Разное

Иллюзия свободы: Иллюзия свободы — трейлеры, даты премьер — Кинопоиск

Иллюзия Свободы — фанфик по фэндому «Kimetsu no Yaiba»

Набросок из нескольких строк, еще не ставший полноценным произведением
Например, «тут будет первая часть» или «я пока не написала, я с телефона».

Мнения о событиях или описания своей жизни, похожие на записи в личном дневнике
Не путать с «Мэри Сью» — они мало кому нравятся, но не нарушают правил.

Конкурс, мероприятие, флешмоб, объявление, обращение к читателям

Все это автору следовало бы оставить для других мест.

Подборка цитат, изречений, анекдотов, постов, логов, переводы песен
Текст состоит из скопированных кусков и не является фанфиком или статьей.

Если текст содержит исследование, основанное на цитатах, то он не нарушает правил.

Текст не на русском языке
Вставки на иностранном языке допустимы.

Список признаков или причин, плюсы и минусы, анкета персонажей

Перечисление чего-либо не является полноценным фанфиком, ориджиналом или статьей.

Часть работы со ссылкой на продолжение на другом сайте
Пример: Вот первая глава, остальное читайте по ссылке…

Нарушение в сносках работы

Если в работе задействованы персонажи, не достигшие возраста согласия, или она написана по мотивам недавних мировых трагедий, обратитесь в службу поддержки со ссылкой на текст и цитатой проблемного фрагмента.

Фёдор Вахненко «Иллюзия свободы»

Рейтинг

Средняя оценка:
7. 00
Оценок:
5
Моя оценка:

—

подробнее

Язык написания: русский

Аннотация:

Чернобыльская Зона отчуждения…

Удивительное и дьявольски опасное место, манящее людей чудесами и бесценными артефактами. Зону населяют далеко не лучшие представители рода человеческого: бандиты, авантюристы, готовые на все ради наживы, и бойцы группировок со странными, порой недостижимыми целями. Что же такое ЧЗО на самом деле? Свободный мир и мечта человека, не нашедшего себя в мирной жизни? Или предприятие по добыче артефактов, жизнь на котором подчинена строго спланированному сценарию? Существуют ли на самом деле мифические Хозяева Зоны или это просто плод сталкерского воображения?

Скиталец по прозвищу Стилет и наемник с позывным Бес редко над этим задумываются. У них, бродяг с черствым сердцем, есть проблемы понасущнее. Но кто знает, вдруг именно этим людям суждено узнать правду?

Входит в:

— цикл «S.T.A.L.K.E.R.»  >  цикл «Билет в один конец»




2018 г.

 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


Написать отзыв:

Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация

Рем Дигга (Rem Digga) – Иллюзия свободы (Illyuziya svobody) Lyrics

[Текст песни «Иллюзия свободы»]

[Интро]
Прости меня, пожалуйста, зайчик. Пожалуйста
Извини меня, рыбонька, я тебя очень люблю сильно. Пожалуйста

[Куплет 1]
По ходу ты болен и не по чуть
Рома, устала и боле я не хочу
Дома быть, и бояться любой мелочи
Томный быт и ни хера не легче мне в ночи
Всего неделю тому назад ты лил слёзы
По поводу этому, по ходу милый косил просто
Дарил розы к чему мне? Видимо тупо для затишья
Стала уже трупом вишь я
Ты самый-самый лучший и это так
Помимо всех подарков и мегаблаг
Но нет сил, боль не тает
Зачем это всё, если ревность всё съедает?
Я ни с кем не говорю уж просто никогда
На работе тока задают вопрос: ты как там?
Я боюсь, как огня уже
Мужиков всех этих, и лишь грусть у меня в душе
Ты же говорил — хочешь меняться
Но, м-м-м, дрочишь меня всё
Прости за такие слова
Но, чёрт возьми, я не собака или я не права?
Всё верно, слушай, ты говоришь
Ревность внутри и наружу не выманишь
Я загружен, я душу измотал
Куча голимых мыслей, их душит теснота
Я понимаю временами
Голова забита страхами пустыми, донимаю тупо днями
Добиваю грубой бранью, когда надо просто помолчать
Непробиваемый упрямый
Ну, ты же знаешь, что люблю тебя больше жизни
Знаю, но нет мочи и гложат мысли
Меняйся, всё отпусти
В самый последний раз, зай, меня ты прости

[Припев]
Ты же знаешь, что люблю, ты же знаешь
И желаю от всех бед уберечь
Оградить от того, что мешает:
От всех лиц, от всех глаз, от всех встреч
Ты же знаешь, что люблю, ты же знаешь
И желаю от всех бед уберечь
Оградить от того, что мешает:
От всех лиц, от всех глаз, от всех встреч

[Куплет 2]
Рома, спокойно, угомонись
Держи себя в руках, держись
Не злись
Не злись
Она не взяла трубу, это дела да шум
Не лай, не паникуй
Ты сам подарил ей магазин, ты дал ей пульт
Пизда ему!
До вечера дома нет, труба молчит
Дама нема, слов нет? Да, малыш?
Рома, телефон был в сумке, я только с магазина
А где же друган-мальчиш?
Ну какой друган? О, Боже, Рома, ну ты же обещал!
Ну что же мне делать?
Как же так можно жить? Третий год в муках
Закрой рот, сука!
Я сказал, чтобы поднимала трубку, соска
Тебе мало машины, магазина
Ты живо сообразила, как жить ещё красивей
Жирно всем на диво, мисс губки в блёстках
Да о чём же ты? Где телефон, мразь?
Хватит! Закрой пасть!
Закрой свою грязную вонючую яму
Блядь, сучка сраная!
Я очень жалею, что тогда лишь всёк
Тому пидару в магазине у тебя
Ты по ходу намерено крутишь задом перед этими лохами
И тем самым обнуляешь всё
Я задарил тебе люксовый мотор
Сразу новый магазин мазёвый потом
Не лезут те, ёбнул один раз кого
Но что ни ссора, то один разговор у нас
Стало пуще тока
Ты занята вечно, я идущий боком
И я вроде не железный совсем
Так что ж меня тогда так плющит много?
Тебе насрать на меня, на мои нервы, на нас
Ну, чё ты молчишь? Чё ты молчишь, мразь?

[Аутро]
Эй, дружбан, по-моему, ты перегнул
Будешь так гнать на неё — это край
Валь, чё-то мути или отпускай его
Зай, ну извини. Рыб, прости. Мне дал он намёк

Иллюзия свободы в цифровую эпоху by Mark Leonard

ЛОНДОН – За последние несколько недель в мировых СМИ было опубликовано множество статей о том, как новые технологии разрушают политику. В авторитарных странах, подобных Китаю, страх вызывает всемогущее государство Большого Брата, такое как в романе Джорджа Оруэлла «1984». А в демократических странах, подобных США, другая озабоченность: технологические копании будут усиливать политическую и социальную поляризацию, помогая распространять дезинформацию и создавать замкнутые идеологические фильтры (так называемые filter bubbles), так что ситуация будут похожа на роман Олдоса Хаксли «О дивный, новый мир».

  1. The Price Increases that Matter for the Poor Karen DuceyGetty Images

В реальности же, помогая сближению демократии и диктатуры, новые технологии делают оба антиутопических прогноза невозможными. Однако это не означает, что опасаться нечего.

Большинство сообщений о XIX съезде Коммунистической партии Китая (КПК) были сосредоточены на теме консолидации власти председателем КНР Си Цзиньпином. Эксперты предупреждают, что он создаёт диктатуру информационной эпохи, в которой технологии помогают ему укреплять свою власть, хотя ранее ожидалось, что они, наоборот, принесут свободу 1,4 млрд граждан Китая. Интернет обеспечивает правительство страны очень детальной информацией о нуждах, настроениях и чаяниях рядовых китайцев, поэтому он позволяет руководству страны предупреждать недовольство. Иными словами, для поддержания стабильности теперь используются «Большие данные» (Big Data), а не жёсткая сила.

Данные действительно большие. Более 170 млн камер наблюдения с функцией распознавания лиц отслеживают каждый шаг граждан. Системы безопасности с искусственным интеллектом способны обнаружить подозреваемых преступников, когда они катаются на велосипеде у пруда или покупают пельмени у торговца на улице, и тут же предупредить об этом полицию. Данные камер наблюдения пополняют китайский банк данных о «социальных кредитах», в котором режим накапливает толстые досье о кредитоспособности, потребительских предпочтениях и общей надёжности населения.

Кроме того, КПК использует технологии для управления партийными рядами, в частности, для общения между членами партии созданы десятки мобильных приложений. Но одновременно элементы технологий, которые расширяют права людей, блокируются: заставив все технологические компании размещать свои сервера внутри Китая, страна фактически встроила в них цензуру.

Влияние технологий на американскую политику даже более заметно, но оно анализируется с точки зрения рынка, а не государства. Наиболее выделяется сюжет о роли «фейковых новостей» в президентских выборах в прошлом году. Facebook признался, что 126 млн американцев могли видеть в этой социальной сети фейковые новости во время избирательной кампании.

Subscribe to Project Syndicate

Subscribe to Project Syndicate

Our newest magazine, The Year Ahead 2022: Reckonings, is here. To receive your print copy, delivered wherever you are in the world, subscribe to PS for less than $9 a month.  

As a PS subscriber, you’ll also enjoy unlimited access to our On Point suite of premium long-form content, Say More contributor interviews, The Big Picture topical collections, and the full PS archive.

Subscribe Now

Специальный прокурор Роберт Мюллер, который ведёт расследование по поводу возможной тайной координации между избирательным штабом президента США Дональда Трампа и Россией, вмешавшейся в выборы 2016 года, недавно предъявил бывшему руководителю этого штаба, Полу Манафорту, обвинение по 12 пунктам за действия, совершённые до начала кампании. Среди этих обвинений – «заговор против США». А внешнеполитический советник штаба Трампа, Джордж Пападопулос, был обвинён в том, что лгал ФБР о своих встречах с частными лицами, тесно связанными с российскими властями, во время избирательной кампании. Впрочем, он уже признал себя виновными и, начиная с лета, сотрудничает со следствием.

Однако помимо этих сенсационных событий есть и другая, более глубокая проблема: возможность технологических копаний контролировать информацию, которую получают люди. Именно секретные алгоритмы Больших технокомпаний (Big Tech) определяют то, как мы воспринимаем мир, поэтому людям становится всё труднее принимать сознательные решения, а именно это философы называют фундаментальным аспектом свободы воли.

