Шарпевиле произошла стрельба, повлекшая за собой объявление чрезвычайного положения и объявление АНК незаконной организацией.Мы с коллегами после тщательного обдумывания решили, что не будем подчиняться этому указу. Африканский народ не входит в состав правительства и не издает законы, которыми он руководствуется. Мы верили в слова Всеобщей декларации прав человека, что «воля народа должна быть основой власти правительства», и для нас принятие запрета было равносильно согласию с тем, что африканцы навсегда замолчали. . АНК отказался распускаться, а вместо этого ушел в подполье.Мы считали своим долгом сохранить эту организацию, созданную почти пятидесятилетним неустанным трудом. Я не сомневаюсь, что ни одна уважающая себя белая политическая организация не распустила бы себя, если бы она была объявлена ​​незаконной правительством, в котором она не имела права голоса.
 В 1960 году правительство провело референдум, который привел к созданию республики. Африканцы, составляющие примерно 70 процентов населения Южной Африки, не имели права голоса, и с ними даже не консультировались по поводу предлагаемых конституционных изменений.Все мы опасались нашего будущего при предполагаемой Белой республике, и было принято решение провести Всеафриканскую конференцию, чтобы созвать национальный конвент и организовать массовые демонстрации накануне нежеланной республики, если правительство не удалось созвать Конвент. В конференции приняли участие африканцы различных политических убеждений. Я был секретарем конференции и взял на себя ответственность за организацию общенационального самоизоляции, которое впоследствии было созвано одновременно с провозглашением республики. Поскольку все забастовки африканцев являются незаконными, организатор такой забастовки должен избежать ареста. Я был избран этим человеком, и, следовательно, мне пришлось оставить свой дом, семью и свою практику и скрыться, чтобы избежать ареста.
 Оставайтесь дома, в соответствии с политикой АНК, должна была быть мирной демонстрацией. Организаторам и участникам были даны строгие инструкции избегать любого применения насилия. Ответом правительства было введение новых и более суровых законов, мобилизация вооруженных сил и отправка сарацин,  2  вооруженных машин и солдат в поселки для массовой демонстрации силы, предназначенной для запугивания людей.Это было признаком того, что правительство решило править только силой, и это решение стало вехой на пути к Умхонто.
 Кое-что из этого может показаться не относящимся к этому испытанию. На самом деле, я считаю, что все это не имеет значения, потому что, надеюсь, это позволит Суду оценить позицию, которую в конечном итоге заняли различные лица и организации, участвующие в Национально-освободительном движении. Когда я попал в тюрьму в 1962 году, преобладала идея о том, что следует избегать гибели людей.Теперь я знаю, что так было и в 1963 году.
 Я должен вернуться в июнь 1961 года. Что должны были делать мы, вожди нашего народа? Должны ли мы были уступить демонстрации силы и подразумеваемой угрозе будущих действий или должны были бороться с этим, и если да, то как?
 Мы не сомневались, что надо продолжать бой. Все остальное было бы унизительной капитуляцией. Наша проблема заключалась не в том, драться ли, а в том, как продолжать борьбу. Мы, члены АНК, всегда выступали за нерасовую демократию и избегали любых действий, которые могли бы еще больше разлучить расы, чем они уже были.Но неопровержимые факты заключались в том, что пятьдесят лет ненасилия не принесли африканскому народу ничего, кроме все более и более репрессивного законодательства и все меньше и меньше прав. Это может быть нелегко понять этому Суду, но это факт, что в течение долгого времени люди говорили о насилии — о дне, когда они будут сражаться с Белым человеком и вернут свою страну — и мы, лидеры АНК, тем не менее, всегда убеждал их избегать насилия и использовать мирные методы. Когда некоторые из нас обсуждали это в мае и июне 1961 года, нельзя было отрицать, что наша политика построения нерасового государства путем ненасилия ничего не дала, и что наши последователи начали терять доверие к этой политике, и у них развивались тревожные явления. идеи терроризма.
 Не следует забывать, что к этому времени насилие фактически стало характерной чертой южноафриканской политической сцены. Насилие имело место в 1957 году, когда женщинам Зееруста приказали носить пропуска; в 1958 г. имело место насилие, когда в Секухуниленде была введена принудительная выбраковка скота; было насилие в 1959 году, когда жители Катон-Мэнора протестовали против набегов на перевалы; насилие имело место в 1960 году, когда правительство попыталось навязать власть банту в Пондоленде.В ходе этих беспорядков погибло 39 африканцев. В 1961 году в Вармбатсе произошли беспорядки, и все это время Транскей был бурлящей массой беспорядков. Каждое волнение ясно указывало на неизбежный рост среди африканцев веры в то, что насилие — единственный выход, — оно показывало, что правительство, применяющее силу для сохранения своей власти, учит угнетенных применять силу для противодействия ему. В городских районах уже возникли небольшие группы, которые спонтанно строили планы насильственных форм политической борьбы.Теперь возникла опасность того, что эти группы примут террористические меры против африканцев, а также против белых, если их не направить должным образом. Особую тревогу вызывало насилие среди африканцев в таких местах, как Зееруст, Секухуниленд и Пондоленд. Оно все более принимало форму не борьбы с правительством, — хотя именно это побуждало его, — а междоусобной борьбы между собой, ведущейся таким образом, что не могло надеяться добиться ничего, кроме гибели людей и ожесточения.
 В начале июня 1961 года, после долгой и тревожной оценки ситуации в Южной Африке, я и некоторые мои коллеги пришли к выводу, что, поскольку насилие в этой стране неизбежно, со стороны африканских лидеров было бы нереалистично и неправильно продолжать проповедовать мир и ненасилие в то время, когда правительство силой ответило на наши мирные требования.
 К этому выводу было нелегко прийти. И только когда ничего не вышло, когда для нас были перекрыты все каналы мирного протеста, было принято решение приступить к насильственным формам политической борьбы и образовать «Умхонто ве Сизве».Мы поступили так не потому, что желали такого курса, а исключительно потому, что правительство не оставило нам другого выбора. В Манифесте Умхонто, опубликованном 16 декабря 1961 г., который является Доказательством AD, мы сказали:
  «В жизни любого народа наступает время, когда остается только два выбора — подчиниться или сражаться. Это время пришло и в Южную Африку. силу в защиту нашего народа, нашего будущего и нашей свободы».