Большие технокомпании, чья стоимость превышает размеры ВВП некоторых стран, стремятся к максимизации прибылей, а не социальных благ. Но в эпоху, когда внимание людей становится ценнее денег, последствия их решений оказываются очень далекоидущими. Джеймс Уильямс, инженер из Google, перешедший на академическую работу, утверждает, что с цифровой эпохой началась жесточайшая конкуренция за наше внимание, и мало кто выиграл от этого так же сильно, как Трамп: для Интернета он стал таким же человеком, каким Рональд Рейган был для телевидения.

Между тем, влияние технологий на политику сравнительно мало зависит от типа режима. Технологии размывают удобные различия между открытыми и закрытыми обществами, между плановой и свободной экономикой, так что, в конечном счёте, ни одно из этих явлений не может больше существовать в своей идеальной форме.

Благодаря информации Эдварда Сноудена о колоссальной государственной системе наблюдения при Агентстве национальной безопасности США, стало очевидно: желание государства всё знать не ограничивается одним лишь Китаем. Напротив, для национальной безопасности США это центральная идея.

Тем временем, в Китае ситуация развивается в обратном направлении. Да, китайские власти давят на крупнейшие технокомпании, требуя прямого доступа к принятию корпоративных решений, а также к их данным. Но одновременно интернет меняет саму природу китайской политики и экономики, заставляя их более чутко реагировать на нужды потребителей.

Например, мой знакомый, работавший в китайской поисковой системе Baidu, рассказывал мне однажды, как эта компания пыталась улучшить качество цензурного обслуживания потребителей: различные формы цензуры тестировались, чтобы выявить, какие из них пользуются наибольшим предпочтением у людей. Джек Ма из техно-гиганта Alibaba считает, что Китай может использовать Большие данные для планирования идеально откалиброванных государственных решений, которые позволят стране обогнать страны со свободной экономикой. В ближайшие десятилетия, полагает Ма, «плановая экономика будет становиться всё больше и больше».

В цифровую эпоху самой большой опасностью является не то, что технологии будут всё резче подчёркивать разницу между свободными и авторитарными обществами. Опасность в том, что худшие страхи и Оруэлла, и Хаксли станут проявляться в системах обоего типа, создавая новый вид антиутопии. Когда многие глубочайшие желания граждан удовлетворены, они могут поддаться иллюзии свободы и обладания правами. А в реальности вся их жизнь, вся информация, которую они потребляют, и любой выбор, который они совершают, будут определяться алгоритмами и платформами, контролируемыми никому не подотчётными корпоративными и государственными элитами.

Наша свобода воли — иллюзия?

  • Том Стаффорд
  • BBC Future

Автор фото, Getty

Возможно, эксперименты со свободой воли и не в состоянии ответить на вопрос, действительно ли мы являемся хозяевами своей судьбы, но они демонстрируют, насколько мало нам известно о собственном уме, подчеркивает корреспондент BBC Future.

Речь пойдет об одном из самых известных экспериментов в области нейробиологии, до сих пор вызывающем ожесточенные научные споры. В 1983 г. американский психолог Бенджамин Либет показал, что наше ощущение свободы воли на самом деле, возможно, является иллюзией.

В эксперименте, поставленном Либетом, было три важных компонента: ситуация выбора, измерение активности головного мозга и часы.

Ситуация выбора заключалась в том, что испытуемому предлагалось на выбор пошевелить левой или правой рукой. В оригинальной версии эксперимента участники шевелили запястьем; в некоторых последующих версиях нужно было поднять палец на левой или правой руке.

Участников эксперимента Либета предупредили о том, «что желание пошевелить рукой должно возникнуть спонтанно», и что они не должны ни планировать движение заранее, ни концентрироваться на том, в какой именно момент его произвести.

Точный момент шевеления запястьем фиксировался по сокращению мышц при помощи прикрепленных к рукам датчиков.

Изменения мозговой активности замерялись при помощи электродов, прикрепленных к голове над двигательной областью коры головного мозга (примерно над теменем).

Когда человек решает произвести движение, в мозге возникают электрические сигналы — так называемый потенциал готовности. Причем сигналы различаются для правой и левой половин, и эта разница очевидна при анализе мозговой активности.

Часы были сконструированы таким образом, чтобы испытуемые могли определять время с точностью до долей секунды. Световая точка на циферблате пробегала полный круг каждые 2,56 секунды. Определив положение точки на циферблате, можно было определить и точное время.

Если исходить из предположения, что человек способен определить положение точки с точностью до угловой величины в 5 градусов, то такие часы можно использовать для измерения времени с точностью до 36 миллисекунд, то есть 36 тысячных секунды.

Либет ввел в свой эксперимент еще один фактор. Участников попросили, пользуясь часами, сообщить о точном времени, когда они приняли решение пошевелить запястьем.

Анализ мозговой активности испытуемых показал, что решение пошевелить запястьем, как правило, принималось ими до того, как они осознавали, что произвели это движение.

Физиологи к тому времени уже несколько десятилетий знали, что потенциал готовности в мозге возникает за доли секунды до того, как человек производит движение.

То же самое выявил и эксперимент Либета — потенциал готовности возникал за доли секунды до того, как регистрировалось движение запястьем.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Мы можем считать, что контролируем собственные действия, но так ли это на самом деле?

Однако самое удивительное выяснилось при анализе сообщений участников о том, когда именно они, по их мнению, решали произвести движение. Это происходило в промежутке между возникновением потенциала готовности и собственно движением.

Иными словами, субъективное ощущение принятия решения пошевелить запястьем возникало позже, чем потенциал готовности. В каком-то смысле решение уже было принято до того, как испытуемые это осознавали.

В действительности ли участники эксперимента сознательно принимали решение, или же их ощущение свободы выбора было всего лишь иллюзией? Споры об этом продолжаются и поныне.

Эксперимент Либета — не единственное научное исследование, дающее пищу для споров о свободе воли в контексте нейробиологии, но его простота и наглядность не дают покоя и тем, кто полагает, что принадлежность человека к биологическим существам налагает определенные ограничения на наше волеизъявление, и тем, кто думает, что свобода воли не настолько зависит от биологии.

Отчасти удивление, которое вызывают результаты эксперимента Либета, связано с двумя весьма распространенными убеждениями относительно природы ума.

Первое из них — это интуитивное ощущение того, что человеческий ум существует отдельно от материального тела.

Именно из-за этого дуализма люди склонны представлять себе ум как нечто чистое и абстрактное, не стесненное биологической оболочкой.

Данную иллюзию легко разрушить, если вспомнить о том, что люди, испытывающие голод, частенько бывают не в духе, но все же это убеждение очень прочно укоренилось в нашем сознании. Иначе нас не удивляло бы то, что нашим мыслям и переживаниям соответствуют электрические импульсы в головном мозге.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Нам не всегда удается точно описать собственные мысли и чувства, что затрудняет осознание того, когда именно мы принимаем то или иное решение

Если бы мы действительно искренне верили в то, что ум находится в мозге, мы бы воспринимали как должное тот факт, что каждое изменение состояния ума сопровождается мозговой активностью.

Второе распространенное убеждение — это уверенность в том, что мы достаточно знаем о собственном уме.

Мы верим в то, что возникающее у нас субъективное чувство принятия решений — достоверный источник информации о том, каким именно образом эти решения принимаются.

Ум подобен машине: пока он работает без сбоев, мы находимся в счастливом неведении относительно механизмов его функционирования. Лишь столкнувшись с ошибками или противоречиями, мы догадываемся заглянуть под капот.

Почему я не обратил внимания на эту деталь? Как я мог забыть имя того человека? Или же: почему ощущение принятия решения возникает после возникновения потенциала готовности?

Нет причин полагать, что наше восприятие собственного ума является абсолютно объективным. Напротив, психология дает нам большое количество примеров того, как часто мы ошибаемся.

Ощущение принятия решения, возникающее в эксперименте Либета, может быть совершенно иллюзорным — возможно, на самом деле решение каким-то образом принимает мозг без осознанного участия его владельца.

Или же просто имеет место задержка между процессом принятия решения и возникновением соответствующего ощущения.

Сам по себе факт того, что наше восприятие момента принятия решения не соответствует истинному моменту, не обязательно означает, что мы так или иначе не принимали непосредственного участия в этом процессе.

Об эксперименте Либета с каждым годом выходит все больше научных статей. Он дал жизнь целой академической отрасли, изучающей свободу воли с нейробиологической точки зрения.

Нет недостатка и в критике применимости эксперимента к повседневной свободе выбора. Даже сторонники Либета вынуждены признать, что ситуация, использованная в его эксперименте, возможно, слишком искусственна для того, чтобы достоверно моделировать реальные ситуации выбора, с которыми все мы сталкиваемся каждый день.

Но этот простейший эксперимент продолжает питать научные споры и побуждать ученых к выдвижению новых гипотез относительно связи между свободой выбора и мозговой деятельностью.

А все потому, что Либет наглядно показал, насколько более сложен человеческий ум, чем он нам представляется.

Иллюзия свободы воли — Твоя суть

Что такое свобода воли? Это возможность человека управлять окружающим миром и своей жизнью. Например, я, как человек, могу решить поехать в Египет, а могу отказаться. Я могу приготовить себе ужин, если захочу. Я могу из поднять руку и опустить, если захочу. Я могу говорить что-то или промолчать. Я могу управлять транспортным средством, направлять его туда, куда мне хочется или куда надо. Я могу строить планы на свою жизнь. Именно я решаю идти мне работать на эту работу или нет. Я могу так повлиять на мир, чтобы мои планы и цели были реализованы.

У всех нас есть четкое осознание того, что мы являемся авторами своих действий. Именно внутреннее ощущение, что мы являемся авторами своих действий и управляем так или иначе некоторыми аспектами своей жизни, называется свободой воли. Так вот, есть мнение, что свобода воли — иллюзия. Т.е. нет никакой свободы воли, и все мы являемся полностью запрограммированными существами. Как вам это? Ощущаете внутреннее сопротивление и отрицание этого тезиса?

На самом деле такое знание, что свобода воли — иллюзия, может принести вред. Это сопротивляется ваш ум такому знанию. Ваш ум заботится о вашем выживании, и для него важно, чтобы вы имели ощущение свободы воли.

Люди часто не правильно понимают тезис об отсутствии свободы воли у них. Они думают, что если уж все предрешено и мы просто автоматы, то зачем что-то менять и к чему-то стремиться. Они прекращают как-то влиять на свою жизнь, сдаются обстоятельствам, становятся пассивными и депрессивными. Поэтому, если вы не готовы встретиться с доказательствами в пользу иллюзии свободы воли, я вам советую остаться при своем убеждении, что у вас она есть. Однако, повторю еще раз, эту иллюзию нужно правильно понимать. Понимание, что свобода воли — иллюзия, ни в коем случае не отменяет ваших попыток повлиять на обстоятельства вашей жизни. При правильном понимании этого вопроса, вы так же будете строить свою жизнь, как и раньше, однако у вас появится понимание, что вы нечто большее, чем тот, кто что-то делает в своей жизни для каких-то целей. У вас может появиться ощущение ведения вас высшими силами, и, к счастью, высшие силы ведут вас туда, куда вам действительно нужно. Реализуются все ваши желания. Однако желания истинные, а не надуманные.

Еще раз повторю, если вы категорически против тезиса об иллюзорности свободы воли и не считаете нужным его принимать, то это абсолютно здоровая реакция вашей психики. Не стоит ее игнорировать. Тогда дальше вам эту главу о свободе воли читать не надо. Если же вы внутренне готовы к этому знанию, то милости просим.

Исследование свободы воли

Итак, сделаем один простой эксперимент. Один он покажет, что свобода воли — иллюзия. Я вас попрошу сделать любое действие на ваш выбор. Абсолютно любое. Вы вольны выбирать делать все, что угодно.

Сделали? Тогда ответьте на вопрос: почему вы сделали именно это действие? Если вы скажете “потому, что так решил”, то скажите, почему вы решили сделать именно это действие, а не другое? Например, вы решили высунуть язык изо рта. Почему именно это сделать? Почему не пошевелить указательным пальцем правой руки? Кстати, если вы решили ничего не делать, то это тоже ваше решение.

Однако я могу вам гарантировать, что вы не сделали, при всем многообразии выбора, такое действие: коснуться своим носом одной из ваших лопаток. Просто это не позволяет сделать ваша физиология и вы, конечно же, никогда так раньше не делали. Ок. Получается, что ваш свободный выбор действия не такой уж и свободный. Он ограничен вашими способностями, как физиологическими, так и другого рода. Ладно, скажете вы, тогда можно сказать, что выбор у нас есть, но только среди какого-то диапазона возможных действий. Все верно. Только спешу вас заверить, что этот диапазон ограничивается не только физиологическими ограничениями вашего организма. Он так же явно будет ограничен диапазоном действий, который вы имеете в своем репертуаре. Например, шевелить ушами можно. Некоторые люди это умеют делать. При желании может научиться каждый. Но, если вы никогда в жизни не шевелили ушами, то и в этот раз вы этого не сделаете. Если никогда на шпагат не садились, то вам просто в голову не придет это сделать.

Хорошо. Пойдем дальше. Давайте проследим, как вы принимаете решение сделать то или иное действие. Здесь вам понадобится способность отслеживать информацию из вашего внутреннего канала информации, или, другими словами, следить за своими мыслями.

Давайте еще раз сделаем тот же эксперимент. Сделайте любой действие, но при этом попытайтесь проследить за своими мыслями. Как вы в уме принимаете решение сделать то или иное действие?

Здесь может быть два варианта. Вы сделали действие на автомате, не особенно задумываясь о том, что сделать. В этом случае вам следует признать, что действие сделали не вы, а ваш ум, выполнив наугад одну из программ поведения, которую вы заучили когда-то. Мы раньше уже рассматривали тему автоматизма поведения. И, если вы проделали те упражнения по наблюдению за собой в обычных делах, то заметили, как много у нас автоматичных действий.

Второй вариант — вы сознательно обдумывали, какое действие сделать. Возможно, в уме вы взвешивали варианты сделать это действие, или это, а может вообще себя и всех обмануть и сделать что-то совсем другое. Пока вы выбирали действие, в вашем уме проходили картинки возможных действий. Разве не так? Разве перед тем, как что-то предпринять, сделать выбор между тем или иным действием, вы не крутите варианты действий в уме в надежде выбрать наилучший вариант? Думаю, этот случай не исключение.

Итак, вы вертите в голове варианты и делаете выбор одного из них. А может, резко передумываете, и делает выбор другого. Но выбор делаете и дальше производите действие, которое выбрали. Итак, выбор перешел на уровень ума. В уме мы делаем выбор среди вариантов. Хорошо. Верно.

Теперь следующий вопрос. Когда в уме вы делали выбор, в вашем уме крутились далеко не все возможные варианты, которые у вас есть. Скорее всего, вы просматривали несколько вариантов. Почему именно эти варианты вы просматривали в качестве возможных? Кто или что выбрало из всех возможных вариантов именно этот набор? Разве вы сознательно выбирали эти варианты из всего их многообразия? Однозначно скажу, что нет. По одной причине. Таких вариантов вашего возможного поведения очень и очень много. Скорее всего, счет идет на тысячи и тысячи, если не больше. Вам просто не по силам все это удержать одновременно в голове, чтобы выбрать из всего этого некоторое небольшое количество. Факт состоит в том, что варианты сами выбрались вашим умом, мозгом или подсознанием (как вам удобно), предоставились вам, т. е. показались на вашем внутреннем экране, и уже вам предоставилась возможность сделать выбор из того, что показал ваш ум.

“Хорошо, допустим, — скажете вы. — Однако именно я делал выбор среди того, что предоставил мне мой мозг для рассмотрения”. И вот здесь вот настает точка истины. Почему вы выбрали именно этот один вариант, а не другой? Например, ваш ум предоставил вам варианты: поднять правую руку, ничего не делать и моргнуть. Возможно, вам не понравился этот набор, и тогда ваш ум предоставил еще парочку: дернуть левой ногой или просто встать на ноги. В любом случае варианты ограничены, они перед вами, и вы выбираете. К примеру, вы выбрали моргнуть. Как произошел выбор моргнуть? Если это ваш выбор, то расскажите, как вы его делали. Если вы скажете, что вы просто перебирали  варианты в уме, пока не решили выбрать именно моргание глазами, тогда скажите, на каком критерии основывался ваш выбор. Если вы перебираете варианты для выбора, то возможно вы ищете наиболее подходящий вариант. Каков критерий выбора? Откуда взялся этот критерий. Например, вы могли решить выбрать самый экстравагантный вариант действия, или самый неожиданный, или, может, самый простой. Вы сознательно выбирали этот критерий, или, все же, критерий опять был вам дан вашим умом исходя из тех или иных ваших ожиданий? Ожиданий, которые, опять же, вы вряд ли выбирали. Скорее всего, ваши ожидания насчет выбора шли от вашего привычного восприятия мира умом.

Ну  и последний момент. Допустим, вы не имели никакого критерия при выборе, и делали выбор наобум. Тогда выбор был сделан не вами, а вашим умом. Вы, в таком случае, доверили выбор ему.

Вот и выходит, что, как ни копай, все равно не найдешь то место, в котором вы делаете свободное, именно ваше действие. Все, что происходит, это работа вашего ума по выполнению задачи “сделать какое-нибудь действие на ваш выбор”.

Чтобы действительно глубоко понять, как вы делаете выбор и вообще делаете ли его, я вам настоятельно рекомендую исследовать этот вопрос самостоятельно. Как у вас происходит процесс выбора? Найдите то место в процессе выбора, где именно вы свободно делаете выбор действия.

Еще, в качестве упражнения для изучения этого вопроса попробуйте понаблюдать за собой в течение дня и отметить те моменты, когда вы точно уверены, что этот выбор, это действие — ваше. А потом отследите, действительно ли этот выбор был ваш, действительно ли это было ваше действие. Я вам, при всем желании, не смогу никакими логическими выкладками доказать отсутствие у вас свободы воли, если вам самому это не будет интересно. Если у вас есть к этому интерес и желание исследовать этот вопрос, то лучше сами это сделайте, и тогда это будет ваш вывод, ваше заключение. Вы можете для себя найти, что вы, на самом деле, имеете свободу воли. Замечательно. В этом случае вы убедитесь, что я лгу, а вы точно правы. И это будет замечательно, т.к. это будет ваш вывод, основанный на вашем исследовании.

А сейчас я вам хочу вот, что сказать. Чтобы вы ни выбрали сделать в качестве свободного вашего действия, этот выбор был обусловлен. Обусловлен тем заданием, которое я дал. Именно потому, что я дал это задание, у вас появилась задача, и вы ее выполнили. Получается, что я инициировал ваше действие. Если так, то какой же это свободный выбор, если вы подчинились мне, когда решили делать эксперимент? Кстати говоря, это является продолжением темы “иллюзия единственной причины”, которую мы рассмотрели раннее. Давайте посмотрим на вопрос свободы воли с этого ракурса.

К примеру, сидите вы за компьютером, просматриваете сайты, или общаетесь в социальных сетях. Тут ваш организм дает понять, что он голоден, т.е. появляется чувство голода. Если вы сильно увлечены деятельностью в интернете, то можете не заметить ваше чувство голода. Однако организм начинает настаивать на своем, и чувство голода усиливается. Тут вы его замечаете, и у вас возникает мысль, что надо бы перекусить. Вы смотрите, сможете ли вы оторваться от разговора с другом в социальной сети, чтобы отвлечься на еду. Вы внутри себя взвешиваете приоритеты разговора и еды, и решаете, что еда еще пару минут подождет, или наоборот, надо сказать другу, что вам нужно отвлечься и пойти поесть. А возможно вы совместите еду и разговор с другом. Здесь прослеживаются три варианта, которые вы можете выбрать. У вас, вероятнее всего, будет какой-то критерий выбора. Вы в уме взвешиваете, что для вас важнее и, исходя из того, что перевесит, вы выбираете этот вариант. Например, вы хорошо подумали (взвесили) и решили пойти нормально поесть. Это для вас оказалось важнее, чем разговор или еда за столом. Является ли этот выбор вашим? Ваше ли это решение и действие?

Давайте посмотрим. Во-первых, если бы ваш организм не напомнил вам про то, что надо подкрепиться, чувством голода, то вам бы не пришло в голову решать, идти вам есть или нет. Т.е. чувство голода вызвало в вас процесс принятия решения об его удовлетворении. Во-вторых, все варианты решения этого вопроса (поесть, продолжать общаться и перекусить за компьютером) выдал ваш ум, а не вы. Эти варианты пришли к вам как самые естественные и используемые вами способы решения данной ситуации. Например, вариант выпить таблетку от голода к вам вряд ли пришел. Мы можете, конечно, быть не удовлетворены этим набором вариантов решений, тогда вы в уме ищете более подходящие варианты. И даже в этом случае другие варианты будут даваться вам умом исходя из вашего опыта. Критерий выбора одного из вариантов вы тоже не выбираете. Это чаще всего бессознательный процесс. Обычно таким критерием является наибольшая выгода для вас в этой ситуации, т.е. в каком случае вы меньше всего потеряете и больше всего выиграете. Процесс взвешивания всех вариантов у вас происходит в уме автоматически. Вы это своим сознательным усилием не делаете. Конечно, если процесс выбора затягивается, то вы можете и сознательно взвешивать, но это сути не меняет. Итак, происходит принятие решения пойти поесть. Вам кажется, что это вы решили, а если посмотреть на все, что предшествовало этому решению, то окажется, что решение пришло автоматически и является результатом работы вашего ума. Проверьте сами.