 Таково было наше чувство в июне 1961 года, когда мы решили настаивать на изменении политики Национально-освободительного движения. Я могу только сказать, что чувствовал себя морально обязанным сделать то, что сделал.
 Мы, принявшие это решение, начали консультироваться с лидерами различных организаций, в том числе и с АНК. Я не буду говорить, с кем мы говорили или что они сказали, но я хочу коснуться роли Африканского национального конгресса на этом этапе борьбы, а также политики и целей Умхонто ве Сизве.
 Что касается АНК, то он сформировал четкое мнение, которое можно резюмировать следующим образом:
 а. Это была массовая политическая организация, выполнявшая политическую функцию. Его члены присоединились к четкой политике ненасилия.
 б. Из-за всего этого она не могла и не хотела предпринимать насилие. Это нужно подчеркнуть. Нельзя превратить такой орган в маленькую, сплоченную организацию, необходимую для саботажа. И это было бы неполиткорректно, потому что это привело бы к тому, что члены перестали бы выполнять эту важную деятельность: политическую пропаганду и организацию.Также было недопустимо изменять весь характер организации.
 в. С другой стороны, ввиду этой ситуации, которую я описал, АНК был готов отступить от своей пятидесятилетней политики ненасилия до такой степени, что он больше не будет осуждать должным образом контролируемое насилие. Следовательно, члены, предпринявшие такую ​​деятельность, не будут подвергаться дисциплинарным взысканиям со стороны АНК.
 Я говорю «должным образом контролируемое насилие», потому что ясно дал понять, что, если я создам организацию, я всегда буду подчинять ее политическому руководству АНК и не буду предпринимать никаких действий, отличных от предполагаемых, без согласия АНК.И теперь я расскажу Суду, как была определена эта форма насилия.
 В результате этого решения в ноябре 1961 года была создана Умхонто. Когда мы приняли это решение и впоследствии сформулировали наши планы, наследие АНК ненасилия и расовой гармонии во многом было с нами. Мы чувствовали, что страна движется к гражданской войне, в которой черные и белые будут сражаться друг с другом. Мы смотрели на ситуацию с тревогой. Гражданская война может означать разрушение того, за что выступал АНК; с гражданской войной добиться расового мира будет труднее, чем когда-либо.У нас уже есть примеры в истории Южной Африки результатов войны. Потребовалось более пятидесяти лет, чтобы шрамы южноафриканской войны исчезли. Сколько еще потребуется времени, чтобы залечить шрамы межрасовой гражданской войны, которую нельзя было вести без больших человеческих жертв с обеих сторон?
 Стремление избежать гражданской войны преобладало в наших мыслях в течение многих лет, но когда мы решили сделать насилие частью нашей политики, мы поняли, что однажды нам, возможно, придется столкнуться с перспективой такой войны.Это нужно было учитывать при формулировании наших планов. Нам нужен был гибкий план, который позволял бы нам действовать в соответствии с потребностями времени; прежде всего план должен был признавать гражданскую войну крайней мерой и оставлять решение этого вопроса на будущее. Мы не хотели быть вовлеченными в гражданскую войну, но мы хотели быть готовыми, если она станет неизбежной.
 Возможны четыре формы насилия. Есть саботаж, есть партизанская война, есть терроризм, есть открытая революция.Мы выбрали первый метод и исчерпали его, прежде чем принимать какое-либо другое решение.
 В свете нашего политического фона выбор был логичен. Саботаж не влек за собой гибель людей и давал наибольшую надежду на будущие межрасовые отношения. Ожесточение будет сведено к минимуму, и, если политика принесет плоды, демократическое правительство станет реальностью. Это то, что мы чувствовали в то время, и это то, что мы сказали в нашем Манифесте (Приложение AD):
 «Мы, Умхонто ве Сизве, всегда стремились к освобождению без кровопролития и гражданских столкновений.Мы надеемся, даже в этот поздний час, что наши первые действия пробудят всех к осознанию катастрофического положения, к которому ведет националистическая политика. Мы надеемся, что мы приведем правительство и его сторонников в чувство, пока не стало слишком поздно, чтобы и правительство, и его политика могли быть изменены до того, как дело дойдет до отчаянного состояния гражданской войны».
 Первоначальный план был основан на тщательном анализе политической и экономической ситуации в нашей стране. Мы считали, что Южная Африка в значительной степени зависит от иностранного капитала и внешней торговли. Мы чувствовали, что запланированное разрушение электростанций и вмешательство в железнодорожную и телефонную связь отпугнет капитал из страны, затруднит доставку товаров из промышленных районов в морские порты по графику и в долгосрочной перспективе стать тяжелым бременем для экономической жизни страны, тем самым заставив избирателей страны пересмотреть свою позицию.
 Нападения на экономические линии жизни страны должны были быть связаны с диверсиями на правительственных зданиях и других символах апартеида.Эти нападения послужили бы источником вдохновения для нашего народа. Кроме того, они предоставили бы выход тем людям, которые призывали к применению насильственных методов, и позволили бы нам предоставить конкретные доказательства нашим последователям, что мы заняли более сильную позицию и сопротивляемся насилию со стороны правительства.
 Кроме того, в случае успешной организации массовых акций и массовых репрессий мы чувствовали, что сочувствие к нашему делу пробудится в других странах и что на правительство Южной Африки будет оказано большее давление.
 Таков был план. «Умхонто» должен был совершить диверсию, и его членам с самого начала были даны строгие указания ни в коем случае не ранить и не убивать людей при планировании или проведении операций. На эти инструкции ссылались в показаниях «г. Х» и «г. З’.  3 
 Дела Умхонто контролировались и направлялись Национальным верховным командованием, которое имело полномочия на сотрудничество и которое могло назначать и назначало региональные командования.Высшее командование было органом, который определял тактику и цели, а также отвечал за обучение и финансы. В подчинении Верховного командования находились региональные командования, которые отвечали за руководство местными диверсионными группами. В рамках политики, установленной Национальным верховным командованием, региональные командования имели право выбирать цели для нападения. У них не было полномочий выходить за установленные рамки и, следовательно, не было полномочий предпринимать действия, опасные для жизни или не вписывавшиеся в общий план саботажа. Например, членам «Умхонто» было запрещено когда-либо выступать с оружием в руках. Между прочим, термины «высшее командование» и «региональное командование» были заимствованы из еврейской национальной подпольной организации «Иргун Цвай Леуми», действовавшей в Израиле в период с 1944 по 1948 год.