Ну и наконец, приведем пример так называемого сознательного решения, которые мы делаем сотнями в день. К примеру, прогуливаетесь вы по улице жарким летом, смотрите по сторонам. Никуда особо вам идти не надо, и все, что вам хочется, это приятно провести этот вечер. Итак, вы идете и видите, как вам навстречу идет маленькая девочка и ест мороженое. В вашем уме автоматически проходят такие образы по порядку:

— какой вкус у этого мороженого,

— какая сейчас жаркая погода,

— возникает желание полакомиться знакомым приятным вкусом и заодно охладиться в жару,

— возникает мысль “я тоже хочу мороженое”,

-появляется намерение поесть мороженого,

— вы перебираете в уме места, где можно купить мороженое

— найдя наиболее подходящее место по критерию наибольшей выгоды (близость, цена, тенек и др.) вы туда идете.

Все происходит само собой. Ни одно из этих действий вы сознательно не делаете. Проверьте. Может я не прав?

Эксперименты Бенджамина Либета

Все, что мы обсуждали выше, есть проверка наличия свободы воли на уровне субъективного мира. Мы всматривались в те процессы, которые происходят в нашем сознании и пытались найти в них именно то, что делаем именно мы и сознательно. Теперь рассмотрим этот же вопрос с точки зрения науки, или описания объективной реальности.

Бенджамин Либет в середине 20-го века поставил эксперимент, в котором он пытался определить, как взаимосвязаны по времени моменты сознательного принятия решения и активности мозга, связанного с этим решением. Суть эксперимента сводилась к следующему. На испытуемого надевали датчики, снимающие активность определенных участков его мозга. Перед испытуемым ставили циферблат, на котором, как на обычных часах было 12 отметок с числами 5, 10, 15, … 55. По циферблату крутилась стрелка со скоростью примерно в 25 раз быстрее скорости обычной секундной стрелки. Испытуемому нужно было в любой момент времени, когда он решит, нажать на кнопку и записать число, которое показывала на циферблате крутящаяся стрелка. При этом производилась регистрация энцефалограммы мозга. В итоге, сопоставляя оба показателя — энцефалограмму и время принятия решения — получили следующий результат. Оказалось, что примерно за полсекунды до принятия решения нажать на кнопку энцефалограмма фиксировала повышение активности в определенном участке мозга. Оказалось, что мозг повышал активность ещё до момента сознательного принятия решения. Т.е. сначала в мозгу создавалась активность, а потом в сознании человек фиксировал принятие решения нажать кнопку.

Вот посмотрите на этот видеоролик. Здесь показано, как проводится этот эксперимент. Вы можете, если есть желание, когда на видео будут показывать вращающуюся стрелку на циферблате, попробовать для себя выбрать какой-нибудь момент и зафиксировать время, которое будет показывать в этот момент стрелка. Обратите внимание, как вы это делаете. Что заставляет вас выбрать именно этот момент, а не другой?

 

Этот эксперимент заставил задуматься о наличии свободы воли у человека многих учёных мужей. Получается, что именно мозг принимает решение о том или ином действии, а сознательное решение в субъективном мире человека — лишь следствие процессов в мозге. В общем-то, это и не удивительно, ведь все проявления в нашем субъективном мире, в том числе и принятие сознательного решения, является отражением процессов в мозге. Хотя этот вопрос сложнее. Это вопрос взаимоотношения субъективного и объективного. Мы его не будем сейчас касаться.

Все просто происходит

Давайте разберемся, как же происходит наше взаимодействие с миром. Кто или что является источником наших действий? Если мы не являемся авторами своих действий, то, что вызывает эти действия? Какова наша роль в этом процессе?

Проведите такой эксперимент. Закройте глаза и в течение нескольких минут понаблюдайте за своим внутренним миром. Просто смотрите на черный экран перед вашими глазами и ждите, пока что-нибудь не появится. Какие голоса и звуки  вам слышатся? Какие образы появляются на вашем внутреннем экране? Понаблюдайте, как ваш ум создает вам ваш внутренний мир.

Нужно сделать этот эксперимент, чтобы понять дальнейшее изложение. Если сделали, то, при достаточно долгом наблюдении за своим внутренним миром, вы должны заметить, что на вашем внутреннем экране практически хаотически появляются какие-то реальные или нереальные образы, звуки. Может внезапно появиться образ собаки с соседнего двора. Или вы вдруг услышите голос своего начальника, а может и его вид. Возможно, у вас появится какой-то замысловатый узор или существо. Все будет очень непредсказуемо.

А теперь, когда вы уже открыли глаза, сделайте еще один эксперимент. Просто наблюдайте за тем, что происходит в вашем сознании, куда направляется ваше внимание, какие мысли у вас в голове. Просто сидите, ничего не делайте. Просто наблюдайте и фиксируйте то, что происходит в вашем сознании. Можно двигать головой и глазами, если появится необходимость, но не вставайте и никуда не идите.

Ну как? Не правда, хаос? Просто наблюдая, вы заметите, что ничего не надо, чтобы в вашей голове возникла та или иная мысль. Она сама появляется. Сами появляются желания. Ваше внимание скачет от одного объекта к другому просто так. Его что-то может привлечь, например, громкий крик. А так оно в штатном режиме просто скачет от одного объекта внимания к другому. Что-то увидев, у вас может возникнуть мысль по этому поводу, а потом мысль, следующая за этой мыслью. Например, ваше внимание переключилось на телевизор. По этому поводу сама собой может возникнуть мысль “Ой. Надо посмотреть шоу Бенни Хилла”. Появляется желание бросить эту практику и включить телевизор. Но вы вспоминаете, что надо продолжать. Ваше внимание переключается на ощущение в вашей голове, потом на голоса за стеной, тут же появилась мысль “Соседи опять ссорятся”, и т.д.

Видите, как все происходит. Разве вы управляли этим процессом? Все само. Иногда мысли следуют за мыслями по ассоциации. Например, вы обратили внимание на изгиб спинки стула, и это напомнило красивые изгибы тела женщины, потом в голове всплыл образ любимого человека, и т.д. Внимание перескакивает само собой хаотично. Ассоциации тоже возникают сами. Вы их не выбираете. Все само.

Так вот, к чему я веду. В обычной повседневной нашей жизни внимание, желания и мысли работают точно так же. У вас, например, вдруг возникло желание поесть мороженое. Откуда оно возникло? Не известно. Может что-то напомнило, а может оно само возникло. Желание возникло, и вы можете что-то предпринять по этому поводу, а можете и не предпринимать. Как мы выяснили ранее, этот процесс выбора тоже сам происходит. Пока вы думали, вас окрикнул сосед, чтобы спросить, нет ли у вас лишнего чая. Вы ему, как подобает хорошему соседу, отвечаете, и это происходит по одной из ваших программ поведения, которым вас научили взрослые. Поговорив с соседом, вы подумали: “Надо бы чай прикупить” и отправились за ним в магазин. Пока вы шли, в вашей голове играла привязчивая мелодия, которую вы слышали сегодня по телевизору. Мелодия сама появилась, вы ее не вызывали. Более того, вы ее даже прогнать, толком, не можете.

Вот так все примерно и происходит. В вашей голове внезапно появляются мысли, которые могут вызвать у вас желание что-то сделать. Это запускает процесс выбора в вашем уме. Из внешнего окружения могут быть воздействия, которые могут вызвать у вас мыли или желания. Например, ваше внимание привлек красивый цветок, или красивая женщина. И теперь все ваше внимание там. И это рождает воспоминания, мысли и желания.

Понаблюдайте за собой в течение дня. Отследите, что вас привлекло, что заставило сделать то или иное действие. Можно прямо сейчас. Вы, судя по всему, читаете эти строки. А на чем вы сидите своей попой? Держу пари, вы только что обратили внимание на ощущения в своей попе или на то, на чем она располагается. Что только что произошло? Внешнее влияние в виде моего вопроса “А на чем вы сидите своей попой?” автоматически направило ваше внимание туда, куда я вам указал.  А на что направлено сейчас ваше внимание? Почему? А вы заметили, что пока вы читаете эту книгу, я с помощью предложений в ней создаю образы и картинки в вашем уме? А как же иначе. Чтобы понять смысл написанного, нужно воссоздать смысл слов, а это автоматически создает картинки в вашем уме. Сейчас, когда я только что раскрыл это влияние, у вас тоже может возникнуть по этому поводу или мысль, или чувство, или что-то еще. Только не бросайте меня в терновый куст. 🙂

Ладно. Перехожу к сути. Понаблюдав  за собой в течение какого-то времени, вы без труда заметите, что все происходит как бы само собой. Жизнь течет через вас, а вы являетесь одним из проявлений этой жизни. Вы можете, конечно, пытаться контролировать процесс, но этот контроль будет тоже течением жизни через вас. Точно так же течет жизнь и через других людей, через животных, через предметы и явления. И все, что происходит с вами, является частью более общей картины. Ваше поведение вписано в процессы, которые происходят вокруг вас. Все просто происходит. Происходит именно так, как происходит. Это есть течение жизни. Это есть проявление жизни во всем: в цветке, в тебе, в коте, в телевизоре, в облаке, в жене, в луже. Все это — одна большая картина, которая происходит прямо сейчас. А что же делаете вы? Вы просто наблюдаете за этим. Вы не можете не наблюдать. В вас отражается весь это процесс жизни, который проходит через все, что вы видите и не видите.

Чувство делателя

“Все это понятно, — можете сказать вы. — Но у меня есть сильное ощущение, что именно я делаю то или иное действие. Может, не все действия делаю именно я, но я четко ощущаю, что некоторые из них делаю именно я”. Правильно. Вот это вот чувство, что именно вы делаете какое-то действие, называется чувством делателя. Это очень устойчивое чувство. Оно, как и время, иллюзорно. Но, также как и время, оно очень реалистично. Как же может сочетаться знания об отсутствии у нас свободы воли и чувство делателя? Достаточно просто. Чувство делателя — это особое ощущение авторства некоторых действий тела и ума, которое создается нашим умом для того, чтобы мы могли успешно взаимодействовать с миром. Все, что мы делаем, предопределено. А благодаря чувству делателя, нам кажется, что это сделали мы. Именно кажется!

По этому поводу есть очень хороший пример. В фильме “Робокоп” 2014 года есть такой эпизод. Робокоп — это робот, сделанный на основе человеческого разума. Т.е., это получеловек  полуробот. Часть его действий — от человека, часть — от робота, т.е. запрограммирована компьютером. Робокоп защищает закон, работает полицейским.

Разработчики робокопа предусмотрели возможность регулировать степень влияния его человеческой части на его поведение, т.е. они могли ее сделать больше, меньше, или вообще отключить. Если они отключали его человеческую часть, то его телом и всеми его действиями руководили программы компьютера, представляющие его робототехническую часть. Однако разработчики, чтобы его человеческая часть ничего не заподозрила, сделали функцию иллюзии свободы воли. Они, по сути, встроили чувство делателя в машину. Когда робототехническая часть робокопа начинает выполнять программу действий, которую вырабатывает его встроенный компьютер, человеческой части робокопа посылается сигнал, который заставляет ее поверить, что это ее действия, а не компьютера. Т.е. для человеческой части робокопа создается иллюзия, что все эти действия его, хотя на самом деле, все выполняет компьютер.

Как появилось чувство делателя? Для того, чтобы было ощущение, что именно я что-то делаю, нужно, чтобы был Я, как отдельный от окружающего мира индивид. Когда появилось ощущения себя как отделенного от мира существа, появилась возможность думать, что действия, которые производит это тело, являются моими действиями. По поводу ощущения себя отдельным существом, мы с вами поговорим попозже в специальном разделе, посвященном эго. Эго — это и есть ощущение себя, как отдельного от мира существа. На самом деле, ощущение себя отдельным существом — это тоже иллюзия. И эта иллюзия порождает иллюзию свободы воли, т.к. эго практически присваивает себе те действия, которые происходят с телом и умом. Мы выше уже неоднократно убеждались, что наши действия происходят не только по нашему желанию, но обусловлены массой факторов и, практически, подчинены влиянию окружения и работе нашего ума. Присвоение себе единоличного авторства этих действий — это и есть чувство делателя. На санскрите оно называется ахамкара.

Зачем нам дано чувство делателя? Это чувство дает нам ощущение, что мы являемся творцами своей жизни. Только ощущая, что ты влияешь на мир своими действиями, можно как-то этот мир изменить. А если ты можешь поменять мир, то ты можешь его сделать таким, как тебе хочется. Это ощущение свободы воли (чувства делателя) делает нас творцами. Свободно влияя на мир и получая на свои действия ответ от мира, мы чему-то учимся, получаем опыт, познаем мир. Это и есть жизнь. С ощущением свободы воли, у нас появляется понятие ответственности за свою жизнь. Если я могу влиять на события в моей жизни, то я теперь сам  в ответе за то, какую жизнь я себе создал. Теперь ты не просто винтик в машине, ты — активное начало в этом мире, ты — сотворец вселенной вместе с Богом.

Предопределенность, иллюзия свободы воли, чувство делателя — это все игра. Когда вы смотрите фильм, действия героя в нем полностью прописаны. Мы можем прокрутить вперед и посмотреть, что он сделает через пять минут. Однако когда мы смотрим этот фильм, нам кажется, что у героя есть свобода выбора, и мы смотрим с упоением, какой он сделает выбор, что он предпримет в этой сложной ситуации. И нам интересно. Интересно потому, что, не зная конца фильма, нам интересно, как будет развиваться сюжет, определенный действиями героя. Вот, примерно, так и идет наша жизнь. Как фильм, в котором герой — вы — делаете выборы и развиваете сюжет. Разве это не интересно?

И что это все мне дает?

Что же дает нам знание и понимание того, что чувство делателя, или свобода воли, является иллюзией?

Если мы знаем, что все наши выборы предопределены, мы перестаем себя винить за то, что мы когда-то, как нам показалось, неправильно сделали. Мы перестаем себя винить за то, что являемся не совсем теми людьми, как нам хотелось бы.

Когда мы полностью понимаем, что поведение того или иного человека, который, как вам показалось, сделал вам больно, определяется теми моделями поведения, к которым он привык и обстоятельствами его жизни, мы видим, что винить его не за что. Все его выборы в жизни, его текущее поведение, его текущее состояние — все это опять же полностью определяется его программами поведения. Все его выборы автоматичны. Так за что его винить? Он по-другому поступить не смог бы.

Есть одна прекрасная притча на этот счет. Один дзенский монах решил помедитировать, плавая в лодке по реке. Он сел в лодку, нашел тихое место в заводи реки и стал медитировать. Он уже достиг очень умиротворенного состояния, как вдруг в его лодку врезается другая лодка и грубо прерывает его медитацию. У монаха автоматически возник жуткий гнев. “Кто это посмел меня побеспокоить? Вот я ему сейчас задам!”, — подумал он, находясь вне себя от гнева. Он разворачивается, чтобы накричать на обидчика, но замечает, что в лодке, которая его побеспокоила, никого нет. Лодка оказалась пустой. Его гнев мгновенно сменился смехом. Он понял, что не лодка являлась причиной его беспокойства, а автоматизмы его ума, которые вызвали гнев.

На самом деле, эта пустая лодка — метафора другого человека, который нас беспокоит. Ее пустота означает, что лодка ничем не управляется, кроме течения жизни. Пока нам кажется, что лодкой управляет сознательный человек, который может захотеть сделать нам неприятно, мы будем обвинять его, будем гневаться и возмущаться. Но как только мы поймем, что человек ведет себя точно так же, как эта пустая лодка, т.е. действует на автомате, то кого нам обвинять? Пустую лодку?

Иллюзия свободы — Наив | Last.fm

10
8
3
9
13
12
11
5
13
4
4
11
12
12
12
5
4
5
8
13
10
6
7
4
7
9
7
14
8
9
10
9
16
10
11
12
12
8
11
15
16
14
7
4
10
10
15
11
8
10
6
7
11
11
13
14
15
9
10
6
13
11
6
17
3
5
6
7
14
5
15
8
13
11
17
9
7
11
7
4
12
12
6
9
8
10
4
15
6
4
13
8
11
8
8
11
10
14
66
34
31
55
55
44
40
51
44
33
26
38
25
38
20
32
18
30
22
31
24
23
27
20
31
33
45
33
28
14
14
21
24
22
18
17
11
19
18
17
16
18
18
21
13
18
12
14
16
16
14
13
17
11
15
15
14
12
11
13
7
8
19
21
10
6
13
10
11
13
8
9
11
7
9
6
15
10
13
12
9
9
11

Иллюзия свободы в эпоху цифровых технологий — Марк Леонард

Марк Леонард

За последние несколько недель средства массовой информации по всему миру были насыщены историями о том, как технологии разрушают политику. В таких автократиях, как Китай, опасаются сверхмощных государств Большого Брата, как в «1984» Джорджа Оруэлла. В демократических странах, таких как Соединенные Штаты, беспокойство вызывает то, что технологические компании будут продолжать усугублять политическую и социальную поляризацию, способствуя распространению дезинформации. и создание идеологических «пузырей фильтров», ведущих к чему-то, напоминающему «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.

На самом деле, сближая демократию и диктатуру, новые технологии делают обе эти антиутопии невозможными. Но это не значит, что бояться нечего.

Большая часть освещения 19-го Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) была посвящена консолидации власти председателем Си Цзиньпином. Он, предупреждают наблюдатели, создает диктатуру информационного века, в которой технологии, которые когда-то должны были принести свободу Китаю 1.Вместо этого 4 миллиарда граждан позволили ему укрепить свою собственную власть. Предоставляя правительству очень подробную информацию о потребностях, чувствах и чаяниях простых китайцев, Интернет позволяет китайским лидерам предупреждать недовольство. Другими словами, теперь они используют большие данные, а не грубую силу, для обеспечения стабильности.

И данные действительно большие. Более 170 миллионов камер видеонаблюдения с функцией распознавания лиц отслеживают каждый шаг горожан. Система безопасности с усиленным искусственным интеллектом может обнаруживать подозреваемых в совершении преступлений, когда они ездят на велосипеде вдоль озера или покупают пельмени у уличного торговца, и немедленно предупреждает полицию.Камеры наблюдения передают данные в китайский банк данных «социального кредита», где режим собирает толстые файлы о кредитоспособности своих людей, структурах потребления и общей надежности.

КПК также использует технологии для управления своими рядами, разработав десятки приложений для связи с членами партии. Между тем, он блокирует некоторые расширяющие возможности технологии: вынуждая все технологические компании иметь свои серверы в Китае, он фактически осуществляет цензуру «в источниках».

Наша работа держать вас в курсе!

Подпишитесь на нашу бесплатную рассылку и будьте в курсе последних новостей Social Europe.

Влияние технологий на американскую политику еще более заметно, но оно анализируется с точки зрения рынка, а не государства. Среди самых ярких историй была роль, которую «фейковые новости» сыграли в формировании прошлогодних президентских выборов. Facebook признал, что 126 миллионов американцев могли видеть фейковые новости во время кампании.

Совсем недавно специальный советник Роберт Мюллер, который проводит расследование того, был ли сговор кампании президента США Дональда Трампа с вмешательством России в выборы 2016 года, предъявил бывшему председателю кампании Полу Манафорту обвинения по 12 пунктам, включая «заговор против Соединенных Штатов». — за его действия до кампании. Советнику кампании Трампа по внешней политике Джорджу Пападопулосу также было предъявлено обвинение во лжи ФБР о встречах с лицами, тесно связанными с российским правительством, во время предвыборной кампании, хотя он уже признал себя виновным и с лета сотрудничает со следствием.

Но помимо таких сногсшибательных разработок существует более широкое беспокойство по поводу способности технологических компаний контролировать информацию, которую получают люди. Секретные алгоритмы Big Tech определяют, как мы воспринимаем мир, и людям становится все труднее принимать сознательные решения — то, что философы считают основным измерением свободы воли.

Крупные технологические компании, стоимость которых превышает ВВП некоторых стран, стремятся максимизировать прибыль, а не социальное благосостояние. Тем не менее, в то время, когда внимание вытесняет деньги как самый ценный товар, влияние их решений имеет далеко идущие последствия.Джеймс Уильямс, инженер Google, ставший академиком, утверждает, что цифровая эпоха развязала ожесточенную конкуренцию за наше внимание, и мало кто выиграл больше, чем Трамп, который для Интернета является тем же, чем Рональд Рейган был для телевидения.