 Первая операция «Умхонто» состоялась 16 декабря 1961 года, когда были атакованы правительственные здания в Йоханнесбурге, Порт-Элизабет и Дурбане. Выбор целей является доказательством политики, о которой я говорил.Если бы мы собирались атаковать жизнь, мы бы выбрали места скопления людей, а не пустые здания и электростанции. Диверсии, совершенные до 16 декабря 1961 г., были делом рук разрозненных групп и никакого отношения к Умхонто не имели. На самом деле на некоторые из этих и ряд более поздних актов претендовали другие организации.
 Манифест Умхонто был издан в день начала операций. Реакция белого населения на наши действия и Манифест была характерно бурной.Правительство пригрозило принять решительные меры и призвало своих сторонников стоять твердо и игнорировать требования африканцев. Белые не ответили предложением перемен; они ответили на наш звонок, предложив лагерь.
 Напротив, африканцы ответили ободрением. Внезапно снова появилась надежда. Что-то происходило. Жители поселков с нетерпением ждали политических новостей. Первые успехи вызвали большой энтузиазм, и люди начали размышлять о том, как скоро будет обретена свобода.
 Но мы в Умхонто с тревогой взвесили ответ белых. Линии рисовались. Белые и черные разъезжались по разным лагерям, и шансов избежать гражданской войны стало меньше. В белых газетах сообщалось, что саботаж карается смертью. Если бы это было так, как мы могли бы продолжать удерживать африканцев от терроризма?
 Уже десятки африканцев погибли в результате расовых трений. В 1920 году, когда знаменитый лидер Масабала содержался в тюрьме Порт-Элизабет, двадцать четыре африканца, собравшихся с требованием его освобождения, были убиты полицией и белыми гражданскими лицами.В 1921 году в деле Булхука погибло более ста африканцев. В 1924 году более двухсот африканцев было убито, когда Администратор Юго-Западной Африки возглавил отряд против группы, восставшей против введения налога на собак. 1 мая 1950 года восемнадцать африканцев погибли в результате обстрела полицией во время забастовки. 21 марта 1960 года шестьдесят девять безоружных африканцев погибли в Шарпевиле.
 Сколько еще Шарпевилей было бы в истории нашей страны? И сколько еще Шарпевилей могла бы выдержать страна, если бы насилие и террор не стали повесткой дня? И что будет с нашим народом, когда эта стадия будет достигнута? В конце концов мы были уверены, что должны добиться успеха, но какой ценой для нас самих и остальной страны? И если бы это произошло, как могли бы черные и белые когда-либо снова жить вместе в мире и согласии? Это были проблемы, которые стояли перед нами, и это были наши решения.
 Опыт убедил нас, что восстание предоставит правительству безграничные возможности для беспорядочной резни нашего народа. Но именно потому, что земля Южной Африки уже залита кровью ни в чем не повинных африканцев, мы сочли своим долгом подготовиться к применению силы в качестве долгосрочного обязательства, чтобы защитить себя от силы. Если бы война была неизбежна, мы хотели бы, чтобы борьба велась на условиях, наиболее выгодных для нашего народа.Борьба, которая открывала для нас наилучшие перспективы и наименьший риск для жизни обеих сторон, была партизанской войной. Поэтому мы решили при подготовке к будущему предусмотреть возможность партизанской войны.
 Все белые проходят обязательную военную подготовку, а африканцам такая подготовка не проводилась. С нашей точки зрения, было необходимо создать ядро ​​обученных людей, способных обеспечить руководство, которое потребуется в случае начала партизанской войны.Мы должны были подготовиться к такой ситуации, пока не стало слишком поздно, чтобы сделать надлежащие приготовления. Также было необходимо создать костяк мужчин, обученных гражданскому управлению и другим профессиям, чтобы африканцы были готовы участвовать в управлении этой страной, как только им будет позволено это делать.
 На этом этапе было решено, что я должен присутствовать на конференции Панафриканского движения за свободу Центральной, Восточной и Южной Африки, которая должна была состояться в начале 1962 года в Аддис-Абебе, и из-за нашей потребности в подготовке Было также решено, что после конференции я предприму поездку по африканским государствам с целью получения возможностей для обучения солдат, а также буду добиваться стипендий для получения высшего образования африканцами, поступившими в университет. Обучение в обеих областях было бы необходимо, даже если бы изменения произошли мирным путем. Потребуются администраторы, которые захотят и смогут управлять нерасовым государством, а также потребуются люди для управления армией и полицией такого государства.
 Именно на этой ноте я покинул Южную Африку, чтобы отправиться в Аддис-Абебу в качестве делегата АНК. Мой тур удался. Куда бы я ни пошел, я встречал сочувствие к нашему делу и обещания помощи. Вся Африка объединилась против позиции Белой Южной Африки, и даже в Лондоне я был встречен с большим сочувствием политическими лидерами, такими как г.Гейтскелл и мистер Гримонд. В Африке мне обещали поддержку такие люди, как Джулиус Ньерере, ныне президент Танганьики; г-н Кавава, тогдашний премьер-министр Танганьики; Император Эфиопии Хайле Селассие; генерал Аббуд, президент Судана; Хабиб Бургиба, президент Туниса; Бен Белла, нынешний президент Алжира; Модибо Кейта, президент Мали; Леопольд Сенгор, президент Сенегала; Секу Туре, президент Гвинеи; президент Либерии Табман; и Милтон Оботе, премьер-министр Уганды. Именно Бен Белла пригласил меня посетить Уджду, штаб Алжирской армии национального освобождения, визит, который описан в моем дневнике, одном из экспонатов.