В то же время влияние технологий на политику относительно не зависит от типа режима. Технологии стирают утешительное различие между открытым и закрытым обществом, а также между плановой и свободной экономикой, в конечном итоге делая невозможным существование ни того, ни другого в своей идеальной форме.

Раскрыв масштабную правительственную слежку Администрации национальной безопасности США, Эдвард Сноуден ясно дал понять, что стремление государства к всеведению не ограничивается Китаем. Наоборот, она занимает центральное место в идее национальной безопасности США.

В Китае дела идут в обратном направлении. Безусловно, китайское правительство оказывает давление на крупнейшие технологические компании, чтобы те предоставили ему прямую роль в принятии корпоративных решений и прямой доступ к их данным.Однако в то же время Интернет меняет характер китайской политики и китайской экономики, подталкивая их к тому, чтобы они стали более чутко реагировать на потребности потребителей.

Например, мой друг, работавший в поисковой системе Baidu, объяснил мне, как компания пытается улучшить потребительский опыт цензуры, тестируя способы, которыми люди предпочитают подвергаться цензуре. Джек Ма из технологического гиганта Alibaba считает, что Китай может использовать большие данные для разработки идеально выверенных государственных вмешательств, которые позволят ему превзойти страны со свободным рынком. В ближайшие десятилетия, считает Ма, «плановая экономика будет становиться все больше и больше».

В эпоху цифровых технологий самая большая опасность заключается не в том, что технологии будут все больше враждовать между свободными и авторитарными обществами. Это то, что худшие опасения как Оруэлла, так и Хаксли проявятся в обоих типах систем, создав антиутопию другого типа. Когда многие из их самых сокровенных желаний будут удовлетворены, у граждан возникнет иллюзия свободы и расширения возможностей. На самом деле их жизнь, информация, которую они потребляют, и выбор, который они делают, будут определяться алгоритмами и платформами, контролируемыми безответственными корпоративными или государственными элитами.


Станьте частью нашего прогрессивного сообщества

Social Europe — это независимый издатель , и мы верим в свободный доступ к контенту. Чтобы эта модель была устойчивой, мы зависим от солидарности наших преданных читателей — , мы зависим от вас . Станьте членом Social Europe за менее 5 евро в месяц и помогите продвигать вперед прогрессивную политику. Большое тебе спасибо!

Станьте членом Социальной Европы

Републикация запрещена.Авторское право: Project Syndicate 2017 Иллюзия свободы в эпоху цифровых технологий

Марк Леонард — директор Европейского совета по международным отношениям.

Иллюзия свободы: как восстановить истинную Конституцию и вернуть свободу сейчас

«Это прекрасное объяснение жизненно важных идей и вопросов, лежащих в основе нашей свободы и свобод.» — Брайан Трейси, Автор — Цели! —Этот текст относится к вышедшему из печати или недоступному изданию этого названия. свободу и возможности в Соединенных Штатах, а также предоставление практического объяснения текста и записей Конституции, а также ее самодостаточного метода предотвращения посягательств на суверенную свободу народа, который не использовался более 200 лет. —Этот текст относится к вышедшему из печати или недоступному изданию этого названия.

От автора

Конституция является высшим законом страны. Каждый судья, член Конгресса и другое правительственное должностное лицо должны принести присягу, чтобы действовать по его правилам.

Федеральное правительство уже давно превышает полномочия, данные ему Конституцией, и отбирает полномочия у штатов и их жителей. В соответствии с Конституцией правительства наших штатов имеют полномочия и обязаны удерживать федеральное правительство в пределах его конституционных ограничений.

Но правительства наших штатов переложили свою ответственность на нас, народ Соединенных Штатов. Я написал «Иллюзию свободы», чтобы помочь просветить и вооружить усилия, направленные на то, чтобы заставить правительства наших штатов соответствовать их конституционной роли по защите нашей свободы от нарушений со стороны федерального правительства.

—Этот текст относится к вышедшему из печати или недоступному изданию этого названия.

Изнутри

ПОЧЕМУ НЕ НАСЛАЖДАТЬСЯ НАСТОЯЩИМИ КОНСТИТУЦИОННЫМИ СВОБОДАМИ СЕЙЧАС?

Федеральное правительство берет на себя все больший контроль над нашей жизнью, свободой, имуществом и гарантирует самоуправление во многих областях.Но как нам взять на себя ответственность СЕЙЧАС и обратить вспять посягательства на наш закрепленный Конституцией суверенитет? КЛЮЧ — это КОНСТИТУЦИЯ, и ее СЕКРЕТ раскрывается здесь после более чем 150-летнего пребывания в безвестности.

«Оспаривает общепринятое мнение о том, что Верховный суд обладает юрисдикцией в отношении вопросов, отнесенных к компетенции штатов и их жителей. Эта точка зрения отсутствует в текущих дебатах даже среди консерваторов, где остается предположение, что федеральное превосходство является данностью, а строгая конструкция является универсальный ответ на наши проблемы.Бабиц предлагает уникальный и прямой взгляд на сложный предмет. Он глубокий мыслитель, написавший основные статьи как для юристов, так и для тех, кто не является юристом». «Смело пересматривает двухсотлетнее традиционное конституционное мышление. Оспаривая исторические предпосылки, эта научная книга напоминает нам, что сила нашего правительства всегда должна зависеть от силы народа.Вы можете не во всем соглашаться с Бабицем, но вы должны восхищаться его видением». Автор

Мартин Бабитц, Esquire, адвокат, писатель и оратор.Мартин с отличием окончил Уортонскую школу и юридический факультет Пенсильванского университета.Мартин широко публикуется в национальных и региональных юридических периодических изданиях. , и часто выступает перед адвокатами, бизнес-группами, учебными заведениями и широкой публикой.—Этот текст относится к вышедшему из печати или недоступному изданию этого названия.

Иллюзия свободы в эпоху цифровых технологий

*Я бы сказал, что в эпоху цифровых технологий было довольно много подлинной свободы, и сейчас мы живем в другом, последующем периоде, но, что ж, интересно увидеть так много такое мышление возникает во многих местах после последних выборов в США.

https://www.project-syndicate.org/commentary/technology-big-data-dystopia-by-mark-leonard-2017-11/english

3 ноября 2017 г. MARK LEONARD

Самая большая опасность в В ближайшие годы технология не приведет к тому, что свободные и авторитарные общества будут все больше расходиться друг с другом.Дело в том, что антиутопические видения Джорджа Оруэлла и Олдоса Хаксли проявятся в обоих типах систем.

ЛОНДОН. За последние несколько недель средства массовой информации по всему миру были переполнены историями о том, как технологии разрушают политику. В таких автократиях, как Китай, опасаются сверхмощных государств Большого Брата, как в «1984» Джорджа Оруэлла. В демократических странах, таких как Соединенные Штаты, беспокойство вызывает то, что технологические компании будут продолжать усугублять политическую и социальную поляризацию, способствуя распространению дезинформации. и создание идеологических «пузырей фильтров», ведущих к чему-то, напоминающему «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.

На самом деле, сближая демократию и диктатуру, новые технологии делают обе эти антиутопии невозможными. Но это не значит, что бояться нечего.

Большая часть освещения 19-го Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) была посвящена консолидации власти председателем Си Цзиньпином. Он, предупреждают наблюдатели, создает диктатуру информационного века, в которой технологии, которые когда-то должны были принести свободу Китаю 1.Вместо этого 4 миллиарда граждан позволили ему укрепить свою собственную власть. Предоставляя правительству очень подробную информацию о потребностях, чувствах и чаяниях простых китайцев, Интернет позволяет китайским лидерам предупреждать недовольство. Другими словами, теперь они используют большие данные, а не грубую силу, для обеспечения стабильности.

И данные действительно большие. Более 170 миллионов камер видеонаблюдения с функцией распознавания лиц отслеживают каждый шаг горожан. Система безопасности с усиленным искусственным интеллектом может обнаруживать подозреваемых в совершении преступлений, когда они ездят на велосипеде вдоль озера или покупают пельмени у уличного торговца, и немедленно предупреждает полицию. Камеры наблюдения передают данные в китайский банк данных «социального кредита», где режим собирает толстые файлы о кредитоспособности своих людей, структурах потребления и общей надежности.

(…)

Крупные технологические компании, стоимость которых превышает ВВП некоторых стран, стремятся максимизировать прибыль, а не социальное благосостояние. Тем не менее, в то время, когда внимание вытесняет деньги как самый ценный товар, влияние их решений имеет далеко идущие последствия. Джеймс Уильямс, инженер Google, ставший академиком, утверждает, что цифровая эпоха развязала ожесточенную конкуренцию за наше внимание, и мало кто выиграл больше, чем Трамп, который для Интернета является тем же, чем Рональд Рейган был для телевидения.

При этом влияние технологий на политику относительно не зависит от типа режима. Технологии стирают приятную грань между открытым и закрытым обществом, а также между плановой и свободной экономикой, в конечном итоге делая невозможным существование ни того, ни другого в своей идеальной форме. ..

Иллюзия свободы | Издательство Херст

Описание

Алекс Салмонд, талантливый политик, возглавляющий автономное правительство Шотландии с 2007 года, бросает самый большой вызов британскому союзному государству за всю его 300-летнюю историю.Его быстрорастущая Шотландская национальная партия хочет, чтобы Шотландия перестала быть невидимой страной Европы и обрела независимость. В этой книге утверждается, что если Союз будет разрушен, перемены останутся неуловимыми, и Шотландией по-прежнему будет управлять сплоченная административная, коммерческая и религиозная элита, которая веками доминировала в стране. Том Галлахер утверждает, что SNP по-прежнему зациклена на обиде на Англию и не имеет стратегии для возрождения борющейся экономики и глубоко укоренившихся социальных проблем, которые уродуют городскую Шотландию.Он утверждает, что SNP не стремится к независимости, что SNP является супер-юнионистской партией, что она отказывается от народного суверенитета и с энтузиазмом поддерживает планы ЕС по постнациональной Европе, основанной на федералистском правлении из Брюсселя, и что он поддерживает радикальный мультикультурализм, который обесценивает индивидуальное гражданство и ставит Шотландию на милость глобализации.

Резкий анализ Галлахера вызовет бурю эмоций и породит споры, особенно его заявление о том, что победа ШНП усилит авторитарные тенденции, изуродовавшие шотландскую историю и способствовавшие массовой эмиграции.Он страстно верит, что моральная и практическая энергия должна быть высвобождена, если Шотландия хочет обновить себя, но опасается, что, пока страна рассматривается в романтических и пропагандистских терминах, эта запоздалая трансформация будет мертворожденной.

отзывов

«Узость современного шотландского национализма, его противоречия и отрицания — прежде всего сила юнионистской традиции и привязанность к ней шотландцев — за последние два десятилетия почти не подвергались критике.Книга Тома Галлахера — резкое, элегантное и осознанное исключение». –– Джон Ллойд, ответственный редактор, Financial Times    

«Оригинальное, познавательное и приятное чтение… книга очень востребована на рынке, содержит подробные исследования и четкое изложение. … Галлахер указывает на некоторые дилеммы, с которыми сталкиваются как ШНП, так и шотландский национализм, национальная культура и оппозиционные партии в продвижении шотландского предприятия».

«Том Галлахер предлагает умный и проницательный отчет о подготовке к Scottish Devolution и ее первых годах.Он показывает, как мало реальных изменений произошло, и убедительно доказывает, что SNP, ее лидер, больше заинтересованный в презентации, чем в политике, напоминает старых лейбористов своим социальным консерватизмом и новых лейбористов своим культивированием групп интересов и стилем управления сверху вниз. Эта книга не понравится шотландским политикам, но они должны ее прочитать, и сделать это с вниманием. Возможно, тогда они научатся исправлять свои ошибки». – Алан Мэсси, автор и эссеист

.
Автор(ы)

Том Галлахер — почетный профессор политики в Университете Брэдфорда.Он опубликовал один роман, Flight of Evil , и пятнадцать книг от одного автора о демократии и авторитаризме в Европе после 1870 года, от Великобритании и Иберии до Балкан. В настоящее время он исследует роль университетов в британской политике.

Запросить копию академической инспекции Запросить копию для обзора прессы

Иллюзия свободы в цифровую эпоху Марка Леонарда

Самая большая опасность в ближайшие годы заключается не в том, что технологии приведут к тому, что свободные и авторитарные общества будут все больше расходиться друг с другом.Дело в том, что антиутопические видения Джорджа Оруэлла и Олдоса Хаксли проявятся в обоих типах систем.

ЛОНДОН. За последние несколько недель средства массовой информации по всему миру были переполнены историями о том, как технологии разрушают политику. В таких автократиях, как Китай, боятся сверхмощных государств Большого Брата, таких как 1984 Джорджа Оруэлла. В таких демократических странах, как Соединенные Штаты, беспокойство вызывает то, что технологические компании будут продолжать усугублять политическую и социальную поляризацию, способствуя распространению дезинформации и создавая идеологические «пузыри фильтров», что приведет к чему-то, напоминающему «О дивный новый мир » Олдоса Хаксли.

  1. Цена увеличивается, что важно для бедных Карен ДьюсиGetty Images

На самом деле, сближая демократию и диктатуру, новые технологии делают обе эти антиутопии невозможными.Но это не значит, что бояться нечего.

Большая часть освещения 19-го Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) была посвящена консолидации власти председателем Си Цзиньпином. Обозреватели предупреждают, что он создает диктатуру информационного века, в которой технологии, которые когда-то должны были принести свободу 1,4 миллиарда граждан Китая, вместо этого позволили ему укрепить свою собственную власть. Предоставляя правительству очень подробную информацию о потребностях, чувствах и чаяниях простых китайцев, Интернет позволяет китайским лидерам предупреждать недовольство.Другими словами, теперь они используют большие данные, а не грубую силу, для обеспечения стабильности.

И данные действительно большие. Более 170 миллионов камер видеонаблюдения с функцией распознавания лиц отслеживают каждый шаг горожан. Система безопасности с усиленным искусственным интеллектом может обнаруживать подозреваемых в совершении преступлений, когда они ездят на велосипеде вдоль озера или покупают пельмени у уличного торговца, и немедленно предупреждает полицию. Камеры наблюдения передают данные в китайский банк данных «социального кредита», где режим собирает толстые файлы о кредитоспособности своих людей, структурах потребления и общей надежности.

КПК также использует технологии для управления своими рядами, разработав десятки приложений для связи с членами партии. Между тем, он блокирует некоторые расширяющие возможности технологии: вынуждая все технологические компании иметь свои серверы в Китае, он фактически осуществляет цензуру «в источниках».

Влияние технологий на американскую политику еще более заметно, но оно анализируется с точки зрения рынка, а не государства. Среди самых ярких историй была роль, которую «фейковые новости» сыграли в формировании прошлогодних президентских выборов.Facebook признал, что 126 миллионов американцев могли видеть фейковые новости во время кампании.

Подпишитесь на синдикаты проекта

Подписаться на проект Syndicate

Наш новейший журнал, Предстоящий 2022 год: расчеты уже здесь. Чтобы получить печатную копию с доставкой в ​​любую точку мира, подпишитесь на PS менее чем за 9 долларов в месяц .

В качестве подписчика PS вы также получите неограниченный доступ к нашему набору первоклассного длинного контента On Point, интервью с авторами Say More, тематическим коллекциям The Big Picture и полному архиву PS .

Подпишись сейчас

Совсем недавно специальный советник Роберт Мюллер, который проводит расследование того, была ли предвыборная кампания президента США Дональда Трампа в сговоре с вмешательством России в выборы 2016 года, предъявил бывшему председателю предвыборного штаба Полу Манафорту обвинение по 12 пунктам, включая «заговор против Соединенных Штатов». — за его действия до кампании.Советнику кампании Трампа по внешней политике Джорджу Пападопулосу также было предъявлено обвинение во лжи ФБР о встречах с лицами, тесно связанными с российским правительством, во время предвыборной кампании, хотя он уже признал себя виновным и с лета сотрудничает со следствием.

Но помимо таких сногсшибательных событий существует более широкое беспокойство по поводу способности технологических компаний контролировать информацию, которую получают люди. Секретные алгоритмы Big Tech определяют, как мы воспринимаем мир, и людям становится все труднее принимать сознательные решения — то, что философы считают основным измерением свободы воли.

Крупные технологические компании, стоимость которых превышает ВВП некоторых стран, стремятся максимизировать прибыль, а не социальное благосостояние. Тем не менее, в то время, когда внимание вытесняет деньги как самый ценный товар, влияние их решений имеет далеко идущие последствия. Джеймс Уильямс, инженер Google, ставший академиком, утверждает, что цифровая эпоха развязала ожесточенную конкуренцию за наше внимание, и мало кто выиграл больше, чем Трамп, который для Интернета является тем же, чем Рональд Рейган был для телевидения.

В то же время влияние технологий на политику относительно не зависит от типа режима.Технологии стирают утешительное различие между открытым и закрытым обществом, а также между плановой и свободной экономикой, в конечном итоге делая невозможным существование ни того, ни другого в своей идеальной форме.

Раскрыв масштабную правительственную слежку Администрации национальной безопасности США, Эдвард Сноуден ясно дал понять, что стремление государства к всеведению не ограничивается Китаем. Наоборот, она занимает центральное место в идее национальной безопасности США.

В Китае дела идут в обратном направлении.Безусловно, китайское правительство оказывает давление на крупнейшие технологические компании, чтобы те предоставили ему прямую роль в принятии корпоративных решений и прямой доступ к их данным. Однако в то же время Интернет меняет характер китайской политики и китайской экономики, подталкивая их к тому, чтобы они стали более чутко реагировать на потребности потребителей.

Например, мой друг, работавший в поисковой системе Baidu, объяснил мне, как компания пытается улучшить потребительский опыт цензуры, тестируя способы, которыми люди предпочитают подвергаться цензуре.Джек Ма из технологического гиганта Alibaba считает, что Китай может использовать большие данные для разработки идеально выверенных государственных вмешательств, которые позволят ему превзойти страны со свободным рынком. В ближайшие десятилетия, считает Ма, «плановая экономика будет становиться все больше и больше».

В эпоху цифровых технологий самая большая опасность заключается не в том, что технологии будут приводить к тому, что свободные и авторитарные общества будут все больше расходиться друг с другом. Это то, что худшие опасения как Оруэлла, так и Хаксли проявятся в обоих типах систем, создав антиутопию другого типа.Когда многие из их самых сокровенных желаний будут удовлетворены, у граждан возникнет иллюзия свободы и расширения возможностей. На самом деле их жизнь, информация, которую они потребляют, и выбор, который они делают, будут определяться алгоритмами и платформами, контролируемыми безответственными корпоративными или государственными элитами.

Корпоративная политика поощряет зло – The Advocate

Америка с самого начала ошибалась в отношении собственности.

Основатели этой нации считали других людей собственностью.Правительство этой страны закрепило на своих деньгах геноцидных маньяков, чтобы напомнить всем нам, что собственность узаконивается из-за дула оружия.

Совершенно ошибочные представления о рабстве и явной судьбе продолжают существовать и сегодня за слоями ложной демократии и кампаний по связям с общественностью.

Мощное правило, и они берут то, что хотят, и называют это имуществом.

Богатство, на котором основывались европоцентричные экономические институты, было украдено, когда испанцы бессердечно поработили коренные народы Америки в золотых и серебряных рудниках и направили это богатство на индустриализацию Западной Европы. Люди как собственность белых европейцев обеспечивали рабочую силу, составлявшую основу индустриализации США.

Охваченные гордостью и праведностью, европейцы называли свою жестокость Богом данной судьбой, но именно рабство подпитывало экономику США и продвигало кровавый режим на запад.

В настоящее время эти действия широко отвергаются, но система собственности, вытекающая из этих преступлений, остается в силе.

Американская демократия — это тонкая, но очень знаменитая оболочка.Корпоративные лоббисты, взносы в кампании за свободу слова, махинации, Коллегия выборщиков, подавление избирателей и лишение избирательных прав — все открыто и на виду. Неравенство в доступе к образованию долгое время было главной демократической проблемой.

Поскольку современные технологии начали уравнивать правила игры, правительство пытается подавить свободный обмен информацией. Наши традиционные новостные институты, призванные служить проводником информации для людей, консолидированы в руках укоренившихся властных структур.

Даже новостные организации, считающиеся либеральными, слепо подчиняются, когда приходит время взывать к патриотизму и поддержке военной агрессии, как это сделала New York Times в преддверии второй войны в Ираке.

Американская демократия — это просто замаскированное превосходство белых. Это расширение явной судьбы и расширение людей как собственности. Соединенные Штаты продолжают ту же политику геноцида и порабощения, которая породила эту нацию.