 Я начал изучать искусство войны и революции и, находясь за границей, прошел курс военной подготовки. Если должна была начаться партизанская война, я хотел быть в состоянии стоять и сражаться вместе со своим народом и разделить с ним опасности войны. Записи лекций, прочитанных мной в Алжире, содержатся в Приложении 16, представленном в качестве доказательства. Также были подготовлены резюме книг по партизанской войне и военной стратегии. Я уже признал, что эти документы находятся в моем письме, и я признаю, что я провел эти исследования, чтобы подготовиться к той роли, которую мне, возможно, придется играть, если борьба перерастет в партизанскую войну.Я подошел к этому вопросу так, как должен поступать каждый африканский националист. Я был полностью объективен. Суд увидит, что я пытался исследовать все виды авторитетов по этому вопросу — с Востока и с Запада, восходя к классическому труду Клаузевица и охватывая, с одной стороны, такие разновидности, как Мао Цзэдун и Че Гевара. , а сочинения по англо-бурской войне с другой. Конечно, эти заметки представляют собой просто резюме прочитанных мной книг и не содержат моих личных взглядов.
 Я также организовал для наших новобранцев военную подготовку.Но здесь невозможно было организовать какую-либо схему без сотрудничества с отделениями АНК в Африке. В результате я получил на это разрешение АНК в Южной Африке. В этом отношении имело место отступление от первоначального решения АНК, но оно применялось только за пределами Южной Африки. Первая партия новобранцев фактически прибыла в Танганьику, когда я проезжал через эту страну на обратном пути в Южную Африку.
 Я вернулся в Южную Африку и доложил коллегам о результатах поездки.По возвращении я обнаружил, что на политической сцене мало что изменилось, за исключением того, что угроза смертной казни за саботаж теперь стала фактом. Отношение моих коллег в Умхонто было почти таким же, как и до моего отъезда. Они осторожно нащупывали дорогу и чувствовали, что пройдет много времени, прежде чем возможности саботажа будут исчерпаны. На самом деле некоторые высказывали мнение, что обучение новобранцев было преждевременным. Это записано мной в документе, который является Приложением R.14. Однако после всестороннего обсуждения было решено осуществить планы военной подготовки, поскольку потребуется много лет, чтобы создать достаточное ядро ​​подготовленных солдат для начала партизанской кампании, и что бы ни случилось, обучение будет иметь значение.
 Теперь я хочу обратиться к некоторым общим утверждениям, сделанным в данном случае государством. Но прежде чем сделать это, я хочу вернуться к некоторым событиям, которые, по словам свидетелей, произошли в Порт-Элизабет и Восточном Лондоне.Я имею в виду взрывы частных домов проправительственных лиц в сентябре, октябре и ноябре 1962 года. Я не знаю, чем оправдывались эти действия, какая провокация была дана. Но если принять уже сказанное мной, то ясно, что эти действия не имели ничего общего с проведением политики Умхонто.
 Одним из главных обвинений в обвинительном заключении является то, что АНК был участником общего заговора с целью совершения саботажа. Я уже объяснил, почему это неправильно, но как внешне произошло отступление от первоначального принципа, заложенного АНК. Было, конечно, и внутреннее дублирование функций, потому что есть разница между резолюцией, принятой в обстановке комитетского зала, и конкретными трудностями, возникающими в области практической деятельности. На более позднем этапе на положение еще больше повлияли запреты и домашние аресты, а также лица, покидающие страну, чтобы заняться политической работой за границей.Это привело к тому, что людям приходилось работать в разных должностях. Но хотя это могло стереть различие между Умхонто и АНК, оно ни в коем случае не отменило это различие. Большое внимание было уделено тому, чтобы деятельность двух организаций в Южной Африке отличалась друг от друга. АНК оставался массовым политическим объединением африканцев, проводившим только ту политическую работу, которую они вели до 1961 года. Умхонто оставался небольшой организацией, набиравшей своих членов из разных рас и организаций и пытавшейся достичь своей конкретной цели. Тот факт, что члены Умхонто были завербованы из АНК, и тот факт, что лица служили обеим организациям, как, например, Соломон Мбанджва, с нашей точки зрения, не изменили характер АНК и не придали ему политики насилия. Однако такое дублирование офицеров было скорее исключением, чем правилом. Вот почему такие лица, как «г. Х» и «г. Z’, которые входили в региональное командование своих соответствующих областей, не участвовали ни в одном из комитетов или мероприятий АНК, и поэтому такие люди, как г-н Беннетт Машияна и г-нРеджинальд Ндуби не слышал о саботаже на их собраниях АНК.
 Еще одно обвинение в том, что Ривония была штаб-квартирой Умхонто. Это не относится к тому времени, когда я был там. Мне, конечно, говорили, и я знал, что там велась часть деятельности Коммунистической партии. Но это не причина (как я сейчас объясню), почему я не должен пользоваться этим местом.
 Я пришел туда следующим образом:
 1.Как уже указывалось, в начале апреля 1961 года я ушел в подполье для организации майской всеобщей забастовки. Моя работа заключалась в поездках по стране, проживании то в африканских поселках, то в деревенских деревнях и снова в городах. Во второй половине года я начал посещать дом Артура Голдрайха в Парктауне, где я встречался со своей семьей наедине. Хотя у меня не было с ним прямых политических связей, я был знаком с Артуром Голдрайхом  4  в обществе с 1958 года.
 2.В октябре Артур Гольдрейх сообщил мне, что уезжает из города, и предложил мне укрыться там. Через несколько дней он договорился с Майклом Хармелем, чтобы он отвез меня в Ривонию. Я, естественно, нашел Ривонию идеальным местом для человека, который жил жизнью преступника. До того времени я был вынужден жить в помещении в дневное время и мог выходить на улицу только под покровом темноты. Но на Liliesleaf  5  [ферма, Ривония] я мог бы жить по-другому и работать гораздо эффективнее.
 3. По понятным причинам мне пришлось замаскироваться и я взял вымышленное имя Дэвид. В декабре сюда въехал Артур Гольдрейх и его семья. Я жил там до тех пор, пока 11 января 1962 года не уехал за границу. Как уже указывалось, я вернулся в июле 1962 года и был арестован в Натале 5 августа.
 4. До моего ареста ферма Лилислиф не была штаб-квартирой ни Африканского национального конгресса, ни Умхонто. Никто из должностных лиц и членов этих органов, кроме меня, там не проживал, там никогда не проводились заседания руководящих органов, и никакая связанная с ними деятельность не организовывалась и не направлялась оттуда.Много раз во время моего пребывания на ферме Лилислиф я встречался как с Исполнительным комитетом АНК, так и с НХК, но такие встречи проводились в другом месте, а не на ферме.
 5. Во время пребывания на ферме Лилислиф я часто навещал Артура Голдрайха в главном доме, и он также навещал меня в моей комнате. У нас было много политических дискуссий на самые разные темы. Мы обсудили идеологические и практические вопросы, Конгресс Альянс, Умконто и его деятельность в целом, а также его опыт солдата в Пальмахе, военном крыле Хаганы. Хагана была политическим авторитетом Еврейского национального движения в Палестине.
 6. Из-за того, что я узнал о Гольдрайхе, я рекомендовал по возвращении в Южную Африку завербовать его в Умхонто. Я не знаю из моих личных знаний, было ли это сделано.
 Еще одно утверждение со стороны государства состоит в том, что цели и задачи АНК и Коммунистической партии совпадают. Я хочу разобраться с этим и с моей собственной политической позицией, потому что я должен предположить, что государство может попытаться доказать на основании некоторых доказательств, что я пытался внедрить марксизм в АНК.Утверждение относительно АНК является ложным. Это старое обвинение, которое было опровергнуто на суде по делу о государственной измене и которое снова подняло голову. Но поскольку обвинение было сделано снова, я буду иметь дело с ним, а также с отношениями между АНК и Коммунистической партией, Умхонто и этой партией.
 Идеологическое кредо АНК всегда было и остается кредо африканского национализма. Это не концепция африканского национализма, выраженная в крике «Сбросьте белого человека в море».Африканский национализм, за который выступает АНК, — это концепция свободы и самореализации африканского народа на его собственной земле. Самым важным политическим документом, когда-либо принятым АНК, является «Хартия свободы». Это ни в коем случае не проект социалистического государства. Он призывает к перераспределению, а не к национализации земли; он предусматривает национализацию шахт, банков и монопольной промышленности, потому что крупные монополии принадлежат только одной расе, и без такой национализации расовое господство было бы увековечено, несмотря на распространение политической власти.Было бы пустым жестом отменять запреты Закона о золоте в отношении африканцев, когда все золотые прииски принадлежат европейским компаниям. В этом отношении политика АНК соответствует старой политике нынешней Националистической партии, которая в течение многих лет включала в свою программу национализацию золотых приисков, которые в то время контролировались иностранным капиталом. Согласно Хартии свободы, национализация будет происходить в экономике, основанной на частном предпринимательстве. Реализация Хартии свободы откроет новые возможности для процветающего африканского населения всех классов, включая средний класс.АНК никогда ни в какой период своей истории не выступал за революционные изменения в экономической структуре страны и, насколько я помню, никогда не осуждал капиталистическое общество.
 Что касается Коммунистической партии, то, если я правильно понимаю ее политику, она выступает за создание государства на принципах марксизма. Хотя он готов работать над Хартией свободы как краткосрочным решением проблем, созданных превосходством белых, он рассматривает Хартию свободы как начало, а не конец своей программы.
 АНК, в отличие от Коммунистической партии, принимал африканцев только в качестве членов. Его главной целью было и остается достижение единства и полных политических прав африканского народа. С другой стороны, главной целью Коммунистической партии было устранение капиталистов и замена их правительством рабочего класса. Коммунистическая партия стремилась подчеркнуть классовые различия, в то время как АНК стремится их согласовать. Это жизненно важное различие.
 Это правда, что между АНК и Коммунистической партией часто существовало тесное сотрудничество.Но сотрудничество — это всего лишь доказательство общей цели — в данном случае устранения господства белых — и не доказательство полной общности интересов.
 Мировая история полна подобных примеров. Возможно, наиболее ярким примером является сотрудничество между Великобританией, Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом в борьбе против Гитлера. Никто, кроме Гитлера, не осмелился бы предположить, что такое сотрудничество превратило Черчилля или Рузвельта в коммунистов или коммунистических орудий, или что Великобритания и Америка работали над созданием коммунистического мира.
 Другой пример такого сотрудничества можно найти именно в Умхонто. Вскоре после создания «Умхонто» некоторые из его членов сообщили мне, что Коммунистическая партия поддержит «Умхонто», что и произошло. На более позднем этапе поддержка осуществлялась открыто.
 Я считаю, что коммунисты всегда играли активную роль в борьбе колониальных стран за свою свободу, потому что краткосрочные цели коммунизма всегда соответствовали долгосрочным целям освободительных движений.Таким образом, коммунисты сыграли важную роль в борьбе за свободу в таких странах, как Малайя, Алжир и Индонезия, однако сегодня ни одно из этих государств не является коммунистическим государством. Точно так же в подпольных движениях сопротивления, возникших в Европе во время последней мировой войны, коммунисты играли важную роль. Даже генерал Чан Кай-Ши, сегодня один из злейших врагов коммунизма, вместе с коммунистами боролся против правящего класса в борьбе, которая привела к его приходу к власти в Китае в 1930-х годах.
 Эта модель сотрудничества между коммунистами и некоммунистами повторилась в Национально-освободительном движении Южной Африки. До запрета Коммунистической партии совместные кампании с участием Коммунистической партии и движений Конгресса были общепринятой практикой. Африканские коммунисты могли и стали членами АНК, а некоторые работали в национальных, провинциальных и местных комитетах. Среди тех, кто работал в Национальной исполнительной власти, были Альберт Нзула, бывший секретарь Коммунистической партии, Мозес Котане, еще один бывший секретарь, и Дж.Б. Маркс, бывший член ЦК.
 Я вступил в АНК в 1944 г. и в молодости придерживался мнения, что политика приема коммунистов в АНК и тесное сотрудничество, существовавшее время от времени по конкретным вопросам между АНК и Коммунистической партией, привести к размыванию концепции африканского национализма. В то время я был членом Молодежной лиги Африканского национального конгресса и входил в группу, выступавшую за изгнание коммунистов из АНК.Это предложение было сильно отклонено. Среди тех, кто проголосовал против этого предложения, были некоторые из наиболее консервативных слоев африканского политического мнения. Они защищали политику на том основании, что с самого начала АНК формировался и строился не как политическая партия с одним направлением политической мысли, а как парламент африканского народа, объединяющий людей различных политических убеждений, объединенных общая цель национального освобождения. В конце концов я был склонен к этой точке зрения и с тех пор придерживаюсь ее.
 Возможно, белым южноафриканцам с укоренившимся предубеждением против коммунизма трудно понять, почему опытные африканские политики так охотно принимают коммунистов в друзья. Но для нас причина очевидна. Теоретические разногласия между теми, кто борется против угнетения, — это роскошь, которую мы не можем себе позволить на данном этапе. Более того, на протяжении многих десятилетий коммунисты были единственной политической группой в Южной Африке, которая была готова относиться к африканцам как к людям и равным себе; которые были готовы есть с нами; разговаривайте с нами, живите с нами и работайте с нами.Они были единственной политической группой, которая была готова работать с африканцами для достижения политических прав и участия в жизни общества. Из-за этого многие африканцы сегодня склонны приравнивать свободу к коммунизму. В этой вере их поддерживает законодательный орган, который клеймит всех сторонников демократического правления и африканской свободы как коммунистов и запрещает многих из них (не являющихся коммунистами) в соответствии с Законом о подавлении коммунизма. Хотя я никогда не был членом коммунистической партии, я сам попал под действие этого пагубного закона из-за той роли, которую сыграл в кампании неповиновения.Я также был запрещен и заключен в тюрьму в соответствии с этим законом.
 Не только во внутренней политике мы считаем коммунистов одними из тех, кто поддерживает наше дело. На международной арене нам всегда помогали коммунистические страны. В Организации Объединенных Наций и других советах мира коммунистический блок поддерживал афро-азиатскую борьбу против колониализма и часто кажется более сочувствующим нашему бедственному положению, чем некоторые западные державы. Хотя существует всеобщее осуждение апартеида, коммунистический блок высказывается против него громче, чем большая часть белого мира.В этих обстоятельствах только дерзкий молодой политик, каким я был в 1949 году, заявлял, что коммунисты — наши враги.
 Теперь я перехожу к своей позиции. Я отрицал, что я коммунист, и я думаю, что в данных обстоятельствах я обязан точно заявить, каковы мои политические убеждения.
 Я всегда считал себя прежде всего африканским патриотом. В конце концов, я родился в Умтате сорок шесть лет назад. Моим опекуном был мой двоюродный брат, исполнявший обязанности верховного вождя Тембуленда, и я связан родственными узами как с нынешним верховным вождем Тембуленда Сабатой Далиндьебо, так и с Кайзером Матанзимой, главным министром Транскея.
 Сегодня меня привлекает идея бесклассового общества, привлекательность, которая проистекает частично из марксистского чтения и частично из моего восхищения структурой и организацией ранних африканских обществ в этой стране. Земля, тогда основное средство производства, принадлежала племени. Не было богатых и бедных, не было эксплуатации.
 Верно, как я уже сказал, что на меня повлияла марксистская мысль. Но это также относится и ко многим лидерам новых независимых государств.Такие совершенно разные люди, как Ганди, Неру, Нкрума и Насер, признают этот факт. Мы все согласны с необходимостью той или иной формы социализма, чтобы наш народ мог догнать передовые страны этого мира и преодолеть наследие крайней нищеты. Но это не значит, что мы марксисты.
 Действительно, со своей стороны, я считаю, что можно обсуждать вопрос о том, играет ли коммунистическая партия какую-либо конкретную роль на данном конкретном этапе нашей политической борьбы.Основной задачей на данный момент является устранение расовой дискриминации и достижение демократических прав на основе Хартии свободы. Поскольку эта партия способствует решению этой задачи, я приветствую ее помощь. Я понимаю, что это одно из средств, с помощью которого люди всех рас могут быть вовлечены в нашу борьбу.
 Из чтения марксистской литературы и из бесед с марксистами у меня сложилось впечатление, что коммунисты считают парламентскую систему Запада недемократической и реакционной.Но, наоборот, я поклонник такой системы.
 Великая хартия вольностей, Петиция о правах и Билль о правах являются документами, которые почитаются демократами во всем мире.
 Я с большим уважением отношусь к британским политическим институтам и системе правосудия страны. Я считаю британский парламент самым демократическим институтом в мире, а независимость и беспристрастность его судебных органов всегда вызывают у меня восхищение.
 Американский Конгресс, доктрина разделения властей этой страны, а также независимость судебной власти вызывают у меня аналогичные чувства.
 На мое мышление повлияли как Запад, так и Восток. Все это привело меня к мысли, что в поисках политической формулы я должен быть абсолютно беспристрастным и объективным. Я не должен связывать себя ни с какой другой системой общества, кроме социализма. Я должен позволить себе заимствовать лучшее с Запада и с Востока.
 Есть определенные экспонаты, свидетельствующие о том, что мы получали финансовую поддержку из-за рубежа, и я хочу разобраться с этим вопросом.
 Наша политическая борьба всегда финансировалась из внутренних источников — из средств, собранных нашим народом и нашими сторонниками. Всякий раз, когда у нас была специальная кампания или важное политическое дело — например, Суд над изменой, — мы получали финансовую помощь от сочувствующих людей и организаций в западных странах.Мы никогда не считали необходимым выйти за пределы этих источников.
 Но когда в 1961 году была образована Умхонто и начался новый этап борьбы, мы поняли, что эти события лягут тяжелым бременем на наши скудные ресурсы и что масштабы нашей деятельности будут ограничены нехваткой средств. Одной из моих инструкций, когда я отправился за границу в январе 1962 года, было собрать средства из африканских государств.
 Должен добавить, что, находясь за границей, я беседовал с лидерами политических движений в Африке и обнаружил, что почти каждый из них в районах, еще не достигших независимости, получал всевозможную помощь от социалистических стран, а также с Запада, в том числе финансовой поддержки.Я также обнаружил, что некоторые известные африканские государства, все они некоммунисты и даже антикоммунисты, получили аналогичную помощь.
 По возвращении в Республику я настоятельно рекомендовал АНК не ограничиваться Африкой и западными странами, а также направить миссию в социалистические страны для сбора средств, которые мы так срочно нужный.
 Мне сказали, что после того, как меня осудили, такая миссия была направлена, но я не готов назвать страны, в которые она направлялась, и не вправе раскрывать названия организаций и стран, которые оказали нам поддержку или помощь. обещал так сделать.
 Насколько я понимаю дело штата и, в частности, показания «г-на. X’, предположение состоит в том, что Умхонто был вдохновителем Коммунистической партии, которая стремилась, играя на воображаемых обидах, завербовать африканский народ в армию, которая якобы должна была бороться за свободу Африки, но на самом деле боролась за коммунистическое государство. Нет ничего более далекого от правды. На самом деле предложение абсурдно. Умхонто был создан африканцами для борьбы за свободу на своей земле.Коммунисты и другие поддержали движение, и мы только желаем, чтобы к нам присоединилось больше слоев общества.
 Наша борьба ведется против реальных, а не мнимых лишений или, говоря языком государственного обвинителя, «так называемых лишений». По сути, мы боремся против двух особенностей, которые являются отличительными чертами африканской жизни в Южной Африке и которые закреплены в законодательстве, которое мы стремимся отменить. Эти черты — нищета и отсутствие человеческого достоинства, и нам не нужны коммунисты или так называемые «агитаторы», чтобы учить нас этим вещам.
 Южная Африка — самая богатая страна в Африке и, возможно, одна из самых богатых стран в мире. Но это земля крайностей и замечательных контрастов. Белые наслаждаются, возможно, самым высоким уровнем жизни в мире, в то время как африканцы живут в нищете и нищете. Сорок процентов африканцев живут в безнадежно перенаселенных и в некоторых случаях страдающих от засухи заповедниках, где эрозия почвы и переработка почвы не позволяют им нормально жить за счет земли.Тридцать процентов составляют чернорабочие, арендаторы и скваттеры на белых фермах, работающие и живущие в условиях, сходных с условиями средневековых крепостных. Остальные 30% живут в городах, где у них сложились экономические и социальные привычки, которые во многих отношениях приближают их к стандартам белых. Тем не менее, большинство африканцев, даже в этой группе, обеднели из-за низких доходов и высокой стоимости жизни.
 Самая высокооплачиваемая и самая процветающая часть городской африканской жизни находится в Йоханнесбурге.Однако их фактическое положение безнадежно. Последние данные были предоставлены 25 марта 1964 г. г-ном Карром, управляющим отдела Йоханнесбурга по неевропейским делам. Черта бедности для средней африканской семьи в Йоханнесбурге (по данным отдела г-на Карра) составляет 42,84 ранда в месяц. Он показал, что средняя месячная заработная плата составляет 32,24 ранда и что 46 процентов всех африканских семей в Йоханнесбурге не зарабатывают достаточно, чтобы прокормить себя.
 Бедность идет рука об руку с недоеданием и болезнями.Заболеваемость недоеданием и болезнями дефицита очень высока среди африканцев. Туберкулез, пеллагра, квашиоркор, гастроэнтерит, цинга приносят смерть и разрушение здоровья. Уровень младенческой смертности является одним из самых высоких в мире. По данным медицинского работника Претории, туберкулез убивает сорок человек в день (почти все африканцы), а в 1961 г. было зарегистрировано 58 491 новый случай заболевания. Эти болезни не только разрушают жизненно важные органы тела, но и приводят к умственной отсталости и безынициативности, снижают способность к концентрации.Вторичные результаты таких условий влияют на все общество и на уровень работы, выполняемой африканскими рабочими.
 Однако африканцы жалуются не только на то, что они бедны, а белые богаты, но и на то, что законы, принимаемые белыми, предназначены для сохранения этой ситуации. Есть два способа вырваться из бедности. Во-первых, благодаря формальному образованию, а во-вторых, благодаря тому, что рабочий приобретает большую квалификацию в своей работе и, следовательно, более высокую заработную плату.Что касается африканцев, то оба этих пути развития намеренно ограничены законодательством.
 Нынешнее правительство всегда стремилось помешать африканцам в их поисках образования. Одним из их первых действий после прихода к власти было прекращение субсидирования африканского школьного питания. Многие африканские дети, посещавшие школу, зависели от этой добавки к своему рациону. Это был жестокий поступок.
 Обязательное образование для всех белых детей практически бесплатно для их родителей, будь они богатыми или бедными.Подобные условия не предусмотрены для африканских детей, хотя есть и те, кто получает такую ​​помощь. Однако африканским детям обычно приходится платить за школьное обучение больше, чем белым. Согласно цифрам, приведенным Южноафриканским институтом расовых отношений в его журнале за 1963 год, примерно 40 процентов африканских детей в возрасте от семи до четырнадцати лет не посещают школу. Для тех, кто ходит в школу, стандарты сильно отличаются от тех, что предусмотрены для белых детей.В 1960/61 году государственные расходы на африканских учащихся в государственных школах на душу населения оценивались в 12,46 ранда. В те же годы расходы на белых детей на душу населения в Капской провинции (единственные доступные мне данные) составляли 144,57 ранда. Хотя у меня нет доступных цифр, можно без сомнения утверждать, что все белые дети, на которых тратилось 144,57 ранда на душу населения, происходили из более богатых семей, чем африканские дети, на которых тратилось 12,46 ранда на душу населения.
 Качество образования тоже разное.По данным Bantu Educational Journal, только 5660 африканских детей во всей Южной Африке сдали аттестат зрелости в 1962 году, и в том же году только 362 сдали экзамены. По-видимому, это соответствует политике образования банту, о которой нынешний премьер-министр сказал во время дебатов по законопроекту об образовании банту в 1953 году:
 «Когда я буду контролировать образование туземцев, я переделаю его, чтобы туземцы с детства приучались понимать, что равенство с европейцами не для них.. . Люди, которые верят в равенство, не являются желательными учителями для туземцев. Когда мой Департамент будет контролировать образование туземцев, он будет знать, для какого класса высшего образования подходит туземец и будет ли у него шанс в жизни использовать свои знания».
 Другим главным препятствием на пути экономического прогресса африканцев является промышленная цветовая планка, согласно которой все лучшие рабочие места в промышленности резервируются только для белых. Кроме того, африканцам, которые находят работу в неквалифицированных и полуквалифицированных профессиях, которые открыты для них, не разрешается создавать профсоюзы, признанные в соответствии с Законом о примирении в промышленности.Это означает, что забастовки африканских рабочих незаконны и что им отказано в праве на ведение коллективных переговоров, которое разрешено более высокооплачиваемым белым рабочим. Дискриминация в политике сменявших друг друга южноафриканских правительств по отношению к африканским рабочим демонстрируется так называемой «политикой цивилизованного труда», согласно которой защищенные, неквалифицированные государственные рабочие места предоставляются тем белым рабочим, которые не могут добиться успеха в промышленности, с заработной платой, которая намного выше. превышает заработок среднего африканского работника в промышленности.
 Правительство часто отвечает своим критикам, говоря, что африканцы в Южной Африке находятся в лучшем экономическом положении, чем жители других стран Африки. Я не знаю, верно ли это утверждение, и сомневаюсь, что можно проводить какое-либо сравнение без учета индекса стоимости жизни в таких странах. Но даже если это правда, для африканцев это не имеет значения. Мы жалуемся не на то, что мы бедны по сравнению с людьми в других странах, а на то, что мы бедны по сравнению с белыми людьми в нашей собственной стране, и что законодательство не позволяет нам изменить этот дисбаланс.
 Отсутствие человеческого достоинства у африканцев является прямым следствием политики превосходства белых. Белое превосходство подразумевает неполноценность черных. Законодательство, призванное сохранить превосходство белых, закрепляет это понятие. Черную работу в Южной Африке неизменно выполняют африканцы. Когда что-то нужно отнести или почистить, белый человек будет искать африканца, который сделает это за него, вне зависимости от того, нанят ли он африканца или нет. Из-за такого отношения белые склонны считать африканцев отдельной породой.Они не смотрят на них как на людей с собственными семьями; они не осознают, что у них есть эмоции, что они влюбляются, как белые люди; что они хотят быть со своими женами и детьми, как белые люди хотят быть со своими; что они хотят заработать достаточно денег, чтобы должным образом содержать свои семьи, кормить и одевать их и отправлять в школу. И какой «домой», «садовник» или рабочий может когда-либо надеяться на это?
 Законы о пропусках, которые для африканцев являются одними из самых ненавистных законодательных актов в Южной Африке, делают любого африканца подлежащим полицейскому надзору в любое время.Я сомневаюсь, что в Южной Африке найдется хотя бы один африканец, который на каком-то этапе не столкнулся с полицией из-за своего пропуска. Каждый год сотни и тысячи африканцев сажают в тюрьму по законам о пропусках. Еще хуже то, что законы о пассажах разлучают мужа и жену и ведут к распаду семейной жизни.
 Бедность и распад семьи имеют вторичные последствия. Дети бродят по улицам поселков, потому что у них нет школ, в которые они могли бы ходить, или нет денег, чтобы позволить им ходить в школу, или нет родителей дома, чтобы следить за тем, чтобы они ходили в школу, потому что оба родителя (если их двое) нужно работать, чтобы сохранить семью.Это ведет к нарушению моральных норм, к тревожному росту нелегитимности и к росту насилия, которое проявляется не только политически, но и повсеместно. Жизнь в поселках опасна. Не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не зарезали или не избили. И насилие осуществляется из поселков в белые жилые районы. Люди боятся ходить в одиночестве по улицам после наступления темноты. Участились кражи со взломом и грабежи, несмотря на то, что теперь за такие правонарушения может быть вынесен смертный приговор.Смертные приговоры не могут вылечить гнойную рану.
 Африканцы хотят, чтобы им платили прожиточный минимум. Африканцы хотят выполнять работу, на которую они способны, а не работу, которую правительство объявляет им способной . Африканцы хотят, чтобы им разрешили владеть землей в тех местах, где они работают, и чтобы они не были вынуждены жить в арендованных домах, которые они никогда не смогут назвать своими.Африканцы хотят быть частью общего населения, а не ограничиваться проживанием в собственных гетто. Африканские мужчины хотят, чтобы их жены и дети жили с ними там, где они работают, а не вынуждены вести неестественное существование в мужских общежитиях. Африканские женщины хотят быть со своими мужчинами, а не оставаться навсегда вдовами в заповедниках. Африканцы хотят, чтобы их выпускали на улицу после одиннадцати часов вечера, а не запирали в своих комнатах, как маленьких детей. Африканцы хотят, чтобы им разрешили путешествовать по своей стране и искать работу там, где они хотят, а не там, где им говорит Бюро труда.Африканцы хотят справедливой доли во всей Южной Африке; они хотят безопасности и доли в обществе.
 Прежде всего, мы хотим равных политических прав, потому что без них наша инвалидность будет постоянной. Я знаю, что это звучит революционно для белых в этой стране, потому что большинство избирателей будут африканцами. Это заставляет белого человека бояться демократии.
 Но этот страх не может стоять на пути единственного решения, которое гарантирует расовую гармонию и свободу для всех.Неправда, что предоставление избирательных прав всем приведет к расовому господству. Политическое разделение, основанное на цвете, совершенно искусственно, и когда оно исчезнет, ​​исчезнет и господство одной цветовой группы над другой. АНК провел полвека в борьбе с расизмом. Когда она восторжествует, она не изменит эту политику.
 Это то, с чем борется АНК. Их борьба носит поистине национальный характер. Это борьба африканского народа, вдохновленная собственными страданиями и собственным опытом.Это борьба за право жить.
 Всю свою жизнь я посвятил себя этой борьбе африканского народа. Я боролся против господства белых, и я боролся против господства черных. Я лелеял идеал демократического и свободного общества, в котором все люди живут вместе в гармонии и с равными возможностями. Это идеал, ради которого я надеюсь жить и достичь. Но если понадобится, это идеал, за который я готов умереть.
  
 11 июня 1964 года, по завершении судебного процесса, Мандела и еще семь человек — Уолтер Сисулу, Гован Мбеки, Раймонд Мхлаба, Элиас Мотсоаледи, Эндрю Млангени, Ахмед Катрада и Денис Голдберг — были осуждены.Мандела был признан виновным по четырем пунктам обвинения в саботаже и, как и другие, приговорен к пожизненному заключению.
  Экзамен на аттестат зрелости обычно сдавали белые дети в возрасте 15 лет, и обычно они не могли покинуть школу до этого. Зачисление в университет было принято двумя годами позже, и студенты получили право на получение высшего образования. Система образования, однако, гарантировала, что очень немногие африканцы достигли уровня младшего аттестата, так что то, что представляло собой базовый стандарт для белых, было достижением для африканцев.Еще меньше достигли уровня зрелости.
  
 .