СШАвнешняя политика способствует краже ресурсов слаборазвитых стран с их авианосцами, ядерными шахтами и базами беспилотников. Богатство сырьевых ресурсов глобального юга направляется на прибыль корпораций, а не на образование, инфраструктуру и социальные услуги, необходимые для того, чтобы вывести борющиеся страны из нищеты.

Из-за того, что их богатство было украдено, а окружающая среда и продовольственные системы загрязнены в результате добычи ресурсов, народы этих стран продолжают оставаться уязвимой и недорогой рабочей силой.

Банковские учреждения беспардонно обогащаются за счет кражи сырья, гордо предлагая «экономическое развитие» в виде рабской наемной работы по пошиву западной одежды или добыче колтана для электроники.

Конечно, США создают слои разделения, мы не делаем свою грязную работу. США посылают ЦРУ, чтобы установить лидеров, которые продадут жителей чужих земель интересам крупного бизнеса. Затем военная промышленность США поставляет оружие марионеткам ЦРУ для насильственного подавления народных революций.

В основном белый американский средний класс принял эту глобальную клептократию в обмен на защиту своих скудных владений жестокими полицейскими силами дома.

Гротескное публичное зрелище линчевания вышло из моды, но механизмы насильственного обеспечения превосходства белых функционируют лучше, чем когда-либо.

Вооруженные силы США и все их разведывательные и секретные службы терроризируют чернокожих и коричневых людей по всему миру, чтобы получить огромные прибыли для корпоративной надстройки, в то время как белые либералы из среднего класса смотрят в другую сторону.

Это удобный предлог, чтобы сетовать на очередное укрывательство правого фашизма как следствие сложной «демократии». Избиратели Трампа в этой стране всегда знали, за что они борются, они хотят милитаризма и глобального господства, обеспечивающего превосходство белых на Западе.

Это класс образованных либералов Америки, которые хотят, чтобы преимущества превосходства белых были завернуты в правдоподобное отрицание.

Прекращение господства белых в США и во всем мире означает более безопасный и процветающий мир для всех.Движения за репарации и за возвращение земель коренным народам касаются не только компенсации за прошлые преступления. Репарации и движения за права аборигенов на землю направлены на создание реальных систем демократии и подотчетности.

Способность контролировать ресурсы, включая землю, рабочую силу и воду, создает энергию. За мифом об американской демократии настоящие решения принимаются в залах заседаний совета директоров сверхбогатыми людьми, которые контролируют поток ресурсов.

Истинная демократия требует равенства власти и равного доступа к ресурсам, информации, образованию, технологиям и развитию.Система, в которой несколько так называемых демократий контролируют поток ресурсов с помощью военной мощи, без международной подотчетности, не является демократией — это насильственно навязываемое превосходство.

Коренные народы во всем мире выражают ценности, связанные с благополучием будущих поколений и здоровьем экосистем. Африканцы и афроамериканцы возглавили мир с концепциями социальной справедливости, гражданских прав и прав человека. Мы отрезаем себя от невероятного знания, философии и мудрости, когда не создаем инклюзивные системы демократии.

Если бы все народы были справедливо представлены в глобальном процессе принятия решений, мы бы не страдали от того же эгоистичного и властолюбивого мира, который был создан и поддерживается белыми западными бизнесменами.

Если люди должны иметь равные полномочия по принятию решений в глобальных демократических институтах, они должны иметь равный доступ к ресурсам, информации, образованию, технологиям и финансированию развития.

Настоящая демократия — страшное понятие. В мире так много жестоких злых людей, и нам нужны эти военные, чтобы защитить нас, так гласит история.

Но жестокие злые люди существуют не только в других странах — мы производим их и у себя дома. Должна быть одинаковая ответственность за насильственное деструктивное поведение, независимо от того, совершается ли оно американским руководителем или нигерийским рыбаком.

Нам нужна ответственность за такие страны, как Израиль и Саудовская Аравия, точно так же, как нам нужна ответственность за Северную Корею и Иран.

Нет более яркого примера западного превосходства белых, чем лицемерие США.С. оружейный арсенал. США явно превосходят другие страны в своей способности ответственно владеть ядерным оружием.

Это снова идея проявленной судьбы.

Нет особых данных Богом способностей, которые позволяют США вести себя с ядерным оружием более ответственно, чем другие страны, обладающие ядерным потенциалом.

Если у Ирана не должно быть ядерного оружия, то не должно быть и у США

Проблема отказа от насилия заключается в том, что вы должны прийти к соглашению, справедливому для всех вовлеченных сторон. Вы должны создать справедливые системы законов и подотчетности.

Законы должны уважать других людей как равных людей, а не относиться к другим как к ресурсу, которым можно управлять с помощью военной мощи.

Найти способы уважать всех людей и уважать жизнь — сложная задача, но если мы не будем продвигаться к миру, дипломатии и равной защите перед законом, мы будем постоянно находиться в состоянии войны.

13.7: Космос и культура: NPR

Компьютер, созданный любителями и похожий на мозг, выставлен на выставке в Берлине в 2012 году.Что происходит, когда мы переходим от грубых моделей к полной рабочей симуляции этого важнейшего органа? Бритта Педерсен/DPA/AFP/Getty Images скрыть заголовок

переключить заголовок Бритта Педерсен/DPA/AFP/Getty Images

Компьютер, созданный любителями в виде мозга на выставке в Берлине в 2012 году. Что происходит, когда мы переходим от грубых моделей к полной рабочей симуляции этого важнейшего органа?

Бритта Педерсен/DPA/AFP/Getty Images

Возможность того, что машины смогут симулировать человеческий мозг, в наши дни мелькает во всех новостях. В Соединенных Штатах инициатива президента Обамы «Мозг» обещает 100 миллионов долларов на финансирование исследований того, «как мы думаем, учимся и запоминаем». В Европе проект Blue Brain, возглавляемый Генри Маркрамом, попытается воссоздать человеческий мозг во всех его мельчайших деталях, чтобы создать искусственный разум.

Предпосылка здесь в том, что если мозг каким-то образом поддерживает разум, и мы детально разберем мозг и соберем информацию обратно в мощные компьютеры, мы сможем воссоздать сознание из компьютерного кода. Во всяком случае, такова надежда.

Поскольку мозг интегрирует внешние раздражители, чтобы дать нам ощущение реальности, сможет ли смоделированный мозг воссоздать реальность? И если да, то можем ли мы быть обманутыми симуляцией, неспособной отличить реальность от фантазии?

В своем диалоге Республика Платон предложил Аллегорию пещеры , одно из первых размышлений о природе реальности и, что более важно, о том, насколько ограничено наше восприятие мира.

К этой теме возвращались бесчисленное количество раз, например, в блокбастере 1999 года Матрица . За 24 века, разделяющие Платона и Киану Ривза, мы стали свидетелями рождения современной науки и нашей растущей способности создавать умопомрачительно удивительные симуляции, виртуальные аллегории, имитирующие или высмеивающие наш мир. Очевидный вопрос, поставленный философом из Оксфордского университета Ником Бостромом в 2003 году, заключается в том, живем ли мы в симуляции. И если мы это сделаем, следующий вопрос: кто такие симуляторы?

В своей Аллегории Платон представил группу «рабов», прикованных с рождения к пещере.Прикованные могли смотреть только вперед, к стене. Их мир был этой стеной и изображениями и тенями, которые они могли видеть на ней. Они не знали, что позади них тренажеры развели огромный костер и поднимали перед ним различные предметы. Образы и тени, которые видели прикованные, вся их реальность были просто проекциями этих объектов. Платон считал, что мы подобны скованным, не знающим истинной природы реальности.

Наши чувства воссоздают небольшую часть того, что находится снаружи; только в чистых тайниках разума, благодаря силе разума, мы можем понять истинную природу реальности.Итак, единственный совершенный круг — это идея круга, а не тот, который мы рисуем.

Мы знаем, что Платон был прав, по крайней мере отчасти. Наше чувственное восприятие дает нам неполную картину мира, даже если оно дополнено такими научными инструментами, как телескопы и микроскопы. У каждого инструмента есть пределы, и мы можем видеть только то, что он позволяет нам.

Думаю, читатель знаком с видеоигрой The Sims . Как следует из названия, это симуляция реальности, где персонажи — это люди, которые делают то, что мы обычно делаем каждый день (ну, некоторые действия довольно странные): ходят в школу, едят, ходят к врачу, заботятся о детях. и домашние животные, свидание и т. д.А теперь представьте сверхпродвинутую версию игры, в которой персонажи обладают достаточной автономией и способностью к саморефлексии, чтобы чувствовать себя настоящими. Даже если, в конечном счете, симуляторы контролируют ситуацию, персонажи считают себя свободными и независимыми, ответственными за свои действия. Ясно, что эти смоделированные персонажи — всего лишь современная версия закованных в цепи, создающих иллюзию знания того, на что похожа их реальность, и, что более важно, обладающих иллюзией личной свободы.

Бостром предложил что-то подобное, но теперь мы в цепях.Если симуляции будут продолжать усложняться, как и должно быть, мы можем представить себе, что в недалеком будущем мы сможем создавать виртуальные миры, которые практически неотличимы от реального мира, по крайней мере, так, как мы можем это сделать. воспринимать и измерять его. (По мере того, как мы глубже погружаемся в природу вещей, от субатомных частиц до пределов космического пространства, моделирование должно становиться все более подробным.) Таким образом, мы можем представить, что другие разумные цивилизации могли бы делать то же самое; или что это сейчас делают наши потомки и мы их игра. В этом случае мы были бы не чем иным, как симуляцией, управляемой симуляторами, будь они постчеловеческими или внеземными.

Но вот в чем дело: если мы действительно не можем сказать (учитывая, что рядом с нами нет Киану Ривза), имеет ли значение, являемся ли мы симуляцией? Имеет ли значение свобода только тогда, когда мы осознаем, что у нас ее нет?

Обратите внимание, что это отличается от социального неравенства в мире, где одни свободнее других; в симуляции мы все в одной лодке, никто не свободнее другого.

Платон утверждал, что если бы прикованный был освобожден, он был бы так напуган, что быстро побежал бы обратно к цепям и лицом к стене. Он правильно считал, что только со знанием мы можем разорвать цепи и действительно подняться к свободе.

Конечно, мы должны узнать все, что возможно, о мозге. Но мы также должны задаться вопросом, существует ли такая вещь, как слишком много знаний о том, как работает разум. Особенно, если нам придется расплачиваться своей свободой.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *